Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие журналист Наталья Морарь.
Евгений Назарец: Высланная из России журналистка Наталья Морарь оспаривает в суде действия ФСБ России. 16 декабря прошлого года молдавская гражданка Наталья Морарь была задержана в московском аэропорту и депортирована в Кишинев. Спустя месяц она получила ответ в посольстве России, который со ссылкой на закон о въезде и выезде из Российской Федерации утверждает возможность депортации иностранного гражданина без объяснения причин. Такие действия российских властей стали поводом для двух заявлений в суд. Сейчас с нами на связи сама Наталья Морарь.
Наталья, со слов вашего защитника Юрия Костанова мы знаем, что именно действия ФСБ будут оспорены одним из тех заявлений, которое я упомянула. Почему именно это ведомство?
Наталья Морарь: Именно это ведомство, потому что, во-первых, мы знаем это со слов самих пограничников, которые меня задержали в аэропорту «Домодедово». Во-вторых, уже и Федеральная миграционная служба, и Министерство иностранных дел заявили, что не имеют никакого отношения к запрету о моем въезде на территорию Российской Федерации. Более того, глава ФМС Константин Ромодановский на пресс-конференции официально заявил: «Раз ФСБ запретила ее въезд, то, пожалуйста, к нему и обращайтесь». Более того, пограничники, как я уже сказала, говорили, что мне запрещен въезд согласно некой секретной бумаге центрального аппарата ФСБ России. Сама же Федеральная служба безопасности не отрицала того факта, что именно они запретили мне въезд. Они лишь заявили, что не обязаны объяснять мне причины, ссылаясь на то, что они являются Федеральной службой безопасности.
Но я бы хотела вас на секундочку поправить, потому что я не была депортирована, это как раз самое интересное. Потому что депортация может быть осуществлена только по решению суда. Никого решения суда не было. И у меня даже штампа о депортации в паспорте нет, мне просто запретили въезд. И кроме этого, объявили, что я являюсь угрозой для национальной безопасности России. В этом и будет суть нашего иска.
Евгений Назарец: Практически уже официально заявлено, что причины, по которым вас не пустили, это большой секрет ФСБ. Но все-таки вам лично, как журналисту или, может быть, из неофициальных бесед, удалось ли дополнительно узнать, что именно, какая именно ваша деятельность послужила поводом для того, чтобы не пускать вас в Россию?
Наталья Морарь: Я думаю, что это целый ряд моих расследований, главными фигурантами которых были, в том числе, и высокопоставленные лица из числа сотрудников ФСБ, в частности, глава Службы экономической безопасности ФСБ России Александр Бортников, о котором я не раз писала. Я думаю, что, конечно же, мои расследования и об отмывании денег еще из российских банков, перевод в австрийский «Райффайзен», и об убийстве запреда ЦБ Андрея Козлова, и, к примеру, последнее расследование о «черной кассе» Кремля, о том, как незаконно финансировалась предвыборная кампания во время выборов в Госдуму в Российской Федерации.
Евгений Назарец: Возможно, к сожалению читателей издания «Нью-Таймс», и сейчас, во время президентской предвыборной кампании, в России вы отсутствуете, могли бы, наверное, написать еще какие-то интересные материалы.
Наталья Морарь: Это я вам обещаю. Я вернусь и обязательно буду писать.
Евгений Назарец: А сейчас как ваша творческая деятельность складывается?
Наталья Морарь: Я продолжаю работать в журнале «Нью-Таймс». Более того, не было еще ни одного номера, который бы я пропустила. Мне приходится, конечно, теперь больше ездить, но я буду продолжать писать и по возможности буду делать все, чтобы продолжать свое расследование. Хотя, конечно, вы понимаете, что это гораздо сложнее, находясь не в Москве, делать.
Евгений Назарец: Поездка в России возможна ли, как вы полагаете, хотя бы для участия в слушаниях по собственным же жалобам?
Наталья Морарь: Это самое интересное. Я бы очень хотела, как главный истец, находиться в здании суда, и мы наверняка будем подавать такое ходатайство. Посмотрим, что решит суд, пойдет ли он наперекор Федеральной службе безопасности. Как вам сказать, верю я или не верю в то, что мне разрешат въезд… Наверное, правильно говорить – верю я или нет в то, что слушания судебные будут честными и открытыми, и справедливыми. Я не знаю. Я хотела бы надеяться на это, но если это даже будет не так, то у нас всегда есть международный суд, в который мы можем обратиться после прохождения всех российских инстанций.
Евгений Назарец: Ощущаете ли вы помощь от журналистского сообщества? Я имею в виду официальных организаций, как Центр экстремальной журналистики, Союз журналистов России.
Наталья Морарь: Да, как раз эти две организации я могу назвать в первую очередь. На самом деле, больше всего меня в этой ситуации удивила солидарность, которую высказали как российские журналисты, так и иностранные. И Центр экстремальной журналистики, Союз журналистов России – они меня всячески поддерживают, причем и официально, и неофициально. В том числе, такие международные организации, как «Репортеры без границ», Комитет защиты журналистов из Нью-Йорка – они, конечно, все поддерживают. Причем это происходило как в первую неделю после того, как произошло со мной история, так и сейчас, уже по прошествии двух месяцев. Так что я им благодарна, конечно.
Евгений Назарец: Глядя на такую поддержку, ощущая ее, как вы полагаете, верите ли вы в успех этого разбирательства, что ваша жалоба будет все-таки удовлетворена судом? Скажу, что ваш защитник как-то скептически высказался на эту тему.
Наталья Морарь: Знаете, меня может поддерживать все журналистское сообщество в целом, но учитывая реалии судебной системы сегодняшней России, это может вообще никакой роли не играть. Вы сами это прекрасно понимаете. Поэтому поддержка - это в первую очередь психологический фактор, но во вторую очередь, конечно, это создает некий фон общественного давления в данной ситуации, которое, как минимум, мне не мешает, а как максимум, позволяет, наверное, добиться гораздо большего, чем если бы я была одна, к примеру.
Евгений Назарец: А если уже исход будет неблагополучным и жалоба не будет удовлетворена, вы останетесь в Молдавии дольше, чем рассчитывали, за пределами России, что тогда с вашей творческой деятельностью, с вашими планами?
Наталья Морарь: Я все равно буду работать в российском журнале «Нью-Таймс», обязательно, и буду стараться присутствовать на страницах этого журнала каждую неделю.
Евгений Назарец: Спасибо большое, Наталья.