Ирина Лагунина: От нового премьера Польши Дональда Туска ожидались серьезные перемены, как во внешней, так и во внутренней политике страны. Многие утверждают, что они уже сейчас очевидны – в частности в позиции Польши по вопросу о размещении элементов американской ПРО на ее территории. Насколько эти утверждения соответствуют действительности? Я передаю микрофон Ефиму Фиштейну.
Ефим Фиштейн: По сложившейся традиции, на «раскачку» новым лидерам обычно отводится первых 100 дней правления. Хотя этот срок, после которого политиков можно критиковать, для Дональда Туска наступит только 10 февраля, уже сейчас в Польше множатся голоса, утверждающие, что свои предвыборные обещания новое правительство не торопится выполнять. Считается, что наиболее серьезные изменения наблюдаются в сфере международных отношений, где правительство Гражданской платформы Дональда Туска отказалось от безоговорочной поддержки американских планов по размещению элементов ПРО в Центральной Европе, с большей сдержанностью относится к польскому участию в военных операциях за рубежом, в частности в Ираке, а с другой стороны, проявляет готовность к улучшению отношений с Россией. Соответствующие заявления и намеки польских государственных деятелей с удовольствием цитирует и та часть американской прессы, которая не слишком симпатизирует администрации президента Буша. Газета «Бостон Глоуб», к примеру, приводит высказывания премьера Туска, опубликованные в польской версии журнала «Ньюсуик»: «Польша не видит причин для спешки в вопросе о противоракетной обороне. В конечном счете, противоракетный щит призван обеспечить безопасность Америки, а не Польши». Министр иностранных дел Радослав Сикорский в своем отмежевании от политики предыдущего правительства заходит еще дальше: «Мы не ощущаем никакой угрозы со стороны Ирана», заявляет он. 8 февраля Дональда Туска ждут в Москве, и в преддверии этого визита российская печать внимательно отмечает приметы нового российского направления польской политики. «Независимая газета» приводит в своем вчерашнем номере заявление польского премьера: «Улучшение отношений между Москвой и Варшавой – приоритетная цель внешней политики Польши».
Я созвонился с директором варшавского Центра международных отношений, доктором Эугениушом Смоляром и попросил его ясно сформулировать нынешнюю позицию польского правительства по вопросу о размещении элементов американского ПРО на польской территории. Вот, как он это сделал.
Эугениуш Смоляр: Я не думаю, что в позиции Польши произошли какие-либо радикальные перемены. Скорее были по-новому расставлены некоторые акценты. На первый план были выдвинуты определенные аспекты, которые предыдущее правительство в переговорах с американской стороной по дипломатическим причинам предпочитало не акцентировать. С самого начала Польша тесно увязывала перспективы размещения на нашей территории элементов американской ПРО с необходимостью перевооружения и модернизации наших вооруженных сил. Потребность в упрочении обороноспособности Польши и повышении дееспособности ее армииО с П вполне логична – ведь развертывание американских антиракет на польской земле повышает угрозу нападения на Польшу из-за рубежа. Поэтому польское правительство с самого начала переговоров ставило свое согласие с размещением американской базы в зависимость от создания системы защиты Польши от ракет среднего и краткого радиуса действия, но только делало это закулисно, без лишнего шума. Если что-то изменилось, так это риторика: нынешний премьер без обиняков заявляет то, что раньше подразумевалось. Вот каковы наши ожидания – как бы говорит он – и мы ожидаем их исполнения. Но это отнюдь не значит, что Польша больше не разделяет - или разделяет в меньшей мере – стремление своего главного союзника обеспечить свою безопасность.
Ефим Фиштейн: Новейшая формулировка польской позиции увязывает согласие с размещением ПРО с какими-то особыми военными гарантиями со стороны Соединенных Штатов. Но не делают ли такие гарантии Польшу еще более зависимой от Америки, чем это было раньше? Эугениуш Смоляр этого не опасается.
Эугениуш Смоляр: Последние заявления польского премьера и членов его кабинета, действительно, могут показаться деликатным отмежеванием от предыдущей позиции или от политики Соединенных Штатов. На мой взгляд, речь идет не столько об отмежевании, сколько о более настойчивом и явном упоре на польских интересах, который проявляется и в речи дипломатов. Польская сторона дает американцам понять, что считает свои требования обоснованными и принципиальными и потому будет на них настаивать. В прошлом польские ожидания американская сторона в расчет практически не принимала. Можно предположить, что впечатление некоторого отчуждения между Польшей и Соединенными Штатами вызвано тем, что нынешние заявления польских государственных деятелей рассматриваются на фоне безоговорочного согласия предыдущего правительства, руководимого партией братьев Качиньских, с идеей ничем не компенсируемого размещения американской противоракетной базы на нашей территории. Военные гарантии, которых польская сторона хотела бы добиться от Соединенных Штатов, действительно, означали бы установление «особых польско-американских отношений» в области безопасности. В настоящее время все гарантии нашей безопасности вытекают от членства Польши в оборонительном союзе НАТО, а нам хотелось бы дополнительного двустороннего военного союзничества с Америкой. Именно этого мы и пытаемся добиться от своих заокеанских партнеров. Новым элементом, который приходится учитывать в наших контактах и который несколько тормозит ход переговоров, является президентская избирательная кампания, недавно начавшаяся в Америке. Многие аналитики и комментаторы, в том числе американские, советуют нам не слишком торопиться с заключением соответствующего договора, ибо не исключена вероятность того, что в Соединенных Штатах к власти придет демократический президент, администрация которого может без особого энтузиазма отнестись к проекту создания системы ПРО в Европе, требующего колоссальных материальных затрат. К сдержанности призывают и наши европейские соседи, не вполне понимающие, для чего Польше понадобились дополнительные гарантии безопасности, кроме тех, которые вытекают из обязательств по НАТО. Все это, вместе взятое, усложняет ситуацию и создает атмосферу некоторой неопределенности, которая, надо думать, прояснится после возвращения министра обороны Польши Богуслава Клиха из Соединенных Штатов и в особенности после февральского визита премьера Туска в Москву.
Ефим Фиштейн: В связи с этим напрашивается вопрос: какую роль отводит Варшава России в этом треугольнике, чего ожидает она от улучшения двусторонних отношений? Ведь Кремль дал ясно понять, что любое соглашение, ведущее к размещению американской ПРО в Европе, будет рассматривать как покушение на собственную безопасность? Ответ Еугениуша Смоляра.
Эугениуш Смоляр: Российская сторона прекрасно понимает, что по самым принципиальным вопросам договариваться ей так или иначе придется непосредственно с Вашингтоном. О в Европ Тем менее, польское правительство остро ощущает необходимость улучшения отношений с Москвой, заметно подпорченных в последнее время. Чтобы продемонстрировать добрую волю, Варшава готова пойти на ряд демонстративных жестов, понимая, что политика состоит из жестов. Нынешние авансы Москве – не что иное, как жесты, не меняющие суть дела и не затрагивающие глубинные польские интересы. Польское правительство идет на эти интенсивные контакты, прежде всего, потому, что надеется доходчиво разъяснить польскую позицию, довести до создания кремлевских политиков польские аргументы в вопросе о противоракетной обороне. Переговоры всегда имеют смысл, никогда не могут повредить делу. В позиции Варшавы нет ничего, что могло бы у россиян создать ложное впечатление, будто они вправе наложить вето на весь проект.
Ефим Фиштейн: А как воспринимает польская общественность перипетии вокруг создания американской противоракетной базы на их территории? Пойдет ли правительство против общественных настроений?
Эугениуш Смоляр: Вопрос о размещении у нас элементов противоракетной обороны США не является принципиальным вопросом и не находится в центре внимания польской общественности. Не случайно в ходе недавних всеобщих выборов эта проблема не играла ровным счетом никакой роли. Фактом, однако же, остается, что в результате войны в Ираке Соединенные Штаты утратили часть былой популярности и поддержки, которыми пользовались у польского населения. Поляки, как известно, были одним из наиболее проамериканских народов мира. Нынче положение заметно изменилось – за последние 3 года заметно упала популярность как Соединенных Штатов, так и Североатлантического оборонительного союза в целом. Любое польское правительство вынуждено учитывать такую перемену настроений. Вряд ли этот момент станет определяющим в политике, но, тем не менее, в выгоде всегда окажется правительство, которое сумеет убедить население в том, что любой ценой отстаивает национальные интересы Польши. Еще раз повторю: вопрос это не принципиальный, но вовсе не принимать его в расчет невозможно. Разница между теми, кто поддерживает ПРО, и теми, кто против, совсем невелика, но все же в пользу противников американской базы. Это соотношение может измениться, если президент и премьер Польши сообща выступят и убедительно объяснят гражданам, что создание такой базы у нас послужит национальным интересам и укрепит безопасность страны. Сильным аргументом в общественной дискуссии остается позиция России: чем чаще и громче звучат из Москвы угрозы в адрес Польши, чем больше недружественных выпадов против поляков, тем охотней воспринимают поляки доводы в пользу размещения ПРО, тем более готовы верить в то, что улучшение безопасности США и других союзников по НАТО одновременно повышает их собственную обороноспособность.
Ефим Фиштейн: Директор варшавского Центра международных отношений Эугениуш Смоляр о том, насколько глубоки и радикальны перемены в позиции польского правительства в вопросе о размещении элементов американской ПРО в Центральной Европе. К сказанному надо добавить, что 10 января Дональд Туск посетил Прагу, где вел переговоры с другим участником проекта – правительством Чешской Республики, на территории которой США намерены разместить радарную станцию. Дональд Туск со своим чешским партнером Миреком Тополанеком пришли к заключению, что на бухарестской встрече в верхах НАТО в апреле этого года чехам и полякам следует выступать единым фронтом в пользу проекта.