Анна Качкаева: Говорить мы сегодня будет об актуальном. В выходные в московских магазинах было не просто многолюдно, а очень многолюдно. Люди победнее скупали крупу, а те, кто побогаче, - сыр и икру, видела сама. Борьба с экстремальным ростом цен на продукты продолжается уже неделю. Сегодня ряд крупнейших российских продавцов (ритейлеры их называют), объединенных в Ассоциацию компаний розничной торговли, призвали производителей на полгода зафиксировать отпускные цены на социально значимые продукты питания. Взамен эта ассоциация обещает заморозить соответствующие розничные цены. И люди из ассоциации обращаются ко всем участникам рынка с просьбой поддержать эту инициативу. Государство же не может замораживать цены без согласования с бизнесом. Тем не менее, правительство предпринимает некоторые шаги по сдерживанию цен на продовольствие. Сегодня Минэкономразвития решило снизить импортные пошлины на молоко, чтобы унять инфляцию. В Тюменской области, тем временем, рост цен ограничили административно. Руководство Москвы утверждает, что жителям города не грозит дефицит каких-либо необходимых товаров. Как передает РИА, если будет нужно, Москва сможет провести товарную интервенцию и пополнить рынок этими продуктами из городских резервов.
Резкий рост цен на продукты питания заставил чиновников искать виноватых в этом политическим вредном накануне думских и президентских выборах явлении. Крайне быстро были найдены виновные. Ими оказались не чиновники профильных министерств, провалившие аграрную политику, а торговые сети, слишком задравшие цены, пишет сегодня «Независимая». Глава Минсельхоза Алексей Гордеев сообщил об огромных торговых наценках, а его товарищ по партии «Единая Россия», спикер Госдумы Борис Грызлов обвинил торговые компании в ценовом сговоре. Помимо традиционной для России версии про вредителей и сговор появились еще как минимум две, и сегодня об этом тоже пишут газеты. Объективистская версия: внешние факторы неблагоприятны. Перечисляется: неурожаи, популярность биотоплива, проснувшийся аппетит китайцев и алжирцев. И такая самокритичная, она основана на том, что политика в области сельского хозяйства представляла собой одну сплошную ошибку все эти годы, и кризис был вопросом времени.
Что все это значит, с чего все началось и чем закончится, что может сделать правительство, для того чтобы остановить рост цен, как эта экономическая ситуация скажется на политической, будут ли искать вредителей и виновных и кто падет жертвой – обо всем этом мы будем сегодня говорить с научным руководителем Высшей школы экономики, известным профессором, экономистом, а с недавних времен еще и членом Общественной палаты (с чем мы вас и поздравляем) Евгением Григорьевичем Ясиным.
Вам, уважаемые слушатели, мы задаем простой вопрос: что вы думаете по поводу роста цен, какие у вас есть соображения?
Давайте начнем с простого, Евгений Григорьевич. С чего это все случилось? Вроде ничего не предвещало, стабильно, нефть, все благополучно…
Евгений Ясин: Я сторонник объективистской точки зрения из числа тех, которые вы называли. С моей точки зрения, был целый ряд факторов, не зависящих от нас, они шли со стороны мирового рынка. С одной стороны, действительно, неурожай в Европе, в Австралии и Аргентине, которые обычно поставляют зерно в Европу, привел к тому, что цены на зерно и хлеб резко возросли. В Западной Европе рост цен с начала этого года – 70 процентов. В других местах – то же. Правда, я не слышал, чтобы там кто-то вводил экспортные пошлины или замораживал цены. Нет, там такого не было. Тем не менее, факт остается фактом. Хочу напомнить, что Россия с недавних пор, в отличие от советских времен, стала довольно крупным экспортеров зерна. В прошлом году она вывезла 12 миллионов тонн. Чтобы у вас было ощущение масштаба, я должен сказать, что Советский Союз ввозил ежегодно 40 миллионов тонн, у нас не хватало хлеба. Поэтому мы уже стали довольно крупным экспортером. Учитывая будущее, а именно – растущие аппетиты Китая, Индии и других стран, которые не смогут в полной мере снабжать себя продовольствием по, так сказать, новым условиям, если учесть, что будет повышение жизненного уровня китайцев, индийцев, других народов, значит, мы можем стать очень крупным экспортером хлеба. И для этого есть все предпосылки. Это одно.
Второе, у нас была довольно сильная борьба с инфляцией, и она направлена была на то, чтобы добиться снижения темпов роста цен посредством укрепления рубля. Ну, это такое дело, что если вы добиваетесь снижения инфляции, то – это не зависит от денежных властей – рубль укрепляется. А он еще, главным образом, укрепляется, потому что хороший платежный баланс. К чему это привело? Привело к огромному притоку иностранного капитала на российский рынок, потому что рубль крепкий, значит, это валюта, которая привлекает капитал, русские ценные бумаги и так далее – все оказалось в цене. С начала года до середины года мы получили 65 миллиардов долларов. Плюс к этому доходы от нефти и газа. Из этих 65 миллиардов еще было всего 24 миллиарда – прямые иностранные инвестиции. Почему я выделяю, прямые иностранные инвестиции идут, на основной капитал обычно просто ввозится оборудование, наличные деньги не ввозятся. Но остальное – это наличные деньги, и они, естественно, предъявляются на рынке. И Центральный банк должен покупать эти доллары, выпускать рубли и так далее. И это тоже стало фактором инфляции. Это как бы внешние факторы.
Но кроме того, в течение уже целого ряда лет мы хором обрабатываем никуда не годного министра Кудрина и требуем, чтобы он распечатал стабилизационный фонд, что нужно тратить деньги на проблемы, которые у нас не решены. И, наконец, Кудрина достали, я бы так сказал, и на 2007 год запланировано довольно серьезное увеличение государственных расходов, бюджетных расходов, отчисления в стабилизационный фонд существенно сократились по отношению к тому, какими они могли бы быть.
Анна Качкаева: То есть денег стало так много, что их никуда теперь не деть уже.
Евгений Ясин: Стали цены расти. А как вы думаете, да, это действительно так. Если, скажем, 2004 год – там можно было тоже наблюдать похожую ситуацию, там значительно упала активность бизнеса в связи с процессом ЮКОСа и тому подобное, сейчас ситуация несколько иная. Она связана со всеми этими событиями и с тем, что слишком большое количество денег оказалось в обороте. Ну, начался естественный процесс. Это все можно было предсказать заранее. Скажем, если вы увеличиваете расходы, у вас увеличивается денежная масса, а денежная масса в эти месяцы росла, примерно в годовом исчислении – рост в полтора раза. А учтите, что экономика растет на 7-8 процентов. Ну, в полтора раза – там надо еще учитывать скорость оборота. Короче говоря, мы получили определенное повышение цен.
Анна Качкаева: Не определенное, а приличное.
Евгений Ясин: Приличное, да. Но дальше, как я теперь понимаю, дело заключается в том, что если подан сигнал, и людям не говорят, что на самом деле все сделано, и дальше не нужно бежать, потому что паника будет приводить к еще большему повышению цен. Но в данном случае уже началась паника, если уже начинают покупать соль, спички скупать.
Анна Качкаева: То есть сейчас нам с вами надо будет объяснить, что ничего страшного не происходит с нашей экономикой, видимо. У вас сегодня интервью вышло в «Новой газете», где мы говорите (и, собственно, сейчас вы подтвердили), что замораживать цены нельзя, и это было бы странно – из ваших уст услышать что-нибудь другое, из уст либерального экономиста. А вот «Комсомольская правда», которую читает гораздо большее количество людей, чем «Новую газету»: «Отвечая на вопрос, как правительство справится с навалившимися проблемами, Евгений Ясин, экс-министр экономики отвечает: быстро снять инфляцию можно лишь ограничением денежной массы и замораживанием цен. Надо не устраивать панику, а усиливать конкуренцию и бороться с монополиями». Очень хочется понять, где же вы…
Евгений Ясин: Вот поэтому я не люблю давать интервью «Комсомольской правде», потому что они всегда не то что перевирают, а они упрощают до неузнаваемости. Я сказал, что, вообще-то, есть такие методы, но они плохие. Вот про плохие они выкинули, а оставили только то, что вы прочитали. На самом деле, замораживание цен – это способ, который похож на то, что вы заглянули в зеркало, вам не понравилась ваша физиономия, и вы поэтому зеркало разбили, вот примерно так. Если допускается заморозить цены силами государства, то это можно сделать максимум на месяц-два и на очень ограниченное количество товаров. В принципе, это не рекомендуется. В крайнем случае именно для того, чтобы сбить панику. Но всегда с замораживанием цен есть такая проблема: наступает момент, когда вы должны отказаться от этого, и в тот момент, когда вы отказываетесь, всегда вы сталкиваетесь с большой проблемой, потому что цена после этого обязательно подскочит.
Анна Качкаева: А что же у нас происходит в некоторых регионах? Сегодня уже объявлено, что губернаторы решили гайки подкрутить…
Евгений Ясин: Понимаете, это от небольшого ума. Мы ведь все это проходили, даже после начала гайдаровских реформ многие губернаторы своей волей делали подобные операции. Я напомню ульяновского губернатора Горячева, который как бы держал островок советской власти, до тех пор пока все рядом лежащие регионы не ушли вперед, там были цены повыше, но была и зарплата повыше, и карточек не было, а у него все это было. Поэтому в данном случае, понимаете, есть определенные недочеты в экономической политики, я сказал, слишком вольное обращение с деньгами, которых немеряно, и мы их не можем быстро освоить. Мы их начинаем запихивать в государственные инвестиции, государственные корпорации, потом ругаем министров за то, что они не освоили эти деньги, и так далее. Но экономика обладает таким свойством: вы делаете всякую дурь за год до происходящих событий – и потом вдруг видите, что эти события начинают происходить. Связь уже потерялась, вам кажется, давайте…
Анна Качкаева: А теперь еще накануне выборов хочется вообще эту ситуацию скорее смикшировать.
Евгений Ясин: Мне сказали так же и в источнике, который я не буду называть, что требование о том, чтобы установить экспортные пошлины на зерно, сократить вывоз зерна, было принято на политическом уровне в целях того, чтобы были обеспечены необходимые результаты выборов. Но на самом деле это большая глупость, которая связана с тем, что выборы они выиграют все равно, никуда не денемся, но для российских экспортеров это чистая потеря. Причем не просто потеря прибыли, а это потеря рынка, на котором можно было занять дополнительную нишу именно на рынках, где мы можем…
Анна Качкаева: Наконец, не только нефть, но еще хотя бы и зерно.
Евгений Ясин: Да, наконец что-то еще. Причем после этого были бы получены средства для того, чтобы инвестировать дополнительно в сельское хозяйство. Еще скажу, что урожай зерна в этом году, несмотря на сетования нашего министра господина Гордеева, составил 85 миллионов тонн против 78 миллионов тонн в прошлом году, то есть это довольно большой прирост, и еще нужно его здесь реализовать. То, что российский рынок реагирует на мировой рынок, ну, что тут сделаешь? И ничего такого плохого в этом нет. Ну, есть определенные минусы, но у нас же и доходы растут. Посмотрите, президент дал указание по 300 рублей добавить каждому…
Анна Качкаева: Вот-вот, и это будет как-то связано с тем, что мы сейчас видим?
Евгений Ясин: Я думаю, что это было связано. То есть решение было принято не на пустом месте.
Анна Качкаева: А когда все вот так подскочило, то лучше как-нибудь успокоить.
Евгений Ясин: Да.
Анна Качкаева: Но в итог аукнется же.
Евгений Ясин: Да нет, я думаю, что не очень сильно аукнется, потому что это, во-первых, не так много, во-вторых, пенсионеры пойдут покупать отечественную продукцию, как правило, для отечественной продукции будет дополнительный доход. Это деньги, конечно, как говорят, инфляциогенные, то есть они могут подпитать инфляцию. Но если вы возьмете, скажем, государственные капиталовложения в инфраструктуру, как дороги, порты и так далее, то это гораздо более опасный для инфляции фактор, потому что вы вкладываете деньги сегодня, они выплачиваются в качестве доходов в соответствующих отраслях, а после этого результата не наступает. Значит, если вы выплатили деньги, а потом в скором времени появляется товарное обеспечение этих доходов, это не будет вызывать инфляцию. Но если вы заплатили большие деньги, а результаты будут через несколько лет, вот тогда ждите инфляцию, да, это более вероятно.
Анна Качкаева: Вера Николаевна из Москвы, мы вас слушаем. Здравствуйте.
Слушатель: Я с большим уважением отношусь к господину Ясину, и все то, что он говорит, это правильно. Но дело в том, что, видимо, он тоже знает, в свое время у нас были занятия и политзанятия, и в нашей организации из общества «Знание» человек вел эти занятия. Когда был Кеннеди, этот человек нам сказал, что Кеннеди заявил: «Советский Союз мы силой не возьмем, мы будем его морально и материально разрушать». А до этого еще Даллес говорил об этом, рекомендую почитать.
Анна Качкаева: Вера Николаевна, в чем же вопрос, собственно, заключается?
Слушатель: Сколько же мы будем издевательски переносить все это от Америки?!
Анна Качкаева: Ну, вот, здравствуйте…
Евгений Ясин: Я вам могу сказать, что у вас остаются определенные пережитки советской пропаганды, а также вы, наверное, еще регулярно слушаете по Первому каналу Леонтьева. Америка не является врагом России, и хотя там были всякие разговоры, это была «холодная война», мы тоже кое-что делали такое, что Америке не нравилось. Нам нужно разбираться у себя.
Анна Качкаева: Вот как сейчас эти цены с Америкой связаны, я вообще не понимаю.
Евгений Ясин: При чем тут Америке к этим ценам? Совсем тут ни при чем!
Анна Качкаева: Это уж точно. Георгий из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. По поводу стабилизационного фонда, это очередная афера, брошенная в общество, чтобы его успокоить. Его никогда не было и нет. И я хотел спросить. Вот на Западе существует комиссия по тарифам и торговле, которая, вероятно, имеет какие-то функции для стабилизации цен. Есть ли у нас такая структуру и намечается ли она, если ее нет?
Евгений Ясин: У нас есть все необходимые структуры, для того чтобы работать на стабилизацию цен. Прежде всего это Министерство финансов и Центральный банк – у них достаточно различного рода инструментов. Я уже не говорю о том, что есть и контроль торговли, и антимонопольное ведомство, и так далее, и тому подобное. А что касается стабилизационного фонда, я не понял, что вы имеете в виду. Я вас уверяю, что стабилизационный фонд есть, там находятся довольно существенные суммы, уже порядка 130 миллиардов долларов, и благодаря ему мы, в общем, можем в гораздо меньшей степени, чем в других случаях, реагировать или терпеть потери от колебаний мирового рынка. И в этом году он уже доказал свои преимущества.
Анна Качкаева: А все-таки что должно сделать правительство, чтобы сейчас, во-первых, как-то… Наверное, на цены оно не может повлиять, если только их не заморозит.
Евгений Ясин: Нет, оно может повлиять. Есть как бы примитивный и тупой метод – это замораживание. А есть такой метод, когда вы увеличиваете предложение товаров. И люди приходят, покупают, покупают, а товары есть. Как было недавно с солью или со спичками, люди понимают, что это есть и не нужно это скупать. В данном случае нужно произвести товарную интервенцию, резервы у господина Гордеева есть, он даже пообещал уже 1 ноября эту интервенцию сделать. Другой способ уже применили: снизили импортные пошлины на растительное масло, молоко, молочные продукты – это увеличение предложения посредством увеличения импорта. И затем все-таки надо посмотреть, как у нас с денежным предложением, то есть денежную массу немножко, так сказать, прикрутить и не пускать слишком много денег в оборот.
Что касается населения, я бы все-таки порекомендовал не устраивать панику. Потому что это верный способ погубить любое дело. Как в банке – в банке все нормально, но он не держит столько денег, чтобы за один момент выплатить все вклады, которые у него хранятся. Если вы вдруг впали в панику и все хором побежали, значит, вы банк разорите и потеряете свои деньги. Как ни странно, но с товарами примерно то же самое. Даже если повысились цены, повышение цен в сентябре составило 0,8 процента, это много для сентября, но если вы после этого побежали скупать те товары, которые подорожали, потому что они дальше подорожают еще больше, то вы точно проиграете.
Анна Качкаева: Скажите, пожалуйста, а правительство нынешнее способно все эти шаги осуществить? Или на волне популизма, например, тот же господин Грызлов говорит, что скачок цен на производство – это фактически элемент сговора, причем сговора компаний-перекупщиков, так называемых сетевых компаний. Вот если сейчас вредителей бросятся искать, тоже ведь полезное дело перед выборами.
Евгений Ясин: Это мы тоже проходили, есть определенная страсть у политиков – каждый раз искать заговоры и так далее. С моей точки зрения, желание бизнеса зарабатывать больше естественно, и если нет достаточной конкуренции, то тогда цены будут увеличиваться.
Анна Качкаева: То есть и этот элемент тоже есть.
Евгений Ясин: Есть, безусловно, но это не заговор, это просто естественное дыхание рынка, если хотите. И что обязано делать государство, но только не тогда, когда цены уже поднимаются, а заблаговременно надо делать так, чтобы заботиться о том, чтобы в каждом секторе была конкуренция, чтобы там не возникало монополии. А тем компании, которые начинают доминировать на рынке, чтобы они получали соответствующие предупреждения…
Анна Качкаева: Как я говорю сочувственно дамам в правительстве: как все ничего – мужики на трибунах, что называется, а как по голове – так женщинам разгребать.
Евгений Ясин: Ну, ладно, их до сих пор там особенно не было, их ставили на такие места, где поспокойнее.
Анна Качкаева: А теперь поставили…
Евгений Ясин: Ну, ничего, справятся. Эти справятся, я в этом уверен.
Анна Качкаева: Эльвира Набиуллина, как я понимаю, ведь ваша ученица.
Евгений Ясин: Да, и очень ее люблю, это замечательная женщина. Я так посмотрел, особенно мне понравилась одна ее фотография в журнале, и я подумал, что взяли, двух красавиц выставили, и теперь они будут как бы составлять имидж российского правительства. И они же будут работать. Ну, жалко же, все-таки, мужики, давайте тоже…
Анна Качкаева: Виктор из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Вот к вопросу о пенсиях. Кудрин нас систематически, так сказать, гипнотизирует, что, в принципе, деньги есть, и рад бы выплатить, но все съест инфляция, поэтому особого эффекта нет. Объясните мне, пожалуйста, такую простую вещь. Он говорит: «Мы выплатим деньги пенсионерам – и тут же они побегут и скупят все лекарства, и на эти лекарства опять же цены повысятся». Условно говоря, решили выделить 10 миллиардов на пенсии – выделите вы 5 миллиардов, а на 5 закупите те самые лекарства за границей, если уж своих не хватает. И таким образом инфляции не будет. Это, конечно, схематично, но почему такой прием не проходит?
Евгений Ясин: На самом деле, вы ошибаетесь насчет того, что не проходит. Он проходит, потому что лекарства закупают, но только это не государство закупает, а закупают компании, значительная часть лекарств производится у нас, и люди, которые получают, скажем, повышение пенсий и имеют право на льготные лекарства, они и идут. Но, понимаете, здесь как раз такой интересный момент, что некоторые компании оказываются «приближенными», им говорят: вы будете участвовать в производстве и продаже этих самых льготных лекарств, если вы будете поставлять по таким-то ценам. Они производят и поставляют. Но почему-то эти цены оказываются выше, чем рыночные. И вот здесь, конечно, это как бы наше с вами дело, но прежде всего это дело прокуратуры, следственного комитета, потому что это опять нарушение правил конкуренции. Если вы заботитесь прежде всего о том, чтобы на рынке была конкуренция, то тогда сам рынок будет контролировать цены и так далее. А если вы этого не делаете, если у начальства есть какие-то любимые компании, и они дадут возможность им заработать… Не хочу никого обвинять, но на самом деле у меня есть на этот счет подозрения. Я думаю, что проблемы с лекарствами возникали в значительной степени поэтому.
А то, что нужно повышать пенсии, насчет этого у меня никаких сомнений нет. Но только я хочу вам сказать, дорогие слушатели, что для этого надо проводить пенсионную реформу, для этого нужно думать, и серьезно, потому что просто так от пенсионной реформы только повышением пенсий мы не отделаемся. Есть сложная проблема, надо думать о том, как с этими пенсиями мы будем обходиться через 20 лет. Потому что через какое-то время окажется, что на одного работника будет приходиться один пенсионер, и он не сможет еще и на своих детей работать, и так далее. Надо решать эту проблему. Я не могу сейчас тратить время на описание этих предложений.
Анна Качкаева: Это отдельная тема, да.
Евгений Ясин: Но пока не делается ничего.
Анна Качкаева: Повышается и все.
Евгений Ясин: Дефицит Пенсионного фонда покрывается за счет нефтяных денег и все. А если не будут поступать эти нефтяные деньги?
Анна Качкаева: Сергей, Ростовская область, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я вот с обывательской точки зрения хотел задать несколько вопросов. В провинции дома строятся, двухэтажные, трехэтажные, - тем, кто занимает какие-то посты. А рабочие получают 5-7 тысяч. Вот идет сговор, в бане собираются и говорят: «Ты плати своим 5, ты – 7…» И так по всей стране в провинции - 5-7 тысяч зарплата. Соответственно, и пенсии такие же мизерные – 3 тысячи. У чиновников – за 100 тысяч. У них два срока пробыл – и ему 75 процентов оклада, а оклад – 1,5 тысячи. Идет страшное расслоение общества. И вот еще, если в банке проценты не понижаются, значит, еще терпимо, как говорится. Как начнут проценты понижать – значит, с экономикой нелады.
Евгений Ясин: Начну с процентов по вкладам. Повышение ставок процентов по вкладам – это, значит, как бы сигнал о том, что банки хотят привлекать ваши деньги. Если они при этом потом начинают повышать цены на кредит, это значит, что у них денег не хватает. Если они снижают ставки – значит, кредиты становятся дешевле, они хотят найти их помещение. То есть это работает нормально рынок. А вот что вы говорите про дома, которые растут у чиновников, явно не на зарплату, то это другой вопрос.
У меня к вам вопрос: а вы последний раз ходили на выборы? А вы за кого голосовали? Вас интересовало, кто будет представлять вас в вашем законодательном собрании региона или города и так далее? За какую партию вы голосовали? На самом деле, у нас есть в списке и такие партии, которые выступают за то, чтобы контролировать эту администрацию, деньги, которые они расходуют, коррупцию и так далее. Но у нас большинство народа голосует за то, чтобы у нас все сохранялось как есть. У нас есть великий президент и так далее, демократия нас не очень интересует. Тем более местное самоуправление – вообще не очень. Потому что у нас специально выборы в местные органы устраиваются вместе с федеральными выборами, потому что на местные выборы никто не ходит. А в Америке не ходят на федеральные выборы, ходят на местные, потому что они решают вопросы, связанные с контролем за местными властями и за тем, чтобы те проводили политику, которая нужна избирателям. Поэтому я готов отвечать на ваш вопрос, но вы поймите, это от нас с вами зависит, в конце концов. Хотя каждый скажет: «Ну, если я один пойду на выборы и проголосую, то что изменится?»
Анна Качкаева: Вот Андрей из города Одинцово спрашивает: «Скажите, Евгений Григорьевич, цены на продукты первой необходимости с лета подорожали в среднем на 30-40 процентов, пенсию в октябре повысили на 130 рублей. Я работаю. Ваше мнение, почему пенсионеры не протестуют, как это было со льготами?» Ну, когда 122-ой закон принимали.
Евгений Ясин: Они, по-моему, сейчас начнут протестовать. Они сначала побегут в магазин, скупят все, что можно, а потом они вдруг, через какое-то время, обратят внимание на то, что пенсии до нового получения не хватает. Вот тогда, я надеюсь, это будет как-то преобразовываться в какое-то движение за свои права. У нас есть два понимания гражданского общества. Одно понимание такое, что мы должны все, так сказать, единодушно поддерживать свое государство, мы должны все, что можем, ему отдавать, чтобы оно процветало и так далее. Так государство процветало или мы? Но есть второе понимание: гражданское общество – общество людей, которые готовы бороться за свои права. Вот это все и сказано. Если мы будем бороться за свои права хотя бы так, как жители Южного Бутова или люди, которые борются против точечной застройки и так далее… У нас же эти явления есть, значит, это начало формирования гражданского общества. Ходите на выборы, знайте, кто из ваших земляков может работать на пользу народа. И когда он попадет во власть, он, конечно, тоже поменяется, и его вовремя надо сменить.
Анна Качкаева: Вячеслав спрашивает: «Правда ли, что теперь автомобили буду на подсолнечном масле?»
Евгений Ясин: Ну, это не совсем так, но есть, действительно, такое важное достижение науки – разработали систему переработки растительных отходов, так называемая биомасса. Как правило, это стебли кукурузы, в особенности популярен рапс, его засеивают и из него делают биотопливо. Сказать, что это растительное масло, нельзя, но просто перерабатывается в горючее и идет на топливо.
Анна Качкаева: «Рост цен способен, наверное, уронить рейтинг «Единой России» на 10-15 процентов. А может быть больше?» - задает нам слушатель такой вопрос.
Евгений Ясин: Ну, у меня тоже такой вопрос к вам. Я не знаю, насколько это уронит, но, по крайней мере, я уже вам говорил, что беспокойство по этому поводу есть и у «Единой России». И поэтому у нас делают глупости. Например, устанавливают экспортные пошлины на зерно, полагая, что вывезут меньше зерна, и поэтому цены не упадут, а тем самым мешают сельскому хозяйству подниматься.
Анна Качкаева: Леонид из Подмосковья еще раз спрашивает: «Урожай зерна растет, а цены на хлеб выросли на 40 процентов в Подмосковье. Почему?»
Евгений Ясин: Я уже отвечал, и я могу сказать так, что действительно, гораздо больше, чем у нас, выросли цены на хлеб во всем мире. И наш рынок, наша экономика открыта, и она реагирует, у нас тоже выросли. Можно было предотвратить? Ну, отчасти можно. Можно было, как только это все началось, не дожидаясь дальнейшего, делать зерновую, товарную интервенцию, выбрасывать на рынок больше хлеба, и тогда эти процессы наблюдались бы в меньшем размере. Но вообще, учтите, что если экономика реагирует на дыхание мирового рынка, это хорошо. Потому что, на самом деле, это означает, что русские крестьяне могут больше заработать. И сельское хозяйство будет развиваться.
Анна Качкаева: Света спрашивает: «Многие призывают взять деньги из стабилизационного фонда и раздать пенсионерам и бюджетникам. Можно это делать или все-таки нет? И почему?»
Евгений Ясин: Нельзя этого делать. Смотрите, у нас есть хороший сигнал о том, как работает Пенсионный фонд, много в него кладут денег или мало. Если у вас инфляция растет, значит, кладут в него мало. Если вы возьмете оттуда еще и раздадите, значит, у вас будет более высокая инфляция. Почему? Потому что вы берете деньги, под которые нет товарного обеспечения. Мы не сделали эти товары, мы не заработали. Поэтому у вас появляется большее количество денег при том же количестве товаров и растут цены. Либо вы должны, если такая возможность существует, закупать больше по импорту, но для этого есть определенные ограничения: вы закупаете больше по импорту – вы свой рынок отдаете иностранцам, свои производители при этом теряют. Вот политика заключается в том, чтобы находить золотую середину. Давайте посмотрим, если у вас цены выросли вместо 8 процентов на 10 – значит, нужно брать деньги из стабилизационного фонда? Нет. Туда надо было больше класть. Но если у вас инфляция, скажем, будет 2 процента годовых, а не хватает денег, экономика замедляет рост и так далее, тогда что надо делать? Да, вот тогда надо выпускать деньги и тратить деньги из стабилизационного фонда, и Центральный банк должен более активно использовать свои резервы, и так далее. Кстати, такое явление было недавно. Может быть, простые люди не обратили внимания, но начался кризис ликвидности в банковской системе. И что сделал Центральный банк? Он под залог различного рода ценных бумаг, активов выдал кредиты банкам – и кризис был ликвидирован. Так он и должен делать, в этом его задача.
Анна Качкаева: Михаил, Москва, мы вас слушаем. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Не очень понял ваш пример, когда вы сказали, Евгений Григорьевич, что можно скупить все товары. На примере с деньгами, как их можно скупить, если денег всегда больше по определению должно быть? Это первое. И второе, поясните, а вы можете себя назвать абсолютно честным человеком? Спасибо.
Евгений Ясин: Вы знаете, я отношусь к себе достаточно требовательно, поэтому я за собой знаю недостатки. Но в том смысле, в котором вы говорите, я могу сказать совершенно определенно, что я честный человек. В жизни никакой чужой копейки, в особенности государственной, не брал. И могу вас заверить, что таких людей в России достаточно много. Представлять себе наше общество как общество воров не надо, это неправда. Воров не так много, их надо ловить и сажать независимо от того, какие посты они занимают.
Анна Качкаева: А вот первый вопрос, который, видим, слушатель не понял, связанный с тем, что много товаров надо выбрасывать… По-моему, все понятно.
Евгений Ясин: Ну, тут вопрос такой, что денег не должно быть больше, чем товаров. Должен быть баланс, и он, собственно, в рыночной экономике, в чем ее секрет успеха, почему в ней не бывает дефицита, потому что количество денег – это платежеспособный спрос, что как бы выделяется населением для приобретения товаров этой группы, с другой стороны, есть товары с определенными ценами, и они предлагаются навстречу. И происходит акт покупки и продажи. Если у вас оказывается, что цены слишком высокие, и люди не могут купить, то тогда товары остаются нераспроданными, и продавец должен делать выводы и снижать цены. Но если сметают товары, то он будет что делать? Повышать цены. И цена является балансиром, она балансирует спрос и предложение. Чем сегодняшняя ситуация отличается от советской, когда были твердые государственные цены, вам платили зарплату, вы приходили, видели, что товаров нет, и вы отсюда заходили по дороге в сберегательную кассу и клали туда на тот случай, когда наконец появятся товары. И так вот и бывает в плохой экономике.
Анна Качкаева: Петр, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. И так плохой Советский Союз 40 миллионов закупал зерна и при этом все было плохо, а Российская Федерация вывозит 12 миллионов и все стало прекрасно. Может быть, вернуться к советским временам? И второе, никогда правительство, состоящее из родственников, красавиц, авторитарное назначенное, в непарламентской республике не справится ни с какими задачами. С большим уважением к вам, господин Ясин. И еще пожелание, чтобы все-таки в вашей Высшей школе экономики ее руководители знали, что такое киловатт и не спрашивали об этом в прямом эфире Радио Свобода госпожу Качкаеву. Спасибо вам.
Анна Качкаева: Подождите, а кто это у нас спрашивал про киловатт?
Слушатель: А это господин Кузьминов спрашивал.
Анна Качкаева: Что-то я такого не помню, чтобы он спрашивал.
Слушатель: «Спросите у Чубайса», - он сказал. И вы сказали…
Анна Качкаева: А, так это Чубайс… бог с ним, это все ерунда. Давайте про Советский Союз. Про красавиц и про родственников я как-то не очень понимаю, что там…
Евгений Ясин: Нет, я как раз понимаю. В том, что вы говорили относительно того, что нужно, чтобы была демократия и чтобы была парламентская республика, я тоже сторонник парламентской республики. Но это вопрос, который должен решать наш парламент. Парламент нужно избрать соответствующим образом и так далее, и давайте об этом заботиться. Что касается Советского Союза, то там ситуация была такая, об этом как раз много писали, в последней книжке своей «Гибель империи» об этом написал Егор Гайдар. В чем заключалась разница между Россией и Советским Союзом? Россия всегда была экспортером зерна, всегда! А Советский Союз в результате коллективизации и других достижений товарища Сталина стал закупать это зерно. Вопрос – в знаке. Мы вывозим, мы получаем деньги и можем покупать другие товары, потому что у нас есть избыток. Либо мы должны закупать продукт, потому что мы его не в состоянии произвести, и деньги платим мы. Ну, хорошо, Брежневу везло, он зарабатывал большие деньги от нефти. Сейчас, правда, везет господину Путину, он опять пользуется. Но зато теперь инфляция появилась.
Анна Качкаева: Олег из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, дамы и господа. В этом году произошло не только беспрецедентное падение урожая за пределами нашей страны, но и в Подмосковье произошла энергокатастрофа, которой я не помню за всю свою сознательную жизнь, а в Москве я 40 лет уже живу. Деревья не сбросили листву, и снег выпавший, в общем, обычный для этого времени, снес какую-то одну линию электропередач, всего 50 деревьев. Так вот, тут обвиняла первая звонившая женщина Америку, что она нас всех выморить хочет. Конечно, это не одна Америка, а вся промышленная цивилизация. Не кажется ли вам, что мы начали платить по счетам за предыдущее потребление, за изменение окружающей среды, к которому не способны приспособиться сельскохозяйственные культуры и биосфера? И не нужно ли промышленно развитым странам раскошелиться и выплатить компенсацию странам, которые не разоряли окружающую среду?
Евгений Ясин: Вообще говоря, проблема, о которой вы говорите, существует, и она вполне серьезная. Мы построили очень техногенную цивилизацию, в которой много техники и так далее, за счет этого мы увеличили потребление. Страны менее развитые, развивающиеся, они тут, как показали последние годы, не при чем. Была такая теория, что они разбогатели за счет того, что они эксплуатировали колониальные страны, колониальные народы, вывозили сырье и так далее, - это, на самом деле, неправда. Правда состоит в том, что они внедряли инновации, они повышали производительность, создавали новые товары. Но чем более сложные товары и системы вы создаете, тем больше проблема рисков, повышения рисков следствие техногенных катастроф. Можно ли считать катастрофой то, о чем вы сказали, произошло в Московской области в последние дни в связи с тем, что выпал снег, а листья еще не облетели? Я не стала бы из этого делать большие обобщения, но в принципе такая проблема есть. Я хочу напомнить вам, что мы подписали, в конце концов, Киотский протокол, а он, собственно говоря, и возлагает определенную ответственность на развитые страны, которые больше всего портят среду.
Анна Качкаева: Евгений Григорьевич, и закольцевав наш разговор, проблемы с ценами перед выборами исчезнут? Или все-таки вы прогнозируете неспокойную политическую ситуацию?
Евгений Ясин: Я могу вам сказать только одно, что на результаты выборов цены никак не повлияют. Я твердо в этом убежден. Я это говорю не потому, что я считаю, что это правильно, но так оно и будет.
Анна Качкаева: Спасибо.