В Санкт-Петербурге возобновляются слушания по иску войсковой части 3727 к организации «Солдатские матери Петербурга» и газете «Комсомольская правда». Истец утверждает, что заявления «Солдатских матерей» и публикация о фактах проституции среди солдат нанесли ущерб деловой репутации части. Истец потребовал от ответчика - редакции «Комсомольской правды» и правозащитной организации компенсации в размере 2 миллионов рублей и опровержения информации, содержащейся в опубликованной статье о проституции.
Представитель истца, заместитель командующего внутренних войск Северо-Запада России Геннадий Марченко подчеркивает, что дело прецедентное, ведь войсковая часть впервые требует денежной компенсации:
«Обвинения строились на показаниях одного человека. Это бывший военнослужащий данной воинской части, рядовой… назовем его П., который дважды самовольно оставлял воинскую часть. Из полутора лет службы он находился в бегах больше года. Все эти измышления не нашли подтверждения. Мы дождались приговора суда, где Петраченко после, кстати, углубленной психолого-сексологической экспертизы был признан дееспособным абсолютно и способным нести ответственность, моральную и уголовную, за свои деяния. Так вот, мы дождались решения суда, где он получил срок лишения свободы, где эти факты якобы занятия проституцией не получили подтверждения, после чего подали исковое заявление о защите деловой репутации. Пускай суд определит 1 рубль морального ущерба, но, естественно, репутацию наших подчиненных, наших воинских частей мы в обиду не дадим».
Между тем, юристы сомневаются, может ли вообще у войсковой части быть деловая репутация. Что же касается того, что факты не подтвердились, вот другое мнение председателя «Солдатских матерей» Эллы Поляковой: «Важного свидетеля, который должен был рассказать, и прокуратура просто должна была спрятать, на руках носить как свидетеля обвинения, вместо этого его, как всегда, сделали обвиняемым, запугали, сломали. У него за это время было две суицидных попытки. Обвинили его в самовольном оставлении части, и это послужило основанием для иска против нашей организации, вроде бы сведения не подтвердились».
Элла Полякова считает, что не расследовать преступления, совершающиеся в армии, - это обычная практика военных. «Солдатские матери» уверены, что у них достаточно доказательств своей правоты, главное, по их мнению, чтобы суд выслушал их и не позволил, что называется, спустить дело на тормозах.
Для России случай, когда государственное учреждение подает в суд на правозащитников – удивителен, считает военный обозреватель интернет-издания «Ежедневный журнал» Александр Гольц:
«Конечно, российская власть проделала большой путь за последние 5 лет. Я помню, как в 2003 году тогдашний министр обороны Сергей Борисович Иванов говорил о том, что "Солдатские матери" льют воду на вражескую мельницу, разлагают российские вооруженные силы в интересах иностранных спецслужб. Слава богу, этот период, видимо, прошел, тем не менее, надо как-то бороться за честь мундира. В высшей степени забавно, когда некий государственный орган обращается в суд с претензиями к общественной организации. Штука в том, что в тот момент, когда человека призывают в Вооруженные силы, государство берет ответственность на себя за его жизнь, здоровье, нормальное состояние. И очень странно, что представители государственных органов пытаются переложить эту ответственность на какие-то другие организации».
Точку может поставить только суд, но суды, и военные, и гражданские, в высшей степени подчинены телефонному праву, особенно в условиях оголтелой кампании по созданию положительного имиджа армии, считает военный обозреватель Виктор Баранец:
«Травля "Комитета солдатских матерей" великолепно вписывается в эту кампанию. Данная проблема, не я первый ее открыл, я просто, как и многие другие журналисты, не раз писал о ней, в том числе и об этом знаменитом пятачке, у памятника Героям Плевны в Москве, где это все происходит, хотя мне говорить об этом глубоко противно. Пару лет назад со своим коллегой по "Комсомольской правде" Александром Гольцем мы работали над такими материалами и даже провели некий эксперимент. Мы прикинулись покупателями этих юных солдатиков и курсантиков и были поражены тем, что от кандидатов на мужскую любовь отбоя не было. Курсанты, солдаты откровенно называли и цену вопроса, откуда они. Я, когда уже рассказал об этом, обратился к представителям военного ведомства в Москве, и они сказали, что эти факты им известны, и достаточно давно. Более того, они уже принимали определенные меры, потому что, допустим, был один такой командир подразделения, который силком устроил бизнес даже на том, что отправлял солдатиков к памятнику Героям Плевны.
Проблема есть, она принимает все большие масштабы. Почему? Не так давно я беседовал с председателем Центральной военно-врачебной комиссии Министерства обороны генерал-майором Валерием Куликовым, и я в лоб спросил его: "Валерий Викторович, вот это гнусное явление, оно связано с тем, что в армию попадают солдаты с нетрадиционной сексуальной ориентацией?" И я получил ответ: "Да, такие люди попадают, и вся проблема в том, что до сих пор ни в России, ни в мире нет ясно очерченного медицинского диагноза". Люди с такими отклонениями спокойно попадают в армию, как и обычные призывники. Но если во многих странах уже определены какие-то правила, у нас это очень сильно запущено. Это открывает дорогу этим вот явлениям, когда обыкновенная бытовая разнузданность все больше и больше поражает армию, и мы в конце имеем офицеров, которые пристают к юным солдатикам, или кадетам или, наоборот, солдат и курсантов, которые торгуют телом.
Я подозреваю, что в суде линия ведется на то, чтобы пригасить это дело, не придавать ему большого общественного звучания и так далее. Для меня лично это выглядит очень странным».