В эфире поселок Косино Кировской области, Екатерина Лушникова:
Владимир Пшеничный : Я только помню Польшу, когда нас туда привезли. Детей в разные стороны отбирали у матерей. Если попадали евреи, даже грудных детей, тут же убивали.
Екатерина Лушникова : Владимир Пшеничный стал узником нацистского концлагеря, когда ему было три года. Его брату Ивану исполнился год. Вместе с бабушкой детей из украинского села Владимировка, что в Николаевской области, отправили в специальный лагерь. Об этом Владимир знает из рассказов бабушки Марии Фризен.
Владимир Пшеничный : Не знаю, каким чудом мы остались в живых. Но одно знаю – нас забрала одна семья немцев, которым бабушка отдала свою кровь.
Екатерина Лушникова : Немецкий офицер вывез семью Пшеничных на свою ферму в Германию. Здесь дети пасли свиней, а бабушка работала поваром. Немецкие крестьяне сами боялись эсэсовцев.
Владимир Пшеничный : Они сами боялись. Они как узнают (оповещение шло), моментально узнавали, что едут проверять, они сразу выгоняли на поля работать. Вроде как издевались, как рабы. Мы были как рабы.
Екатерина Лушникова : В качестве хорошего удобрения для садов и полей немецким фермерам эсэсовцы выдавали костную муку. Только потом крестьяне узнали, что это были человеческие останки, пепел тех, кого сожгли в печи концлагеря.
Владимир Пшеничный : Там сад был большой. Никто не ел яблок. Фрукты никто не ел. Сами немцы не ели. Узнали, что на человеческих… Спрашиваем – что там дымит? Это, говорят, ваша смерть.
Екатерина Лушникова : Весной 1945, когда на Германию стали наступать советские войска, нацисты отступали в западную зону под прикрытием женщин и детей.
Владимир Пшеничный : И женщин гнали впереди, а сзади автоматчики. С другого конца улицы знаете какой страх был?! Бабушка моя закрывала глаза, а его несла на руках. Раньше подол был у платья большой. Закроет меня, а я все равно подсматривал. И когда я все это увидел, я дар речь потерял. В общем, те в атаку пошли и эти. Механики-водители танков, советских танков, солдаты, десант трое суток свой народ давили. Месиво!
Екатерина Лушникова : Только чудом братья Пшеничные остались живы.
Владимир Пшеничный : Там котлован был от снарядов большой. Нас толкнули. Бабушка под себя его и вот так. Не все упали. По людям прошло все это. Вот эта страсть у меня в глазах! Такой ад прожить… Весну 1945 я никогда не смогу забыть.
Екатерина Лушникова : После окончания войны братьев Пшеничных нашла мать Анна Ивановна, и семья решила вернуться на Родину, в Советский Союз.
Владимир Пшеничный : Ее уговаривали - останьтесь пока, подождите. Утрясется все в Советском Союзе. Не послушала. Американцы говорили – не езжайте, будьте при армии. Нет, на родину. И вот нас и сослали.
Екатерина Лушникова : Так из одного круга ада, семья Пшеничных попала в другой, из фашистского лагеря - в советский.
Владимир Пшеничный : Когда миновали Польшу, эшелон развернули на север. На крупных станциях останавливали, выгоняли людей. Собирали местных жителей на севере – вот видите – это враги, это предатели. Многие понимали, удивлялись. Мол, дети-то почему? Когда узнали, что будут детей отбирать, многие женщины своих детей умертвляли при помощи подушки ночью, сонных.
Екатерина Лушникова : Бывших узников фашистских лагерей определи теперь уже в советскую зону на спецпоселение в Архангельскую область.
Владимир Пшеничный : Пригнали. В бараках ни печи, ничего, ни одежды. Кто выжил, кто не выжил. Если женщины не выполнили норму, значит, хлеб не давали. По два часа на морозе стояли. Мы, дети, родителям ходили, помогали, кто постарше. Можем, не можем сучки рубили, на немецких лошадях трелевали лес. В лагеря я возил хлеб. Бабушка моя, Фризен Мария Андреевна, пекла хлеб для всех. Боялись ездить по этой тайге. Там зверье, которое привыкло к человечине. Волки. Даже была авиация включена для уничтожения волков. Столько было волков в Архангельской области. Было людоедство. Это правда. В общем, пришлось туго. Как только не издевались над нами чекисты. Извините меня, кто будет слушать, у меня осталась в душе ненависть.
Екатерина Лушникова : Сейчас Владимиру Пшеничному 68 лет, его брату Ивану 65. 17 лет своей жизни они провели в лагерях и на принудительных работах – сначала в фашистской Германии, а потом в Советском Союзе. От Российского государства братья получают по 399 рублей в качестве компенсации как реабилитированные. От германского правительства не получают вообще ничего. В семье не сохранилось никаких документов о пребывании в нацистском концлагере. Единственная память о Германии - это лютеранская Библия, которую когда-то подарили немецкие крестьяне. Эту книгу братья Пшеничые хранят уже больше шестидесяти лет.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бакунин:
9 мая настроение ветерана труда Любови Савченко было совсем не праздничным. 63-ю годовщину великой Победы ей пришлось встречать без радио, телевизора и холодильника. Ещё 9 апреля восьмидесятидвухлетней женщине отключили электроэнергию. Хотя никаких долгов за участком номер 494 садоводческого товарищества «Салют» не числится. Как вспоминает сама Любовь Георгиевна:
Любовь Савченко : Зять приехал, заплатил всё, и уехал. Он только уехал, и через два дня они взяли и отрезали свет. Я копалась в огороде, а потом решила немного покушать. Пришла, холодильник открыла, ёлки зелёные, нет света. Соседка пришла, и говорит: нет, а у меня есть свет.
Григорий Бакунин : Любовь Георгиевна прожила долгую и сложную жизнь. Несколько лет назад ей даже пришлось оставить собственный дом и с небольшим количеством личных вещей перебраться из Чеченской республики на постоянное место жительства в Ростовскую область.
Любовь Савченко : Я ветеран труда, беженка из Чечни, прибежала. Ну, мы скорей собрались, и дёру оттуда. На целине была, целинник, медаль есть.
Григорий Бакунин : Вполне естественно, что Любовь Георгиевна относится ко Дню Победы с особым трепетом. Когда здоровье позволяло, сама ходила на парады и демонстрации. В последние годы обязательно смотрит праздничные репортажи по телевидению. А в этот раз даже не довелось посмотреть парад на Красной площади в Москве.
Любовь Савченко : Говорят, что было, показывали наш местный парад. Но я ничего же не могла увидеть. Мы, когда я жила в Чечне, то и на демонстрацию ходили строем все. Работала я в строительном управлении, все праздники проводили. Было очень хорошо, когда была советская власть, собственно говоря. А когда Дудаев заступил — вообще, крах.
Григорий Бакунин : Как оказалось, пожилая женщина стала невольно жертвой, если можно так сказать, «смутного времени» в садоводческом товариществе «Салют». В нём несколько месяцев назад поменялось руководство, и два председателя правления — бывший и нынешний — до сих пор выяснят отношения. Из-за этого более или менее налаженный быт людей, постоянно живущих в садах, заметно изменился. И ясное дело, что не в лучшую сторону. Рассказывает журналист областной газеты «Наше время» Юрий Иванов.
Юрий Иванов : Совсем недавно это было одно из лучших садоводческих товариществ области, и мы об этом писали. Это одно из немногих товариществ, которое получило субсидию губернаторскую на обустройство инженерных коммуникаций. Они построили прекрасную насосную станцию, мы об этом тоже писали, потому что не так уж много таких примеров. Было всё организовано, был порядок. Сейчас всё сложно. Я не буду давать никаких оценок, я не суд, я не прокуратура, ни милиция, наверное, этим они должны заниматься. Но то, что оставили пожилого человека без света, да на великий праздник Победы, это, конечно, ни в одни ворота не лезет.
Григорий Бакунин : Пока начальство ведёт между собой позиционные бои с переменным успехом и, не обращает внимания на «мелкие» в кавычках проблемы рядовых садоводов, те пытаются выжить самостоятельно, как смогут. Кому-то, как, например, Любови Георгиевне, помогают родственники, живущие на другом конце города:
Любовь Савченко : Килограмм пельменей привезли, а они все вот так слиплись, в общем, тесто получилось, ну что делать, я их вот так резала, в общем, не пельмени, а так. Где кошка съела, где собака. Отечественную войну пережила, голод пережила, чеченскую войну пережила, и это, наверное, переживу.
В эфире Челябинск, Александр Валиев:
На днях в городе состоялся очередной пикет против уплотнительных застроек. В центре три десятка человек держали в руках лозунги "Строительную экспертизу - под прокурорский надзор", "Новое строительство - только через общественные слушания", "Мы не хотим жить в каменном мешке "Макфа-сити".
Сквер в районе улиц Южной и Карла Либкнехта жильцы отстаивают не первый год. Однако против содружества бизнеса и власти простому человеку идти нелегко. Люди доказывают, что на месте сквера, согласно Градостроительному кодексу, нельзя что-либо строить - их не слышат. Они выходят на пикеты, защищая деревья, а власти тем временем, без их участия, проводят так называемые публичные слушания. Говорит жительница микрорайона Татьяна Глазница.
Татьяна Глазница : Я считаю, что очень грубо нарушаются права человека, именно здесь, у нас. Настолько обидно, что в наше время мы чувствуем себя совершенно беззащитными. Ни закон, ни власть, никто не может нас защитить от этого произвола. Посмотрите, как мы живем. Наша проезжая часть, по которой непрерывно движутся автомобили сейчас уже. Она находится в 5 метрах от наших квартир. Мы дышим вот этим воздухом, а летом вообще дышать нечем. Придите на час позже, здесь просто невозможно проехать будет. А представляете, что здесь будет, когда развернется строительство? Это поток грузовых машин. А что будет после окончания строительства? Если это 36 квартир плюс еще всевозможные помещения не жилые, то это как минимум 50 автомобилей, которые будут стоять в этом сквере. Этот сквер – единственное наше спасение в этой экологической обстановке. Его полностью уничтожают.
Александр Валиев : Мы беседуем с жителями окрестных домов возле их подъезда, который, по идее, выходит во двор. Однако в метре от нас - оживленное движение транспорта. Мы с трудом слышим друг друга, ощущение, что находишься на проспекте. Раньше перед въездом на их придомовую территорию висел знак «Кирпич», сейчас его сняли. И жители сразу из подъезда попадают на проезжую часть. Единственная отдушина - сквер между домами - по милости городских властей отдана бизнесменам. Они уже потихоньку начинают строительство многоэтажного дома. Говорит Людмила Потапова, одна из возмущенных жильцов.
Людмила Потапова : По Градостроительному кодексу развитие территории производится в том случае, если в наличие есть дома, подлежащие сносу – ветхо-аварийные, аварийные, и переселение в новый строящийся дом жителей этих домов. В противном случае это уже считается точечная, уплотнительная застройка, что мы и имеем. На суде Советского района было заявлено, что эта территория, кроме того, что придомовая территория дома 4а, им земля передана в бессрочное пользование. Они платят налоги за эту землю. Было заявлено, что это еще и территория сквера. Юрист администрации Лопатина Нина Михайловна заявила, что решением городской думы о правовом зонировании территория сквера была переведена в зону жилой застройки. Это были просто ее вымыслы.
Александр Валиев : Несмотря на то, что у истцов на руках были документы, полученные в Комитете по имущественно земельным отношениям, где четко сформулирован статус этой территории, являющейся сквером, все иски судами отклоняются. Самое парадоксальное - это то, что, когда жители подали в суд на Главэкспертизу, давшую положительное заключение на строительство дома, интересы ответчика представлял сын владельца компании-застройщика. Но судью и это не смутило.
Людмила Потапова : Представителем от Главэкспертизы выступает сын Штоля, застройщика этой территории. Но объясняют это в суде тем, что у них нет юриста, и они имеют право нанимать по договору любого. Более того, Штоль-младший запросил от истцов выплатить ему заработную плату за то, что он тут сидит и с ними разбирается в суде.
Александр Валиев : Местные жители находят массу нарушений различного характера в процессе получения разрешений на застройку их придомовой территории. И указывают на них и чиновникам, и судьям. Но те их, как будто, и не слышат.
Людмила Потапова : 14 апреля был проведен аукцион при одном участнике. А по Градостроительному кодексу аукцион считается состоявшимся, если в нем приняло участие не менее двух участников. Жители не были оповещены.
Александр Валиев : Татьяна Глазница организовала собрание жильцов. Люди пришли, чтобы выразить свое возмущение произволу бизнесменов и чиновников. Но вот будет ли толк от этого возмущения?
Татьяна Глазница : Пришло на это собрание порядка 80 человек. Мы подписали обращение в прокуратуру с просьбой проверить законность этого строительства. Кроме того, я обратилась в Городскую техническую инспекцию с такой же просьбой – проверить законность строительства. Пока никакой реакции от Городской технической инспекции я не дождалась на свое официальное заявление.
Александр Валиев : Рядом со строительной площадкой стоят старые дома, на их месте вполне можно было бы построить новый дом. И даже не один. Но власти предпочитают уплотнять территорию, окруженную улицами с многосторонним движением, где и так уже почти не осталось зелени. Рассказывает Маргарита Бердюгина.
Маргарита Бердюгина : В 100 метрах от этой площадки стоят у нас дома ветхо-аварийные. Люди ждут выселения с 30-х годов. Дома просто разваливаются. Они не хотят их сносить. Вместо того, чтобы снести эти дома и на этом месте построить что-нибудь, они взяли сквер, пожалуйста, детскую площадку всю полностью загубили. И на детской площадке строят дом. И это автостоянка будет большая. Вы думаете – это все дом? Ничего подобного! Дом займет маленькую площадь. А вот это будет большая стоянка где-то машин на 40, может быть, двухэтажная на детской площадке.
Александр Валиев : Жители сокрушаются, что поверили в предвыборные обещания мэра Юревича, который уверял, что положит конец уплотнительной застройке. И уже отправили просьбу разобраться в этой ситуации президенту Медведеву.
В эфире Мордовия, Игорь Телин:
На прошедшей недавно в Саранске выставке финно-угорских мастеров самодеятельного творчества на стенде Кочкуровского района республики внимание посетителей неизменно привлекала группа экспонатов - несколько масштабных моделей кораблей и самолетов. Выполненные с особой тщательностью, они в точности повторяют большие, настоящие летательные и мореплавательные машины. Еще больше внимание посетителей выставки концентрировалось на них, когда они читали установленный сбоку небольшой плакат, на котором черным по белому было написано – "Поделки из мусора". И это действительно так. 67-летний житель села Булгаково Кочкуровского района Борис Маньчев, уже который год занимается тем, что мастерит модели военной техники, созданные из всевозможных отходов.
Борис Маньчев : Здесь ничего путного, конечно, нет. Но вы лучше бы спросили, чего здесь нет. Я бы вам сразу ответил, что здесь есть все. Это все никому не нужно. А мне всегда все что-то нужно обязательно, каждая мелочь. Каждая железка, пусть она ржавая, она всегда найдет применение.
Игорь Телин : Историей армейской, да и вообще техники увлекся Борис Маньчев еще в школе. Именно тогда и делал первые попытки сотворить копии самолетов и кораблей.
Борис Маньчев : Начал с кораблей, как сейчас помню. Как сейчас помню, я пытался моделировать эсминца «Храбрый». Это было где-то в 5 классе. У меня что-то получалось, чего-то у меня не было. В конце концов, у меня не получилось ничего.
Игорь Телин : Зато сейчас все получается как настоящее, только в миниатюре. На его кораблях горят миниатюрные сигнальные огни, у самолетов открываются подкрылки, у парусников разворачиваются паруса. К старому, школьному еще увлечению вернулся Борис Маньчев только после выхода на пенсию. И хотя сейчас во многих магазинах можно купить пластиковые модели-копии самолетов, кораблей и танков, житель села Булгаково на них особенно не заглядывает. Неинтересно. Гораздо интереснее самому отмасштабировать модель, просчитав при этом все размеры в точности едва ли не до миллиметра, самому определить материал, из которого будет сделана копия.
Обычно моделистам приходится нелегко в семейной жизни - супруги не всегда понимают их увлечение. В этом плане Маньчеву повезло – жена Валентина ни разу не высказала претензий по поводу мусора и постоянного запаха канифоли от паяльника в доме, ни разу не сделала упрека типа "чем с мусором возиться лучше бы делом занялся". Она даже мужу помогает, недавно вот принесла найденный на улице сломанный старый зонт, спицы от которого могут пригодиться Борису для новой модели – корабля "Адмирал Чабаненко", которым сейчас занимается Маньчев.
На изготовление каждой модели у пенсионера уходит немало времени, потому и неудивительно, что едва ли не каждая из них для него как нечто живое, а потому и дает он им по свойски разные прозвища. "Вот "Якубович", то есть Як-52, а вот "Тушкан" - ТУ-154", - показывает свои работы Борис Маньчев.
Борис Маньчев : Пассажиры проходят в первый салон, во второй салон. 160 пассажиров забирает.
Игорь Телин : Кроме жены, помогают булгаковскому пенсионеру сын и внуки. Сын работает водителем большегруза, регулярно подвозит отцу пустые канистры из-под автомобильного масла. Причем предпочтение Маньчев отдает корейской продукции, говорит, жесть корейских канистр очень плотная, но легко режется. Из нее и делаются модели и самолетов, и кораблей, и танков. Ну а остальные материалы – что где найдется. Кроме спиц старого зонта в дело идут и различные шайбы, винты, детали старых магнитофонов и приемников, выброшенных кем-то за ненадобностью настенных часов.
Первые модели создавал Маньчев по журнальным эскизам и фото. Сейчас на помощь пришел интернет, в котором без проблем можно найти подробные чертежи любой техники. Вытаскивать из Всемирной паутины информацию ему помогают внуки. Только вот помогать деду в изготовлении моделей не хотят.
Борис Маньчев : Им понравилось в интернет залезать. Оттуда их не вытащишь – ни за уши, ни за хвост. Все уже. Не хотят. Определенное не хотят молодые, никто. Интернет интереснее.
Игорь Телин : Уже готовы под покраску и самолет Ту-154, и танк Т-72, и фрегат "Паллада", на котором совершал кругосветное путешествие писатель Иван Гончаров. Помимо этого, у Маньчева много задумок, хоть и мешает слабеющее зрение, сделать копии самолетов МиГ-29, "Боинг-747", Ил-76, и даже пистолета-пулемета ППШ.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
Перед 9 мая в самарских школах прошел конкурс сочинений, посвященных Дню Победы. Выяснилось, что нынешние школьники очень слабо разбираются в современной новейшей истории. Во всяком случае, в истории Великой Отечественной войны.
Сегодняшние подростки - это правнуки тех, для кого свобода Отечества была важнее собственной жизни. Ответы нынешних десятиклассников на вопросы о войне удивили даже педагогов. На просьбу назвать кого-нибудь из полководцев Великой Отечественной войны школьники ответили: «Суворов». Фантастичным был и ответ на вопрос «Кому посвящен мемориал в Москве на Поклонной горе?» Оказывается, Пожарскому.
Историки говорят, что виной плохого качества знаний школьников – сокращение учебных часов, отведенных в школьной программе на изучение истории Великой Отечественной войны. Время изучения сократили более чем вдвое - в старых программах было 14 часов, сейчас - 4. А в библиотеки самарских школ книги о Великой Отечественной войне не поступали уже лет пятнадцать. Отсюда, по словам учителей, слабые знания детей о Великой Отечественной войне.
Только ли дети плохо знают новейшую историю? Проверить это мы решили, попросив самарцев ответить на вопрос: что они знают об участии Америки в Великой Отечественной войне? Говорит самарчанка, инженер Ольга Иванова.
Ольга Иванова : Из-за того, что, может быть, какие-то факты раньше умалчивалось, считалось, что Америка плохая. Она долго не открывала второй фронт. Потом они все-таки что-то помогли, так получилось, что ни при чем Америка. Мы победили. А оказывается, они очень многое даже сделали для победы против фашизма.
Сергей Хазов : Продолжает учитель истории Валерий Алексеев.
Валерий Алексеев : Америка… На нее напала Япония. Америка мгновенно объявила об интернировании всех японцев. Они, конечно, благодаря Рузвельту, очень помогли России. Они предоставили кое-какую помощь. Я отлично помню «студдебеккеры», «виллесы». Тушенка, действительно, была на фронте доступна, потому что, видимо, в тыл иногда привозили на отдых, когда приезжали офицеры, в основном. Они привозили эту тушенку. Иногда и нам перепадало попробовать, что это такое.
Сергей Хазов : Продолжает школьница Настя Синицына.
Настя Синицына : Я знаю, что американское правительство снабжало войска союзников продовольствием, различным вооружением, технической базой, машины там какие-то были. Но американские военные не принимали участия непосредственного в военных действия. Я думаю, потому что Америке было жалко своих солдат.
Сергей Хазов : А вот как на вопрос об участии Америки в Великой Отечественной войне отвечает студент аэрокосмического университета Игорь Дмитриев.
Игорь Дмитриев : Они все время защищали только свои интересы, в основном, на Тихом океане. А в Европу их пригласили только тогда, когда англичане поняли, что Советский Союз им уже не сдержать, и вся Европа будет просто красного цвета, под красными знаменами. Поэтому они быстренько и пришли в Европу.
Сергей Хазов : «Знание современной истории у школьников и студентов крайне низкое, потому что сегодня программа истории сильно идеологизирована», - считает преподаватель Анатолий Виноградов.
Анатолий Виноградов : Это уже не наука, это идеология. Если под именем истории освещается под определенным углом зрения какие-то исторические процессы. Вымарывают те, которые не нравятся, и наоборот подчеркивают те, которые нравятся. Это уже не история, это идеология. История должна быть наукой. Наука должна преподаваться объективно. Не создаются условия для нормальной исторической научной деятельности. На этом фоне, конечно, начинает всплывать всякая муть под названием «идеология».
Помните, в советское время наука должны быть партийной. Она обязательно должна обслуживать идеологию какой-то партии. Какой-то – была единственной коммунистическая идеология. Это неверный подход. Если мы опять к нему вернулись, это очень плохо.
Сергей Хазов : Интересно было узнать мнение о качестве преподавания предмета истории непосредственно у самих учеников. Многие школьники просто испугались говорить что-то критическое на микрофон. Десятиклассник Илья Петров, активист самарского исторического клуба согласился рассказать, как в школьной программе преподается история Великой Отечественной войны.
Илья Петров : В основном изучаем Сталинградскую битву, блокаду Ленинграда и завоевание Берлина. История Великой отечественной войны гораздо интереснее, чем нам преподают в школе. Например, я прочел недавно книгу самарского писателя Александра Гелиса «В августе 41-го» Очень интересная книга, очень интересно написана, о бессмысленных жертвах по вине преступного сталинского руководства, о том, как сотни тысяч людей попадали в лагеря в первые годы за то, что отступали. Еще я читал интересные исторические книги. А еще исторические сайты в интернете очень много про войну рассказывают.
Меня удивило, что на уроках истории нам про войну рассказывают как-то однобоко. Только о том, каким могучим государством был Советский Союз, каким гениальным был Сталин, как победоносно мы победили. Никто не говорит ни об антигитлеровской коалиции, ни про лендлис, в котором в Советский Союз поступали и продукты, и военная техника.
Просто я собираюсь поступать на исторический в педуниверситет. Меня удивляет, как нынешняя власть спекулирует на теме Великой Отечественной войны. Нам все преподносят как блестящую войну против фашизма. А ведь мы по литературе сейчас изучаем Василия Гросмана. Он в своих книгах пишет про заградотряды, про то, как после войны трагически складывались судьбы бывших советских солдат, которые побывали в немецком плену. У моего одноклассника дед попал при Сталине в лагеря за то, что был ранен в годы войны на оккупированной территории. Только вот Сталина в наших учебниках превозносят и славят. А это, я считаю, неправильно.
Сергей Хазов : «Только когда школьный курс новейшей истории будет избавлен от идеологии, можно будет с уверенностью говорить, что изучать историю ребятам станет интересно», - считает преподаватель Анатолий Виноградов.
Анатолий Виноградов : Вымарываются определенные страницы истории. Конечно, нужно учитывать, скажем, возраст, возрастная подача материала. Но этим должны заниматься уже специалисты по преподаванию. Тоже надо учитывать, скажем, ранимость детской души и, конечно, определенный уровень общей подготовки ребенка. Но в целом, конечно, историю нужно подавать объективно. Необходимо, чтобы на первом месте была наука. Наука, как правда, когда она будет иметь определенные условия для своего свободного развития. И тогда научные данные победят любую лживую идеологию.
Сергей Хазов : Как стало известно, самарское министерство образования приняло решение о закупке новых школьных учебников по истории. Но и в них, по отзывам учителей, больше бравады и псевдопатриотизма, чем рассказов о простых человеческих судьбах, которые, по словам классика, и вершат историю своей страны.
В эфире Тюмень, Алекс Неймиров:
Ученик : Люди!
Покуда сердца стучатся, -
помните!
Какою ценой
Завоевано счастье, -
Пожалуйста, помните!
Алекс Неймиров : В эти майские дни в тюменских школах звучат стихи и песни о войне, рассказы ветеранов. Для поколения next Великая Отечественная – это, прежде всего, легенда о подвиге во имя мирной жизни. В их учебниках истории нет того, о чем говорится в книге «Запрещенные солдаты». Само название многое объясняет – до 2005 года на документах стоял гриф «Секретно».
На обложке издания – фотокарточки 30-40-х годов прошлого века, которые взяты из фильтрационных дел бывших военнопленных-тюменцев. Внутри – фамилии земляков, которых более полувека считали предателями родины. Русские не сдаются – предписывала сталинская военная доктрина. Тем не менее, с 1941 по 1945 в немецкий, финский и румынский плен попали 5 миллионов 700 тысяч советских солдат и офицеров.
Александр Петрушин : Всегда стоит вопрос, почему это случилось?
Алекс Неймиров : Один из авторов книги Александр Петрушин считает, что официальная пропаганда предпочитает до сих пор обходить этот неудобный вопрос.
Александр Петрушин : Почему в стране, которая была полностью милитаризирована, в которой экономика работала только на военный лад, были проведены чудовищные репрессии 30-х годов, когда песенники изнывали: «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, а первый маршал в бой нас поведет?», и когда это случилось, был шок. Как объяснить, почему они до Волги дошли? Почему вся Белоруссия за неделю была оккупирована, почему такие котлы? Почему только в одном окружении под Вязьмой было 667 тысяч только военнопленных? На эти вопросы надо отвечать. Возникает стыд, разочарование. Почему мы, победившие ценой таких жертв, живем хуже побежденных?.
Алекс Неймиров : Вместе с Александром Петрушиным, бывшим замом начальника Тюменского регионального Управления ФСБ, над томами «Запрещенных солдат» работал журналист Рафаэль Гольдберг. В первую книгу вошло 2058 фамилий, во вторую — 1204, в третью — 1202. За три года писатели изучили более 5000 архивных дел, сверили сведения с другими источниками, выписали цитаты из допросов. Глазами бывших военнопленных можно увидеть совсем другую войну, в которой есть и просчеты военачальников, и горечь поражений.
Рафаэль Гольдберг : В принципе, мы пытаемся разрушить мифы.
Алекс Неймиров : Говорит о главном Рафаэль Гольдберг.
Рафаэль Голдберг : Что такое история? Это собрание мифов, а не фактов. Миф о Зое Космодемьянской, миф о Николае Гастелло, миф о 28 гвардейцах. Миф - очень удобная вещь, потому что его всегда можно откорректировать, подстрогать. Если тебе кто-то мешает, берут рубаночек и – фьють! – никаких заусенцев. А история она ведь вся из заусенцев. Попробуй провести по истории рукой – у тебя вся рука будет в занозах. И каждая заноса – это какая-то боль, какая-то рана, какая-то несправедливость…
Алекс Неймиров : Например, до выхода в 2005 году первой книги «Запрещенные солдаты» о Герое Советского Союза Николае Захарчуке на его малой родине знали, но, как выяснилось, далеко не всё. Вот что рассказал директор Ялуторовского музейного комплекса Павел Белоглазов.
Павел Белоглазов : Он приезжал к нам, обменивались какими-то материалами. Но он никогда не вспоминал о своем прошлом, о том, что с ним произошло.
Алекс Неймиров : Как удалось установить документально, звезду Героя Захарчуку дали посмертно. Тогда как командир взвода был ранен и попал в плен к немцам. Значит ли это, что о его подвиге, совершенном на берегу Днепра в 1943, нужно забыть? Гольдберг и Петрушин настояли на том, чтобы имя героя появилось на Мемориале Памяти в Тюмени.
Книга «Запрещенные солдаты» увидела свет благодаря финансовой поддержке Департамента информационной политики Тюменской области. Вице-г убернатору Сергею Сарычеву предлагали потратить деньги на «положительные» проекты, но он считает, что нужно говорить всю правду о войне, какой бы горькой она не была.
Сергей Сарычев : У солдата Победы, который дошел до рейхстага – это своя правда, у командующего армией – своя правда, у танкиста – своя, а у того, кто побывал в плену, тоже есть своя правда, и у репрессированного есть своя правда, потому что государственная машина не всегда была справедлива.
Алекс Неймиров : Последний том «Запрещенных солдат» напечатан тиражом 1000 экземпляров. Половину передадут тюменским библиотекам и школам, отправят в музей имени Сахарова и Соловецкий монастырь.
В эфире Псков, Анна Липина:
Сергей Иванович : Прошел туда вот на Труворово городище - они копали вот здесь. И здесь недалеко вот сразу же рядом могильник моих предков.
Анна Липина : Коренной изборянен Сергей Иванович рассказывает, как из окошка собственного дома он увидел чужаков. Не туристов, которых в древнем городке Изборске под Псковом в выходные дни всегда очень много, а именно чужаков. Они приехали на внедорожнике, вооруженные металлоискателем, а потом стали копать. Это уже не первый случай на памяти Сергея Ивановича. Он знает, что в одиночку «черных» копателей ему не одолеть, звонит в местный музей и милицию.
Сергей Иванович : Приезжайте срочно и давайте что-то делать.
Анна Липина : Сергей Иванович добровольно стал сторожем земли своих предков. Он с 8-летнего возраста прямо в открытом грунте собирал уникальные вещи. Именно с них и начинался местный музей. А сейчас по этой земле ходят чужаки и варвары, как их называет Сергей Иванович. Хотя кладоискатели существовали во все времена, но ученые и археологи таких романтиков не любят, поскольку вред от набегов частных копателей невосполним. В древних могильниках они ищут бронзу и другие металлы, черепки и керамику, кости предков - в сторону. Тем самым структура захоронения серьезно нарушается, говорит археолог Татьяна Яковлева.
Татьяна Яковлева : Исследователи не смогут должным образом изучить памятник, понять культуру народа, который населял эти места, поскольку разную этническую принадлежность имеют археологические памятники. И, собственно, этим наносится непоправимый ущерб культуре нашей страны.
Анна Липина : Извлеченные из земли предметы старины, как правило, уходят заграницу. Псковская область граничит с Эстонией и Латвией. Псковские таможенники и сотрудники ФСБ на контрольно-пропускных пунктах довольно часто выявляют контрабанду предметов старины и культурных ценностей. Научную экспертизу проводят специалисты псковского музея-заповедника. Один из таких экспертов - Наталья Ткачева - реставратор первой категории с многолетним стажем, бесценный специалист. Она не раз выезжала для консультаций по поводу арестованных предметов культурного наследия. Желающих купить русскую старину меньше не становится, говорит Наталья Ткачева.
Наталья Ткачева : Года два назад я делала, там было около 80 вещей. И, судя по всему, это везлось за границу.
Анна Липина : Вывоз за границу культурных ценностей - это статья Уголовного кодекса Российской Федерации. Между тем, продавать старинные вещицы внутри страны закон не запрещает. Коллекционеры говорят, что нарытое «черными» копателями у них не пользуется особым уважением.
Алексей : Это мусор как бы сказать - отходы жизнедеятельности человека прошлых веков. Не более того.
Анна Липина : Говорит коллекционер Алексей. О том, что в охранной зоне копать нельзя - знают все. Тем не менее, «черные» кладоискатели продолжают копать. На недавней международной конференции археологов в Пскове тему «черных» копателей научное сообщество не обошло стороной. Как заметил заведующий лабораторией археологического и культурного наследия Псковского государственного педагогического университета Александр Михайлов, за последние годы "черные" копатели стали более профессиональны. Если раньше копалось практически все без разбора, то теперь вторжения в памятники носят конкретный характер. Люди знают, что они ищут, что собираются найти. Они владеют хорошей техникой и методикой археологических исследований. И поэтому полностью "вычищают" могильники древнерусского времени. Работники музеев и археологи не просто возмущены, а требуют судебных процессов.
Татьяна Яковлева : Хотя бы один показательный процесс над такими людьми должен состояться.
Анна Липина : Говорит Татьяна Яковлева. Между тем, в Псковский археологический центр нередко обращаются люди с просьбой оценить старинные предметы, найденные в Пскове и его окрестностях. Последнее такое обращение, как рассказал член президиума Псковского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Борис Харлашов, поступило по поводу коллекции скандинавских предметов, найденных в 20 километрах от Пскова.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
Созданное лет семь назад специально для обслуживания нескольких десятков сданных городу заводами общежитий Спецдомоуправление (СПДУ) стало откровенным «тормозом» как в передаче жилья в собственность проживающим там гражданам, так и в выборе этими новыми собственниками новых частных управляющих компаний.
Вот типичная ситуация. Есть на самой южной окраине Ижевска три больших 9-этажных общаги – по улице Оружейника Драгунова, номера домов 60, 62 и 64. Построил их в 1978 году самый крупный тогда в Ижевске Машиностроительный завод. А городу сдал их вместе со всем своим коммунальным комплексом на рубеже 90-х и 2000-х годов. За 30 лет своего существования дома ни разу не получили ни капитального, ни даже текущего ремонта. Многие из застрявших здесь жильцов – это пенсионеры, «дети войны», как две моих собеседницы, тетя Ася и Райса-апа, которых я застала дежурившими на вахте в 64-м доме. Они недовольны тем, что платежи им выставляют за площадь, примерно на треть больше той, которую они на самом деле занимают, приватизировать всячески мешают, а ездить в спецдомоуправление приходится буквально через весь город, что крайне неудобно для пожилых людей.
Жительница : Очень далеко. Мне вот 70 лет, мне за справкой идти туда не резонно. Поэтому люди и хотят поближе здесь.
Надежда Гладыш : Но у вас не приватизированное жилье.
Жительница : У нас у многих не приватизированное жилье. Из-за того не приватизировано, потому что нам не дают. У меня две комнаты. Из-за того, что перепланировка сделана, а перепланировка сделана при Ижмаше, согласована была с Ижмашем, почему теперь нам препятствуют?
Надежда Гладыш : Вы уже готовы приватизировать, вам не дают.
Жительница : Не дают. У меня две комнаты, мы с дочерью живем – 1600.
Жительница : А одна маленькая комната 10 квадратных метров – 800 рублей! Это что такое?!
Надежда Гладыш : Население трех общежитий, не получая никакого ремонта от СПДУ, дружно решило податься в расположенную метрах в трехстах от них новую частную управляющую компанию – «Ижтехсервис». Но собственников во всех трех домах пока не более 30 процентов. При этом процесс приватизации сознательно чиновниками затруднен, хотя и не остановим. Неприватизированными же метрами голосует СПДУ, от которого жильцы не чают, как избавиться. Вот мнение старшей по 64-му дому Ольги Сахаровой (она учительница, мы встретились в школьном коридоре на переменке).
Ольга Сахарова : Почему мы не хотим, потому что за 7 лет у нас никакой ремонт не проводился, даже косметический ремонт, чтобы покрасить что-то. А то, что у нас есть более глубокие глобальные проблемы, это никого не интересует. У нас протекает крыша. У людей стоят тазы, у людей стоят ведра, когда тает с 9 этажа. К кому мы только не обращались! Никому никакого дела нет до нашей крыши. Потому что они говорят, чтобы поменять крышу (у нас мягкая кровля), нужно где-то 1 миллион рублей.
Теперь, почему мы не доверяем СПДУ. С нас же брали деньги на капитальный ремонт какой-то период. Где эти деньги? Вообще непонятно – где. Когда я обратилась к Дворниченко Евгении Евгеньевне и спросила – объясните, куда пошли деньги, мы будем судиться, где деньги за капитальный ремонт? – она говорит – нечего соваться, ваши деньги за капитальный ремонт вообще потрачены и, вообще, ваши дома должны нам еще до2012 года. Вдумайтесь в эту сумму!
Надежда Гладыш : Для полутора тысяч человек, населяющих эти три общежития, вопрос стоит так: остаться в СПДУ – это еще год или два кормить бездельников, не получая за свои деньги никаких услуг; уйти в «Ижтехсервис» – медленно, но верно начать восстанавливать свои дома, менять коммуникации, самим определять фронт работ.
Михаил Казначеев, начальник управляющей компании Ижтехсервис, – лицо в этой истории заинтересованное. Он готов взять три общаги на Драгунова, и на собраниях с жильцами обрисовал им общую стратегию, благодаря которой он обещает привести дома в нормативное состояние.
Михаил Казначеев : Средств, которые люди собирают по текущему капитальному ремонту, достаточно для того, чтобы за период 2-3 года привести дома в состояние, когда уже не думаешь об авариях, а думаешь о перспективе.
Надежда Гладыш : Но приступить к реализации этой программы он сможет лишь в том случае, если жители смогут убедить город отпустить их из Спецдомоуправления. А тому два миллиона никому не подотчетных рублей, собираемых с этих многоквартирных домов, совсем не хочется терять из своего бюджета. Исход этого конфликта пока не ясен.
В эфире Сочи, Геннадий Шляхов:
Майские праздники жители сочинского села Сергей Поле отмечали с размахом. Между Первомаем и Днём Победы селяне отметили 95-летие со дня основания своего посёлка. Это случилось в 1912 году, когда турецкоподданные выкупили в районе имения государя императора "Дагомыс" у вдовы русского офицера Елены Степановны Поль 304 десятины земли. Расселившись на землях, принадлежавших ветерану Крымской войны, дворянину Сергея Александровича Полю, крестьяне назвали свой посёлок его именем - Сергей Поле. Случилось в 1912. Спустя 95 лет прямых потомков первых поселенцев в селе осталось несколько человек. Асхрик Сетраковна Аракелян одна из них.
Асхрик Аракелян : Я 90 лет работал в совхозе. Чай собирали.
Геннадий Шляхов : Старейшей жительнице Сергей Поля 95 лет. Ровесница села, она, сколько себя помнит, всю жизнь провела в работе.
Асхрик Аракелян : Дома хозяйка и дома будешь работать. И совхозе. Я работал, пока глазами видел. А потом уже глазами не вижу, разве можно работать? Нельзя.
Геннадий Шляхов : Асхрик Сетраковна начинала свой трудовой путь на табачных плантациях. Потом уже при советской власти в колхозе "Красный путиловец" выращивала чай. Об этих временах вспоминает ещё один старожил Сергей Поля Завен Саулян.
Завен Саулян : Я рабочим работал. У нас первый раз чай сажали в 1936 году. Помогал дяде. Они тренировались, траншей копали. Я помогал им.
Геннадий Шляхов : Завен Арташесович Саулян, один из прямых наследников первых переселенцев из Турции, которые в 1912 году, выкупив землю, вырубили лес и начали возделывать привезённый из Турции табак. Обустраивались на новом месте. Играли свадьбы, растили и учили детей. Рассказывает учитель на пенсии Манук Экшиян.
Манук Экшиян : Я вначале год работал в лесу. Мой двоюродный брат в лесу работал, а я ему помогал, ну, зарабатывали на жизнь. А потом учительствовать начал.
Геннадий Шляхов : Это было в 1948 году. А до этого - война. Оккупация в Крыму, потом армия. В лётчики Манука Экшияна, как сына кулака, не взяли. Так что закончил войну бывший учитель миномётчиком в Восточной Пруссии.
Манук Экшиян : Семья. Мы были в армии - она была репрессирована. От советской власти нам досталось. В 1930 году нас раскулачили. У меня два брата похоронены – не знаю. Мать, где похоронена, - не знаю, а один брат погиб на Сапун-горе, когда освобождали Севастополь. Он там сражался и погиб.
Геннадий Шляхов : Завен Арташесович Саулян тоже прошагал через всю войну. Дважды был ранен, вернулся в Сочи в 1947. На сегодняшнюю жизнь не жалуется, хотя и гложет его обида - всем инвалидам Великой Отечественной обещала власть бесплатный автомобиль, но не дождутся обещанного ветераны.
Завен Саулян : Очень обидно - инвалид войны пожизненно дали, а машина - отказали.
Геннадий Шляхов : День Победы, как и 95-летие со дня основания Сергей Поля отмечали всем селом. Накрыли праздничные столы, поздравили ветеранов и людей уважаемых. Говорили о прошлом, настоящем и будущем села.
Сегодня Сергей Поле обустраивается - власти обещают провести водопровод в село, отремонтировать дороги, может даже новый клуб к 100-летию построить. Но былого крупного и крепкого совхоза уже нет в помине. Работу в селе не найдёшь. Говорит председатель совета общественного управления Сергей Поля Рудольф Аванесян.
Рудольф Аванесян : Может это даже для кого-то очень дико звучит, но я вас скажу, что есть такие семьи бедные, которые продукты, покупая в магазине, делают запись в тетради, потому что не в состоянии расплачиваться. Есть и такие семьи. Поэтому хотелось бы, чтобы руководители и соцзащита обратили бы внимание на такие семьи. Конечно, о нас вспоминают в предвыборные кампании и в дни праздников. Уделяют нам внимание. Приятно! Но, хочется, чтобы нас не забывали и в остальное время.
Геннадий Шляхов : По поводу празднования 95-летия села, местные мальчишки высказали своё мнение - и чего это взрослые не дождались круглой даты, столетнего юбилея вот тогда бы и отметили с размахом. Невдомёк им, что для одних время только начинает свой отсчёт, а для других - оно уже на излёте. Потому и хотят люди пожилые люди, ветераны войны историю малой родины пересказать потомкам, память сохранить о прошлом. Вот для чего, считают в Сергей Поле, и нужны такие праздники, как юбилей села или День Победы.