В понедельник прошла светская часть программы лондонского форума, прием «Русская рапсодия». Около 500 мужчин в бабочках и черных галстуках и дам в вечерних платьях отобедали под музыку в исполнении Лондонского симфонического оркестра в зале приемов отеля Grosvenor House; любители потанцевать съездили ночью на дискотеку Moscow Motion , проходившую на крыше небоскреба в Южном Кенсингтоне.
Среди присутствовавших на вечеринках немало было соотечественников, чьи фамилии нам ничего не скажут. Эти представители среднего бизнеса активно вкладывают заработанное в России в западные компании. Тема растущих русских инвестиций на Западе бурно обсуждалась на форуме. Бизнесмен Алексей Гурин призвал коллег и государство по примеру Китая пользоваться рецессией в США и покупать на сверхдоходы подешевевшие американские компании. Аналитик Ричард Шерман считает, что частные российские инвестиции на Западе могут достигать уже 25 миллиардов долларов в год. Председатель совета директоров Altimo сэр Френсис Ричард напомнил, что эт от совладелец «Вымпелкома» купил более 40% акций турецкого оператора Turkcell, приобрел бизнес в Камбодже, а теперь ищет возможности вложить деньги в телефонию Индонезии, Вьетнама и Филиппин.
Глава представительства E.ON Ruhrgas (владеет крупным пакетом акций «Газпрома») Райнер Хартманн призвал открывать рынки Европы для российских денег. Г-н Хартманн считает главным преимуществом российского частного бизнеса скорость принятия решений: «[Пока] з ападные предприниматели изучают риски и спорят о них друг с другом, российские анализируют возможности и продвигаются вперед».
Практически все выступавшие согласились с тем, что Владимир Путин лоббирует интересы крупного российского капитала на западных рынках. Но это не всегда это идет на пользу владельцам компаний, замечает главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов: «Всплывают какие-то цифры, 20 миллиардов (долларов инвестиций за рубежом – РС). Даже удвоение этого мало при том наличии денег, которые есть в России, при том агрессивном желании российского капитала входить на рынки не только Ботсваны, но на европейские рынки. А почему? Потому что происхождение этих денег и этих капиталов до сих пор для западной правоохранительной системы остается загадочным. Понятно, что когда та или иная российская корпорация хочет войти в западную компанию, там задается вопрос: слушайте, а что с нами будет потом? Это есть объективное сдерживание агрессивного российского движения на западный рынок. Российский капитал неизбежно будет и дальше стремиться на рынки для того, чтобы легализовать происхождение компании».
Журналист полагает, что излишнее агрессивное лоббирование Москвой интересов российских кампаний за рубежом играет против них – западные партнеры начинают подозревать, что те станут в будущем инструментом для продвижения интересов государства. Г-н Венедиктов называет вывоз капитала мерой отчасти вынужденной. Даже партнерство с близкими к Кремлю Роману Абрамовичу или Олегу Дерипаске не является гарантией сохранности бизнеса, указывает он: законы меняются слишком часто, а при меняются избирательно: «Самая главная история - отсутствие независимого суда. Когда вы заходите (начинаете бизнес – РС) в российский регион, условно говоря, в Тверь, вы наступаете на местные интересы и на интересы Кремля или одну из 19 башен Кремля. Вы покупаете булочную, но вы задели интересы племянника мэра города. А поскольку законодательство применяется выборочно, а судья реально зависит от того, что мэр ему дал квартиру, вы получите решение суда, которое не всегда будет обосновано».
Главный редактор русского издания Forbes Максим Кашулинский полагает, что покупка россиянами западных активов является «для крупных компаний способом интегрироваться в мировое сообщество, то есть приобрести опыт. Чтобы о них могли в газете писать, на уровне массового сознания, чтобы они воспринимались не как олигарх из России, а как владелец такой-то компании в Германии, а так же клуба "Челси". Это на самом деле важно. Для среднего же бизнеса это поиск безопасных мест для развития, будь то открытие ресторанов или небольших производств, строительства отелей. Но и приобретение опыта».
Лондонская дискуссия оставляет ощущение некоей благостности. Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов полагает, что эта картина сложнее. Участники рынка осознают все его риски, но обозначают их «очень аккуратно, чтобы не спугнуть никого. При этом в каждой речи есть ощущение надвигающегося кризиса в каждой сфере».
В 2008 году форум прошел под знаком вопроса, будет ли отличаться Россия при Медведеве от России путинской. Г-н Венедиктов уверен, что перемены будут: «То, что мы называем государственным капитализмом или государственной поддержкой крупных корпораций, созданием новых государственных монополий, стало при Владимире Путине осмысленным, выстраданным шагом. Избранный же президент Медведев сказал следующую очень важную фразу: мы пошли по пути госкапитализма, но надо понимать, что это тупик».
Сможет ли президент Дмитрий Медведев на деле поменять систему при премьере Владимире Путине? И как оба они ответят на нарастающие инфляционные угрозы и стагнацию в социальной сфере? На эти вопросы эксперты в Лондоне ясного ответа не дали.