Борис Ефимович, все-таки надо кратко объяснить (для затравки), зачем же вы вышли из борьбы. Ради единого кандидата оппозиции, как вы пишите. А это какой кандидат – Зюганов или Касьянов?
Борис Немцов: Ну, в моем заявлении достаточно внятно и по-русски все написано. Вы знаете, я все время, на протяжении последних лет был сторонником того, чтобы не дробить голоса, не вводить в заблуждение наших сторонников, наших избирателей. И все время выступал (в том числе и в этой студии, Михаил) за то, чтобы был один кандидат. Лучше, конечно, если бы это был единый кандидат, ну, по крайней мере, не два и не три. А после того, как Буковского не зарегистрировали, после того, как Гарри Каспарову не разрешили даже проводить собрание по выдвижению, после того, как отказался от участия в предвыборной борьбе Владимир Рыжков, нас осталось с Михаилом Михайловичем двое. И после консультации с ним, а также со своими соратниками по Союзу правых сил я пришел к выводу, что надо сняться - так, чтобы остался один. Так оно и случилось – остался один Касьянов.
На съезде нашей партии 17-го числа (где вы были, насколько я помню) мы принимали решение о том, что моя задача не только участвовать в предвыборной гонке, но и добиться того, чтобы остался один кандидат. И я горжусь тем, что я с этой задачей вчера справился.
Второе. Я обратился к лидеру коммунистов Зюганову, тоже кандидату в президенты, и к Михаилу Касьянову, как к двум оппозиционным кандидатам... Нельзя же Жириновского и Богданова считать оппозиционными кандидатами.
Михаил Соколов: А Жириновский всегда говорит, что он оппозиционный.
Борис Немцов: Он может говорить все что угодно. Но мы отлично знаем, что его контролирует Сурков и Путин на сто процентов. Более того, я думаю, что появление в его списке Лугового, который обвиняется в совершении злодейского убийства – убийства Литвиненко, появление в списке этого человека не могло не быть санкционировано Путиным и руководством Кремля.
Так вот, нельзя же Жириновского и Богданова считать оппозиционными. Таким образом, два оппозиционных кандидата участвуют в выборах – это Зюганов и Касьянов. Я вчера с ними говорил, и с Геннадием Андреевичем, и с Михаилом Михайловичем. И я им предложил следующее. Поскольку выборы – это фарс, поскольку выборы – это спецоперация с участием спецслужб, это фальсификация, это северокорейская явка на Северном Кавказе, преодоление стопроцентного барьера партией «Единая Россия» в Мордовии и так далее, я им предложил предъявить ультиматум Путину и Суркову, состоящий из четырех пунктов.
Первое – обязательное участие в дебатах Дмитрия Медведева.
Второе – равный допуск к федеральным телеканалам, как к ключевому средству массовой информации, всех участников гонки в первую очередь, и в том числе оппозиции, то есть Зюганова и Касьянова.
Пункт третий – это отмена абсолютно кошмарных, подлых так называемых «стоп-листов» и допуск оппозиционных политиков к политическим программам на федеральных каналах. Вы знаете, что такие «стоп-листы» есть, они утверждаются Путиным и Сурковым. Запрещены к показу Гарри Каспаров, Андрей Илларионов, бывший советник президента, Никита Белых, Владимир Рыжков, Сергей Глазьев, ваш покорный слуга, ну, наверное, список еще можно продолжить. Мы считаем, что это грубейшее нарушение 29-ой статьи Конституции, а именно, статьи, которая запрещает цензуру.
И четвертый пункт – это требование к Путину отказаться от использования ФСБ и спецслужб, а также административного ресурса в предвыборной кампании. Вы знаете, что все спецслужбы были задействованы на выборах в декабре, их силами были арестованы сотни наших активистов во время предвыборной кампании, их силами были арестованы 35 миллионов наших газет. И это была, действительно, спецоперация.
Так вот, к этим четырем пунктам и Зюганов, и Касьянов отнеслись очень даже позитивно. Более того, они об этом публично потом высказались, уже во второй половине дня. Именно к этим пунктам. И я считаю, что в руках двух этих кандидатов легитимность выборов. Очевидно, что если Зюганов и Касьянов снимутся с выборов, то останется Медведев и два политических клоуна – Жириновский с Богдановым, и ясно, что никто ни в России, ни за ее пределами честными и легитимными эти выборы уже не признает. Поэтому мне кажется, что и у Геннадия Андреевича, и у Михаила Михайловича есть мощнейший инструмент воздействия на власть.
А собственно, что мы требуем от власти – соблюдать закон. Они же по понятиям хотят выборы проводить. А мы говорим: «Давайте по закону хоть раз проведем выборы, хоть раз в жизни».
Михаил Соколов: Борис Ефимович, со слабыми власть не считается. И вот эти ультиматумы она положит известно куда. Поэтому никакой угрозы для нее нет.
Борис Немцов: Михаил, а я не считаю, что в нынешнем положении Зюганов и Касьянов слабы. Я считаю, что в их руках есть очень большие возможности по наведению элементарного правового порядка хотя бы во время выборов. Я думаю, что сейчас в Кремле отлично понимают, что снятие с выборов Зюганова и снятие с выборов Касьянова делегитимизирует саму процедуру, а на фоне полного кошмара, то есть крайне нечестных, абсолютно несвободных, абсолютно нелегитимных выборов в парламент это будет выглядеть совсем уже как диагноз и как вердикт. И наблюдатели, естественно, и международные, и наши, это мгновенно зафиксируют. Таким образом, для Путина все-таки тема легитимности, а особенно в Европе, имеет большое значение.
Михаил Соколов: Вы преувеличиваете.
Борис Немцов: Нет, он же не хочет терять Шенгенскую визу, как ее потерял Лукашенко, он не хочет становиться Лукашенко на сто процентов.
Михаил Соколов: Но Россия – не Белоруссия.
Борис Немцов: Я понимаю. Но, тем не менее, отношение в мире к людям, которые фальсифицируют, подтасовывают, используют спецслужбы во время выборов, оно понятно какое – руки никто не подаст.
Михаил Соколов: Борис Ефимович, руки-то не подаст, а торговать будут. Дело в том, что Россия, как кажется многим экспертам, она просто перешла из одной категории стран в другую. И если кто-то когда-то надеялся на то, что Россия будет частью европейского сообщества цивилизованных государств, то теперь она перешла в категорию, ну, типа Китая, например, к которой надо относиться с большим уважением, а во внутренние дела не вмешиваться ни в каком виде. Или в категорию стран типа Туркмении. Какой бы там ни был диктатор, а газ Западной Европе необходим, и не только Западной Европе, даже крупные американские чиновники Госдепа будут приезжать и вести переговоры и с Ниязовым, и с его преемником. Поэтому здесь, знаете ли, палка о двух концах.
Борис Немцов: Михаил, с одной стороны, вы говорите вроде как все правильно, хотя и очень обидно для России то, что нас с Туркменией будут сравнивать, с Узбекистаном из-за политики Путина. Мне бы не хотелось в туркменизированной России жить или в лукашенковской России. Мне бы не хотелось, и я думаю, что миллионам граждан нашей страны тоже этого бы не хотелось.
Но я считаю, что все-таки есть отличие России от других стран, от этих стран. Первое – Россия является членом «Большой Восьмерки»...
Михаил Соколов: Ну, сегодня там, а завтра не там.
Борис Немцов: Михаил, Россия является членом «Большой Восьмерки»...
Михаил Соколов: Да уже были предложения ее оттуда изъять.
Борис Немцов: Секунду! Вот я думаю, что исключение России из «Большой Восьмерки» - это перспектива, которая не вписывается в траекторию «путинизма» и в траекторию его плана, я уверен в этом. Если уж говорить о Медведеве, так я в этом уверен на сто процентов.
Второе – Россия является членом Совета Европы, и Россия ратифицировала соответствующие европейские конвенции и о правах человека, и о демократии, и о выборах, и так далее. Это не Туркмения, да? И даже не Белоруссия, которая в Совет Европы, как вы знаете, не входит, единственная европейская страна, между прочим. Поэтому Россия взяла на себя международные обязательства, и является членом очень престижных организаций. Я уж не говорю о том, что является членом Совета безопасности, ну, не важно. И отказываться от своего статуса, я думаю, даже в планы группировки Путина не входит.
Михаил Соколов: Борис Ефимович, я постараюсь где-то вам немножечко пооппонировать. Ну, какой смысл Геннадию Зюганову сниматься с выборов? Вот вы его похвалили, а он, между прочим, кстати, сказал следующее про вас: «Может быть, неплохо, что, в конце концов, Немцов осознал, что сегодня ложь, грязь и полицейщина управляют общественной жизнью России. Я бы хотел, чтобы он это раньше осознал, потому что они вместе с Ельциным участвовали в дикой, воровской приватизации и способствовали разрушению нашей державы». Ну вот вам и союзник, который, извините, критикует нынешнюю власть, потому что во главе России находится Путин, а не Сталин. А ему лучше бы хотелось, наверное, чтобы Сталин был.
Поэтому, знаете, Зюганов решает свою личную задачу, чтобы получить на этих выборах (что вполне реально) больше голосов, чем получила его партия. Ну, действительно, всякие мелкие левые силы, они слились, и теперь у него есть возможность консолидировать вот этот электорат. И даже какие-нибудь люди из демократического лагеря (чтобы голос не пропал) проголосуют за него, поскольку для них Касьянов неприемлем как человек, которому повесили кличку про два процента и так далее.
С кем вы заигрываете?
Борис Немцов: Во-первых, Михаил, очевидно, что Союз правых сил является идеологическим антиподом коммунистов. Мы – антикоммунистическая организация. Мы считаем, что коммунистический, большевистский переворот – это гигантская трагедия, что репрессии и убийства миллионов наших соотечественников – это катастрофа нашей цивилизации. И мы считаем, что Сталин, Берия и ГУЛАГ – это, действительно, то, что никогда не должно повториться. А Зюганов до сих пор не отрекся от сталинизма, и ходят на демонстрации в поддержку Сталина очень многие его соратники и союзники. Так что не надо нам приклеивать никакого коммунизма. Мы – антикоммунисты. Мы являемся сторонниками демократии, прав человека и европейского пути России.
Теперь что касается ситуации. Есть очевидная совершенно тактическая ситуация, я подчеркиваю, тактическая, когда в руках левой оппозиции, в том числе и в руках Зюганова, а также Касьянова, находится мощнейший рычаг воздействия на власть. А именно, есть шанс привести власть из состояния полного беспредела, из состояния жизни по полукриминальным, чекистским понятиям в правовое русло.
Михаил Соколов: Вы пугаете, а им не страшно.
Борис Немцов: Ведь требования, которые я изложил в своем письме, эти требования, на самом деле, зафиксированы в Конституции: отсутствие цензуры, честная политическая конкуренция, выборы и так далее. Я считаю, что использовать в этой ситуации, в том числе, и своих идеологических противников нужно.
Михаил Соколов: А они понимают, что вы их хотите использовать, и не будут использоваться. Им легче играть в поддавки с Кремлем.
Борис Немцов: Секундочку! Михаил, а это их проблемы. Дело в том, что они должны думать о своей репутации. Очевидно, что в условиях административного ресурса, в условиях геббельсовской пропаганды, в том числе и против Зюганова, если в этих условиях коммунисты, тем не менее, будут давать себя использовать, то это удар по их репутации. И в конечном итоге, им это вспомнят. И в конечном итоге, у них перспективы не будет.
Я же им предлагаю жить не по лжи. Я понимаю, что жить не по лжи коммунистам не всегда получается, мягко говоря, а часто получается как раз по лжи. Но, тем не менее, я им предлагаю абсолютно нравственную, абсолютно честную позицию. Более того, они... если бы вы цитировали до конца, вы были бы до конца честны, то вы бы, наверное, зафиксировали тот момент, что он согласен со всеми пунктами ультиматума, который я предлагаю. Но вы решили...
Михаил Соколов: Но не хочет его выполнять.
Борис Немцов: Да, он согласен. Но он, конечно, будет использовать это для торговли, я с этим согласен. Но я считаю, что эта торговля во благо. Потому что если в итоге торговли Медведев будет участвовать в дебатах, то народ, по крайней мере, узнает, какие у него есть идеи по поводу России, и вообще, есть ли у него какие-то идеи по поводу России.
Михаил Соколов: Ну, это расскажут, есть же специально обученные люди.
Борис Немцов: Да, я понимаю. Но вот если, например, удастся в итоге вот этого моего вчерашнего заявления, что Медведев будет участвовать в дебатах с Зюгановым, с Жириновским, с Касьяновым, то я буду считать это победой даже не своей, а победой страны.
Второе. Если будет отменена цензура, то это будет общей победой на сто процентов.
Михаил Соколов: Борис Ефимович, ну, не получится. Будьте реалистом... Требуйте невозможного, но будьте реалистом.
Борис Немцов: Михаил, а если не получится, и при этом Зюганов, о которого будут вытирать ноги, над коммунистами будут издеваться, будут использовать все мыслимые и немыслимые способы их уничтожить политически, и они при этом будут утираться и идти до конца, то это их репутационные проблемы. Понимаете, я же у них не крестный отец, я за них не отвечаю. Если они решили на себе крест поставить, ну, пусть они и утираются, договариваются, берут какие-то подачки от Кремля. Но я считаю, что это поведение абсолютно безнравственно и абсолютно неперспективно для их партии.
Михаил Соколов: Борис Ефимович, вот вам пишут: «У Касьянова - 2 процента, у Немцова – 1, у Явлинского – 1,5, у Буковского – примерно столько же. Вместе недотягивали до 5 процентов. Тут ясно, что невозможно было идти на выборы».
Борис Немцов: Ну, дело вот в чем. Я могу сказать, почему я считаю, что демократическая оппозиция должна участвовать в выборах, и считаю до сих пор так. Задачи две на этих выборах. Конечно, когда «наперсточники» подсчитывают голоса во главе с Чуровым, конечно, когда в Чечне явка 99,5 процента, а в Мордовии стопроцентный барьер преодолен, то рассчитывать на честные выборы не приходится. Но есть, на мой взгляд, очень важные две задачи.
Задача первая – рассказать правду про итоги правления Путина.
Михаил Соколов: Так вы же отказались от этой возможности. Вы отказались – вы сняли свою кандидатуру. Вы не выступаете теперь в дебатах, вы не сможете выйти на «Первый» канал даже в 7 утра.
Борис Немцов: Михаил, позвольте договорить.
Михаил Соколов: Пожалуйста.
Борис Немцов: В условиях, когда два представителя демократической оппозиции участвуют, правду о торжестве «путинизма» рассказать невозможно. Потому что все дебаты сведутся только к одному: «А как же вы опять вдвоем ни о чем не договорились? Вот раньше вы с Явлинским не договорились, а теперь у вас вместо Явлинского появился Касьянов, и вы опять с ним не договорились». Поэтому я считаю, что эту задачу должен реализовывать Касьянов. А именно, он должен рассказать про то, что за годы правления Путина чиновников стало на 600 тысяч человек больше.
Михаил Соколов: А он в этом тоже поучаствовал.
Борис Немцов: Замечательно! Пусть он тогда возьмет на себя за это ответственность.
Второе – коррупция выросла в разы, и страна вместе с Зимбабве и Сьерра-Леоне на 143 месте.
В-третьих, что произошла деградация Вооруженных сил. Мало того, что дедовщина, мало того, что 150 тысяч бесквартирных офицеров, так еще, я извиняюсь, даже оружие закупить не могут, поскольку все разворовали. Три самолета купили.
Михаил Соколов: Борис, я думаю, что он человек очень вежливый, и у него это не получится.
Борис Немцов: Одну минуту! Ну, конечно, у нас с ним разная судьба...
Михаил Соколов: Стилистика разная, правда?
Борис Немцов: ...разная стилистика, но, тем не менее, мы же многократно с ним общались, в том числе общались и по сутевым, стратегическим вопросам, и по стратегическим вопросам у нас совпадение. И совпадение следующее: путь Путина – это путь в Третий мир, путь в государственный латиноамериканский капитализм.
Главный кумир Путина – это Уго Чавес. И это катастрофа для России, это проигрыш в мировой конкурентной борьбе, это бесправие, это невозможность гражданам добиться успеха. Это катастрофа, которую можно закрыть сейчас только высокими ценами на нефть. Он с этим согласен. Он согласен, что главная политическая составляющая режима Путина – это попрание Конституции, всех ее статей – от первой, где говорится о том, что Россия – федеративное государство, до последней, где говорится о том, что никто не может узурпировать власть. Поэтому по ключевым вопросам у нас совпадение. Конечно, у нас разная стилистика, я говорю, разная судьба и так далее. Но раз есть совпадения по ключевым вопросам, то я считаю, что вещи, связанные с итогами правления Путина, он способен рассказать.
Второе. Надо предложить альтернативу, и это очень важно. Понимаете, критиковать – это правильно, но надо предложить альтернативу, что вместо «басманного правосудия» должен быть независимый суд, вместо цензуры должна быть свободная пресса...
Михаил Соколов: А об этом даже Зюганов говорит сейчас.
Борис Немцов: Отлично! Вместо унитарного государства должно быть федеративное, вместо «кругом враги», включая Европу и всех остальных, у нас должны быть добрососедские отношения. Надо пересмотреть нашу политику в отношении Китая. Путин взасос с ними целуется, а закончится тем, что мы без Сибири и Дальнего Востока останемся.
Михаил Соколов: Ну, вы нового врага хотите...
Борис Немцов: Нет!
Михаил Соколов: Видите, вы непоследовательны.
Борис Немцов: Я просто считаю, что когда Путин отдает китайцам территории, а он им отдает, в том числе отдал и Большой Уссурийский остров, что находится на Амуре, а этот остров находится на территории Хабаровска, когда китайцы на этом острове строят город с населением в 2,5 миллиона человек, когда он торгует с ними оружием, а у них нехватка нефти и газа, то я считаю, что это антироссийская политика, и ее надо заканчивать. При этом не обязательно с ними ругаться. Но продавать им оружие, не имея возможностей для защиты собственной территории, я считаю, что это антироссийская политика, и против этого надо выступать.
Михаил Соколов: Но с этим Михаил Михайлович Касьянов, вот с этими тезисами, я извиняюсь, ни разу не выступал. Разве что вы его научите...
Борис Немцов: Я постараюсь обучить, да.
Михаил Соколов: Постарайтесь поучить его, а то, действительно, ничего не выйдет.
Борис Немцов: Я просто вам хочу сказать, что нужно предлагать альтернативу. А альтернатива такая. Первое – восстановление Конституции и конституционных прав и свобод граждан – ключевой вопрос. Второе – отказ от коррупционного госкапитализма латиноамериканского типа, переход к частной, конкурентной экономике, основанной на среднем классе, защита среднего и малого бизнеса, контроль над монополиями, в том числе и «Газпромом». Дальше. Рассмотрение коррупционных дел, связанных с нынешней администрацией, которая повязана в этих делах по уши, начиная от сделок с Абрамовичем и заканчивая Шварцманом, рассмотрение этих дел. Я уже сказал, отказ от «басманного правосудия». Дальше. Наведение порядка в армии, переход армии на профессиональную основу. Вот эти ключевые, важнейшие тезисы должны звучать во время этой предвыборной кампании.
Михаил Соколов: Боюсь, что некому будет их произносить. И вот почему, Борис. Вот уже люди нам пишут, что «вы снялись просто по указанию Чубайса, который назвал Медведева «лучшим среди тех, кого могла выдвинуть власть». Вот и все. Понимаете? Вы сошли. Вот все это вы скажете у нас в эфире и больше нигде не скажете.
Борис Немцов: Михаил, позвольте...
Михаил Соколов: А Михаил Михайлович, если его зарегистрируют, вежливо расскажет о некоторых проблемах России. Если зарегистрируют.
Борис Немцов: Михаил, давайте будем все-таки честны друг с другом хотя бы и с нашими радиослушателями, я считаю это правильным. Чубайс поддержал мое выдвижение на съезде. Опять-таки цитируете не полностью. А вы же были, кстати говоря, вы же, наверное, слышали. Да, Чубайс поддержал мое выдвижение на съезде. Он сказал, что «из всех чиновников, которых мог выдвинуть Путин, Медведев, действительно, лучший, но я буду поддерживать Немцова». Это раз.
Михаил Соколов: Ну, теперь будет поддерживать Медведева при отсутствии Немцова.
Борис Немцов: Вы знаете, для меня мнение Анатолия Борисовича имеет значение, но решения политические я принимаю самостоятельно, вы удивитесь. Вы знаете, история нашей работы с Чубайсом, она длинная, но никогда не было, чтобы Чубайс был у меня руководителем, просто никогда. Был момент, когда я у него был руководителем. Например, когда я был министром топлива и энергетики и вице-премьером и назначал его руководить РАО «ЕЭС России» в 1998 году - вот это правда. А наоборот не было. Так что, конечно же, я его уважаю, он, действительно, талантливый человек, и мы с ним много лет вместе работали. Но то, что сейчас говорит радиослушатель, не соответствует действительности. Это неправда. Зачем говорить неправду?
Михаил Соколов: Ну, не знаю... Вот я, например, слышал еще одну версию вашего снятия. На «Эхо Москвы» один ваш коллега сказал: «Главная причина – это то, что у Немцова в феврале и в начале марта Кубок России по виндсерфингу в Хургаде, поэтому он и сошел первым».
Борис Немцов: Михаил, я считаю, что если бы мы это 1 апреля обсуждали с вами, то, я думаю, эта версия победила бы в конкурсе на то, что на самом деле случилось. Вы знаете, у нас очень мистифицированное сознание. Мы все время за очевидными политическими решениями (а я считаю, что мое решение очевидное и, извините, правильное) мы пытаемся видеть все что угодно, в том числе и такие смешные версии, как «Русская волна». Я, конечно, горжусь тем, что я один из немногих политиков, кто занимается виндсерфингом и даже кайтсерфингом, и являюсь вице-президентом федерации, но я вас уверяю, что есть дела и поважнее на этом свете. А то, что фестиваль состоится без меня, я в этом не сомневаюсь. И мне уже доложили, что там идет довольно активная подготовка.
Кстати говоря, участие мое в предвыборной кампании предполагало, в том числе, и посещение этого фестиваля, потому что серферы и кайтеры – это честные, приличные и спортивные люди, ведущие здоровый образ жизни, а это ровно то, что нужно для России. Так что я не понимаю... В общем, шутник, короче говоря, написал, а вы обсуждаете.
Михаил Соколов: Почему же? Это вполне нормальное решение политика, которому нечего ловить, а вот ветер он может где-то поймать.
И давайте послушаем вопросы от слушателей. Нина Ивановна из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, уважаемый ведущий и Борис Ефимович Немцов. Вы знаете, Борис Ефимович, я вам хочу сказать такую вещь. Может быть, вы немножечко посмеетесь, конечно, надо мной, но разрешите мне высказаться. Вот я сейчас слушаю вас – вы же прекрасный оратор, у вас, во-первых, тембр голоса очень хороший, во-вторых, очень грамотная речь. Вы эрудированный, информированный человек. К тому же у вас внешность – высокий, красивый, стройный.
Михаил Соколов: Женщины любят.
Борис Немцов: Любят, но почему-то 1 процент всего.
Слушатель: Борис Ефимович, вот я хочу вам сказать такую вещь. Вот что же вы рвете себе сердце, треплете себе нервы? А нельзя ли вам сменить род деятельности? Ну что вам эта политика?! Вот если бы вы, допустим, обратились или кто-то пригласил бы вас в какую-то кинокомпанию... вас же с руками оторвут. Все же такой прекрасный молодой человек! Вы знаете, вы будете просто героем. Ну что вам эта политика?!
Михаил Соколов: Нина Ивановна, мы вас поняли.
Слушатель: Не думаете ли вы сменить род деятельности?
Борис Немцов: Нина Ивановна, послушайте, я, во-первых, считаю ваш вопрос абсолютно серьезным. Во-вторых, действительно, спасибо за оценку. Я вам так скажу, мне предлагали уже несколько раз сниматься в сериалах. Но проблема в том, Нина Ивановна...
Михаил Соколов: Не покажут?
Борис Немцов: Нет, не в этом дело. Они абсолютно вне политики и так далее. Один, кстати, сериал назывался «Фотограф», это последний сериал, который должен выйти, по-моему, на «Первом» телеканале уже в апреле. Но дело вот в чем, Нина Ивановна. Я не актер. Понимаете?
А что касается вашего предложения, а именно, подумать насчет иных видов деятельности, то оно абсолютно точное и правильное. У меня сейчас будут новогодние каникулы (так же как и у всех). И я вас, Нина Ивановна, с Новым годом поздравляю! Вы знаете, с детства есть ощущение, что должно случиться чудо, может быть, не очень большое, хотя бы маленькое. Но вот одно из чудес, если случится, - если я, действительно, может быть, найду какое-то дело, отличное от политического...
Михаил Соколов: Пойдите мэром поработайте. Губернаторский опыт есть.
Борис Немцов: Я для себя абсолютно открытой оставляю эту позицию. Так что, Нина Ивановна, я с вами согласен, надо обязательно об этом думать. Надо всегда думать и всегда готовиться к переменам, это совершенно точно.
Михаил Соколов: Ну, вот «теория малых дел». Григорий Алексеевич Явлинский призывает своих сторонников заниматься разнообразными малыми делами. А вы не хотите позаниматься где-нибудь на региональном уровне?
Борис Немцов: Я вам так скажу, я довольно активно занимаюсь благотворительной деятельностью. Я как-то не очень это афиширую, но поскольку на Радио Свобода радиослушателей не так много, то можно сказать. Почти семейный круг.
Михаил Соколов: Ну, достаточно у нас слушателей... Не волнуйтесь за них.
Борис Немцов: Я до сих пор поддерживаю одаренных детей Нижнего Новгорода, победителей Олимпиад, я помогаю больнице, где моя мама работала многие годы, Первая городская детская больница. У меня есть Фонд по борьбе с наркотиками в Нижнем Новгороде. И возможно, надо эту деятельность благотворительную расширить. Я считаю ее очень благородной, правильной. И считаю, что ни в коем случае нельзя жалеть деньги. Хотя не все члены моей семьи эту деятельность поддерживают, но, тем не менее, я считаю ее абсолютно правильной. То есть, слава Богу, есть возможность еще все взвесить, все обдумать.
Но, с другой стороны, знаете, вот я вам расскажу вещь, которую я мало кому рассказывал. Я в 1998 году, когда ушел из правительства, пытался устроиться на работу в бизнес и пришел тогда в ЮКОС. И говорю Ходорковскому: «Знаешь, уже пора деньги зарабатывать, в конце концов. Давай я буду работать здесь. Тем более что я неплохо разбираюсь в энергетике, был министром и так далее». Он сказал: «Хорошо, я подумаю». А через две недели мы с ним встретились, и он мне говорит: «Ты знаешь, вот мы сосчитали все твои выступления, причем на федеральном уровне, на уровне нижегородском, на мировом уровне, и умножили на рекламные расценки. Знаешь, какая цифра получилась?». Я говорю: «Какая?». «300 миллионов долларов».
Михаил Соколов: Ну, теперь вы меньше «стоите».
Борис Немцов: Ну, я вообще не говорю, что я что-то «стою» или «не стою». Я вообще считаю, что это неправильная постановка вопроса. Но такие силы вбуханы в то, чтобы вы стали федерального уровня человеком, что вам заниматься какой-то коммерческой деятельностью неправильно, а надо заниматься общественной деятельностью.
Михаил Соколов: Ну, тем не менее, занимались же коммерческой деятельностью, но недолго.
Борис Немцов: Я занимался, да. Я занимался где-то два года коммерческой деятельностью. И очень, кстати, благодарен Игорю Линшицу за то, что, во-первых, понял, что такое бизнес, что такое наша коррумпированная бюрократия, причем понял абсолютно не с той стороны, с которой чиновник вообще это может осознать. Но, тем не менее, скорее всего, надо заниматься общественной деятельностью. Возможно, благотворительность – это один из вариантов.
Второй вариант – это просветительская деятельность. Вот вы знаете, когда я книгу свою издал в этом году, то я не ожидал, что она станет бестселлером, что тиражи перевалят за 150 тысяч экземпляров, и что на встречах с людьми в книжных магазинах будут такие интересные дискуссии. И я думаю, что продолжать вот такую деятельность просветительскую, писательскую – это тоже один из вариантов.
Михаил Соколов: Владимир вам пишет: «Надо обращаться не к Зюганову и Касьянову, а надо обращаться к нашему слепому избирателю, открыть им глаза, кто такой Путин. Его состояние - миллиардное. Значит, его достойный продолжатель дел Медведев».
Вот, действительно, господин Белковский в интервью немецкой газете « Die Welt » утверждает, что Путин тайно накопил 40 миллиардов долларов, контролирует 37 процентов акций «Сургутнефтегаза», 4,5 процента акций «Газпрома» и, как минимум, 75 процентов компании « Gunvor», это нефтяной трейдер России. Опровержений не поступало. Что скажете?
Борис Немцов: Ну, я вам так скажу, не только в немецких газетах, но и в британских газетах, в частности в « The Guardian», появилась похожая информация. И я удивляюсь, почему Путин, если Белковский лжец, если он клеветник, почему он не опровергает эту информацию. Потому что Белковский достаточно аргументировано все излагает.
Меня удивляет вот что. Вот есть какая-то безвестная (и вы ее упомянули) компания « Gunvor», которая контролирует (вы удивитесь) четверть экспорта российской нефти. Обращаю ваше внимание на то, что Россия продает за рубеж 260 миллионов тонн нефти. Этой компании не было до Путина. Известно, что один из совладельцев компании по фамилии Тимченко является другом Путина. Через эту компанию прокачивает нефть «Сургутнефтегаз», «Роснефть», «ТНК - ВР», это все известно. Вот я не знаю, что какие-то посредники могут появиться на рынке, и им акулы русского бизнеса спокойно разрешат торговать нефтью. Это подозрительная история, по крайней мере, подозрительная. То, что друг Путина контролирует четверть экспорта российской нефти, позволяет серьезно задуматься.
Но у меня есть и другие примеры. Вот пример такой: сделка «Газпрома» с Абрамовичем о покупке у Абрамовича за 13 миллиардов долларов «Сибнефти». Эта сделка одобрена Путиным. Абрамович продал компанию, которую до этого купил за 120 миллионов. То есть он ее продал в 100 раз дороже.
Михаил Соколов: Ну и цены поднялись...
Борис Немцов: И при этом государство заплатило (государство, потому что «Газпром» - это государственная компания) такие деньги. И это тоже подозрительная сделка, в которой участвовал Путин.
А например, история с банкротством ЮКОСа, создание компании «Байкалфинансгруп», созданной в рюмочной «Лондон» в городе Твери, через которую 9 миллиардов долларов прокачали буквально в считанные дни. Под руководством Путина, кстати, это было сделано. И это тоже сделки очень специфические.
Поэтому я считаю, что режим, поскольку он закрытый, клановый, он подцензурный, он генерирует эти темные сделки, режим генерирует коррупцию и режим генерирует Шварцманов. Напомню радиослушателям, что Шварцман – это человек, который признался в том, что он является учредителем компании вместе с родственниками сотрудников Администрации президента, главная задача которой – отъем собственности и бизнесов, наиболее хорошо работающих. Называется эта кампания рейдерская... «бархатной приватизацией» все это называется.
Михаил Соколов: Между прочим, 46 процентов опрошенных «Левада-Центром» поддержали этот план.
Борис Немцов: План грабежа бизнесов?
Михаил Соколов: Многие люди не любят богатых. Они хотят, чтобы все были бедными.
Борис Немцов: А грабеж они любят?
Михаил Соколов: Сейчас вам напишут, что грабеж был в 1990-ые годы под вашим руководством, как говорит Зюганов.
Борис Немцов: Я вам скажу сейчас несколько слов по поводу, во-первых, мнения людей. А вот эти люди готовы пустить грабителей во главе со Шварцманом к себе в квартиры? Я вот так скажу. Чтобы они отобрали их приватизированные квартиры, земельные участки, автомобили, которые у них есть. Конечно, людям не нравится, что есть богатые, это мне понятно. Но пусть они на себя примерят положение человека, у которого отбирают бизнес. И это совсем, кстати, не нефтяные компании, а это может быть совсем маленький бизнес. Знаете, шварцманов таких Путин расплодил по всей стране.
Вот я вчера встречался с представителями очень маленького бизнеса, рыбного бизнеса. Маленький бизнес, да? И знаете, какой текст? А оборот очень небольшой, ну, может быть, несколько миллионов рублей в год всего. То есть это маленький бизнес. И текст следующий. «В принципе, без «крыши» ФСБ я заниматься этим бизнесом, - говорит мне женщина (не могу назвать ее фамилию), - без «крыши» в прокуратуре заниматься даже таким микробизнесом в путинской стране я не могу. У меня все отберут».
Михаил Соколов: Вот еще вопрос пришел хороший: «Каков общегодовой доход Медведева? (Ну, это, наверное, вам нарисуют потом). И что он вообще сделал полезного?». Вот насчет полезного... Сейчас про национальные проекты много чего рассказывают. Давайте что-нибудь скажем.
Борис Немцов: Я вам так скажу, давайте про национальные проекты я расскажу правду, если вы не против.
Михаил Соколов: Только коротко.
Борис Немцов: Очень коротко. Есть четыре национальных проекта. Первый – «Доступное жилье». За годы его реализации, за два года, цены на жилье выросли более чем в 2 раза, и жилье стало недоступным. Если раньше людям для того, чтобы купить маленькую квартиру в Москве, надо было 10 лет работать, то сейчас уже - за годы реализации этого проекта – надо работать 15 лет. Таким образом, предлагаю Медведеву и Путину переименовать проект и назвать его «Недоступное жилье».
Дальше. Проект «Образование». Главный итог – от детских садов до университетов – сплошная коррупция. Я свою среднюю дочку устраивал в детских садик. Цена устройства – 3 тысячи долларов. Муниципальный детский садик на Севере Москвы. В университетах сдают экзамены за деньги.
Дальше. Третий проект «Сельское хозяйство». Цены растут на продовольствие. Больше 50 процентов продовольствия Москвы импортное. Полный провал. Гордеева надо гнать с работы.
Четвертый проект «Здравоохранение». У нас здравоохранение либо отвратительное, либо дорогое. Полный провал.
Поэтому по всем четырем проектам можно сказать, что это не гордость для Медведева, а это - позорище, катастрофа.
Михаил Соколов: Давайте еще вопросы послушаем. У нас звонок из Пензенской области. Григорий Павлович, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Маленькое вступление. Всем известно, что для Путина закон – это филькина грамота. Он его нарушил еще тогда, когда не успел переступить порога Кремля, подписав охранную грамоту... вы знаете кому, и граждане знают. Так вот, у меня вопрос в связи с этим к Борису Ефимовичу. Борис Ефимович, вы умный человек. Почему вы избрали борьбу с Путиным и с этим режимом цивилизованным способом? На него воздействует только его метод. Вам нужно было рассказать конкретно: Путин украл столько-то миллионов там-то, Медведев – там-то. Вот народ этого от вас ждет. А вы, как Путин: «Вот коррупция, коррупция...». Ну и что – коррупция? Уже народ не воспринимает вот этот термин. А надо говорить конкретно.
Михаил Соколов: Понятно, Григорий Павлович. Мы поняли, конкретно надо говорить о недостатках.
Слушатель: Вот тогда бы вы имели не 1 процент, а процентов 15.
Борис Немцов: Понял.
Михаил Соколов: Боюсь, что не помогло бы.
Борис Немцов: Григорий Павлович, во-первых, я вашу критику воспринимаю абсолютно естественно, вы правильно все говорите. Мы сейчас работаем, я бы сказал, над книжкой, которая будет называться «План Путина». Итоги» - это итоги работы Путина во власти. Причем не те, о которых на «Первом» и на «Втором» каналах рассказывают, а честные итоги. И мы там постараемся детально ответить на те вопросы, которые вы ставите. В том числе и участие в коррупционной деятельности высших чиновников России.
Михаил Соколов: Вот Александр пишет: «Если Путина лишат шенгенской визы, то тех, кто ее выдает, лишат русского газа. И вообще, Запад прекрасно знает, когда надо убрать свои моральные проповеди в известное место. Недаром принимают и Назарбаева, и Алиева, и саудовского короля».
Так что, Борис Ефимович, не надейтесь, что легитимность волнует Кремль. Александру ответьте.
Борис Немцов: Да, Александру я готов ответить как экс-министр топлива и энергетики, если вы не против. Дело в том, что труба-то в Европу же идет. Ее быстро в другую сторону, например в Китай, не перестроишь. Если вы думаете, что Европа зависит от нашего газа, то это правда. Но только Россия зависит от европейских денег и европейских технологий. Это взаимная зависимость. И никак мы не можем перекрыть. Если мы перекроем им, то мы будем платить им штрафа и неустойки. Я эти контракты долгосрочные на поставку газа видел. Это очень серьезные вещи. Вот когда у нас был конфликт с Украиной и с Беларусью, когда были перебои с газом, «Газпром» платил огромные неустойки.
Что касается шенгенской визы, то я надеюсь, что Путина не лишат шенгенской визы. Но то, что ее может лишиться Чуров, например, то, что ее могут лишиться сотрудники кремлевской администрации, которые устроили из выборов спецоперацию, у меня сомнений нет. Более того, в Беларуси после очередных так называемых выборов, там все сотрудники Центральной избирательной комиссии, а также работники лукашенковской администрации были лишены шенгенских виз.
Михаил Соколов: Будут отдыхать в Египте.
Борис Немцов: Пожалуйста. Нет проблем. Есть Северная Корея, Египет, Куба, Турция... Есть много стран, да.
Михаил Соколов: Пишет вам еще один слушатель: «Уго Чавес – мечта для России! Это наши деньги, не украденные в западные банки, не потраченные Абрамовичами и Прохоровыми на «Челси», виллы и девок. Это армия, как у Китая, восстановленная мощная держава, и в перспективе – полная победа над разлагающимся Западом».
Вот сколько он разлагается... Слушатель не подписался, к сожалению. Но вопрос интересный.
Борис Немцов: Зря, кстати. Видимо, ему уже кажется, что...
Дело вот в чем, дорогие друзья. Я не знаю, кто это написал. Но я могу сказать, я был в Венесуэле четыре раза, Михаил. Вот я вам могу сказать, это богатейшая страна, она добывает 150 миллионов тонн нефти. Там живет мало людей, раз в 10 меньше, чем в России. Более нищей страны я не видел.
Михаил Соколов: Вы в Африке не были.
Борис Немцов: А вот в Латинской Америке я был. Я был в Бразилии, я был в Чили, в Мексике. Более нищей страны я не видел. При тех богатствах... Это человек, который умеет красиво говорить. Действительно, он похож на Че Гевару. Действительно, он ненавидит Америку. Действительно, он своими речами зажигает огромные массы народа. Я это видел просто. Но это тот человек, который до нищеты довел миллионы своих соотечественников.
Михаил Соколов: А вам говорят: не ворует.
Борис Немцов: Это еще история покажет. Более того, недавно был референдум, который он проиграл, этот господин Чавес, проиграл и признал поражение. Референдум был о его пожизненном президентстве и о том, чтобы продолжить его курс на национализацию. Я понимаю, что Каракас, столица Венесуэлы, очень далеко находится от Москвы, и люди просто не в курсе дела. Это нищая страна, к сожалению. И чем быстрее они избавятся от Уго Чавеса, тем быстрее они будут жить счастливо.
Более того, Венесуэла в 1950-ые годы жила лучше, чем Америка. Это был Кувейт латиноамериканский. Сейчас это нищета. Там автомобили времен Элвиса Пресли, Михаил, где дверцы автомобилей бельевыми веревками привязываются, чтобы они не вывалились. И я вам могу сказать, что такой нищеты я не видел никогда в жизни. Это Гаити. О чем вы говорите?!
Михаил Соколов: «Уважаемый Борис Ефимович, - пишут вам граждане, подписавшиеся «ваши товарищи», - вы лично активизировались лишь полтора-два месяца назад, а до того вполне вписывались в националистическую пропаганду Кремля».
Борис Немцов: Ух ты, Господи! Вы знаете, я вообще никогда в жизни не был националистом. И вообще считаю, что это катастрофа для России – разжигание национализма. Мы должны быть счастливы, что мы в многонациональной стране живем, и это наше конкурентное преимущество и наше счастье.
Дальше. Я никогда не поддерживал Кремль и никогда не поддерживал Путина.
Михаил Соколов: В 1999 году.
Борис Немцов: Нет, неправда. Ну, не надо, Михаил. Вы уже тысячу раз спрашивали, а я вам тысячу раз говорил. Тогда Чубайс поддержал Путина, а я был против, и вы это знаете.
Михаил Соколов: Ну, ладно, хорошо.
Борис Немцов: Так что, знаете, моя мама меня с детства учила: «Не верь чекистам, они обманут».
Михаил Соколов: Вот результаты опроса «Левада-Центра». Главным событием уходящего 2007 года в России большинство россиян считают выборы в Думу. На втором и третьем месте скачок цен на продукты питания и получение Россией права на проведение Зимних Олимпийских игр. Первое было 40 процентов, а второе и третье – 39 процентов. Ну, там еще другие события... В «десятке» есть и смерть Бориса Ельцина – 16 процентов, шестое место.
А что для вас является главным событием 2007 года?
Борис Немцов: Я согласен, что... Понимаете, есть одно хорошее событие для России и для всех нас, а есть одно, на мой взгляд, отвратительное. Хорошее событие – это то, что мы выиграли право проводить Олимпиаду. Я считаю...
Михаил Соколов: Сочинцы с вами не согласятся.
Борис Немцов: Вы знаете, я, как сам родившийся в городе Сочи, Михаил, должен сказать, что все-таки я понимаю, какие неудобства создает особенно эта коррумпированная бюрократия кубанская, которая отбирает у людей земли и выселяет их с территорий, где они жили веками. Это просто свинство, то, что они себя так ведут. Но сам факт того, что Россия получила такое право, - это, конечно, основание для гордости.
Михаил Соколов: А плохое?
Борис Немцов: Плохое – это лукашизация России - это избиение безоружных демонстрантов, я имею в виду «Марши несогласных» и весной, и осенью, это фарсовые выборы, которые выборами-то назвать не поворачивается язык, это геббельсовская пропаганда, которая... просто невозможно уже смотреть ни Павловского, ни Леонтьева, ни Пушкова – ну, просто законченные совершенно они. Это постоянная ложь, которая льется из уст Путина. То есть это лукашизация России, я бы сказал. Вот это, конечно, очень печальный итог уходящего года.
Михаил Соколов: Вот Андрей Илларионов отметил, что физическое существование Бориса Ельцина было для Путина сдерживающим фактором, а после кончины Ельцина резко возрос уровень насилия власти. Вы согласны или нет?
Борис Немцов: Согласен. Я думаю, что речи в «Лужниках» Путин не произнес бы, если бы Ельцин был жив.
Михаил Соколов: Ну что ж, Марк из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Короткий вопрос. Борис Ефимович, несколько раз по Радио Свобода звучали такие слова, что была бы у вас возможность, то вы задали бы Путину вопрос: почему Ходорковский сидит, а Абрамович гуляет? Вот непонятно, вы хотите, чтобы Ходорковского выпустили или Абрамовича с Потаниным посадили?
Борис Немцов: Марк, спасибо за то, что вы следите за моей бурной деятельностью. Я вам могу сказать, я вопрос для Путина формулировал и хотел даже на Рублевском шоссе повесить билборд, но он висел... Михаил, я могу вам сейчас рассказать. Мы билборд повесили. Он висел ровно 20 минут. На нем было написано: «Господин Путин, чем Абрамович отличается от Ходорковского?».
А теперь по поводу того, посадить или не посадить. Вообще, я не хочу никого сажать. Я хочу, чтобы не было двойных стандартов. И хочу, чтобы не было «басманного правосудия». Суть вопроса в том, что все должны быть равны перед законом – и Путин, и Абрамович, и Ходорковский. А когда в отношении Ходорковского применяется закон, а в отношении Абрамовича и Путина он не применяется, то я считаю, что это беспредел. И собственно, суть вопроса в том, что надо остановить «басманное правосудие» и остановить беспредел.
Что касается Ходорковского. Он отсидел больше половины срока. Мое мнение такое, что он по закону, я подчеркиваю, по закону имеет право на условно-досрочное освобождение. И это право он должен реализовать, в том числе, и через судебное разбирательство. Я понимаю, что Путин смертельно боится Ходорковского и фабрикует сейчас очередное дело против него, в том числе и в отношении Восточной нефтяной компании. Мне это все хорошо известно. Я считаю, что это демонстрирует только трусость власти, и это бесконечно далеко от права, от закона, от чего угодно. Так что он по закону имеет право на досрочное освобождение, и должен этим правом воспользоваться. Убежден, что если бы в стране не было «басманного правосудия» и такой трусливой власти, то он мог бы спокойно выйти на свободу.
Михаил Соколов: И еще вопрос давайте послушаем. Михаил из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Борис Ефимович, Ходорковского, конечно, никогда не выпустят до марта, это точно абсолютно.
Борис Немцов: Михаил, вы знаете, его не хотят вообще... Его сейчас хотят лет на 20 еще посадить. Я же вам только что говорил, что они сейчас фабрикуют дело, очередное дело, связанное с Восточной нефтяной компанией, якобы с хищением нефти в особо крупных размерах. И главная задача, которую Путин поставил, а Сечин выполняет – это посадить его еще лет на 20. Он его патологически боится. Я, кстати говоря, не понимаю почему.
Слушатель: Да это естественно...
Борис Немцов: Смотрите, он уже не олигарх, у него уже отобрали ЮКОС, он, несчастный, мается в тюрьме, за ним все следят и так далее. Не дают ему даже чай в неположенном месте попить, руки, не дай Бог, за спину он не заложил, значит, это уже преступление. В общем, издеваются, в конце концов.
Слушатель: Борис Ефимович, дело в том, что это же человек, который, в общем, соображает и он думает. А Путин – это совсем другой человек, он совсем не в этом разряде совершенно.
Борис Немцов: А вы считаете, что он не соображает и не думает?
Слушатель: Нет, он соображает и думает, но у него ум-то совсем... чекистский, его учили по-другому. Это совсем другие вещи. Коммерсант – это одно, а чекист – это другое. У него интриги, у него провокации... Но я не об этом хотел сказать.
Михаил Соколов: Так задавайте же вопрос быстрее.
Борис Немцов: Да дайте поговорить. Михаил, кстати, очень ревниво относится к нашей беседе. Я не понимаю почему. Мы разговариваем спокойно...
Слушатель: Так вот, я хотел бы вопрос задать. Мы очень много говорим о том, что выборы, выборы... Но дело в том, что мы сейчас обречены на то, что будет Медведев. Это однозначно. И самое главное, что интересно, ведь на Западе и в Штатах говорят о своих кандидатах, что один набрал столько-то, другой набрал столько-то. А здесь говорят – Медведев. Понимаете?
Михаил Соколов: Понятно – обречены.
Слушатель: И получается, что Запад то же самое льет и говорит, что «нет других – все, Медведев». Обречены – Медведев.
Борис Немцов: Я понимаю.
Слушатель: Вот у меня вопрос такой. Это ясно, что будет Медведев, здесь уже даже дергаться не надо. А вот что дальше? Как же мы будем жить дальше?
Борис Немцов: Смотрите, то, что Запад достаточно высокомерно себя ведет, считает, что в Америке праймериз и выборы, там все думают: БаракОбама или Хиллари Клинтон, или Джон Маккейн и так далее, а у нас уже все предрешено, - это, на самом деле, позиция высокомерная Запада по отношению к России...
Михаил Соколов: А 71 процент! Видите опросы, 71 - за Медведева.
Борис Немцов: То есть Россия не доросла еще до демократии, поэтому кого Путин скажет, хоть лабрадора Кони с привешенным навигационным прибором, хоть еще кого-нибудь, тот и будет.
Тем не менее, я считаю, что не Америке нужна демократия, а нам. И проблема состоит в том, что если ее не будет, то мы бесконечно отстанем. Мы и так-то отстали от них, а отстанем еще больше.
Вот под грузом чекистов, под грузом этих бездарных, бестолковых и алчных чиновников мы бесконечно отстанем. Никакого прогресса, никакого успеха, ничего не жди с ними. Они, конечно, набьют себе карманы, но России только от этого тяжелее будет.
И что касается Медведева. Ну, безусловно, Путин исходил из трех моментов. Первое – президент должен быть лояльным ему лично. Второе – он должен быть слабым. Третье – он должен быть проверенным. Всем трем позициям удовлетворяет Медведев.
А каким должен быть президент России в глазах граждан, как мне кажется. Первое – он должен быть самостоятельным, он должен быть честным, он должен быть патриотичным. Обращаю ваше внимание, что позиция граждан нашей страны находится в прямом противоречии с позицией Путина. И это крупный конфликт между Путиным и гражданами страны. Поэтому у Путина и такая истеричная манера была ведения предвыборной кампании и парламентской, и я думаю, сейчас истерика продолжится.
Михаил Соколов: А он будет премьер-министром.
Борис Немцов: Теперь дальше. Если Путин будет премьер-министром, то это характеризует его с очень слабой стороны. Это очень слабый ход. Потому что в России премьер – это второстепенная должность, это должность, на которой ничего нельзя сделать. Президент может премьера в любой момент уволить (внимание!), и не нужно согласия Думы. Но это даже Бог с ним. Конечно, то, что Путин продемонстрирует свою слабость, мне очевидно.
Но главное, что это – двоевластие. Между ними будет конфликт. Открытый или закрытый – не знаю. А двоевластие – это всегда Смута. А Смута – это плохо для России.
Михаил Соколов: Спасибо.