Авторская программа Никита Михалкова «Повесть о президенте», показанная в минувшее воскресенье телеканалом «Россия» в рамках программы «Вести недели», стала темой еженедельной колонки обозревателя «Известий» Ирины Петровской. Однако колонки в пятничном номере не оказалось – к большому удивлению читателей, которые привыкли читать Петровскую именно в этот день и в этой газете.
В статье она сравнивает программу Никиты Михалкова с документальным фильмом «Повесть о коммунисте», снятым к семидесятилетию генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева в 1976 году.
«Программа Никиты Михалкова, - считает Петровская, - творение более камерное, хотя здесь, как и в “ Повести о коммунисте ” , на экране тоже колосятся хлеба, идут по полю комбайны, летят самолеты, идут пароходы, а селяне и горожане радостными криками готовы в нем – новом лидере нации - приветствовать Отца.
Но несмотря на стилистическое и концептуальное сходство двух экранных произведений, нельзя не заметить того главного, что все же отличает “ Повесть о президенте ” от “ Повести о коммунисте ” : глубоко личностного отношения к герою. Никита Михалков не прячется за кадр, не читает чужой текст, а произносит свой, выстраданный, исполненный высочайшего восхищения и нежнейшей любви.
Слова, которые находит Никита Сергеевич, пытаясь справиться со скупой мужской слезой, то и дело увлажняющей его лучистый взор, никак не могут вызвать чувства неловкости. Это не просто слова – это цветистый тост, или песнь, или даже гимн, дар сотворения коего, вероятно, передается по наследству, от отца к сыну.
Перед мысленным взором автора проплывают ужасающие картины хаоса и разрухи, в которые была ввергнута страна к моменту, когда в Кремль пришел Владимир Путин (так, кстати, и в “ Повести о коммунисте ” прослежен тернистый путь страны от лучины до Байконура).
Автор-рассказчик пытается проникнуть в душу к президенту, размышляя о том, что мог испытывать человек, на плечи которого лег тяжкий крест власти? “ Как выдержать то, что на него свалилось? Как это перенести? Как включить в свое существование, свое сердце, свою душу? ”
Как ответил на эти судьбоносные вопросы Путин - Михалков умалчивает. Просто признается со всей откровенностью и прямотой: “ Эта фраза меня поразила. За ней я увидел очень серьезный и ключевой вопрос жизни человека: не как жить, а зачем жить? ”
В конце программы Михалков подводит итоги. Жизнь налаживается. Россия сосредотачивается. В Чечне стабильность, а Грозный стал городом, которому завидует весь Северный Кавказ. “ Затянулась кровоточащая рана в духовной жизни наших соотечественников ” - произошло объединение церквей. Благодаря Путину пройдет Олимпиада в Сочи. Победно и торжественно звучит папин гимн».
В финале статьи Ирина Петровская вновь стыкует слова из двух телепередач, разделенные более чем 30-летием. Цитата из Михалкова: «Кем бы ни был и чем бы ни занимался наш президент, куда бы ни забросила его судьба в любом качестве своего существования – я хочу верить и, думаю, эту веру разделяет большинство людей, живущих в нашей стране, – все это он будет делать с достоинством мужчины и офицера…. Он выкован из крепкого металла. Замечательный дар у этого человека – увлечь за собой людей. Поднять на выполнение долга».
Признавшись, что окончание цитаты она позаимствовала из фильма, посвященного Брежневу, Петровская считает, что соединение слов из разных источников не очень исказило смысл. Возможно, именно в этом сопоставлении, а также в по-настоящему сатирическом тоне и кроется причина невыхода статьи Ирины Петровской в «Известиях».
Г-жа Петровская прояснила ситуацию в интервью Радио Свобода.
- Объяснились ли с вами в редакции по поводу того, что ваш материал не вышел в пятничном номере?
- Ну да. Вчера, правда, мне редактор отдела политики позвонил и сказал, что принято решение его не публиковать и, возможно, отложить на будущее - вот такая была формулировка. Мне показалась она странной. Поскольку я целиком и полностью подчиняюсь главному редактору, то есть надо мною нет редакторов, то я попыталась дозвониться Владимиру Константиновичу Мамонтову ; он сейчас где-то за границей, не удалось мне это сделать, он мне не перезвонил. В чера в таком состоянии была картина. А сегодня он мне позвонил и сказал, что идея все-таки публиковать этот материал, возможно, на следующей неделе, возможно, рядом будет помещено чье-то другое мнение, чтобы уравновесить мое мнение. Вот так.
- Но ваша колонка привязана к определенным телесобытиям. Через неделю она уже будет не столь актуальной?
- Разумеется, «Теленеделя» – моя постоянная колонка, поэтому сегодня такой шум, и мне все звонят, и я даже польщена, что такое количество людей заметили отсутствие моей колонки в газете. То есть неопубликование моей колонки есть некий знак для многих людей, что что-то не очень благополучно. Она действительно привязана к событиям недели, публиковать ее на следующей неделе уже бессмысленно, - будет другая неделя, другие события. Но я так понимаю, что редакция решила публиковать не в колонке, а отдельно на полосе Pro & contra , то есть мнение мое, и, наверное, против, найдут какого-то человека, который оценит этот эпохальный труд Никиты Сергеевича Михалкова со знаком «плюс».
- Тональность вашего текста достаточно сатирична, он уже разошелся по блогам...
- Это самое для меня большое потрясение, этот материал начал жить отдельной от меня жизнью как только я его выпустила из рук. Я этого сама не делала, поскольку не умею пользоваться этими блогами и всем прочим.
- То есть вы не давали разрешения на публикацию его в блогах?
- Какого разрешения? А как это делается? Просят разрешить опубликовать? Я первый раз это слышу.
- В одном блоге я прочел, что печатается с разрешения автора…
- Нет, ко мне не обращались с таким вопросом. Но я, честно вам скажу, совершенно не в претензии, потому что, мне кажется, это какая-то совершенно новая ситуация. То есть попытки цензуры будут упираться в то, что начинаются утечки, и в дальнейшем материалы живут своей собственной жизнью. Поэтому так смешны всякие попытки как-то кого-то ограничить, мне так кажется. И это для меня самое большое потрясение, потому что я впервые стала автором в самиздате нынешнего розлива.
- Можно ли эту ситуацию расценивать, как некий акт цензуры или это технические какие-то проблемы?
- Ой, да не знаю. Я точно знаю, что в принципе у любого главного редактора всегда есть полное право снять любой материал независимо от желания автора. Но здесь, в силу того, что материал был не просто о том, что происходит в телевизоре, а касался таких очень важных и значимых персон… возможно, побоялись обидеть Никиту Сергеевича, я не знаю мотивации. Сейчас мне объясняют, что в принципе это было такое техническое решение, что просто перенести [материал] на другое время и место. Но я, тем не менее, понимаю, что это некое чрезвычайное событие - именно потому, что эта колонка существует на этом месте много лет, это предмет моей гордости, многие читатели покупают именно пятничный номер.