В Москве начинаются предварительные слушания по делу о взрыве на Черкизовском рынке в августе прошлого года

Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марьяна Торочешникова.



Марк Крутов: Сегодня в Москве начинаются предварительные слушания по делу о взрыве на Черкизовском рынке в августе прошлого года. 8 фигурантов дела обвиняют в терроризме. По данным следствия, на их счету 8 взрывов, которые были организованы весной прошлого года. Напомню, что взорванная на Черкизовском рынке бомба, как установило следствие, была сделана в домашних условиях и состояла из аммиачной селитры, алюминиевой пудры, сахарного песка, ацетона и серной кислоты. В результате взрыва на рынке погибли 14 человек, в том числе двое детей. Ранения получили 55. Вскоре после взрыва власти Москвы приняли окончательное решение о закрытии рынка и о строительстве на его места нового торгового центра. По основной версии правоохранительных органов, которую они будут отстаивать в суде, взрыв на Черкизовском был совершен на почве национальной ненависти. Там работали и даже жили в своих мини-государствах, если так можно выразиться, выходцы из десятков разных стран. Впрочем, среди статей, которые фигурируют в деле, не только терроризм, но еще и организация или участие в преступном сообществе, незаконный оборот оружия, незаконное изготовление оружия и взрывчатых веществ.



Марьяна Торочешникова: Сергей Климук, Дмитрий Федосеенков, Николай Качалов, Никита Синюков, Николай Королев, Олег Костырев, Валерий Жуковцев и Илья Тихомиров - это имена подсудимых, которые проходят по делу о взрыве на Черкизовском рынке в Москве. Впрочем, по мнению следствия, эта группа организовала не один, а восемь взрывов, а некоторым из представших перед судом, кроме того, вменяется убийство студента, уроженца Армении, совершенное в апреле прошлого года на станции метро "Пушкинская". Предполагается, что сегодня в ходе предварительных слушаний будет решаться вопрос о возможном участии присяжных в рассмотрении этого уголовного дела. На этом настаивал один из подсудимых.


Правозащитники хотя и называют предстоящий судебный процесс показательным, отмечают, что в последнее время прокуратура заметно изменила отношение к деятельности неонацистских организаций, а это дает надежду на улучшение ситуации. Говорит заместитель директора Информационно-аналитического центра "Сова" Галина Кожевникова.



Галина Кожевникова: То, что мы видим этой осенью, это резкое изменение позиции Московской прокуратуры по отношению к делам, связанным с националистической мотивировкой. Это уже будет шестой процесс в этом году, пять завершились обвинительными приговорами. И это первый процесс по резонансному делу в этом году, а все остальные процессы - по эпизодам, которые даже нам не были известны. То есть явно просто идет изменение позиции прокуратуры. И если Московская прокуратура будет последовательной, то можно надеяться на изменение ситуации. Потому что неонацисты следят за такими процессами, и обвинительные приговоры действительно влияют на снижение активности скинхедов.



Марьяна Торочешникова: На ваш взгляд, эти пять обвинительных приговоров - это заслуга прокуратуры, то есть прокуратура собрала достаточно доказательств? Или и у судов появились дополнительные установки, для того чтобы как можно жестче карать людей, которых обвиняют в совершении вот таких деяний?



Галина Кожевникова: Проблема националистической мотивировки в обвинительном приговоре - это не вопрос жесткости наказания, это вопрос готовности принять и утвердить такое обвинение. Я думаю, что на самом деле это не какие-то внешние установки, это действительно просто внутреннее осознание того, что проблему можно и нужно признавать, и дальнейшее ее отрицание чревато просто нарастанием напряженности.



Марьяна Торочешникова: Вот сейчас, когда закончилось расследование этого дела, его передали в суд, прокуратура заявляла, что это дело помогло пресечь деятельность экстремистской группы "Спас", неформального клуба шовинистского толка, который действовал довольно долго в России. Неужели понадобилось дожидаться взрывов для того, чтобы обратить внимание на деятельность такой организации, о которой и раньше писали журналисты довольно критически, не говоря уже о том, что в России довольно много сейчас действующих организаций вот такого неонацистского, националистического толка? Что нужно прокуратуре, для того чтобы на них обратить внимание? Новые взрывы?



Галина Кожевникова: Во-первых, утверждение о прекращении деятельности группы "Спас" выглядит сомнительным, потому что буквально позавчера я видела в Интернете объявление о новом работе в эту группу. На самом деле, к сожалению, неясно, что нужно, для того чтобы обратили внимание. Потому что ведь деятельность этих групп заключается в спортивной военизировано-милитаристской подготовке, и для внешних наблюдателей она происходит под лозунгом воспитания патриотических чувств молодежи. А какая идеологическая начинка вкладывается в голову ее членам - никому неизвестно. Нужно понимать, просто быть в этом клубе и следить за его деятельностью. Прокуратуры на все клубы, что называется, не хватает. И я думаю, что проблема состоит в том, что государство должно определиться, дает оно подобные спортивные клубы на откуп ультраправым, что сейчас происходит, либо нужно установить гораздо более жесткий контроль.


Был же прекрасный пример, когда судебным решением в городе Липецке суд обязал администрацию города наблюдать за конкретным спортивным клубом, который был местом встреч липецких неонацистов. Пожалуйста, судебное решение - и городская администрация, в соответствии с этим решением, наблюдала за клубом. Об активности этого клуба сейчас не слышно уже два года. Возможно принятие таких решений по конкретным каким-то случаям, когда люди обращаются и говорят, что "мы знаем, что в этом клубе ведется неонацистская пропаганда, пожалуйста, проконтролируйте, что происходит в этом клубе". К сожалению, насколько мне известно, обращения подобного рода приводят к тому, что прокуратура просто говорит, что она проверила и ничего не нашла или что это не в ее компетенции, и так далее. Это другая проблема, это проблема не судебная, это проблема надзорная. Я думаю, что связана она, на самом деле, во многом с тем, что на идеологическом уровне происходит в государстве.