Владимир Путин присоединился к компании самых жестких критиков действий Соединенных Штатов. Традиционно империалистами вашингтонскую администрацию называют лишь ограниченное число столиц – Каракас, Гавана, Тегеран и Пхеньян. Теперь к ним добавилась и Москва.
Незадолго до саммита «большой восьмерки» президент России дал ясно понять, как расценивает действия одного из своих партнеров по этому клубу: «Возникает желание у некоторых участников международного общения диктовать свою волю всем и вся по любым вопросам, не сообразуя свои действия с общепринятыми нормами международного права. Мы считаем, что очень опасно и вредно. Нормами международного права подменяют или пытаются подменить так называемой политической целесообразностью. Что такое “ политическая целесообразность ” ? Кто ее определяет? На наш взгляд, это ничто иное, как диктат, и ничто иное, как империализм. Надо сказать прямо и называть вещи своими именами».
Владимир Путин объяснил свои слова выходом США из Договора по противоракетной обороне и планами разместить в Европе сами противоракеты. И это не единственные причины для размолвки России с Западом накануне встречи в Хайлигендамме. Есть еще Иран, где российские специалисты продолжают готовить к пуску АЭС в то время как Тегеран продолжает оспаривать волю мирового сообщества относительно своих ядерных программ. Есть еще Косово, резолюцию СБ ООН о судьбе которого Россия обещает заблокировать. Постепенно накапливается такой объем непонимания, что если называть «холодной войной» это еще рано, то кризисом уже вполне можно.
Зачем Россия столь откровенно испытывает терпение своих западных партнеров? Бывший корреспондент газеты Wall Street Journal Дэвид Саттер в беседе с Юрием Жигалкиным ответил на этот вопрос так:
- Можно выдвинуть много разных предположений. Эти акции могут быть производным желания сыграть на националистических чувствах избирателей незадолго до выборов. Они могут быть отражением обретенного российского руководством чувства уверенности, которое оно получило благодаря притоку доходов от экспорта нефти. Это может быть соблазн поиграть мускулом, а может быть и результатом испуга по поводу потери влияния в ближайших окрестностях. И даже больше - отражением метафизического испуга из-за осознания неспособности найти достойное место в мире, в котором грубая сила, доминирование значит все меньше и меньше. В мире, где Россия больше не может диктовать условия даже украинцам или грузинам - странам, где, как ей кажется, она должна доминировать.
Собеседник РС отмечает, что западные столицы не тревожит перспектива новой гонки вооружений, предрекаемая Москвой:
- Факт заключается в том, что Россия не представляет экзистенциальной угрозы Западу, подобной той, что некогда являлся Советский Союз, а ныне исламские радикалы. Никто на Западе не верит, что российское руководство вынашивает планы напасть на западные страны, а модернизация российского ракетного потенциала не представляет опасности для США. Вашингтон не рассматривает Москву противником, то есть объективных причин для гонки вооружений нет. При этом можно предположить, что массированное наращивание вооружений, если оно имеется в планах Москвы, будет губительным для России с ее шаткой экономикой. Что действительно может тревожить западные столицы, так это отсутствие твердых моральных устоев в российском руководстве. Эти трения доказывают, что Запад не может рассчитывать на Москву как на союзника, если ему действительно придется вступить в противостояние с теми, кто представляет экзистенциальную угрозу.
Высокопоставленные российские чиновники отрицают наличие кризиса в отношениях с Западом. Так, п омощник президента Владимира Путина по отношениям в рамках «восьмерки» Игорь Шувалов назвал предстоящие в Германии переговоры обычной дискуссией, не выходящей за рамки нормального разговора партнеров: « Все надеемся, что диалог будет позитивным, несмотря на то, что в некоторых газетах описывают сложности, которые сейчас существуют при обсуждении некоторых вопросов. Я думаю, что саммит пройдет успешно».
Наблюдатели обращают внимание на то, что США поддержали позицию Великобритании по делу Александра Литвиненко. Тем самым Москве подается недвусмысленный сигнал, считают они. С ней будут общаться, ее даже будут пытаться уговаривать (например по противоракетным инициативам США в Европе) но время таких уговоров будет ограничено.