Судя по последним событиям в некоторых восточноевропейских странах, рамки политических приличий нынче – шагреневая кожа наоборот: они непрерывно расширяются.
Вот, скажем, Польша. Премьер Ярослав Качиньский выгоняет из правительства Анджея Леппера – одного из своих замов и лидера партии «Самооборона», входящей в правящую коалицию. В Польше – парламентско-президентская республика, по ее правилам (не законам, а именно неписаным правилам хорошего политического тона) недоверие лидеру означает недоверие всей партии и выход последней из коалиции. Леппер, кстати, так и хочет поступить, но товарищи по партии исправляют его ошибку и заявляют, что остаются. Очень уж неохота лишаться правительственных кресел – какие тут приличия, когда речь идет о деньгах?
А вот соседняя Чехия. Живет здесь человек по имени Иржи Чунек. Он коллега поляка Леппера – тоже вице-премьер и лидер христианских демократов, опять-таки младшего партнера в здешней правящей коалиции. О О Чунеке чего только не говорят – и взятки, мол, брал, и секретарши собственной (в бытность мэром одного из чешских городов) домогался, и мужу ее угрожал... Может, врут, конечно. Но полиция уже не первый месяц ведет следствие по делу о взяточничестве, возбужденному против пана Чунека. Пресловутые не-законы-но-правила демократической политики предполагают в таком случае отставку, по крайней мере, временную – до окочания разбирательства. Но Чунеку в отставку не хочется, а его шеф, премьер, не настаивает, ему не с руки – коалиция в таком случае может развалиться, а новые выборы для правящих партий могут обернуться провалом.
А вот и Россия, точнее, российские дела в британских интерьерах – дело Литвиненко, плавно перетекающее в дело Лугового. Единодушная реакция российских политиков и СМИ на британское требование выдать Лугового вызывает недоумение. Дело не в самом отказе его выдать, это вопрос чисто правовой, хотя и тут, наверное, были возможны более гибкие варианты российского ответа. Дело в интерпретации мотивов Лондона, в которых Москва видит одну сплошную политику, густо замешанную на русофобии – которой нынче, видимо, модно пугать детей на берегах Селигера. Вполне резонный довод, что британцам, как и любым нормальным людям, может просто не нравиться, когда некие иностранные граждане оставляют за собой радиоактивные следы в центре их столицы, всерьез почему-то не воспринимается.
Есть, правда, еще один довод, но о нем в кругу людей, настроенных патриотично и прагматично (то и другое нынче в моде), и вовсе как-то неудобно говорить. Тем не менее, отважусь. Нынешняя российская элита, как известно, любит Лондон и вообще Британию. Ездит туда, вкладывает там немалые средства, учит там своих детей... Поэтому ей бы следовало быть сильно заинтересованной в том, чтобы дело Лугового (или Литвиненко?) было расследовано как можно скорее – и ко всеобщему, кроме тех, кто будет осужден, удовольствию. Ибо опять-таки правила хорошего тона рекомендуют (они ни на чем не настаивают, эти правила, они только рекомендуют – может, в этом и есть их беда?) не гадить там, куда ходишь на светские рауты. Российскую же элиту сейчас, пусть косвенно, подозревают именно в этом.