Программу ведет Александр Гостев. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода в Москве Марк Крутов, Вероника Боде.
Александр Гостев: С 21 по 27 апреля в Москве проходит «Фестиваль против гомофобии». В его программе показы фильмов о проблемах сексуальных меньшинств, дискуссии и пикет против ксенофобии и национализма, в поддержку толерантности, культурного просвещения и за свободу выбора и самовыражения.
Марк Крутов: Все предыдущие попытки организовать в Москве шествие в защиту прав сексуальных меньшинств наталкивались на запрет властей. Самый громкий случай произошел в мае 2007 год. Несанкционированная попытка провести в центре российской столицы гей-парад была жестко пресечена милицией: были избиты британский правозащитник Питер Тэтчелл и член Европарламента Марко Капатто, задержаны немецкий парламентарии Фолькер Бек и российский организатор парада Николай Алексеев, а также около 40 участников несанкционированного шествия.
На этот раз организаторы фестиваля решили обойтись скромным пикетом. Его основной лозунг напрямую не отсылает к проблемам гомосексуалистов, это будет акция против ксенофобии и национализма. Какова цель такого смещения акцентов, я спросил координатора Движения за права лесбиянок, геев и бисексуалов Вячеслава Ревина.
Вячеслав Ревин: Обратить внимание на то, что мы, LGBT -граждане, мы страдаем от проявлений фашизма, мы страдаем от проявлений ксенофобии, мы при этом такие же люди, у нас так же две руки, две ноги, одна голова. В основе мы все одинаковые, вот надо смотреть глубже. И мы считаем, что индивидуальная непохожесть - это залог будущего. Серость и безразличие ведет именно к разрушению и дает основу для "коричневой чумы". Гомофобия - это та же самая ксенофобия по большому счету. Ксенофобия это когда непохожих людей отделяют в группы, в гетто их отправляют, дискриминация происходит. Это и есть ксенофобия.
Марк Крутов: Зачем вообще проводить в Москве такой фестиваль?
Вячеслав Ревин: Мы пытаемся подобным фестивалем бороться с гомофобией, объединить разные слои общества для того, чтобы рассказать о представителях LGBT -сообщества - это сообщество лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров, рассказать об их проблемах, о том, что мы такие же люди, как и все остальные. На самом деле, представители геев и лесбиянок - о них очень мало известно, потому что сами они о себе очень мало рассказывают. Из-за этого происходят всякие домыслы, вымыслы. Нас обвиняют в демографической ситуации в России, какие-то совершенно непонятные факты для этого приводят. На самом деле, гомофобия - это тот же самый фашизм, только в узко взятом круге. "Отношение к гомосексуальности - это идеальная лакмусовая бумажка для измерения демократизма и социальной терпимости".
Марк Крутов: И какие мероприятия, помимо пикета, у вас запланированы?
Вячеслав Ревин: Кинопоказы и обсуждения этих кинопоказов с переносом на проблематику современной реалии России. Фильм "Если бы стены могли говорить", у нас будет дискуссия после этого фильма " LGBT . История ХХ века в Америке и Европе" - как это было там и как это у нас. Еще будет фильм "Любовь, о которой молчат" - это о преступлениях фашистов в Европе во время Второй мировой войны, о том, что фашисты расправлялись со всеми инакомыслящими, со всеми непохожими. Фильм "Каменная стена" - это фильм о том, с чего началось вообще движение за свободу, за права LGBT -сообщества в Америке.
Марк Крутов: Нужны ли России такие мероприятия, как "Фестиваль против гомофобии"? Почему в европейских странах гей-парады давно стали частью культурного ландшафта и не вызывают резкого отторжения у общества, а в России их участников освистывают и закидывают помидорами и тухлыми яйцами? Моя коллега Вероника Боде спросила об этом социолога, профессора, доктора философских наук Игоря Кона?
Игорь Кон: В российском обществе очень сильная гомофобия. При советской власти гомосексуальность была одновременно уголовным преступлением, психическим заболеванием и результатом буржуазной пропаганды, влияния растленного Запада. Когда началась демократизация, это все отменили, в 1993 году была отменена уголовная статья, а в 1999 году отменен диагноз.
Вероника Боде: Тем не менее, гомофобия в обществе сохраняется?
Игорь Кон: Гомофобия существует везде, потому что это, во-первых, часть ксенофобии, и, во-вторых, это очень древние предрассудки, предубеждения и так далее, поэтому она существует не только в России. Беда России заключается в том, что ничего не было сделано для того, чтобы объяснить населению, чем обусловлены эти перемены, почему вдруг страшное половое извращение стало вариантом нормы. Этого никому не объяснили, никакой воспитательной работы государство не проводило. А когда необычная сексуальность становится видимой и слышимой, она, естественно, вызывает раздражение у людей, которые к этому не привыкли. Кроме того, она стала использоваться в политических целях, потому что сексуальные меньшинства просто объявили, назначили виновными во всех бедах общества, и в падении рождаемости, и в упадке нравов, и трудности в армии, и так далее. А народ никакой информации не получает. И по данным опросов Левада-Центра, 31 процент населения стабильно считает гомосексуальность болезнью или результатом психической травмы, и 36 процентов - следствием распущенности, вредной привычкой. И только 20 процентов считают обычной сексуальной ориентацией, имеющей равное право с другими. В этих условиях естественно, что это благоприятная почва для политических игр, и поэтому в последние годы в редкий день не бывает, когда бы на телевидении где-нибудь не сказали какие-нибудь плохие слова о том, какие это нехорошие люди, как они совращают детей и все прочее.
Вероника Боде: Игорь Семенович, вам такая ситуация представляется опасной в социальном смысле?
Игорь Кон: Да, она опасна, потому что, во-первых, речь идет о наших согражданах, и их достаточно много. Это опасно с точки зрения молодежи, потому что, каково молодым людям, когда они обнаруживают свою сексуальную непохожесть, а их готовы травить, обижать и так далее. Это опасно с точки зрения профилактики СПИДа, потому что эффективная борьба со СПИДом невозможна без вовлечения туда организаций сексуальных меньшинств, которым проще достучаться, так сказать, до своих. И они, на самом деле, занимались такой работой, но когда их организации не признают, когда говорят, что это сатанизм и так далее, это очень плохо и с этой точки зрения.