На 95-м году жизни скончался всемирноизвестный итальянский кинорежиссер Микеланджело Антониони. Он умер в своем доме в Риме 30 июля в понедельник вечером.
Антониони родился 29 сентября 1912 года в Феррари. В 1935 году окончил Высшую школу экономики и коммерции Болонского университета. Работал в банке. В конце 30-х - начале 40-х годов был кинокритиком. Работать в кино начал ассистентом режиссера на знаменитом фильме Марселя Карне «Вечерние посетители». Среди самых известных картин Антониони «Ночь», «Затмение», «Красная пустыня», «Профессия: репортер», «Забрийски Пойнт» и, конечно же, классический фильм конца 1960-х годов «Фотоувеличение» («Blow-Up»).
Антониони и ушедшего вчера другого киноклассика – шведского режиссера Ингмара Бергмана вспоминает кинокритик Андрей Шемякин.
– Глубоко символично, что они ушли друг за другом – и Бергман, и Антониони. В принципе, они воплощали собой последних представителей того авторского кино, которое ставили вровень с литературой и философией, с историей идей ХХ века. Без них, без их кинематографа эта история немыслима. Но было бы весьма опрометчиво полагать, что они не оставили наследников или последователей.
Во-первых, сама идея авторского кино отнюдь не умерла. Авторское кино мутировало, мимикрировало и выживает, несмотря ни на что.
Во-вторых, они говорили, прежде всего, о конце больших культурных тем, который, естественно, общепризнан. Это не значит, что кончилось само высказывание или сам тип такого высказывания. Но авторский кинематограф, который представляет собой целый мир, отдельный, скажем, от мейнстрима, или авангарда, или постмодерна, этот авторский кинематограф, безусловно, на довольно длительный период закончился. Как надолго – покажет время.
– Бергман долгие годы жил отшельником. Антониони был более контактен. На ваш взгляд, почему мастера редко общаются между собой? Им друг другу нечего сказать, или просто они не хотят быть конкурентами в одной медийной плоскости?
– Отшельничество Бергмана было глубоко полемическим. После того как его выдавили из Германии за неуплату налогов, он не то, чтобы затворился от мира, он и был миром самому себе. В то же время Бергман великолепно был знаком и дружил с Феллини. И специально приехал в Италию, чтобы посмотреть материал фильма «Сатирикон», который Феллини снимал в конце 1960-х. Более того, если посмотреть фильмы Бергмана, то там заметны аллюзии, отсылки к другим великим мастерам, в частности, к Антониони.
Дело не в конкуренции, дело в том, что просто они думали параллельно над вещами, которыми интересовались. Например, проблема отчуждения. У Антониони она решалась одним образом, у Бергмана – другим. Антониони в последние годы был болен, и очень сильно нуждался в элементарной дружеской поддержке. Такую поддержку ему, например, оказывал Зендерс, который был с ним рядом. А Бергман, наоборот, был окружен людьми, но, прежде всего, это была его команда, его великие актеры, операторы, люди, с которыми он сотрудничал постоянно. Поэтому его трудно назвать отшельником. Тем более что фильмы, сделанные в клане Бергмана, шли на фестивалях. Но у каждого своя стратегия. Конечно, я думаю, что Бергмана в большей степени интересовал миф о самом себе, чем Антониони. Антониони был, скорее, символом авторского кино последние десятилетия, а Бергман показал, что он живой, и от него ждали еще нового слова. Поэтому смерть Антониони – это огромная, но ожидаемая потеря, а смерть Бергмана все-таки не только огромное горе, но и неожиданность.
– Чем вы объясняете тот факт, что эти люди работали и снимали свои картины, ставили спектакли до глубокой старости?
– Что касается долгожительства, то долгожителем был и, например, Бюнюэль (Luis Bunuel, 1900 – 1983), который свою последнюю картину снял за два года до смерти. Я думаю, что долгожительство или творческое долголетие тех, о ком мы говорим, это, прежде всего, особое отношение к жизни. Не устранение от нее, не ощущение того, что ты высказался и больше тебе нечего сказать. Если не всегда можно сделать фильм, то всегда есть, о чем подумать или написать. Скажем, Антониони-прозаик не менее значителен, чем Антониони-режиссер. О Бергмане и говорить нечего. Его сценарии – это полноценная литература. Но все же, я думаю, секрет их долголетия еще и в том, что они не стремились быть модными или актуальными. Они просто думали над временем и понимали его изменение, его течение, его пульсацию, его парадоксы. Когда время измельчало, они предпочли остановиться.