В Чехии недавно вышла книга историка Карела Пацнера «Чешские ученые – эмигранты». Автор приводит тридцать документальных историй знаменитых физиков, астрономов, экономистов, врачей, математиков, химиков, биологов, литературоведов и искусствоведов. Рассказывает Нелли Павласкова.
Нелли Павласкова: Карел Пацнер – личность в Чехии знаменитая. Он - самый крупный специалист по истории чехословацкой коммунистической госбезопасности и шпионажа. Каждая его работа - это разоблачение преступлений коммунистического режима. Новая книга о чешских ученых, которые вынуждены были покинуть свою родину, отличается от предыдущих персонажей исследований Пацнера – рыцарей плаща и кинжала - тем, что ее герои – люди, приносящие ощутимую пользу обществу, личности творческие и гуманистические.
Мы расскажем об одной из них: о судьбе профессора-литературоведа Сергея Давыдова, специалиста по изучению творчества Набокова. Сергей Давыдов родился в Праге в семье российских эмигрантов. Его мать – дочь известного литературоведа Альфреда Бема, отец – потомок славного Дениса Давыдова, организатора партизанского движения в войне с Наполеоном, поэта, писателя и друга Пушкина. До революции Давыдовы жили на замке Гатчина под Петербургом, в гражданскую войну сражались на стороне Деникина и Врангеля. Потом дед и отец ученого эмигрировали в Чехословакию, где занимались мирным инженерским трудом. В мае 45 года НКВД арестовало дедушку Альфреда Бема, который пропал без вести, арестовало отца Давыдова и его беременную мать, которая позже была выпущена из тюрьмы, но депортирована из Праги в Словакию. Отец же исчез на много лет в сибирских лагерях. В книге «Чешские ученые-эмигранты» профессор Давыдов, живущий с 68-го года на Западе, рассказал Карлу Пацнеру примечательную историю из своего детства.
Диктор: «В 1957 году директор школы в словацком городе Жилина, сообщил нам, что в городе проездом остановится советская правительственная делегация во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым и Николаем Булганином. По-русски тогда говорил только я, шестиклассник, который, с другой стороны, не имел права быть пионером, ибо был сыном арестованного белогвардейца. Директор школы сам принял меня в этот день в пионеры, а я получил задание выучить наизусть текст приветствия и купить в магазине пионерский галстук. 9 июля 57-го года на вокзальной площади в Жилине стояли на трибуне местные вожди, под ними несколько тысяч встречающих изображали ликующие толпы. На трибуне - я и еще одна девица в галстуке и с цветами в руках. «Кому ты дашь цветы?» - спросил я девочку. – «Булганину, он красивее».
Пионеры в белых рубашках с цветами в руках выстроились в линейку, я произнес приветствие и направился к Хрущеву. Генеральный секретарь погладил меня по голове и спросил: «Где же ты так хорошо выучил русский язык, мальчик»?
« Я – русский», - ответил мальчик. «Русский? А что делает твой папа?». «Я не знаю. Вы его в 45-м арестовали. Я его никогда не видел». Хрущев смутился: «Я его не арестовывал». Хрущев начал меня подробно обо всем расспрашивать. Местные вожди онемели от страха. Потом глава мирового коммунизма меня спросил: «А что бы ты хотел больше всего, Сережа?» Я осмелел и сказал: «Найдите мне в России папу, Никита Сергеевич». Хрущев подозвал кого-то из своей свиты и сказал ему, чтобы он подробно меня расспросил обо всем, и потом пообещал: «Если он жив, ты с ним встретишься».
Когда советская делегация снова садилась в вагон, то я, не раздумывая, вложил в руки Хрущева свои нейлоновые солнечные очки. Их можно было всячески гнуть в разные стороны, я их получил недавно в подарок и очень ими гордился.
Через несколько недель я увидел журнал с фоторепортажем о пребывании Хрущева в ГДР. Хрущев, Булганин и Вильгельм Пик маршировали по Александрплатцу. На носу у советского вождя были мои солнечные очки».
Нелли Павласкова: На этом история с розысками отца не закончилась. Через год, летом 58-го года, в Жилину приехали к Давыдовым сотрудники советского консульства и сказали ему, чтобы он готовился к поездке в СССР, в пионерский лагерь Артек, и к встрече с отцом. Вот что пишет об этом Карел Пацнер в книге «Чешские ученые-эмигранты».
Диктор: В Прагу, в советское посольство, его отвез сам директор Пионерского дома в Жилине. Принявший его советский чиновник хотел видеть паспорт Сергея. – «У меня никакого паспорта нет», - ответил мальчик.
«Хорошо, как-нибудь это устроим, - принял решение дипломат. – Пионерский билет у тебя есть?».
Билет был. Дипломат вырвал из него фотографию и спросил молодого посетителя:
«Какого цвета паспорт ты хочешь? Выбирай».
И показал ему две маленькие книжечки, одна зеленого, другая красного цвета. «Я выбрал зеленую, - вспоминает Давыдов. – Это был чехословацкий паспорт. Красная книжка была, по всей вероятности, советским паспортом».
Потом его увезли в аэропорт и посадили в самолет.
В Артеке его включили в отряд чехословацких детей. С ним подружились и русские дети, потому что быстро сообразили, что этот тринадцатилетний чех находится на особом положении, он может делать, что ему вздумается, и никто не смеет ему слово сказать. Менялись группы, приезжали новые дети, а Сережа все еще торчал в Артеке. Через несколько недель он написал Хрущеву открытку и поблагодарил за приглашение: «Москва – прекрасная, в Артеке тоже хорошо, но где же мой папа?»
«Через две недели за мной приехал человек – я сразу узнал его по фотографиям, которые висели над моей детской кроватью. Но вместо красавца я увидел сломленного мужчину, испуганного, стесняющегося, немощного. Я был разочарован. Никакой не романтический герой, каким я знал его по рассказам мамы и бабушки. Он увез меня из Артека. Я с ним провел месяц».
Нелли Павласкова: Отец был женат на женщине, с которой сидел в лагере. Это была простая украинка, осужденная за то, что была билетершей в кино при немцах. Там раз в неделю показывали немецкий фильм. Отец с женой и двумя дочерьми жил в Мелитополе. Сергей должен был поклясться ему, что никогда ничего не расскажет новым сестрам об эмигрантском прошлом отца и о ГУЛаге. Отец сжег за собой все мосты.
В 68-м году, завидев советских солдат на улицах, Сергей Давыдов не стал ждать продолжения семейной традиции, и срочно выехал в Вену. Потом учился в Мюнхене, в США, в Йейле. Работал на кафедрах славистики в Принстоне, в Беркли, в Вермонте. Сейчас Сергей Давыдов работает над книгой о Пушкине, часто приезжает в Чехию и в Россию. Подобных судеб в книге Карела Пацнера еще 29.