Конфликт в Южной Осетии (или грузино-осетинский конфликт), который имеет определенные исторические корни, обострился с конца 80-х - начала 90-х годов, когда в процессе распада СССР Грузия декларировала выход из состава Советского Союза, а Южная Осетия приняла решение остаться в его составе и объединиться с Северной Осетией.
В ответ на решение областного Совета народных депутатов Югоосетинской автономной области о ее преобразовании в автономную республику Верховный Совет Грузии под предводительством первого президента страны Звиада Гамсахурдия принял решение об упразднении автономии.
Вооруженная фаза конфликта вскоре переросла в кровопролитную войну, шедшую параллельно с гражданской войной в самой Грузии. Остановить боевые действия удалось только благодаря российским миротворцам.
24 июня 1992 года президент России Борис Ельцин, глава Госсовета Грузии Эдуард Шеварднадзе, а также руководители Северной и Южной Осетии Ахсарбек Галазов и Торез Кулумбегов подписали в Дагомысе договор о вводе в Южную Осетию трехсторонних миротворческих сил. Первые подразделения «голубых касок» появились в зоне конфликта именно 14 июля 1992 года.
Следует отметить, что миротворческая операция в зоне грузино-осетинского конфликта по своему формату уникальна. По сути, стороны договорились о кондоминиуме – в Южную Осетию были введены трехсторонние миротворческие силы: российский, грузинский и североосетинский миротворческие батальоны (последний почти полностью укомплектован жителями Южной Осетии).
Командующим смешанными миротворческими силами является российский генерал, которому подчинены старшие воинские начальники грузинского и осетинского батальонов. А политическое руководство процессом осуществляет четырехсторонняя смешанная контрольная комиссия в составе полномочных представителей России, Грузии, Северной и Южной Осетии.
Тем не менее, в Тбилиси, Цхинвали, Владикавказе и Москве по-разному оценивают итоги миротворческой операции. Российские и осетинские политики утверждают, что она обеспечила мир, грузинские же политики обвиняют Россию в поддержке осетинского сепаратизма, отвергающего любые предложения Грузии о федеративном договоре между Тбилиси и Цхинвали. В Тбилиси утверждают, что российское миротворчество привело лишь к фактическому отторжению территории от Грузии.
В этой оценке едины как правящая партия, так и оппозиция. Так, один из основателей и лидеров оппозиционной республиканской партии, депутат парламента Давид Бердзенишвили оценивает российскую миротворческую миссию крайне отрицательно. И его аргументы типичны для всех представителей политического класса Грузии.
«Пребывание российских миротворцев никак не способствовало сохранению мира, даже наоборот, - утверждает Бердзенишвили. - Ничего миротворческого в этой операции нет. Особенно после того, как они привели к власти господина Кокойту, ситуация постоянно накаляется. Но, думаю, российским миротворцам рано или поздно (надеюсь, в ближайшее время) придется оставить свою миссию, и грузино-осетинский диалог принесет пользу. Я всегда считал, что не надо было вводить туда миротворцев, что они ничего хорошего не сделают. Не думаю, что российская сторона выигрывает многое от этого. В начале 90-х годов в Кремле решили, что надо было надавить на Тбилиси через Цхинвали, Сухуми и даже Батуми. И ни к чему хорошему это не привело. Я думаю, что мирное решение грузино-осетинской проблемы не за горами».
«Цинично звучит: Россия, которая в течение многих лет воевала в Чечне, уничтожила там десятки тысяч жителей, сейчас объявляет, что решила чеченскую проблему путем референдума, - продолжает депутат. - Мы не собираемся воевать в Южной Осетии. Мы собираемся наладить взаимоотношения с осетинами, а российское присутствие там мешает нашему диалогу».