Для коллективных чувств существует множество выражений в обоих языках — русском и английском: «толпа ликовала», «толпа неистовствовала», — говорим мы, — «весь зал поднялся в едином порыве»... А американцы поют в популярной бейсбольной песне: take me out with the crowd — «своди меня туда, где толпа».
Быть заодно с толпой — одно из самых возбуждающих чувств. Толстой описал это ощущение в «Войне и мире» — в сцене, где Николай Ростов участвует в параде, Куприн — в «Поединке» (в такой же примерно сцене, только трагикомической).
Barbara Ehrenreich. Dancing in the Street. A History of Collective Joy — Барбара Эренрейх «Танцуя на улицах. История ликующих толп»
Кто из нас лично не испытал радостного возбуждения на спортивных матчах, на танцплощадках, в переполненных театральных залах и на уличных гуляньях? Осмысление феномена этого единодушного радостного возбуждения и является темой книги Барбары Эренрейх. Поэт-лауреат Роберт Пинский (Robert Pinsky), рецензент книги, так определяет замысел автора:
Эренрейх напоминает читателю, что коллективная экзальтация уходит корнями в доколониальные, докапиталистические, дохристианские времена. В названии ее книги под выражением «танцуя на улицах» подразумеваются не только уличные гулянья, но и ритуальные танцы тех времен, когда никаких улиц еще и в помине не было. Под термином «коллективные празднования» автор имеет в виду праздники неорганизованные, спонтанные и анти-иерархические. В эллинском боге Дионисе она видит освободительную силу, которая необходима человечеству, но которой всегда противостоит государственная иерархия (в том числе и современное западное общество с его индивидуализмом и набором правил). Она находит отблеск Вакханалий в древних ритуалах Африки и обеих Америк, в энтузиазме и радости первых дней Французской революции, в дикарской раскраске современных футбольных болельщиков. И она горячо защищает право толпы на то, что она называет «карнавализацией» событий общественной жизни.
Все, что противостоит этому спонтанному, неорганизованному веселью, по мнению Эренрейх, ведет начало от юного царя Пенфея — антагониста Диониса — который сопротивлялся богу (читай: сопротивлялся природе) и пытался запретить вакхические оргии. Правда, в своей книге Эренрейх рассматривает и те случаи, когда склонностью людей к коллективной экзальтации манипулировали в интересах тоталитарного контроля или корпоративного профита. Она, например, сравнивает гитлеровские массовые шествия в Нюренберге со спонтанными проявлениями коллективного воодушевления, и подчеркивает искусственный, спланированный характер нацистских или других тоталитарных парадов:
На срежиссированные сборища публика не сбегается, а сгоняется, и потому она пассивна — в отличие от восторженного её участия в традиционных празднествах всех времен и всех наций (от «майского шеста» и венецианских карнавалов до футбольных матчей). Столь же искреннее и бурное воодушевление свойственно толпе, участвующей в освободительных восстаниях, в антиправительственных демонстрациях, или толпе, приветствующей освободителей. Ярчайшие примеры: всенародное ликование в первые дни Французской революции или в дни освобождения Европы от фашистов.
Наткнувшись на пример с французской революцией, автор спохватывается и предупреждает читателя:
Не всякая форма спонтанного поведения группы людей будет рассмотрена в этой книге. Мы не будем касаться паники, способной охватить толпу, нелепых фантазий или ярости, не раз приводивших к иррациональным жестокостям, к разрушениям, к убийствам, к линчу.
А между тем, именно книга Эренрейх «Танцуя на улицах» и напоминает нам об опасностях «коллективных эмоций». «Конечно, — пишет Пинский, — вакханалия публичных казней в революционном Париже или расовые беспорядки в современном Лос-Анджелесе — это не деревенские свадьбы. А толпа у дерева с петлей, приготовленной для линчевания, — не та, что собирается у майского шеста. Но инстинкт говорит нам, что эти два типа толпы психологически не так уж далеки друг от друга». И, далее:
Барбара Эренрейх забывает о двойственной природе Диониса — этого бога, меняющего обличья, этого покровителя вина, веселья, беспечности, легкомыслия и жестоких розыгрышей. Дионис воплощает свойства, которые одновременно и необходимы людям, и опасны для них. Вспомним о судьбе юного царя Пенфея, который пытался противостоять Дионису. Его растерзали вакханки во главе с его собственной матерью, на которую Дионис наслал временное помешательство. Когда в книге «Танцуя на улицах» Эренрейх с восторгом описывает рок-концерт 60-х годов в Вудстоке, она едва упоминает о его мрачном двойнике — о концерте в Алтамонте, на котором убили восемнадцатилетнего афро-американца. Не вспоминает она и смертоубийственные драки на стадионах. В Америке компании бешеных мотоциклистов получили прозвище Hell Angels — «адские ангелы». Вот прозвище, которое отражает двойственную природу Диониса и что важнее — двойственную природу человека.
Барбара Эренрейх, «Танцуя на улицах. История ликующих толп»