Главы государств, входящих в Совет Европы, определяют роль этой организации как гаранта демократической безопасности. Являясь краеугольным камнем стабильности и мира на континенте, демократическая безопасность представляет собой важнейшее дополнение безопасности в военной области. Ее основополагающие принципы - уважение прав человека, демократия и верховенство закона.
Одним из самых громких начинаний Совета последнего времени стало проведенное швейцарским сенатором Диком Марти расследование деятельности спецслужб США, которые, как утверждается, тайно похищали в Европе подозреваемых в причастности к терроризму, а затем допрашивали их с пристрастием в Афганистане. Именно с этого вопроса мы и начали разговор с генсеком Совета Европы Терри Дэвисом.
«ЦРУ не должно остаться безнаказанным»
- Вопрос о достоверности фактов и свидетельств, собранных Диком Марти, следует задать ему самому. Его отчет содержит множество деталей и подробностей того, что могло происходить в ряде стран. Мы знаем, что такие вещи действительно имели место, доклад сенатора Марти просто уточняет, где именно они имели место. Нет причин сомневаться в правдивости доклада, ведь у нас есть такой свидетель, как президент Буш, который признал, что подобные вещи действительно происходили. Госсекретарь Соединенных Штатов Кондолиза Райс заявила, что все происходило с ведома правительств европейских государств, которых это касалось.
- Для меня не столь важно, где и как это происходило – гораздо важнее обеспечить, чтобы такое никогда более не могло повториться. Необходимо твердо констатировать, что бессудное задержание и содержание людей под стражей и их перевоз на территории, где они могут быть подвергнуты пыткам, является нарушением закона в любой стране-члене Совета Европы. Наша организация включает в себя 47 государств, правительства всех этих стран ратифицировали Европейскую конвенцию о защите прав человека, которая подобные вещи строго-настрого запрещает.
- Все-таки есть ли в докладе сенатора Марти доказательства, подкрепляющие обвинения? Фотографии, свидетельства очевидцев? Или все обвинения базируются только на показаниях потерпевших? Ведь даже в суде для приговора недостаточно признания самого обвиняемого?
- Когда президент Буш заявляет, что преступления совершались с его ведома и согласия, нет причин ему не верить. Он признал, что совершались перелеты через территорию европейских государств и что на борту самолетов находились узники, доставлявшиеся в страны, где они могли подвергнуться пыткам. Единственное, о чем он умолчал, это названия государств, через территорию которых совершались перелеты.
- Что касается желания видеть вещественные доказательства, то это крайне нереалистично. Никто бы не позволил сенатору Марти проводить инспекцию на месте и что-либо фотографировать. Он собирал свидетельства потерпевших. Но его отчет – не игра воображения, а показания тех, кто имел отношение к делу ; они подтверждают, что описываемая порочная практика и преступные деяния действительно имели место.
- Я понимаю желание журналистов иметь точные данные о том, что именно произошло и где, но у меня совсем другая задача – сделать все для того, чтобы подобные вещи не повторились в будущем. Поэтому я выдвинул предложение по устранению недоработок и пробелов в европейском законодательстве.
- Парламенты практически всех европейских стран так или иначе контролируют деятельность своих служб безопасности и разведок, но лишь немногие из них отслеживают деятельность разведок дружественных стран. ЦРУ рассматривается в Европе как служба безопасности дружественной иностранной державы. Но было бы неправильным оставлять такое порочное поведение без соответствующего наказания. Для своих людей, допускающих подобные нарушения закона, американцы требуют дипломатической неприкосновенности, которая защитила бы их от судебного преследования. Иммунитет очень важен для дипломатов, но он не должен означать безнаказанности для тех, кто совершает убийства и подвергает людей пыткам.
- Подобные недостатки в законах следует как можно скорее исправить. Мы обязаны добиваться полного соблюдения обязательств, которые страны-члены Совета Европы взяли на себя добровольно, и тем не менее допустили ограничение прав человека на собственной территории. Вы не правы, говоря, что ни одно правительство Европы не признало факта нарушений прав человека на своей территории. Есть страны, которые это сделали: например, правительство Швеции допустило вероятность подобных явлений. То же самое сделало правительство Боснии и Герцеговины. Конечно, большинство правительств избрало неопределенный и туманный ответ: они не отрицали факты, но и не подтверждали их. Вывод из этого можете сделать сами.
- Вы сказали, что выдвинули ряд предложений. Что конкретно вы предложили?
- Мои предложения сводились к тому, как Совет может заполнить законодательные пробелы и восполнить недостатки, чтобы подобные вещи не повторились снова. Год назад представители стран СЕ обсудили мои предложения для выработки предварительной процедуры. Было решено вернуться к этому вопросу в будущем. Пока что этого не сделано, поэтому такая уважаемая организация, как Международная амнистия, выражает глубокую обеспокоенность постоянными отсрочками.
Чечня, НПО, смертная казнь
- В России нарушения прав человека являются распространенным явлением. Как реагирует на них Совет Европы? Каковы вообще отношения между вашей организацией и РФ?
- Для этого существует Европейский суд по правам человека, который рассматривает дела по российским искам в таком же порядке, как иски против Чехии или любой другой страны. Можно констатировать, что за единственным исключением Российская Федерация исполняет все решения этого суда. При этом они бывают весьма серьезными, - в частности, по тем искам, которые касаются положения в Чеченской Республике. Речь идет о весьма серьезных нарушениях и злоупотреблениях, которые российская армия и служба безопасности допускают на этой территории.
- Единственное исключение, о котором я упомянул, связано с тюремным заключением истца на территории Приднестровья. Россия объяснила нам, что на этой территории она не властна выполнять решения Страсбургского суда. Мы знаем, что в Приднестровье у России есть воинский контингент, поэтому судья исходил из предположения, что для России не составит труда освободить этого человека из тюрьмы, но Россия заверила нас, что это не так. Решение суда остается в силе, но большой надежды на выполнение приговора мы не питаем.
- В отношениях между ЕС и Россией есть немало неразрешенных проблем и трений. Одна из них – обещание, которое Россия дала при своем вступлении в Совет лет десять назад. Россия тогда обещала отменить у себя смертную казнь. Мы знаем, что с тех пор в России никто не был казнен, на исполнение приговоров к высшей мере наложен мораторий, но закон-то по-прежнему существует, он не отменен. Я много раз обращался к российским властям с напоминанием о данном обещании, но пока безуспешно. Россия - единственное государство Совета Европы, где еще существует, хотя и не применяется на практике смертная казнь.
- Другая проблема – положение в России неправительственных организаций. Закон о НПО действует полтора года, мы совместно с российским правительством в настоящее время проводим обширную инспекцию, чтобы дать оценку действия этого закона. Посмотрим, какими будут результаты этой проверки. Ряд претензий связан с положением в Чечне, откуда к нам поступают тревожные сигналы о несоблюдении прав человека. Ряд подобных дел слушаются сейчас в Европейском суде по правам человека. Во многих случаях судебное решение вряд ли может помочь истцам, ибо люди, о которых идет речь, уже убиты.
«Положение в Эстонии неуклонно улучшается»
- Москва часто жалуется на притеснения, которым подвергаются русскоязычные жители балтийских государств. Как вы относитесь к подобным обвинениям?
- Случаи такого рода также разбираются в Европейском суде. Необходимо сделать существенное уточнение – одних подозрений недостаточно. Очень часто в России имеют превратное представление о жизни и проблемах русских или русскоязычных в странах Балтии. Я могу понять чувства латышей, литовцев или эстонцев, но никакие прошлые обиды не могут оправдать нарушений прав человека в 2007 году. Вот почему я настаиваю на том, что русские и русскоязычные (а многие из тех, о которых мы говорим, приехали в Прибалтику из других республик бывшего Советского Союза) не могут быть лишены своих основных прав.
- Нелепо наказывать или дискриминировать их за преступления Сталина. Приведу пример из современной Эстонии, о положении в которой много говорилось в последнее время. Невозможно забыть – и я не собираюсь забывать, – что российские воины погибли, освобождая Европу от фашизма, поэтому их захоронения должны содержаться достойно, к ним надо относиться со всеми надлежащими почестями. Если над могилами проходит автомобильная дорога или тротуар, не приходится говорить о почтительном отношении к ним, поэтому такие захоронения лучше перенести в другое место – например, на военное кладбище. Логично перенести поближе к останкам и могильные камни или памятники. Со временем страсти улягутся, и будет ясно, что ничего страшного не произошло. Эстонцы показали, что они вовсе не настроены против сего русского. Со своей стороны, российские власти приняли участие в церемонии открытия Бронзового солдата в Таллине на новом месте. Положение неуклонно улучшается, обе стороны работают над устранением элементов непонимания и неприязни. Очень важно научиться говорить друг с другом и слышать друг друга.
«Все, к чему мы призываем – это к терпимости»
- Часто приходится слышать о расхождениях, которые наметились в отношениях между Советом Европы и Польшей. После прихода к власти Леха и Ярослава Качинских Варшава часто оказывается мишенью для критических замечаний и нападок…
- Позвольте мне сделать важное уточнение: было бы неправильно говорить об отношениях между Польшей и Советом Европы, как если бы речь шла о двух различных формациях. Но вы правы - недавние начинания польского правительства вызывают у Совета озабоченность. Приведу пример: польский гражданин лишился работы из-за того, что руководствовался в своей деятельности книжкой, изданной СЕ. В этой нашей публикации говорилось о важности терпимого отношения молодежи к согражданам, ведущим иной образ жизни, чем большинство. Этот поляк был уволен с работы, обратился в местный суд, и буквально две недели назад суд вынес определение в его пользу. - В прошлом я неоднократно высказывался в пользу терпимости и осуждал меры, которые польские власти принимают против геев и лесбиянок, против их попыток организовать так называемые «парады гордости». Но ведь примерно такое же отношение проявляют к геям и российские власти. Геи точно так же, как и гетеросексуалы, имеют право на самовыражение. Все, к чему мы призываем – это к терпимости. Мы против любых форм дискриминации – будь это дискриминация по признаку сексуальной ориентации или признаку пола.
- Говорят, что международные институты переживают глубокий кризис, потеряли дееспособность и являются пережитком прошлого. Не является ли и Совет Европы одним из таких «пережитков»?
- Расследование истории с тайными американскими тюрьмами доказывает, что наша эффективность не утрачена. Я уже упоминал Европейский суд по правам человека, который является органом СЕ. Можно назвать и Евроконвенцию по правам человека, что является нашим реальным достижением. Мы активно задействованы в решении многих вопросов – достаточно привести в пример укрепление демократии и правового государства, помощь культуре и образованию, поддержку молодежи и спорта, содействие развитию социальной сферы. Европейский банк развития, который также входит в структуру Совета, предоставляет нашим членам кредиты на развитие социальной сферы, создание новых рабочих мест, ликвидацию последствий стихийных бедствий, на улучшение жилищных условий.
- Но и это еще не все. Мы располагаем действенными инструментами борьбы с коррупцией, с отмыванием грязных денег, с терроризмом. Мы заняты решением еще одной немаловажной проблемы – борьбой с международной торговлей белым мясом, людьми, принуждаемыми к проституции в других странах. Они оказываются в положении современных рабов, живут и работают в невообразимых условиях, подвергаются сексуальной эксплуатации. Случаи такой работорговли можно встретить даже в Брюсселе. Добавьте к этому проявления расизма и национальных предрассудков, исламофобии и антисемитизма, и вы поймете, что дел у Совета Европы хватает. Хорошо бы иметь для этого чуть больше денег, но это уже другой вопрос.