Ирина Лагунина: Во вторник лидеры всех конфессий в Зимбабве призвали международное сообщество вмешаться в дела их страны и предотвратить надвигающуюся трагедию. 29 марта в Зимбабве прошли выборы, которые, как полагают, проиграл правящий страной в последние 28 лет Роберт Мугабе. Впрочем, результаты президентских выборов до сих пор не обнародованы, а что касается выборов в парламент, то президент и правительство распорядились частично пересчитать голоса. Лидеры церквей Зимбабве сейчас говорят о том, что – по мере того, как власти затягивают время – людей, проголосовавших за оппозицию, похищают, пытают и убивают. И это может принять масштабы геноцида, если не будет международного вмешательства. Оппозиция заявляет, что, по крайней мере, 10 активистов были убиты и около сотни находится за решеткой. Именно об этом лидер оппозиции Морган Цвангираи, по предварительным данным победивший на президентских выборах, говорил с Генеральным Секретарем ООН Пан Ги Муном.
Морган Цвангираи: Я привлек внимание Генерального Секретаря к ситуации в Зимбабве, к тому, что мы стоим перед лицом серьезного гуманитарного кризиса, вызванного волной насилия, к тому, что люди вынуждены покидать дома, что они пытаются укрыться в наших отделениях в провинции, к тому, что отказ обнародовать результаты выборов вызывает дальнейший кризис ожидания в стране, к тому, что выхода из политического тупика после выборов не последовало. Так что мы в общих чертах обсуждали, что может сделать Африканский Союз, и, конечно, Южноафриканское сообщество развития, чтобы попытаться разрешить этот политическую ситуацию.
Ирина Лагунина: Но что может сделать для Зимбабве международное сообщество? Об этом мы беседуем с директором африканской программы британского исследовательского центра Chatham House Алексом Вайнсом.
Алекс Вайнс: Международное сообщество может только продолжать давление на правительство с тем, чтобы оно обнародовало результаты президентских выборов. Со дня голосования прошло три недели, задержка с обнародованием результатов уже неоправданно затянулась. И еще международное сообщество может координировать усилия с Южноафриканским сообществом развития, особенно с Южной Африкой. Вот и все. Не думаю, что в настоящий момент можно найти консенсус в Совете Безопасности ООН, чтобы принять какую-то более жесткую резолюцию. Так что сотрудничество с региональными органами, в том числе с Африканским союзом – это единственное, что можно сделать сейчас, чтобы подготовить почву для дальнейших действий в рамках ООН, да и то в отдаленной перспективе.
Ирина Лагунина: Но Южноафриканское сообщество развития уже собиралось на саммит, чтобы обсудить ситуацию в Зимбабве. Однако из этого ничего не последовало.
Алекс Вайнс: Ну, в том, что касается заявления Южноафриканского сообщества развития, то оно было исключительно жестким, особенно если сравнивать с предыдущими заявлениями по Зимбабве. В нем сказано, что правительство должно немедленно обнародовать результаты президентских выборов, а что касается парламентских выборов, то если уж в каких-то округах и требуется пересчет голосов, то он должен происходить открыто и в присутствии оппозиции. Так что все это от Зимбабве потребовали. Проблема в том, что процесс слишком надолго затянулся. И в этом сейчас вся проблема.
Ирина Лагунина: Стороннему наблюдателю, особенно из России, непонятен во всем этом только один вопрос: а зачем вообще Мугабе понадобилось проводить честные выборы с участием реальной оппозиции. Ну и проводил бы фиктивные. В конце концов, технологий сейчас в мире достаточно.
Алекс Вайнс: Это – результат тайной дипломатии Табо Мбеки, президента ЮАР, который убедил господина Мугабе, что надо провести в стране относительно честный процесс выборов. По-моему, нынешняя ситуация отражает один любопытный факт – насколько оторван и изолирован Мугабе от жизни, что он думал, что победит в открытом демократическом процессе. И поражение было для него шоком. Именно поэтому и произошла отсрочка с обнародованием результатов.
Ирина Лагунина: Оппозиция сейчас заявляет о том, что в стране начались репрессии. Местная независимая газета «Индепендент» пишет, что партия Мугабе использует все возможные средства – включая размещение в провинции так называемых «ветеранов войны», молодежные группировки, спецслужбы, армию и полицию, чтобы мобилизовать население на повторное голосование. «Ветераны войны за национальное освобождение» - это ассоциация, которая изначально выступала за изъятие у белых коммерческих фермерских земель. Но к этому мы еще вернемся. Правительство также, по словам газеты, начало расходовать государственные фонды, чтобы купить голоса избирателей. На чем вообще основана сила Роберта Мугабе?
Алекс Вайнс: Он был очень популярен, особенно в провинции. За оппозицию в основном голосовало городское население и жители земли Матабили-лэнд, которые пострадали в ходе кампании 1980-х годов. Там у него никогда поддержки не было. Но в последнее время он потерял популярность в целом в стране. Гиперинфляция – более 100 тысяч процентов – показывает, что в стране больше нет эффективной экономики. Люди требуют перемен.
Ирина Лагунина: Алекс Вайнс, директор африканской программы британского аналитического центра Chatham House. В начале 80-х, когда Роберт Мугабе расправился с восстанием в Матабили-лэнд, там погибло около 20 тысяч человек, в основном гражданское население. Так утверждают местные жители. Оппозиция сейчас заявляет, что, придя к власти, первым делом проведет международное расследование этих событий и привлечет к ответственности виновных, в том числе, возможно, Роберта Мугабе. Где бы ни происходило событие, там наверняка есть или был незадолго до этого журналист Радио Свобода. Причем не всегда по заданию редакции. Вот и в Зимбабве умудрился провести свой отпуск мой коллега Михаил Соколов. Зимбабве было процветающим государством, пока Роберт Мугабе не решил провести земельную реформу – а фактически, довольно расистское изъятие ферм у белых фермеров. Михаил, что-нибудь от былого процветания осталось?
Михаил Соколов: От того благосостояния, которое было, безусловно, остались замечательные, очень качественно построенные дороги, много предприятий, которые не работают, и какие-то мы видели островки выживающего сельского хозяйства, которое было на очень высоком уровне. Это были крупные производительные индустриальные фирмы, аграрная реформа их разрушила фактически, но некоторые белые фермеры продолжают вести небольшие хозяйства и заметно, что там, где они остались, конечно, и уровень жизни у людей и все вокруг выглядит совсем по-иному, чем в остальной части сельского хозяйства этой страны.
Ирина Лагунина: Сейчас экономика страны, уровень инфляции в книге рекордов Гиннеса уже какое-то время соревнуется сам с собой. Как выглядит обычная жизнь, прилавки магазинов, где люди достают пропитание?
Михаил Соколов: Удивительно, что люди живы и что-то едят. В основном это, конечно, дешевое зерно, которое субсидируется государством. Собственно режим Мугабе как раз и держится на том, что он дает некоторое количество людям дешевого продовольствия довольно однообразного, со всем остальным достаточно сложно. Я, например, пытался в центре города купить вина, в Зимбабве, как и в ЮАР есть замечательные виноградники, и оказалось, что это тоже дефицит. Пришлось поискать, побегать по городу, прямо как в советские времена. Конечно, в отелях для туристов все есть. И для тех людей, которые меняют конвертируемую валюту на черном рынке, все оказывается очень дешево. Опять же как в Советском Союзе в свое время во время экономического кризиса. Кстати говоря, это запрещено, эти валютные операции, но все этим занимаются. В общем люди выживают за счет черного рынка. И для горожан, конечно, как мне рассказывали, большая поддержка - это хорошая связь с деревней, со своими родственниками. Родственники помогают, те, которые имеют какое-то хозяйство. Поэтому вы видите автобусы, на которых люди едут из города в деревню, везут какие-то мешки, все это напоминает какие-то караваны или поезда времен гражданской войны. Собственно, это и есть вот эти самые мешочники, которые курсируют между городом и деревней в нынешней Зимбабве.
Ирина Лагунина: Информационный антураж этого режима, пропагандистская составляющая этого режима тоже напоминает советские?
Михаил Соколов: Я бы сказал, позднесоветские времена. Есть государственная пресса, которая находится примерно в том же состоянии, что газета «Правда» или «Советская Россия» в начале перестройки. То есть они неинтересны, напечатаны на плохой бумаге, в то же время они стоят какие-то смешные деньги и фактически раздаются бесплатно. Есть телевидение, которое под полным контролем властей, но существует и оппозиционная пресса, например, газеты «Индепендент», «Зимбабвин», вот эти издания очень яркие, интересные, с массой таких разоблачительных статей. Особенно здорово они бичуют коррупцию. Самое интересное, они продаются за деньги. Вы едете на машине, например, стоят люди прямо на перекрестках с пачками газет, выкрикивают заголовки. Те, кто проезжает, это все раскупают. Вот эта оппозиционная пресса очень боевая, я думаю, что она как раз повлияла на результаты выборов. А что касается расизма, я бы еще заметил, что аграрная реформа, она была не просто какой-то расистской, чтобы вытеснить белых и посадить на место их черных. Если бы она была еще уравнительная, как в России 17 года, может быть сейчас ситуация у господина Мугабе не была бы такой плохой. Потому что когда они провели эту реформу, они брали белую ферму, делили ее не между рабочими, а делили между чиновниками. И были мы на нескольких новых фермах, то есть это куски бывших ферм белых фермеров и оказывалось, что владелец какой-то генерал вооруженных сил или какой-то деятель режима, бюрократ. Собственно те, кто работал на фермах белых, оказались еще в худшем положении, они оказались работающими на предприятиях новой бюрократии из партии Мугабе и платить им стали гораздо хуже.
Ирина Лагунина: Что знаковое для вас из того, что вы увидели?
Михаил Соколов: Знаковым для меня показалось огромное количество бюрократов. Я их видел на днях на съезде «Единой России» в Москве и я их видел в Зимбабве на одном из приемов. Знаете, они очень похожи своими повадками. И что важно и что мне рассказывали знакомые зимбабвийские журналисты, конечно, они чудовищно жадны и чудовищно коррумпированы.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с моим коллегой Михаилом Соколовым. Кстати, экономические проблемы и неэффективность новой системы сельского хозяйства правительство Мугабе списывает на засуху. Ну а засуху, как поведало пару лет назад государственное телевидение Зимбабве, вызвало – сейчас вы узнаете знакомый пропагандистский подчерк – химическое оружие, которое якобы применял премьер-министр Великобритании Тони Блэр, чтобы породить голод в Африке. Главы конфессий Зимбабве во вторник закончили свое обращение к миру словами: «страна в кризисе».