Алексей Кузнецов: Сегодня у нас в гостях Максим Блант, журналист и блогер.
Екатерина Пархоменко: В «Живом журнале» разные блоги существуют, комьюнити и так далее, но некоторое время тому назад я обратила внимание на то, что появился редкий тип блога для нашей блогосферы, а именно блог тематический, строго посвященный одной, на мой взгляд, очень интересной теме, и Максим – один из авторов этого блога. Собственно, я и хочу начать с того… с чего вам пришло в голову именно в «Живом журнале» завести, не отдельный сайт, а именно блог?
Максим Блант: Скажу сразу, что это не только моя и, наверное, не столько моя идея, есть сайт «Про деньги.ру», который посвящен паевым инвестиционным фондам, и изначально я писал для них, потом они решили сделать блог в «Живом журнале» (http://pro-dengi-ru.livejournal.com), поскольку адресаты сайта и адресаты этого блога – это не те люди, которые профессионально занимаются инвестициями, не профессиональные аналитики, профессиональные инвесторы, а те люди, у которых есть свободные деньги и которые не знают, как ими распорядиться. Для меня это тоже была очень хорошая идея, поскольку последние год-два количество людей, которые приходят и спрашивают, что куда вложить, как вложить, зачем вложить, надо вкладывать, не вкладывать, покупать доллары или евро (самый распространенный вопрос) или не покупать, взять кредит в том или сем, растет в геометрической прогрессии. Для меня это такая отдушина, куда я направляю поток вопрошающих. Я говорю: ну, вот если интересно, тогда прочитайте там, если возникнут еще какие-то вопросы, тогда действительно давайте будем обсуждать. Интерес огромный к этим темам. Я могу еще рассказать про то, какие проблемы возникают у меня в связи с этим.
Екатерина Пархоменко: Мне показалось, что блог – вообще, очень удачная форма для такого рода, скажем так, просветительской деятельности, потому что можно комментировать, задавать вопросы.
Максим Блант: Я и говорю, что для меня гораздо проще общаться в интернете в свободное время, чем отвечать на вопросы, которые задаются по мобильному телефону в самый неподходящий момент, как правило.
Екатерина Пархоменко: По мобильному телефону довольно трудно рассказать многие вещи, которые неведомы нам, простым людям, которые не занимаются инвестициями, однако, иногда озабочены, куда бы положить тысячу-другую долларов, чтобы они не пропали в инфляции или в падении курса доллара.
Алексей Кузнецов: Если такое вообще возможно. Возможно? А вы мне должны ответить: читайте мой блог.
Максим Блант: Да, я сейчас, наверное, так и отвечу. И, кроме того, на мой взгляд, еще интересно – люди же требуют, чтобы ты за них принимал решение. То есть мало объяснить, что вот это - такое, а что вот это - такое, каковы риски, каковы стратегии, что возможно, каковы тенденции и так далее. Они требуют прямого, однозначного, недвусмысленного ответа.
Екатерина Пархоменко: То есть пойди в банк такой-то…
Максим Блант: И поэтому я в блоге стараюсь еще ко всему писать о том, что я непосредственно… когда я делаю и что я делаю.
Екатерина Пархоменко: А-а, то есть вы как бы личным примером служите?
Максим Блант: Я не пример. Когда я портачу или теряю… такое тоже случается, я не могу каждый раз угадывать. Но это такая история, она и для меня полезна. Исходя из чего я принимал те или иные решения, потом посмотреть и вспомнить, что у меня было в голове. И люди имеют возможность отследить: в прошлом году я покупал серебряные монетки, а в этом году я покупал паи такого-то фонда, а потом взял и все на фиг закрыл и убежал деньги. То есть это такая история, которую года через два мне самому будет интересно перечитать и посмотреть, что, там, когда делал.
Екатерина Пархоменко: Правильно ли я понимаю, что невозможно получить такую консультацию, как у врача? Вот у меня болит то-то, то-то, а доктор говорит: пейте то-то и у вас будет все хорошо. Все равно ответственность никто на себя не берет. То есть сам инвестор должен сам решить. Есть несколько вариантов поведения, он должен эту модель выбрать сам.
Максим Блант: Нет, поймите, совсем другие взаимоотношения. Когда мне просто звонит знакомый и спрашивает, а я ему просто отвечаю. Когда человек приходит на консультацию, платит за нее 100 долларов в час, это как к адвокату прийти, и он скажет: так, ну, вот перспективы нашего дела таковы. Точно также я могу ответить: перспективы вложений в данный момент в акции Coca Cola таковы.
Екатерина Пархоменко: Люди не любят принимать решения. То есть все равно неизбежно им придется это делать самим, кто-то другой за них это не сделает.
Максим Блант: Не факт. Если они кладут деньги в доверительное управление, плюс им гарантируют что-то, то, наверное, им что-то гарантируют. Если они кладут деньги в банк, им же банк гарантирует какие-то проценты по депозиту, правда?
Екатерина Пархоменко: Ну да. С другой стороны у нас есть очень печальный опыт, что они что-то такое гарантировали, а прогоревшие, скажем, в 1998 году банки… оттуда уже что-то получить обратно было крайне проблематично, несмотря на все гарантии.
Максим Блант: Это, безусловно, уже другой уровень риска. Вы, выбирая врача, тоже рискуете, потому что он может вам отрезать не ту ногу, и вы останетесь с одной больной и без другой здоровой.
Алексей Кузнецов: Ну, вообще, любое решение – это некоторый риск, даже самое вроде бы очевидное.
Максим Блант: Да, но при этом я говорю, что почему-то, не знаю, может быть, это характерно именно для России, может быть, для всех характерно, именно тот момент принятия решения и перекладывания ответственности за него очень важен для людей, и они очень не хотят брать на себя ответственность за деньги за свои, за собственное будущее, за свои инвестиции.
Алексей Кузнецов: При этом предпочитают, чтобы вы отвечали за их деньги.
Максим Блант: Я-то не могу отвечать. Я могу сказать: вот, я делаю так-то, если мы попадем, мы попадем все вместе, если мы получим сверхприбыль, мы тоже получим ее вместе. Я же с него деньги за это не беру, за то, что он читает, но ему интересно, он читает.
Екатерина Пархоменко: А значит, не берете на себя никакую ответственность.
Максим Блант: Безусловно.
Алексей Кузнецов: Бывали случаи в вашей практике, что вы что-то такое рассказали, человек поступил, как он считает, по вашему совету, хотя это не было советом, а потом прогорел, и потом к вам предъявляли какие-то претензии, например, на уровне блога?
Максим Блант: На уровне блога нет. Безусловно, был момент, когда в прошлом году я прямо посоветовал человеку, который хотел начинать инвестиции, купить акции ВТБ во время IPO и даже дал ему своих денег… ну, он покупал небольшую сумму, я дал немножко своих денег, мы купили эти акции ВТБ. Через некоторое время я ему сказал: что-то они как-то совсем не растут, давай их продадим, купим что-то другое получше. Он сказал: нет, я вложился на годы. Моя совесть чиста, потому что я свои деньги вытащил из этого безумного предприятия. Потом они упали на треть, и он до сих пор на них сидит и считает, что это был очень полезный урок. При этом он совершенно не перестал, он стал вкладываться в ПИФы, стал отслеживаться, стал принимать какие-то решения, когда растет – он продает. Вот с этими акциями ВТБ он сидит и ждет, когда они вырастут.
Екатерина Пархоменко: Слушайте, интереснейшая картинка складывается. Первое мы выяснили: начинаешь играть в эти игры, ответственность на тебе самом, какие бы вам советы не давали вокруг. Очень похоже на то, как гадалки говорят, то есть можно истолковать и так, и эдак, никаких прямых вещей они, как правило, не говорят. И второе, вот этот отрицательный опыт в этой истории, я, пожалуй, согласна с вашим героем, что он очень полезный, начинаешь гораздо внимательнее относиться.
Максим Блант: Безусловно, он стал разбираться, что вообще это такое, почему акции банков растут или падают в принципе.
Алексей Кузнецов: Интересно, вы не спрашивали, а в целом он не проигрывает при таком системном подходе?
Максим Блант: В целом нет.
Екатерина Пархоменко: Что меня очень смущает обычно в описаниях всякой финансовой деятельности, это безумное количество терминологии, и даже когда слово выглядит вроде бы совершенно знакомым, люди, которые занимаются финансами, употребляют его в самом неожиданном смысле. Не знаю, вы заметили, вы только что сказали такую формулу – я убежал в деньги. Снаружи это совершенно непонятно. То есть я теперь уже выяснила, что это значит, и могу сказать, что вы продали ваши бумаги и храните средства просто в деньгах, в рублях, долларах, не важно. Но такой терминологии очень много, и на большинстве сайтов, которые посвящены так или иначе инвестициям, там все на этом птичьем языке, безумно сложно человеку снаружи разобраться.
Максим Блант: Есть профессиональный жаргон в любой, я думаю, профессии. И если бы тут сидели два врача, мы бы тоже поняли, думаю, пятую часть из того, что…
Екатерина Пархоменко: Да, конечно, но когда доктора разговаривают с пациентами, они стараются, во всяком случае, у них есть такая задача, чтобы пациент их понял. Они между собой могут латинские какие-то термины употреблять, но пациенту они все-таки по-русски попробуют объяснить, что с ним происходит.
Максим Блант: Безусловно. Это действительно большая проблема. Я именно с ней сталкиваюсь, как журналист, потому что большинство банковских аналитиков, аналитиков инвестиционных компаний либо не умеют писать вовсе, либо они пишут сами для себя. Эта проблема еще заключается в том, что огромное количество заимствованных слов, именно биржевых и финансовых жаргонизмов с английского языка. У нас биржевая деятельность развивается лет 15 всего, более-менее торговаться что-то активно на биржах стало лет 15 назад. И все это, безусловно, было заимствовано. Хотя по технологиям российские биржи даже в какой-то степени опережают западные.
Екатерина Пархоменко: А есть ли в вашем блоге в связи с этой обсужденной темой, задача попробовать людям объяснить эти термины. Например, волшебное слово «зашортить», которое мне объясняли примерно…
Максим Блант: Зашортить.
Екатерина Пархоменко: Зашортить, извините. Поскольку я получала письменную консультацию по этому поводу, то про ударение я как-то не догадалась спросить.
Максим Блант: Опять же, short и long – это в английском языке такие устоявшиеся понятия покупки и продажи. The short – продажа, long – покупка. Есть даже специальные инструменты финансовые, опционные, опционные call и put, long call, short call и так далее, не важно.
Екатерина Пархоменко: Я сейчас не прошу немедленно все это объяснить. У меня, собственно, вопрос в другом: будете ли вы это делать в своем блоге?
Максим Блант: Специально, я думаю, что не буду, потому что будет повод… У меня был пост, посвященный волатильности.
Екатерина Пархоменко: Ой, это мое самое любимое слово – волатильность.
Алексей Кузнецов: Что оно означает, в двух словах можно сказать?
Екатерина Пархоменко: Это когда собственно устойчивый рынок не знает, в какую сторону он двигается.
Максим Блант: Не совсем. Просто размах колебаний. Иногда рынок может двигаться на полпроцента в день, это нормальное колебание, он полпроцента делает каждый день в ту или иную сторону, а потом что-то случилось, и он двинулся на 3%. Значит, волатильность выросла, не важно в какую сторону, просто размах колебаний увеличился.
Алексей Кузнецов: Есть такое волшебное слово – амплитуда колебаний.
Максим Блант: Амплитуда колебаний – это два слова, а волатильность – это одно.
Алексей Кузнецов: Ну почему? Амплитуда и все. Но иные люди ведь оба слова не поймут.
Максим Блант: В общем, да. Потом есть даже специальный индикатор волатильности, которым измеряют именно волатильность.
Алексей Кузнецов: Ну, это любая профессиональная среда имеет свои…
Екатерина Пархоменко: Почему я сказала, что это самое мое любимое слово в биржевых описаниях, потому что, ну как… попадается незнакомое слово, идешь в словарь, в словаре длиннейшая, суперсложная математическая статья, то есть для того, чтобы разобраться в этой статье, надо немножко поучиться высшей математике. Боюсь, что эта история не про меня. Я пошла и спросила просто специалиста, который мне примерно объяснил, поскольку мне нужно было общее понимание.
Максим Блант: Вот опять про волатильность. Я объяснял, что такое волатильность исключительно на примере. Вот, колебались акции на 3%, потом – бах, и… упала на 90. Вот волатильность выросла. Потом она выросла до обратно – на 30. Вот это значит - высокая волатильность. Те, кто посчитал, что она вырастет максимум на пять, продали, они недополучили. Если они продали больше, чем имели, взяв взаймы акции, значит, получили убыток. Соответственно, рост волатильности увеличивает риски на рынках. Чем больше колебаний, тем… Так за один день вы можете получить или потерять 5%, а так 35. В этом вся разница. У некоторых нервы не выдерживают, рынок возвращается, а они уже зафиксировали убыток.
Екатерина Пархоменко: Тогда вот еще какой вопрос. Вы упомянули о том, что так или иначе эта деятельность требует какой-то профессиональной подготовки. С другой стороны, речь идет о людях, которые занимаются другими профессиями. Просто они заработали немножко, и у них нет нужды сию минуту вложить это в покупку машины, о покупке квартиры вообще речи не идет, потому что это буквально 2-3 тысячи долларов. Но тем не менее хочется все-таки как-то попробовать. Говорят, там люди как-то удачно обращаются с деньгами. Я не буду спрашивать, как им себя вести, я совершенно не собираюсь получать у вас сию минуту финансовую консультацию. Но насколько вы свою аудиторию представляете себе, как таких именно людей, которые имеют другие профессии?
Максим Блант: Ровно так и представляю, поскольку с профессионалами я общаюсь больше в обратную сторону. Я, скорее, приду к аналитикам «Тройки Диалог» и прошу: а вы как считаете, там все хорошо или уже пора беспокоиться? Потом про это напишу уже в своей статье, что «Тройка Диалог» уже считает, что пора беспокоиться, а, например, какой-нибудь «Банк Москвы» считает, что все хорошо, беспокоиться пока не о чем. Поэтому люди, которые читают, надеюсь, этот блог и для которых я пишу (впрочем, пишу и для себя тоже), они, конечно же, непрофессионалы. Я пытаюсь объяснить, что такое и откуда вообще появляются прибыли или убыток. Вот это самое главное. Если ты не понимаешь, как это все работает… При этом вы зря так относитесь к профессионалам.
Екатерина Пархоменко: Нет, мы к профессионалам хорошо относимся, мы хотим их понимать.
Максим Блант: Вы зря так хорошо относитесь к профессионалам, поскольку самые главные проблемы возникли на американском рынке из-за того, что вся финансовая система, именно финансовые инструменты сильно усложнились. Недавно мой товарищ переводил интервью с Баффетом, в недавнем прошлом самый богатый человек, самый успешный инвестор мира, Уоррен Баффет, который рассказывал о том, что есть финансовые инструменты, описание которых, одного финансового инструмента, занимает 80 страниц. Если трейдер, человек, который с этим финансовым инструментом… покупает, продает, работает с 10 подобными инструментами, ему нужно прочесть 800 страниц. Понятно, что никто их читать не будет. Чем они торгуют, они совершенно не понимают. Поэтому когда все это рухнуло и умерло, они так и не поняли, что случилось, что произошло. Собственно, из-за этого все многомиллиардные списания, вот эти непомерные убытки. Да, мир усложнился, финансы усложнились, но для того, чтобы дешево купить, дорого продать, не надо быть суперпрофессионалом. Тут тоже нельзя в другую крайность впадать и говорить: а я в этом все равно ничего не понимаю, поэтому и делать ничего не буду. Это тоже еще не менее распространенная точка зрения, потому что как только начинаешь человеку объяснять, он говорит: да я все равно не понимаю, ты мне прямо скажи – мне что сейчас делать, евро покупать уже или пока подождать? Или: доллары покупать? И это рождает разговор на час, потому что нужно выяснить, зачем человеку доллары, как надолго он готов от этих денег отказаться или он захочет их потратить через месяц? А через месяц я не могу ему сказать - покупать или продавать, через полгода – можно подумать, какова там тенденция, прикинуть и понять. Или он хочет накопить на отпуск в Европе, или он хочет накопить на квартиру в Майми?
Екатерина Пархоменко: А может, он на пенсию положил.
Максим Блант: На пенсию – третья история. Поэтому вот это все вещь интересная. При этом почему интерес растет? Я как-то сам не так давно заметил, честно скажу, что мы теперь тратим не все деньги, которые приношу домой, которые жена приносит. То есть каждый месяц что-то…
Екатерина Пархоменко: Где-то я прочла такую формулу насчет того, как определить, богатый человек или нет: если ваша жена умудряется тратить больше, чем вы зарабатываете, то вы не богатый человек, а вот если меньше, то вам повезло.
Алексей Кузнецов: Какая-то иллюзорная формула. По-моему, сколько не заработай, все будет потрачено мгновенно.
Максим Блант: Тут я как-то с удивлением… потому что такого не было никогда, мы постоянно залезали в какие-то кредитные карты, особенно во время отпуска, постоянно залезали в какие-то еще вещи, а тут вдруг - бац, и осталось сколько-то денег, а я уже новые получил.
Алексей Кузнецов: И что со старыми делать, ума не приложу, - сказал финансовый аналитик. (смеются)
Максим Блант: Если честно, я не был журналистом до 2000 года, я играл на биржах.
Екатерина Пархоменко: То есть вы непосредственно этим и занимались. А потом решили все-таки это описывать.
Максим Блант: Не то чтобы я сильно решил. Просто с 1993 по 1999 год, пока я всем этим занимался, причем занимался на разных рынках, на разных площадках и даже консультировал довольно много за деньги, я пережил три или четыре биржевых кризиса, три биржи лопнуло, на которых я торговал, с деньгами, естественно. А тут уже появилась семья, как-то раз в два года лишаться абсолютно всего уже стало не очень интересно. Поэтому, опять же, если мы говорим о пенсии, о риске, да, можно купить акции «Газпрома», но не факт, что послезавтра останется «Газпром», через год останется брокер, через которого вы торговали на бирже, останется депозитарий или кто-то не почистит какие-то записи, останется биржа.
Екатерина Пархоменко: То есть гарантий нет никаких?
Максим Блант: Что значит, нет никаких? Они есть.
Алексей Кузнецов: Но не стопроцентные.
Максим Блант: Нет, стопроцентные гарантии не дает даже сейчас Федеральная резервная система с ее казначейскими облигациями. Гарантии какие-то есть и есть какие-то средства, которые выделяются в качестве гарантийного обеспечения. То есть система страхования инвесторов очень сильно выросла за последние 15 лет.
Екатерина Пархоменко: А вы про это не писали, кстати, про страхование инвестиций? Я про это что-то слышала, но очень мутно себе представляю, о чем идет речь. Вот предлагаю вам такую тему.
Максим Блант: Ну, можно будет написать как-нибудь. Я писал больше про риски. Надо все равно держать в голове, что возможно и то, и это, и биржевой крах. Такие истории, которые, например, со мной приключались, что руководство биржи взяло, необеспеченно открыло позиции против всего рынка, то есть фактически рынок играл сам против себя. Все выиграли, у всех на счетах образовались огромные суммы денег. Только, с другой стороны, этих денег не было, потому что играло руководство биржи, как-то открывалось без обеспечения. И потом вышел вице-президент и сказал: вы знаете, у вас тут много денег образовалось на счетах, но мы, к сожалению, можем обеспечить вам только 5%, 5 копеек с каждого рубля. Хотите – идите, забирайте, больше у нас на счетах нет. Такое возможно. Сейчас это менее возможно, потому что есть огромное количество надзирающих органов, есть правила, регламенты, все смотрят, как это все исполняется. То есть сейчас в принципе, теоретически такое невозможно.
Екатерина Пархоменко: Но совсем исключить этот риск нельзя?
Максим Блант: Ну, бывают такие истории… Кто пять лет назад мог сказать, что вдруг случится такое с ЮКОСом? Случилось же. Кто мог сказать, что вдруг такое случится с «Русснефтью»? Кто мог сказать, что ТНК-ВР не сможет освоить за 10 лет Ковыктинское месторождение? Не дает им «Газпром», трубы не подводит к месторождению и все.
Екатерина Пархоменко: Мне кажется, собираются их покупать, я слышала.
Максим Блант: А теперь они просто хотят купить и все.
Екатерина Пархоменко: Здорово! Отличная история! Ну что, получается, что если вы хотите заниматься какими-то инвестициями или хотя бы просто теоретически интересуетесь вопросом, а насколько я могу судить, история очень интересная и занимательная, почти как азартные игры, хотя я даже слово «почти» убрала бы…
Максим Блант: Да, для меня тоже еще один резон, по которому я ушел с финансовых рынков, в общем, надо себе признаться, что я человек азартный, и даже сейчас для меня игра на бирже, а я продолжаю по чуть-чуть поигрывать, она, скорее, онлайн-игра… ну, кто-то играет в героев в каких-нибудь…
Екатерина Пархоменко: Да, кто-то играет в покер, в конце концов.
Максим Блант: Кто-то в покер играет, кто-то рубится на мечах, выбивает бонусы какие-нибудь себе, доспехи добывает, а у меня вот есть на бирже… я купил «Газпром», продал «Газпром», купил «Лукойл», нефть продал вот тут сегодня.
Алексей Кузнецов: А зато самосознание какое? Подумаешь, выиграли меч или доспехи, а тут продали «Газпром», купили «Лукойл». Ну, классно же, можно жить с сознанием выполненного долга. (смеются)
Максим Блант: Нет-нет, иногда бывает наоборот, знаете, как пар спустить. «Роснефть» меня совсем уже с делом ЮКОСа достала: пошел, продал фьючерсы «Роснефти», получил моральное удовлетворение, потерял 10% счета.
Алексей Кузнецов: Как я понял, одно из главных правил в этом деле - все-таки сдерживать свой азарт, который рано или поздно возникает. Наверное, это существенно.
Максим Блант: Дело в том, что все люди разные. Во-первых, нужно изначально понять, на какой риск ты готов пойти, не сначала понять, сколько ты хочешь заработать, а именно на какой риск ты готов пойти. А потом уже можно думать, сколько ты хочешь получить, потому что, как показывает практика, риски прямо пропорциональны доходности. То есть тут есть прямая пропорция. Если вы можете заработать 100% за месяц, то вы можете и потерять 100% за тот же месяц, а может быть, и быстрее. Соответственно, если вы хотите удвоиться через пять лет, вы смотрите: так, ну, доходность процентов 12, потом уже нужно выбирать инструменты и так далее. И, безусловно, сначала стратегия, потом тактика. Ну, это какие-то такие банальные вещи.
Алексей Кузнецов: Как было бы хорошо, если бы всегда работала формула: поменьше риска и побольше доходов. Наверное, это было бы… Или скучно бы стало?
Максим Блант: Нет, она работает до поры до времени, как рос китайский рынок, за два года - раз, и вырос в три раза. А с начала этого года - бац, и упал на 50%.
Алексей Кузнецов: Опять будет расти. Вот уже не скучно.
Максим Блант: Да, вот теперь уже упал, вот теперь уже можно подумать.
Алексей Кузнецов: Большое спасибо! Приходите к нам еще. Будем читать ваш блог, авось разбогатеем.