Если судить по российским таблоидам, Верка Сердючка стала главной героиней «Евровидения», совместная вечеринка конкурсантов из России, Украины и Белоруссии — самым заметным пати в Хельсинки, и кому-то из стран бывшего советского блока непременно достанется первое место. Стоит ли «Евровидение» такого ажиотажа? Я попросила обозревателя Радио Свобода Марину Тимашеву поделиться своими впечатлениями от телетрансляций.
— Одни страны представляют в этом конкурсе старые проверенные кадры. На сцене появляются очень волосатые и очень немолодые мужчины, напоминающие какие-то старые металлические группы, но в крайне припопсованном этого самого металла вариантах. Им противостоит армия абсолютно одинаковых девушек и юношей, почти не отличающихся не потому чтобы они все были переодеты в дамское платье — таковых у нас только двое: один — представитель Дании и второй — представитель Украины Андрей Данилко, он же Верка Сердючка... Остальные не переодеваются, напротив, они всяко бравируют своими мужскими и женскими статями, но разницы при этом между ними нет никакой существенной. Музыкально это беспомощно все чрезвычайно. Все эти песни более или менее про любовь, ну, такая «любовь, комсомол и весна». Впечатление, что машина времени увязла всей своей массой в каком-то, ну, очень замшелом прошлом.
За все эти два дня я для себя могла бы выделить только представительницу Сербии. Женщина, одетая в мужской костюм, при этом не прикидывающаяся мужчиной, в очках, довольно-таки приземистая, коренастая, то есть очень отличающаяся от этих бесконечных барби, крашенных в разные тона, поет очень хорошим голосом очень сердечную песню, которая называется "Молитва". Но дело тут, конечно, не только в том, что, положим, мне нравится ее голос. В прошлом году победила финская компания, она очень отличалась от всех остальных. Это была такая припанкованная группа: поп-группа, но с элементами, по крайней мере, панк-рока в имидже, в манере поведения, в музыке, в оранжировках. То есть впечатление было такое, что люди проголосовали просто за тех, кто не был похож на других. И в этом смысле единственный человек, который не был похож на других, это замечательно странная и неожиданная женщина из Сербии. К тому же я повторяю, что она пела сердечно, не просто демонстрировала вокальные возможности, но что-то старалась сообщить людям, какую-то свою эмоцию.
— Попробуем порассуждать о том, что это такое демократическое шоу. Ведь «Евровидение» пользуется огромной популярностью. Все довольно примитивно. А почему смотрит огромное число людей, почему они голосуют? Ведь победителя определяет именно зрительское голосование.
— Победителя определяет зрительское голосование, зрители могут позвонить или отправить SMS-сообщение с номером участника на какой-то определенный телефонный тоже номер, соответственно, на этом делаются огромные деньги, как и вообще на всем, что связано с этим "Евровидением", это абсолютно понятно. Не будем забывать о том, что это страна представляет своего участника, именно он становится лауреатом, то, стало быть, следующее "Евровидение" проходит в той стране, чей, собственно, лауреат. Это значит деньги, это значит туристический поток, это значит рекламная продукция, ну, и множество других вещей, которые все это окружают. Что касается популярности и огромного числа людей, которые все это смотрят, если нам навязывают с вами некое мероприятие, если к нему привлечено внимание крупнейших телевизионных каналов, человек начинает вольно или невольно это смотреть. Привязываясь к вашему слово "демократическое", демократическое — это власть большинства. У меня есть глубокая уверенность, что как раз меньшинство в этих ситуациях во всех навязывает большинству даже не свои вкусы и интересы, потому что поверить в то, что руководство наших, например, центральных телеканалов дома только и делает, что слушает песни в стиле "Евровидение", я никак не могу. А я полагаю, что они из чего-то делают вывод, что все остальные люди — это быдло, и этому быдлу надо скармливать, в общем-то, негодную продукцию. Не только Россия... Ситуация на российской эстрадной сцене — патовая, катастрофическая, она такая давно. Но ведь таких же самых попугайчиков, болванчиков выставляют и другие, вполне развитые страны. Скажем, в Скандинавии есть огромное количество фантастически интересных современных музыкальных коллективов, но никто почему-то их не предлагает к участию в "Евровидении". Но общее мое впечатление, что это такая старая новая игра по оболваниванию людей и по попытке привить им просто дурной вкус.
— Но, может быть, и денег еще на этом заработать?
— Денег, конечно, много заработать и еще, наверное, можно заработать какие-нибудь политические, между прочим, дивиденды. Скажем, не выиграет наша группа российская «Серебро», это же как можно обсудить! Весь мир против России! Вся Европа против России! Вот, это месть России за, скажем, режим Путина. Это же гениально можно все обыграть. С другой стороны, можно, наоборот, сказать: вот как замечательно хорош режим Путина, ну, или что-нибудь еще в этом роде... И у каждого народа появляется возможность разыграть какую-нибудь политическую карту. Положим, побеждает грузинская певица. Действительно, очень милое существо. Они ее называют грузинская Бьорк. Ну, до Бьорк ей, в общем, довольно далеко, однако же она пела действительно не вполне стандартно, больше походило на какую-то джазовую импровизацию, в которой грузинские вокалисты всегда достаточно сильны. Так вот, предположим, она побеждает. Как можно замечательно сказать, что это все Европа выдает не этой самой грузинской певице, а своему любимчику Саакашвили, что это сделано в пику России и еще что-то, и еще что-то, и еще что-то. Таким образом, страны получают на этом деньги — раз, политические дивиденды — два, малокультурных людей, которых они сами воспитали — три. Очень выгодная игра.
Кроме того, "Евровидение" — прекрасный способ пиара в Отечестве и ближнем зарубежье для малоизвестных пока исполнителей, то есть для группы «Серебро» от продюсера Максима Фадеева и выпускника «Фабрики звезд» Димы Колдуна от продюсера Филиппа Киркорова.