Одним из главных препятствий на пути к выработке плана ратификации всеми странами ЕС европейского конституционного договора считается позиция Польши, выступившей против существующей сейчас системы голосования в Совете Европейского Союза - так называемой системы «двойного большинства». Наблюдатели пытаются оценить, насколько серьезные последствия для функционирования ЕС будет иметь отказ Польши пересмотреть свою нынешнюю позицию.
Речь идет всего лишь о реформе институтов Европейского Союза: не будет ни названия «конституция», ни всего того, на что рассчитывали так называемые федералисты, которые видели Европу как федерацию государств с единым центром и единой государственной символикой. Сегодня уже ясно, что Германия использовала время своего председательства в ЕС для того, чтобы активизировать разговоры о принятии какого-то документа, но в любом случае это уже не будет та конституция, которую отвергли на референдумах Франция и Голландия.
Польша в своей позиции не одинока. Ее поддерживает Чехия. Великобритания тоже выдвигает свои условия. В частности, Лондон выступает против учреждения единых органов Европейского Союза вроде министерства иностранных дел и хочет сохранить значительную часть своего суверенитета в ряде областей, включая зарубежную политику, социальные законы. Чехия со своей стороны якобы уже добилась требуемого, а именно того, чтобы в новом документе была зафиксировано, что полномочия могут не только передаваться «наверх», в Брюссель, но и наоборот – снова переходить на национальный уровень.
Наблюдатели не исключают, что упрямство стран, совсем недавно ставших членами ЕС, может вызывать раздражение у старожилов Евросоюза. Но здесь нужно ответить на вопрос, что для Европейского Союза «страшнее»: изменения, которые так или иначе предстоит внести в конституционный договор из-за позиции как раз «старых европейцев» - Франции и Голландии - или исключение из Союза, скажем, Польши. Представить себе, что Евросоюз мог бы пережить такой удар, совершенно невозможно. Поэтому европейцы будут стремиться найти общий язык.
Что касается Великобритании, то она демонстрирует определенную заданность в своей политике. Тони Блэр едет в Брюссель для того, чтобы отстоять британскую позицию, и все утверждают, что его личная позиция даже мягче, чем позиция Гордона Брауна, который сменит его на посту премьер-министра, тот просто учитывает то, что предстоят выборы парламентские, тот просто хочет демонстрировать свой евроскептицизм.
В любом случае следует говорить о серьезном пересмотре общих позиций, с выработкой совершенно нового подхода к будущему Европы. Каждая из стран теперь получает возможность «проталкивать» свои предложения. Скорее всего, это сделает и Польша. Но последние сообщения из Варшавы говорят о том, что Польша все-таки не пойдет на крайности - скажем, не наложит вето, если она вдруг окажется в полном одиночестве.
Парадокс в том, что все эти тенденции не представляют серьезной опасности для функционирования европейских институтов. Представление о том, что Европа сейчас парализована, разваливается, ни на чем не основано. Европа наконец-то вышла из экономической стагнации, она прогрессирует в других направлениях. С момента, когда был отвергнут конституционный договор, в Евросоюз были приняты 12 новых членов, все говорят о том, что произошли существенные сдвиги, например, в сфере общей сельскохозяйственной политики. Эффективность сотрудничества между странам Евросоюза напрямую не связана с конституционным договором.