На прошлой неделе Национальная ассамблея Венесуэлы одобрила поправки Чавеса к Конституции. Главное: количество переизбраний президента не ограничивается.
Вполне логично, обеспечив себе бескрайнюю власть в политике, перейти к диктатуре в астрономии и шире – в мироздании.
Собственно, Чавес и начинал не с тактико-политических шагов, а с укорененной в умах символики. Отредактировал государственный флаг и государственный герб. Впервые избранный президентом в 1999 году, сразу изменил название страны: Республика Венесуэла стала Боливарской Республикой Венесуэла.
Надо хоть чуть знать историю Латинской Америки, чтобы оценить значительность шага. Великий Освободитель (только с прописной – Libertador) начала XIX века Симон Боливар сыграл ключевую роль в создании независимых государств на южноамериканском континенте. Но он же и заложил тяжелейший, неизживаемый комплекс в души последующих крупных и мелких вождей, каждый из которых стремился стать "новым Боливаром". Именно этим комплексом во многом объясняется чехарда военных переворотов, которой так знаменита Латинская Америка.
О Чавесе известно, что он считает себя реинкарнацией Боливара, время от времени беседуя с его бюстом – то есть, советуясь сам с собой. Пациент с диагнозом "историко-политическая шизофрения", Чавес пошел дальше других латиноамериканских "боливаров" – официально, по сути, в новом названии страны объявив себя прямым наследником Либертадора.
Социалисты и коммунисты, приходившие к власти, часто проявляли себя как стихийные гностики и, ничуть не подозревая об этом теоретически, практически жили с ощущением пластичности мира, который можно и нужно исправить – весь мир. Так российские большевики сливали озера, сеяли у Полярного круга кукурузу, задумывали поворачивать реки. Так германские национал-социалисты затевали создание новой расы. Так кубинские революционеры объявляли о новой географии: "Нам рассказывали о вершинах гор, существующих в природе, но не о болотах, образовавшихся в обществе" (Фидель Кастро). Так Туркменбаши собой дублировал Солнце, водрузив на 75-метровой высоте свою золоченую статую, которая за 24 часа делала полный оборот – и если то солнце могли закрыть тучи, то это – нет.
Чавес приказал Солнцу стать справедливее, сдвинув его на полчаса. И это беда для его подданных. Потому что все, кто брался управлять народом, глядя на него в телескоп, приходили и приводили к разрухе и катастрофе.
Так что астрономически-географические упражнения Уго Чавеса вовсе не безобидны в исторической перспективе – это, действительно, симптом.
Для него-то самого забав хватит. Легко предположить, что Чавес в обозримое время переименует страну более основательно, убрав само слово "Венесуэла". Хоть он, что называется, "из интеллигентной семьи" – папа и мама школьные учителя – но, наверное, не знает о происхождении названия, а может, просто руки не дошли.
В 1499 году Америго Веспуччи исследовал полуостров Гуахира, где увидал целые деревни из домов на сваях – их называют "палафитас" (они есть и сейчас). Жители этих деревень передвигались на лодках. Флорентийцу Веспуччи, ревниво относившемуся к Венеции, показалось остроумным назвать изученную территорию насмешливо – Venezuela, маленькая Venezia.
Несолидно для великой державы, которую строит и намерен пожизненно возглавлять Уго Чавес.