У России и Соединенных Штатов остаются разногласия по ряду стратегических вопросов, в том числе в отношении размещения в Европе элементов противоракетной обороны американской и договора о сокращении стратегических и наступательных вооружений, так же, впрочем, как и по косовской проблеме. Это стало понятно после совместного брифинга министров иностранных дел и обороны двух стран, на котором они выступили с рассказом перед журналистами об итогах переговоров. У наблюдателей создается ощущение: Вашингтон и Москва пытаются сделать вид, что отношения между ними прогрессируют, тогда как в обеих столицах больше заняты внутриполитическими проблемами.
Когда Кондолиза Райс с Сергеем Лавровым и Роберт Гейтс с Анатолием Сердюковым появились перед прессой после почти шестичасовых переговоров, было ощущение, что на этих людях возили воду или что-нибудь потяжелее. Особенно жалко было министра обороны США, который перед визитом в Москву сломал руку и мужественно сидел на пресс-конференции, иногда прикрывая глаза то ли от усталости, то ли от боли. А министр иностранных дел России сразу начал с того, в чем пока между Москвой и Вашингтоном согласия нет - Сергей Лавров сообщил, что новые предложения по размещению объектов американской противоракетной обороны в Европе получены, но их еще надо изучать. Упомянул Лавров и о необходимости новых договоров по разоружению: «Соединенные Штаты подтвердили свое намерение создавать третий позиционный район в Европе. Россия, не соглашаясь с этим, выдвигает альтернативу, которую предложил президент Путин в Кеннебанкпорте. Наша озабоченность американской стороной услышана. По крайней мере, в ответ на наши озабоченности нам были представлены достаточно важные, полезные предложения, которые мы рассмотрим. По изучению полученных сегодня предложений мы договорились продолжить консультации.
В отношении будущего договора, касающегося стратегических наступательных вооружений, зафиксировано согласие в том, что он должен быть юридически обязывающим, хотя предстоит, конечно же, еще немалая работа по наполнению такого документа конкретным содержанием, мы эту работу тоже продолжим».
Кондолиза Райс была очевидно напряжена, периодически забывала, что для российских журналистов ее слова нужно переводить, и пыталась разрядить обстановку, называя российского коллегу по имени и показывая, что когда-то учила русский. Она заявила, что Госдепартамент и российский МИД будут работать над неким документом, который президенты обеих стран могли бы одобрить: « Мы согласились, что нужно составить некий рамочный документ, касающийся стратегических подходов к российско-американским отношениям, и который отражал бы то, в чем наши президенты согласны. Этот документ учитывал бы все аспекты российско-американских отношений. Некоторые части этого документа уже полностью обсуждены, над некоторыми предстоит еще работать, например, над вопросами сокращения вооружений, над тем, что нам нужно сделать после завершения действия Московского договора и договора СНВ-2, и эту работу нужно будет продолжать».
Роберт Гейтс порадовался тому, что на прошедших встречах накануне с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым стремление США снять озабоченность России по поводу ПРО было с благодарностью отмечено: «У нас была сегодня возможность поговорить в деталях о некоторых мерах, повышающих уровень доверия и прозрачности, которые обеспечили бы для Российской Федерации уверенность в том, что объекты ПРО в Европе не будут представлять угрозу для России. Мы сделали серьезные шаги, чтобы предоставить свои заверения в этом с учетом того, что эти предложения потребуют еще одобрения тех стран, на территории которых будут размещены объекты ПРО и подходы к реализации этих предложений на основе взаимности».
Но все же было ясно, что у сторон накопилось некое раздражение относительно друг друга, плюс российская сторона чувствовала себя хозяином положения - ведь это ее приехали просить не волноваться ни по поводу ПРО, ни по поводу Косова. Но своего негодования на тему косовской независимости Сергей Лавров скрывать не стал: «Мы считаем недопустимым грубое нарушение международного права, которое произошло в связи с объявлением Приштиной в одностороннем порядке независимости. Мы предостерегали, что подобный шаг неизбежно будет иметь последствия. Так и происходит. Потому что загнать всех тех, кто не хочет жить в незаконно провозглашенном государстве, в рамки этого государства очень непросто».
Если Косово - это уже действующий раздражитель, то системы ПРО - проблема не ближайших недель, и потому, считает военный эксперт Павел Фельгенгауэр, разговоры о ней пока можно вести не спеша. Тем более что и в Москве и в Вашингтоне администрации состоят из сплошных «хромых уток»: «Уже в следующем году, когда в Америке будет другая администрация и у нас станет более понятным, как вообще формулируется внешняя политика. Так что сейчас будут вести переговоры, но, скорее, переговоры для переговоров. Лучше разговаривать и обмениваться мнениями, чем просто ругаться через прессу.
С другой стороны, реальное размещение радаров в Чехии и противоракет в Польше произойдет еще через несколько лет, так что такого уж безумного цейтнота здесь нет».
Еще до переговоров с Лавровым и Сердюковым госсекретарь и министр обороны США встречались с оппонентами Кремля, в частности, с лидером партии «Яблоко» Григорием Явлинским. « За последние 20 лет Россия и США так и не стали союзниками. На встрече с Кондолизой Райс и министром обороны Робертом Гейтсом была возможность сказать о том, что, на мой взгляд, явилось причиной такой ситуации в последние десятилетия. А причиной является попытка сформировать отношения в виде полуконфронтации-полупартнерства. События убедительно доказали, что так ничего не получится, и такие отношения не складываются. Это выражается, в частности, в том, что обе страны сохранили всю материально-техническую базу и ядерный потенциал, который у них был, кстати говоря, и цели, на которые этот потенциал наведен, и у американцев, и у нас остались те же самые, и все это существует в рамках концепции или доктрины гарантированного взаимного уничтожения.
Совершенно очевидно, что в России все еще много людей относятся с опасением к Соединенным Штатам и с подозрением. Дело заключается в том, что Соединенные Штаты вышли из ПРО 72-го года, а договор заканчивается, его действия, в 2009 году. Больше никаких договоров нет, вообще никаких нет.
У меня была возможность достаточно подробно сформулировать необходимость создания нового договора. Этот договор особый, он особый тем, что это такой договор, который должен включать в себя и наступательные, и оборонительные, стратегические вооружения. В чем его особенность? Во-первых, сохраняется вот эта доктрина, существующая с 70-х годов, она остается в неприкосновенности, раз уж мы в ней существуем столько лет. И второе - это дает возможность обеим сторонам выстраивать системы ПРО так, как они считают нужным для защиты от международного терроризма. Это может стать основой создания в будущем совместной системы ПРО, а такой шаг означает, что, возможно, у нового руководства России (я уж не знаю, через сколько лет) и у нового руководства США возникнет, наконец, реальное, не демонстративное, а реальное понимание, что без стратегического сотрудничества по ключевым вопросам в мире между Россией и США очень трудно сделать международные отношения стабильными и продуктивными».
Очевидно, однако, что столь фундаментальный шаг, как заключение нового договора о разоружении, вряд ли входит в планы политиков обеих стран, в одной из которых падает экономика и надвигаются выборы, а в другой - после выборов - администрация вот-вот будет перетасована как колода карт.