Ключевое слово этой недели — «Екатеринбург-Сити». 12 февраля, как сообщил корреспондент Радио Свобода Олег Иванов, в центре Екатеринбурга заложили первый камень в основание первого объекта нового делового квартала.
«"Екатеринбург-Сити" — амбициозный и грандиознейший проект, который по задумке французских архитекторов должен объединить более 400 тысяч квадратных метров коммерческих и торговых площадей, офисов, гостиниц, развлекательных центров, кафе и ресторанов. Общая площадь квартала составит 5 гектаров».
Итак, вслед за «Москва-Сити» в русской лексике появляется «Екатеринбург-Сити». Что же это, тенденция? Говорит Леонид Крысин, заместитель директора Института русского языка имени В.В. Виноградова: «Мне кажется, что даже не только два этих слова существуют — "Екатеринбург-Сити" и "Москва-Сити", а вообще вот эта вторая часть "cити" — это небольшая песчинка среди множества иноязычных, в основном, англоязычных, слов или кусочков слов, которые сейчас в русском языке очень продуктивны — начиная со слов типа "бизнес" ( "бизнес-план", "бизнес-проект") и кончая такими полусловами, а скорее суффиксами как "-мейкер". "Плеймекер", к примеру. Но уже стали образовываться и такие русские слова, как "слухмейкер". Так вот, "cити", мне кажется, из разряда таких словопроизводящих элементов. Правда, в нашем случае они работают не с обычными русскими словами, а с названиями городов».
— Леонид Петрович, слово «Екатеринбург» (несмотря на его иноземную часть «бург») — старинное русское, а «Москва» — совсем уже древнее и исконно русское слово. Таким образом, здесь в одном слове сочетаются два разноязычных.
— Да, разных не только разноязычных, но и разных по времени происхождения. «Сити» только что появилось в русском языке, и это явный чужак. «Сити» ощущается как чужое, не склоняемое, не изменяемое слово. А, с другой стороны, какие-то названия древних городов. Это может быть не только Москва и Екатеринбург, естественно. Если задумают такие деловые центры сделать в Костроме, или в Елабуге, или еще в каком-нибудь городе с такими же давними названиями, то это тоже может прижиться. Но вот такое сочетание несочтетаемого, что раньше казалось мало естественным, сейчас возможно в русском языке.
— А вам это не режет ухо?
— Режет ухо как носителю языка, но как лингвист я должен анализировать это явление, потому что это такое знамение времени. Люди играют со словом и образуют такое, на первый взгляд, уродливое сочетание. «Москва-Сити», «Екатеринбург-Сити». Ну, что ж…Здесь такое социальное явление. Делать какие-то развлекательные, коммерческие, торговые и деловые центры и называть их так — это декларируется как приобщение к каким-то европейским и американским стандартам, реалиям, которые раньше не характерны были для нас не только в языковом смысле, но и в социальном.
— Я должна сказать, что ровно по этой же модели, если мы говорим о модели, а не о конкретном слове «Москва-Сити», организовано «Нью-Васюки».
— Да, «Нью-Васюки» — это явно ощущается как такое нелепое, явно для шутки образованное слово. Но читатели Ильфа и Петрова прекрасно понимали, что это нелепость и уродство.
— И очень смешное уродство!
— А сейчас это воспринимается почти как норма.
— Как что-то солидное, достойное.
— Да, да, именно. «Нью-Васюки» — это в точности тоже, просто у частей слов разные места. «Нью» занимает первое место, а «Сити» занимает второе место в этом образовании.
Вот и вся разница. И вот еще. Строго говоря, «Екатеринбург-Сити» — это масло масляное. Только масло здесь разного разлива. Немецкого (бург — город) и английского, где «сити» — тоже не что иное, как город.