Валерий Винокуров: «Исповедь обывателя»

Зашел сосед. Значит, заел быт. Когда такое с ним случается, заглядывает порыться в книгах. Любимое занятие не только автора «Капитала», но и наше. Однако я был занят: смотрел старты первого этапа легкоатлетической «Золотой лиги». По профессиональной надобности и не без удовольствия. Под впечатлением от побед трех американок в спринте и двух россиянок в прыжках решил приобщить гостя к спорту рассказом о полувековой давности «Матчах гигантов». Так тогда называли командные встречи легкоатлетов СССР и США, проходившие с переменным успехом. Мне казались существенными собственные рассуждения о том, что за долгие десятилетия соотношение сил в разных видах легкой атлетики не слишком изменилось, что американцы по-прежнему короли в «Королеве спорта», а россияне – вице-короли, что появление звезд и звездочек разных поколений в разных дисциплинах в целом традиционного соотношения сил не меняет, – словом, типичные размышления спортивного обозревателя. Их молча выслушивал мой сосед.

И вдруг он спросил:

– Когда, говоришь, появились эти «Матчи гигантов»? Примерно тогда, когда Хрущев призывал догнать их по мясу и молоку?

– Да, примерно тогда.

– Значит, не удалось догнать? Как с мясом и молоком вышло.

– Ну, не совсем. В легкой атлетике мы к ним поближе были, а то и опережали. В отличие от мяса и молока.

И тут соседа понесло. За долгие годы знакомства он никогда не произносил столько слов подряд, как в этом монологе:

– Я обыватель. Типичный советский обыватель. Теперь, выходит, российский. Был членом КПСС, всегда голосовал и голосую за тех, кто у власти. Никогда никому не возражал, особенно из начальства. Вот я кто!

Он потряс перед моим носом книжкой Мюссе «Исповедь сына века», изданной в 20-е годы. И продолжил исповедь обывателя:

– Вот с тех пор, как начались эти твои матчи, я и думаю, почему мы догонять их всегда хотели в спорте, в космосе, а также в области балета… До сих пор не могу понять, почему бы не догонять во всем остальном. С мясом и молоком не вышло, но ведь быстро забыли. С кукурузой не вышло – тоже забыли. С Луной не вышло обогнать – теорию подвели. С шатлами – тоже теория наготове. И чем дальше, тем больше примеров. Стал беспартийным, голову никто не морочит, зато вопросы так и роятся. Демократия пришла к нам. Но совсем не такая, как у них. Газеты и вот это (он ткнул пальцем в телеэкран) снова одно и то же трубят, как и прежде было. Почему бы их по пенсиям не догонять? По ветеранским льготам? Все национальную идею ищем, а фашистов развелось побольше, чем в Германии. И какая, скажи на милость, национальная идея у французов там или у шведов с финнами и норвежцами? Кроме как – жить надо лучше, а вовсе не веселее. И зачем мне теперь ходить голосовать, когда вообще смысла нет – сколько нас придет и придем ли? А с этими радарами вообще ничего не пойму. Радары ведь не стреляют, они предупреждают. А мы в ответ ракеты нацелим! Они же, ракеты эти, стреляют. Теперь говорят, что оружие у нас есть такое, какого у них нет. Ну и что нам с ним, с оружием, делать? И почему мы дружим только с теми, с кем никто дружить не хочет? Потому что их мало? Потому что с «хамасами» никто говорить не хочет? Кроме нас…

Он снова потряс перед моим носом книжкой, тоже изданной в 20-е годы. Это был «Роман без вранья» Мариенгофа.