Алексей Кузнецов: Рецензировать книгу своего ближайшего, так сказать, коллеги – дело нелегкое. Ближайшего – в том смысле, что мы с Карэном Агамировым уже несколько лет работаем в одном помещении, и наши рабочие столы находятся примерно в полутора метрах друг от друга. Представьте себе, каково в этой ситуации, например, раскритиковать книгу товарища, а затем почти каждый день глядеть ему в глаза. Но тут есть и свои плюсы: за время совместной работы нам пришлось убедиться в том, что и художественные вкусы у нас с Карэном очень близки, и отношение к действительности почти совпадает – глубоко сатирическое, если возможно такое определение.
Карэн, название книги – «Приключения Петра Макаровича, корреспондента радиорубки американской парфюмерной фабрики "Свобода"» – звучит вполне иронично. Причем ирония и даже сатира ощущаются и по отношению к нашему месту работы – к Радио Свобода. Это было для вас принципиальным шагом на пути сатирического осмысления действительности?
Карэн Агамиров: Да, но здесь надо разъяснить, почему она именно так называется. Я это пишу в самом начале. Парфюмерная фабрика «Свобода» - что это такое? И почему радиорубка? То есть в пенно-моющих волнах ее барахтается, очищаясь от скверны, новая великая Россия. В конце я эмблемой радиорубки сделал стиральный чистящий порошок «Антисерость». То есть мы пытаемся эту российскую действительность, а мы знаем, что она сегодня собой представляет, очистить в пенно-моющих волнах радиорубки.
Алексей Кузнецов: Читая вашу книгу, я увидел очень много и прямых аллюзий, и каких-то смысловых сходств и со Швейком, и со многими другими великими сатирическими книгами, всплывает сразу в памяти множество фамилий. Но когда вы писали, вряд ли об этом специально думали, что «как бы мне написать в духе Швейка или в духе Ильфа и Петрова».
Карэн Агамиров: Специально в таком духе я, конечно, не думал, но я, действительно, очень люблю и Гашека, и Ильфа и Петрова. Так просто получилось. Ну, вот что касается имен, которые я присвоил своим героям, это я над ними думал долго. Так, бывает, уставишься в стену и думаешь: какое имя присвоить вот этому чиновнику, этому человеку?
Я-то, вообще, начал писать давно достаточно, почти сразу после прихода к власти Владимира Путина. Вызвал во мне достаточно живой интерес, является одним из главных героев этой книги, и имя его там – Верховный чародей России. Ну, конечно, не он явился главной движущей силой ее написания. Меня к этому, Алексей, подвигла сегодняшняя наша российская действительность, я о ней не буду распространяться, все и так знают. Но я постарался преподнести, вы абсолютно правы, с юмором. Ведь люди уже устали от такого негатива, знаете. И волею судеб, и месту, где я сегодня работаю, мне довелось и доводится общаться как с людьми, занимающими серьезные посты достаточно, так и с обычными трудягами, пенсионерами, которых жизнь загнала, зажала в тяжелые тиски сегодня. И мы знаем прекрасно, отчего они в них оказались.
Но опять я постарался все это преподнести с юмором, в первую очередь присвоить чиновникам имена, которые они заслуживают в силу занимаемых ими должностей. Пусть они не обижаются, я сам в начале об этом пишу: обижаться не надо, злого умысла нет. Ты можешь быть неплохим человеком, но попал в так называемую политическую элиту российскую, и стал губернатор – «грабинатор» у меня, мэр – «мэвор», депутат, простите, стал «депутгадом», а сама Дума в книге – это «Государева Думка». Разве это не так сегодня на самом деле? И это все – виртуальные персонажи, мы их видим с вами, Алексей, в отутюженных костюмах и сорочках. Я постарался их спустить на нашу грешную землю, показать, чем они занимаются на самом деле как в политике, так и в жизни, в том числе, в жизни даже с применением элементов эротики такой легкой.
Я присвоил соответствующие имена министерствам и ведомствам. Ну, к примеру, Министерство здравоохранения и социального развития – Министерство здравоохренения и социальной недоразвитости – в силу того, что творится в этих сферах. И так далее, и тому подобное. Можно очень много приводить разных названий. Это и соответствующие республики, я одни республики, например, называю – Обновленный бактерицидная Бурятия. Или, например, Обновленная спидвейная Мордовия, потому что там спидвей всегда проводится, состязания по спидвею является одним из направлений их развития. Чечню я назвал – Обновляемая недомоченная Ичкерия. Вот Макарович во второй книге совершит обязательно путешествие в Чечню, в том числе.
Спецслужбы я назвал определенным образом, не спецслужбы, а спесьслужбы. Рыцарство плаща и кинжала – это современная ФСБ. Служба внешней разделки – это Служба внешней разведки.
Алексей Кузнецов: «Разделки» - сегодня звучит особенно актуально в связи с историей с Литвиненко и Луговым.
Карэн Агамиров: Литвиненко, да. Я об этом не думал, это пять лет назад почти, я говорю, я ее написал, почти, доделывал потом. Министерство оборванки внутренности и так далее. Председатели государственных комитетов, смотрящие по республикам. Ну, например, по Чечне я назвал так – смотрящий по Обновляемой недомоченной Ичкерии.
Алексей Кузнецов: Это уже даже не ирония и не сатира, а какая-то грустная реальность.
Карэн Агамиров: Получается так, да.
Алексей Кузнецов: В силу службы вам часто приходится бывать в коридорах власти, особенно в Совете Федерации и в Госдуме. Там, наверное, много удалось подсмотреть материалов для этой книги.
Карэн Агамиров: Ну, конечно! Я же с ними разговаривал в жизни. Я поэтому в самом начале написал, что благодаря общению с ними вот эта книга и стала, может быть, возможной. Но еще раз прошу их не обижаться, потому что в этом и смысл. Да, я думаю, они и сами не обидятся. Я, например, от самих от них много о себе… Те, кто с чувством юмора и понимают, что они из себя представляют, они с этим со всем практически согласны.
Алексей Кузнецов: Я подозреваю, что кое-что из этого материала не вошло в книгу в силу, например, нецензурности или излишней остроты. Такое было?
Карэн Агамиров: Я старался просто туда этого ничего не давать. Но на самом деле, например, несколько издательств (это было еще пять лет назад) от нее просто шарахнулись. Потом два издателя – один куда-то исчез, правда, деньги не взял, второй взял деньги и исчез с деньгами. Я судился, наверное, полтора-два года, наконец, объявилась жена этого издателя и сказала, что «вам деньги мы возвращаем, но книгу высшие силы запрещают издавать». Но вот, спустя все-таки годы, я при поддержке своего друга Ильи Рассолова… он сказал, что надо все-таки завершить эту книгу, он писатель тоже сам. Нашли мы неплохого художника, там его иллюстрации, такие достаточно ироничные. Кстати, примат-магистр Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии – это Тони Блэр, который, к сожалению, уходит сейчас, но он там с нашим Верховным чародеем, они очень долго общаются, пьют пиво, разговаривают и проводят анализ политической ситуации у себя и в Англии.
Алексей Кузнецов: Нет ли ощущения у вас, как у автора (у меня, как у читателя, оно есть), что иногда перенасыщенность именами и вот этими измененными названиями, что читать становится трудно? Вот исключительно с литературной точки зрения порой просто в этом тонешь. Вроде бы и интересно, вроде бы и очень трудно. С точки зрения политики, сатиры проблем нет. С точки зрения чтения иной раз, действительно, некоторые страницы – просто трудно через них перебраться.
Карэн Агамиров: Я хотел сделать шпаргалку даже, и она у меня получилась, я ее сделал вначале – 5 страниц или на четыре перечисление только названий, что это на самом деле из себя представляет. Но потом я подумал: пусть все-таки люди сами… Ну, да, тяжело, иногда непонятно, но давайте уже думать. Отвыкаем сейчас думать. Мы смотрим телевидение, мы слушаем, и иногда просто не хватает времени задуматься, а почему вот он так называется. Почему, например, телеведущий называется «Клара Телегиеновна Праймтаймова»? Или – правительственный жилой комплекс. Или – первый чудотворец правительства двора – понятно, что это премьер-министр.
Алексей Кузнецов: По поводу чудотворца я бы еще, может быть, насчет патриарха подумал. Но дело не в этом. Я думаю, что если подходить именно так, как вы сейчас сказали, то можно эту книгу расценить вообще как энциклопедию современной жизни, пусть в сатирической форме, но дающую достаточно четкое понимание о том, что происходит.
Карэн Агамиров: Ну, я постарался… Может быть, это, на самом деле, впервые сделано, но я постарался именно исходить из этих позиций: пусть каждый имеет свое имя. А «чародей» - понятно почему? Это президент.
Алексей Кузнецов: Ну, в общем-то, здесь-то что уж…
Карэн Агамиров: А «чародей», потому что вот он говорит на последней встрече с народом: «Я не правлю, я работаю. А я считаю, что он чародействует. То там, то здесь, вы знаете, слетает туда, сюда пролетает. Толком особо-то ничего не меняется, но, по крайней мере, особо и хуже не становится.
Алексей Кузнецов: И последнее. Судя по тому, что вы сказали, что Петр Макарович посетит Чечню в следующей книге, значит, следующую книгу следует ждать?
Карэн Агамиров: Сначала он посетит Верховного дровосека всея Белоруссии, а потом заедет в Обновляемую недомоченную Ичкерию-Чечню. Я надеюсь, что издательство «Серебряные нити», которое взяло на себя смелость (это издательство Литературного института), продолжит со мной работу. Этих книг может быть две, три, десять, двадцать. Сколько существует Россия, новая великая Россия, эту книгу можно продолжать. Не знаю, лет через 20 ее могут дописывать за меня.
Алексей Кузнецов: В фильме Эльдара Рязанова «Гараж» есть такой диалог: «Чем вы занимаетесь?» – «Сатирой». – «Старой русской? Какого века?» – «Нет, современной, советской». – «Странно: вы занимаетесь вещью, которой нет». Карэна Агамирова эта чаша миновала: в современной российской действительности объектов для сатиры более чем достаточно. Не удивлюсь даже, если автор со временем подвергнет сатирическому воздействию и свою собственную книгу про Петра Макаровича – это будет вполне в русле его несомненного радио- и литературного таланта.