В эфире Вятка, Екатерина Лушникова:
Владимир Бондарев : Вот этот серый гранит, как серая птица, души, которые рвутся в вечную волю к небесам. На нем будет бронзовая плита с надписью «Жертвам политических репрессий».
Екатерина Лушникова : Жертвам политических репрессий посвятил свой памятник скульптор Владимир Бондарев. Недавно памятник был установлен в центре Вятки, на набережной Грина, рядом Федоровской церковью. Это место очень символично считает скульптор.
Владимир Бондарев : Вот справа – тюрьма. Та самая тюрьма, те самые люди, которые уничтожали. Уничтожали они с особенной яростью священнослужителей, служивших в этой же самой Федоровской церкви. А стоит все это на высоком, высоком берегу Вятки. Внизу – Вятка, и бесконечные (на много десятков километров) просторы.
Екатерина Лушникова : Основанием для памятника стал кусок красного гранита, 25 лет, хранившийся в мастерской художника.
Владимир Бондарев : Много раз у меня просили этот камень – куда-нибудь туда поставить, куда-нибудь туда – просто как камень. И я все отказывался – нет, нет, нет. Он для другого должен послужить. И вот недавно обнаружилось, что оказывается вот этот красный гранит, эта громадная полированная плита, служил основанием памятника Александру III , который стоял перед Александровским собором у нас в Вятке. И когда взорвали собор, разрушили, разнесли этот памятник, один из этих красных гранитных блоков каким-то образом попал на эту Московскую улицу. И сам камень оказался репрессированным, потому что он был уничтожен, заброшен. Я 25 лет не мог никуда отдать. И вот это чувство души меня не подвело. Все сошлось на месте.
Екатерина Лушникова : Все работы над архитектурно-скульптурной композицией Владимир Бондарев выполнил абсолютно бесплатно.
Владимир Бондарев : Да, потому что я сам участник всех тех событий. Родителей в 30-е годы разгромили, раздолбили вообще в пух и прах. Брата отца расстреляли. Сам отец полгода в тюрьме отсидел. Слава богу, удалось чудом выкарабкаться. Они были очень верующие люди и крепкие крестьяне. И вот этот двойной каток по ним прокатился. Сестру мамы моей выбросили вообще на улицу. У нее было трое детей – трех-, двух- и годовалый. Выбросили их среди зимы на улицу. Ничего не разрешили брать. Их буквально голых приютили тайком. Причем, бегали по деревне с наганами большевики и кричали – этим никому ничего не давать, пусть с голоду подыхают. Слава богу, не подохли, выжили. Только дядю расстреляли. Как говорят, около 10 миллионов было уничтожено своих братьев и сестер, матерей, детей теми, палачами.
Екатерина Лушникова : Подлинного покаяния и даже простого осознания трагических событий XX века в России до сих пор не произошло, считает руководитель вятского отделения общества жертв политических репрессий Мансур Магдеев.
Мансур Магдеев : Покаяния, к сожалению, еще не состоялось. В письме к губернатору по Кировской области правление нашей организации было вынуждено обратиться к нему и попросило, чтобы наш губернатор, как правопреемник предыдущей власти, выступил на митинге перед присутствующими с покаянием за то зло, причиненное предыдущей властью. Пока никакого ответа на письмо не было, но ни одного положительного решения не принято в наш адрес.
Мы просим его восстановить те льготы, меры социальной защиты, которые имела наша категория до 1 января 2005 года. Остались небольшие льготы и очень посильные для бюджета области, а некоторые вообще даже не требуют ничего – только просто внимания к нашей категории. Несмотря на это, правительство упорно не желает заниматься этими вопросами. Численность нашей категории очень маленькая - всего сейчас в пределах 2 тысяч. Ежегодно катастрофически уходит очень много. Так что, потому как ведет себя наше правительство и законодательное собрание, похоже, видимо, ожидают, когда нас вообще не будет.
Памятник, который мы построили, памятник всем жертвам политических репрессий. Это не только память для жителей города Кирова, области, но и для всей России, так как подобных памятников в России очень мало.
В эфире Мордовия, Игорь Телин:
Село Булгаково Кочкуровского района. Каждый год этот населенный пункт теряет по одному-два дома. Причина тому – оползень, на протяжении почти двух десятков лет уничтожающий жилища сельчан. Сейчас на очереди – пять домов, еще десять находятся, говоря по-научному, "в активной зоне экзогенного процесса".
Жительница : Так земля сползает и сползает все больше и больше. Подошло уже почти к нашему сеновалу. Сеновал уже начинает сходить потихоньку, а там рядом и сарай у нас. И сарай поползет также.
Житель : Еще несколько метров осталось – метров 10-15 – до нашего фундамента. Если дальше так пойдет, то фундамент пойдет вместе с трещиной вниз.
Игорь Телин : Уже второй десяток лет из-за распространяющегося оползня жителям Булгакова приходится оставлять свои дома. Из-за этого природного явления люди вынуждены уезжать из родных мест, менять не только место жительства, но подчас и образ жизни. Но это о тех, у кого дома полностью разрушены. Те, к кому оползень только подбирается, пока не могут покинуть свое жилье. На приобретение нового у них просто не хватает средств.
Татьяна Буянова : Я жду каждую весну и каждую осень – может быть, мы еще год прожжем, может – два. Мы не уйдем до тех пор, пока будет какое-то жилье.
Игорь Телин : Татьяна Буянова вместе с мужем и десятилетней дочерью живут в большом по местным меркам доме - две спальни, зал, большая кухня, прихожая, коридор. Дом на первый взгляд совсем не старый, но вот если зайти с тыла, как раз откуда подбирается к дому оползень, то видно, что стена у дома покосилась, по ней идут все новые и новые трещины, которые хозяин пытается залатать.
Житель : Каждый раз придется ремонтировать. Уже все замотались. Не только я, там вот постройки – то же самое. А земля все уходит и уходит. Как дальше жить – не знаем.
Игорь Телин : Многих строений, что были когда-то на окраине села, сегодня уже нет. Нет нескольких жилых домов, нет и детского сада, который успели только построить, да разрезать красную ленточку. Уже осенью и весной оползень настолько приблизился к детскому учреждению, что ребятишек пришлось эвакуировать, землю, на которой он стоял укреплять, но – не помогло. Сейчас на этом месте - глубокий овраг. Удивительно, но в этом же овраге до сих пор видны остатки первого дома, пострадавшего от оползня.
Жительница : В 1989 году этот дом упал на бок, свалился. Им дали квартиру в этом, четырхэтажке.
Игорь Телин : Однако сейчас эта самая четырехэтажка, 48-квартирный дом, сам находится в опасной зоне. И, по общему мнению, если не предпринять экстренных мер, также может быть уничтожен оползнем, лет примерно через пять. Булгаковцы уже несколько лет пытаются привлечь к проблеме своего села внимание властей. Вроде бы и получается – комиссии сюда приезжают, вымеряют и высчитывают, пишут заключения. А вот никаких работ по укреплению грунта не производится.
Жительница : Просто документы отослали в Москву. В Москве все это знают, в МЧС вопрос открытым остался. Если что и случится, сказали – легче жильем вас обеспечить, чем все здесь заравнивать. Потому что неизвестно, когда остановится.
Игорь Телин : Только вот с переселением все не так просто. В 2004 году в Булгаково прибыла очередная комиссия, которая изучила ситуацию и пришла к однозначному заключению, что жить в этом месте больше нельзя. Началось оформление необходимой документации для выделения денег людям для переселения. И их в принципе выделили, но - не сразу. Больше года ждали сельчане расчетов, еще столько же - средств на покупку нового жилья. А когда получили деньги, то сильно разочаровались. Дело в том, что в 2006 году жилье в целом по Мордовии резко подорожало, но деньги-то булгаковцам были выделены из расчета средней рыночной стоимости одного квадратного метра, сложившейся в Кочкуровском районе в третьем и четвертом кварталах года 2005. Год спустя люди получили на руки по семь тысяч восемьсот рублей за один квадратный метр, тогда как его стоимость на тот момент составляла уже двенадцать тысяч двести рублей.
Для наглядности поясню – на момент подсчетов люди могли купить двухкомнатную квартиру, на момент получения денег – только одну комнату в общежитии. Соответственно, и построить новый дом в безопасном месте на эти деньги было нельзя. По большому счету, говорят булгаковцы, и деньги нам не нужны, перебираться отсюда мы никуда не хотим – земли здесь плодородные, столица Мордовии город Саранск – рядом, в селе создана вся инфраструктура. Не надо субсидий, лучше используйте их на то, чтобы остановить оползень. Вот мнение главы Булгаковской сельской администрации Юрия Грязнова.
Юрий Грязнов : Необходим каскад хотя бы небольших платин, которые остановят вымывание грунта. Все будет постепенно заиливать. Дно сравняется. Возможно, этот слой осадочных пород позволит подпереть как бы наклонные подвижные слои грунта.
Игорь Телин : Несколько булгаковских семей живут здесь, на улицах Садовая и Калинина, и видят каждый день, как оползень разрушает их дома, надворные постройки, сады и огороды. Уезжать из своего дома им, конечно, не хочется. Тем более что перспектива не радужная, лучшее что они могут на сегодняшний день получить взамен – комнату в общежитии в семнадцать квадратных метров.
В эфире Подмосковье, Вера Володина:
Павел Ковшов, четыре года назад создавший инициативную группу обманутых дольщиков одного из домов города Железнодорожный, получил квартиру. Впрочем «получил» слово неправильное, ведь он ее сначала купил, а потом не один год добивался, чтобы дом, выстроенный на 85 процентов, достроили .
Павел Ковшов : Конечно, я счастлив. Я получил свою квартиру. Я сделаю ремонт, и буду жить. Но вы поймите, цена данного счастья какая? Первое – здоровье подорвано, второе – осознание того, что я живу в Гондурасе, третье – это мое крайне брезгливое отношение к людям к точно таким же, как я сам. Вот вам ответ на ваши вопросы.
Вера Володина : Вопросы появились вслед за сообщением о достроенном доме и заявлениями главы города Железнодорожный, как много городские власти сделали для пострадавших соинвесторов.
Павел Ковшов : Конечно, сейчас будут брать наши дома и тыкать во все передачи общественно-политические. Вот какой я хороший, я разрулил проблему. Никто же не говорит, какими деньгами и какой ценой он разрулил эту проблему. Он разрулил эту проблему, просто содрав с граждан доплату. Он же не говорит, что дом был практически построен – на 85 процентов. Он же не говорит, что дольщики слупили столько денег, что еще в прибыль вышел с первого корпуса. Об этом же никто не сказал. По телевизору же он говорит, что мы решаем социальные проблемы при полной поддержке этих же самых обманутых так называемых дольщиков.
Вера Володина : Обманутые дольщики, как и сам Павел, доплачивали за квартиры немалые деньги, хотя Павел был и остается уверенным в том, что своим первым платежом он оплатил жилье, и смена застройщика не повод требовать доплаты, но был вынужден подписать новый договор на кабальных, как он оценивает, условиях, ущемляющих его права.
Павел Ковшов : Была очень большая вероятность чего? Что застройщик просто бы продал мою квартиру. Мне бы вернули деньги, которые я вложил 10 лет назад, то есть сейчас это на пару автомобилей хороших хватило бы. В принципе, мне уже как бы намекали (и сам застройщик, и его зам по фамилии Чернуха), что мы дали рекомендацию новому застройщику продать квартиру Ковшова, а Ковшову вернуть те деньги, которые он вкладывал в 2003 году. Понимаете, что при таких обстоятельствах я был вынужден просто пойти на мировую, то есть попросту говоря подписал эти кабальные договора, который навязал мне новый застройщик. Нам сказали – ребята, вы подписываете кабальные договора, нарушающие закон, ущемляющие ваши интересы. Подписали все, кроме пятерых. Кстати, эти пятеро, которые недовольны, потому что по-любому со всех инвесторов берут доплаты.
Вера Володина : За вынужденным договором последовала странная доверенность. По закону доверенность нужно было выдать для конкретных действий, но застройщик потребовал какую-то глобальную и абсолютную.
Павел Ковшов : Чтобы они могли зарегистрировать мое право собственности, им требуется моя доверенность. Причем, доверенность, которую я могу просто у нотариуса получить на совершение регистрационных действий в БТИ и в Регистрационной палате. Но им этого мало. Им нужно, чтобы я написал такую фразу: «Заключать от моего имени любые договора по их цене и по их усмотрению». Вот их такую фразу можно расшифровать – деньги те самые, которые он с меня слупил вместо того, чтобы оплатить моральный ущерб, я на 4 года получил позже свою квартиру, мне говорят – ты жлоб, ты сам виноват и так далее, плати-ка еще денежки, а то мы тебя вообще квартиры лишим.
Вера Володина : С гражданами всё оказалось едва ли не хуже, чем с судами. В доме, в котором будет жить семья Павла, 520 квартир. Значит, по крайней мере, 1000 жителей.
Павел Ковшов : Что до остальных, они просто молчат, обливаясь потом от страха, и говорят – мы доплатим все, что нам скажут, только нас не трогайте. Когда я заявил, что, извините, господа, товарищи хорошие, ущемляются мои гражданские права… Они не просто ущемляются, их просто никто не замечает, что у меня есть права. Оказывается, у нас права есть не только у застройщиков, но и у нас, граждан.
Вера Володина : В самые трудные годы, когда нужно было идти на митинги и проводить голодовки, едва 10-15 человек принимало в них участие. А дальше – не лучше. Вместе с Павлом судиться против изменения договора и доплат решилось только пять человек. Остальные пришли к выводу, что проще заплатить, ну и в результате меньшинство проиграло застройщику .
Павел Ковшов : Потому что все застройщики не просто так выходят в подмосковных городах на площадки. Они все обладают административным ресурсом. И бывшие сотрудники моего старого застройщика говорили - Паша, 100 процентов ты прав юридически, по закону. Я шел в суд, я консультировался с человеком, которая отработала 19 лет судьей, она меня консультировала перед моими походами в суд, перед составлением иска. И когда я проиграл в суде, зная на 100 процентов, что я прав, сейчас я вам заявляю, что не ту страну назвали Гондурасом. Мы живем в Гондурасе. Это страна правового беспредела. Организацией данного правового беспредела выступают наши власти.
Я писал письма в Генеральную прокуратуру, я писал письма в правительство Московской области, в Министерство строительного комплекса Московской области, что нам навязывают кабальные договора, договора с кабальными условиями, которые ущемляют мои гражданские права, имущественные права. По фигу! Одни отписки. Организацией беспредела выступает власть при полной поддержке или при полном скотском молчании 93 процентов населения нашей страны. Я шел, я кричал на митинге. Почему я кричал? Потому что в одиночку, если я буду орать, меня никто не услышит.
Вера Володина : Еще немного – месяц-другой, и Павел, наконцец, оформит право собственности на квартиру. Он недоволен качеством строительства и, ссылаясь на подмосковные примеры, утверждает, что после застройки домов обманутых соинвесторов ждут большие и проблемы, и затраты. Но лидера бывшей инициативной группы обманутых дольщиков жилья, кажется, больше волнует другое .
Павел Ковшов : У них двойные продажи. Их ограбили средь бела дня. Все об этом знают. По заявлению министра строительного комплекса Серегина по состоянию на 1 апреля 2005 года, по Московской области так называемых проблемных домов 143 штуки. Вы можете себе представить! 143 дома обворованных людей! Это город. Если все эти 143 дома поставить в одном месте, это город Железнодорожный, обворованный полностью! Двойные продажи! И все молчат. У нас были среди обманутых так называемых дольщиков бывшие сотрудники застройщиков. У нас были прямые подчиненные самого мэра Жиркова. У нас были сотрудники крупных банков. У нас были сотрудники юридических контор, которые всю эту подноготную кухню знают полностью изнутри. А я заявляю – простите, мои гражданские права ущемлены, мои свободы гражданские нарушены. У нас в стране закон не работает. У нас правосудие не работает. Мы находимся на уровне пещерного первобытнообщинного строя.
В эфире Псков, Анна Липина:
Павел Федоров : Вот единственный участок, где более-менее дорога есть, но он, к сожалению, небольшой.
Анна Липина : Водитель городского автобуса Павел Федоров показывает фрагмент дороги на своем маршруте. Этот участок, говорит водитель, как небольшая передышка в марафоне. После него - снова фигурно-слаломное вождение и прыжки по ямам и колдобинам. Обычные водители стараются эту дорогу объезжать, но маршрут автобуса изменить нельзя. И автобусы всю смену ездят по разбитому асфальту.
Водитель : Конечно, это очень осложняет, потому что бывает переезд, времени надо быстрее, но не получается. Да и так автобус не выдерживает - нужны частые ремонты. Много сходов.
Анна Липина : В мастерской автобусного парка точно знают причины поломок автобусов - плохие дороги. Каждый день из-за них в Пскове сходят с линий до десятка городских автобусов. Большинство улиц в Пскове требуют капитального ремонта уже давно. Но есть участки, которые отремонтировали минувшим летом, то есть совсем недавно. Однако капитально отремонтированными их не назовешь - на асфальте опять трещины, выбоины и ямы. Новые, казалось бы, дороги, почему-то начали разрушаться.
Иван Цецерский : Вот смотрите, все шелушится , ямы, выбоины, это получается, не прошло и полгода как дорога пришла в негодное состояние.
Анна Липина : Говорит депутат гордумы Иван Цецерский. Всего в прошлом году в Пскове капитально отремонтировали 16 улиц, и только на одну из них была составлена проектно-сметная документация. Таковы результаты проверки качества ремонта и расходования средств Контрольно-счетной палатой городской думы. Выяснилось, что практически все улицы ремонтировались без проектной подготовки. Но, как говорят чиновники, тому есть объективная причина. Итоги конкурса среди подрядчиков подвели только к концу лета. Деньги на ремонт дорог нужно было расходовать в очень короткий срок - пока позволяли погодные условия. Депутат областного собрания Алексей Севастьянов считает, что проблема с качеством ремонта не в коротких сроках, выделенных на ремонт, а в квалификации специалистов.
Алексей Севастьянов : Деньги сегодня выделяются на дороги на их ремонт, но, к сожалению, специалистов, которые строят эти дороги наша область потеряла. Я думаю, что надо привлекать людей с опытом - пусть это будут белорусы, ремонтные организации из Москвы.
Анна Липина : В мэрии Пскова признают недостатки. Мэр Пскова Михаил Хоронен лично осматривал дороги.
Михаил Хоронен : Естественно недостатки будут устранены. Но эти улицы устояли в очень плохую зиму. И если бы этих работ в прошлом году не было сделано, то в этом году, исходя из этой зимы, мы увидели бы более безобразную ситуацию на дорогах Пскова.
Анна Липина : В этом году в Псковской области планируется отремонтировать около 140 километров дорог. Из регионального бюджета на ремонт дорог выделено более 300 миллионов рублей.
А пока о Правилах дорожного движения на разбитых участках городских улиц мало кто из водителей вспоминает, говорит автолюбитель Алексей Смирнов.
Алексей Смирнов : Вообще дорог нету. Это, что делают - одни замазки. Они замажут - машина проехала - опять яма.
Анна Липина : Поэтому все едут аккуратно с одним желанием - не попасть в яму, которыми усыпано все дорожное полотно.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев:
Как оказалось, на Дону свободы слова нет потому, что она… есть. Точнее, она есть, но не для всех, и не всем она нужна. К такому мнению пришли журналисты Ростовской области. Тезис настолько неоднозначный, что давайте, как говорится, разберёмся. Тем более, что поводом для этой дискуссии, состоявшейся на днях в региональном отделении Союза журналистов России, как раз и стала презентация книги «Разберёмся».
Мероприятие, изначально посвящённое теме взаимодействия между средствами массовой информации и ветвями власти, по сути, было сорвано и развивалось дальше по незапланированному ранее руслу. После того, как автор книги, бывший автор и ведущий, можно сказать, культовой в своё время телевизионной программы «Взгляд», а ныне политолог, доктор наук, профессор Санкт-Петербургского университета Владимир Мукусев рассказал молодым журналистам о своём видении того, как участвуют представители власти в диалоге с журналистами:
Владимир Мукусев : У них очень много возможностей вам отомстить вне закона. Это касается и того, что на вас могут напустить проверки. Газета просто захлебнется от всяческих проверок. Это может касаться вашего здания, аренды. Это может быть чего угодно. Потому что вот эта вертикаль власти чаще всего состоит из двух людей - губернатор и, собственно, журналист. Потому что ты ходишь в школу и водишь ребенка, контролируемой губернатором школы. Суды - контролируемые губернатором суды. Ясли - контролируемые. Очень много возможностей тебя взять за разные места, причем, непосредственно первому лицу, которому подчинена местная милиция, местная прокуратура, местные тыр-пыр восемь дыр и бандиты тоже.
Опасность близка. Найти где-то помощь в Москве или где-то еще невозможно в принципе! Ты один на один с властью. А власть - это всегда улыбка в лицо, а если ответа нет, то это либо кастет, либо пистолет (как это было не раз), либо это любые другие возможности, которые власть использует и включает в свой резерв немедленно.
Григорий Бочкарёв : Присутствовавшие до этого в зале депутат Законодательного собрания Ростовской области Леонид Шафиров и молодые работники пресс-служб - члены «Молодой гвардии «Единой России» - покинули помещение. Судя по всему, они не нашли весомых аргументов для дальнейшего разговора. После этого и разгорелась дискуссия о том, есть ли в Ростовской области свобода слова. Молодая журналистка Ксения Золотарёва, работающая в муниципальной газете «Вперёд», издающейся в городе Батайске, считает, что она есть.
Ксения Золоторева : В принципе, свобода слова в Ростовской области есть. Причем, даже не в региональных изданиях, поскольку я не могу за них говорить, я не работала в региональных изданиях, я работала в городских газетах. Несмотря на мой небольшой опыт, я работала и в совсем оппозиционной газете, и в независимой газете, сейчас я работаю в муниципальном издании. Я не связываю наличие закрытых тем и отсутствие свободы слова. Потому что, допустим, даже я писала на темы, которые, в принципе, не поднимаются, несмотря опять-таки на юный возраст и малый опыт. Может быть, это было где-то коряво, может быть, конечно, народ ругался, и руководство города ругалось, но, тем не менее, мы поднимали эти темы. У нас есть и независимые газеты, то есть коммерческие издания. Они говорят на любые темы. Да, у них потом, возможно, бывают проблемы, возможно, их не любят, но, тем не менее, они говорят об этом.
Читатели, наоборот, отдают предпочтение именно этим газетам, которые могут сказать, допустим, что-то не лицеприятное о первых лицах, или, наоборот, говорить о людях, о которых говорить не принято. Читатель это любит. Нам надо, видимо, еще очень много работать над тем, чтобы внутренняя цензура определялась только уровнем профессионализма и этой профессиональной компетентностью, но не страхом.
Григорий Бочкарёв : Журналист с многолетним опытом, генеральный директор информационного агентства «Северный Кавказ» Сергей Слепцов считает, что на Дону свобода слова есть, но не для всех.
Сергей Слепцов : Я бы сказал так, она есть, но не для всех. Потому что те, кто вынужден обслуживать власть, я имею в виду муниципальные газеты, районные, губернаторские газеты, они, естественно, поют песенку того, на чьем возу едут. Но есть часть, не очень большая, но, тем не менее, такая когорта журналистов, которая от власти не зависит, прежде всего, в финансовом отношении. И у них, конечно, возможностей побольше. Есть несколько районных газет достаточно смелых. Они, бедняги, конечно, с трудом выживают, но, тем не менее, у них очень высокий рейтинг среди читателей. Пусть там всего-то тираж 2-3 тысячи экземпляров, но они, тем не менее, заставляют держаться в рамочках районную власть. А ведь в низовых властных структурах безобразий творится ничуть не меньше, чем на верхних этажах.
Мы общаемся, поддерживаем друг друга. Потому что если мы этого делать не будем, нас просто съедят. Другое дело, что здесь часто срабатывает самоцензура, самоограничение. Но это, я думаю, детская болезнь, которая очень скоро пройдет. Этим надо переболеть, как корью. К счастью, мы в своем агентстве это пережили в свое время. В общем-то, в принципе, у нас есть возможность говорить, снимать, писать то, что мы видим, то, что мы думаем. В этом смысле к нам меняется отношение власти, то есть она вынуждена теперь идти с нами на диалог. Потому что когда коллеги на недавно прошедшем 8-м съезде Союза журналистов России с трибун звучало несколько раз "надо выстраивать отношения с власть", да, нет. Не надо выстраивать отношения с властью, надо власть ставить в такие условия, когда она вынуждена будет выстраивать отношения с нами. Потому что, по большому счету, глас народа - это мы, то есть журналисты.
Григорий Бочкарёв : Действительно, сегодня нельзя сказать, что на Дону совсем нет свободы слова. По сравнению с близ расположенными северокавказскими республиками, здесь ситуация несоизмеримо лучше. В Ростовской области вот уже несколько лет не сжигают редакции и не стреляют в журналистов. Их здесь, чтобы не сглазить, не убивают с 2005 года.
Сейчас в моде так называемый «губернаторский список» - кого показывать по телевизору, а о ком даже не упоминать в газетах. О нём (о списке) постоянно говорят в местном журналистском сообществе. Видели его единицы, но слышали о нём очень многие. Эту тему продолжает редактор отдела политики областной государственной газеты «Наше время» Владимир Кобякин.
Владимир Кобякин : Я бы не сказал, что такой список существует, по крайней мере, написанный на бумаге. Но какие-то внутренние цензоры в зависимости от характера издания существуют в каждом коллективе. С этим мы не дружим, мы его не упоминаем. А это наш человек, мы о нем рассказываем. Эти вещи достаточно невинные, если они держатся под контролем, под контролем самих редакционных коллективов. Но при определенных условиях и при давлении власти, они могут разрастить до весьма серьезного уровня и тогда уже стать опасными.
Здесь уместно всем было бы почитать снова статью Ленина о партийной организации. Ситуация, которая описана там со свободой слова в буржуазном государстве, полностью ложится на наше нынешнее положение со свободой слова, то есть ли у тебя есть деньги, у тебя есть и слово. Если у тебя есть богатый спонсор, богатый покровитель, иначе говоря, богатый хозяин, достаточно экономически независимый, то и издание, телеканал и тому подобное может позволить себе многое. Но сила менталитета нашего народа, видимо, не позволяют, не хотят позволять, побаиваются, чего - объяснить не могут, но иррационально боятся где-то на генетическом уровне. Вся наша свобода слова в итоге сводится к свободе рассказать, какие трусики у очередной дивы, или что съел на завтрак нынешняя звезда "Евровидения". Здесь мы и обличаем, и бичуем, и показываем грязное белье. Вот, в основном, содержание нашей свободы слова.
Григорий Бочкарёв : Евгения Апарина, шеф-редактор негосударственной Азово-Черноморской телерадиокомпании, считает, что наличие или отсутствие свободы слова зависит, прежде всего, от самих журналистов и их аудитории.
Евгения Апарина : Каждый из нас - личность. Вот это самое главное, мне кажется. Если это люди поймут, и не будут сидеть - а нам не разрешают, а свободы же нет... От личности все зависит все-таки, хотя у меня две бабушки сидели.
В эфире Ленинградская область, Татьяна Вольтская:
Жители Ленинградской области стараются не покупать молоко в магазинах. Правда, коров в частых хозяйствах становится все меньше, вместо них люди заводят коз. Не покупает молоко в магазине и жительница поселка Прибытково Валентина Васильевна.
Валентина Васильевна : Считаю, что это не молоко. 50 процентов воды. Вот смотрим по телевизору, где-то закупаются телки за границей. 300 телок что ли или даже больше. Во Псков часть будут переправлять, часть здесь будут растить. Наверное, добьются хорошего качества молока когда-нибудь. Некому об этом заботиться. Поля запущены, все отравлены. Трава-то какая на полях некачественная. У нас не хотят работать, не заинтересованы люди. У них все фактически отобрано. Куда эту корову погнать пасти? Негде. Даже сено, где раньше косили, пасли коров, там все продано. Корову ведь не накормишь той травой, которой накормишь козу.
Татьяна Вольтская : Что это за молоко, которое производится в хозяйствах Ленинградской области и попадает на стол петербуржцев? Говорит директор управления по развитию сельскохозяйственного производственного кооператива "Детскосельский" Екатерина Ястребова.
Екатерина Ястребова : Если бы покупатель на полке видел, что данный пакет молока произведен из сухого, из восстановленного молока, задумался бы – взять его или нет. К сожалению, сейчас производство молочной продукции идет из сухого молока по той же цене, и выдаются за цельное. Это проблема здоровья человека. Нужны обязательно новые ГОСТы на государственном уровне, чтобы покупатель имел право выбирать и за качественную продукцию больше платить.
Татьяна Вольтская : Это касается мясных продуктов, говорит президент группы компаний агрохолдинга "Пулковский" Иван Кара.
Иван Кара : Большая часть мясопродукции изготавливается по различным ТО абсолютно низкого качества. Ценовой диапазон меняется, скажем так, на сотни процентов, что лишает производителей, которые внедряют новые технологии, делать, действительно, качественную продукцию, находиться в рентабельной зоне.
Татьяна Вольтская : Если качество мяса и молока оставляет желать лучшего, так почему же так стремительно исчезают коровы в частных хозяйствах, почему сельские жители жалуются, что мясо, которое многие горожане с удовольствием бы купили, им нигде не продать?
Иван Кара : По свиноводству происходит очень простая истина – фермер может существовать только в том случае, если у него четко регламентировано, где он возьмет генетический материал, то есть тех же поросят для откорма (потому что это уже научная деятельность – генетика), где он возьмет комбикорма и кому отдаст откормленную свинью. В виду того, что на сегодня генетику еще не восстановили, хладобойни не построили, то фермер, как класс, сегодня не имеет права на жизнь. Ту продукцию, которую он может сегодня производить, она совсем другого качестве. И с той продукцией он, действительно, не попадет ни в сети, никуда, и получит свой доход. Поэтому резкое снижение поголовья свиней в этом году произошло именно от так называемых крестьянских хозяйств. Это не фермерство.
Ферма все-таки по западным канонам – это 2400 голов полностью автоматизированная, обслуживает одна семья. Вокруг этого должна существовать полная структура технического обеспечения и всего остального. Вот мы и пытаемся создать эту структуру, на фоне которой, может быть, через два года фермерство будет иметь право на жизнь. Просто первые опытные фермеры, то есть фермерское хозяйство, мы создадим в этом году, чтобы на нем просто это апробировать. Но говорить о том, что это разовьется быстро – это нереально.
Татьяна Вольтская : В России отсутствует заинтересованность в том, чтобы деревенские жители держали коров, говорит депутат Госдумы, председатель Союза садоводов России Василий Захарьящев.
Василий Захарьящев : Корма не произвольно высоки, земля частично приватизирована, отсутствуют пастбища. Притом, что 40 процентов пашни в Ленинградской области не используется. Она в резерве находится. Это парадоксальная ситуация. Мы подсадили страну на сухое молоко. Мы обрекаем наших детей на болезни, потому что 92 процента рождаемых детей в Петербурге рождаются с врожденной аллергией. Поэтому мы при советской власти кормили сухим молоком только телят и то с разрешения. Ни в коем случае о детях не могло быть и речи, и даже на севере. Только натуральное молоко! А сейчас идет самая настоящая подстава. В магазинах пишут, что приготовлено из нормализованного молока, в переводе означает, что сливки, сметана и детское молоко приготовлено из сухого молока. Оно дешевле, оно экономичнее, эффективнее. Нужна программа развития подсобного хозяйства в России, которое, к сожалению, пока за нашими бравурными отчетами о подъеме сельского хозяйства, носит скрытный характер.
Что у нас получается? Мы увеличиваем число в организованных хозяйствах – у фермеров и в сельскохозяйственных кооперативах, а параллельно идет уменьшение уличного. Компенсации не происходит, то есть увеличения роста нет. Те же показатели по Ленинградской области – снижение надоев, валового надоя, снижение производства продукции.
Татьяна Вольтская : Многим знакома ситуация, когда фермер год-два возит молоко, творог, сметану в поселок, а потом исчезает - значит, он разоряется? Сегодня нет внимания к тем, кто производит эти продукты, - признает председатель Комитета по агропромышленному и рыбохозяйственному комплексу Ленинградской области Сергей Яхнюк.
Сергей Яхнюк : С тем фермером могло произойти что угодно. Может быть, просто руки опустились оттого, что нет существенной сегодня поддержки. Рядом Финляндия. Видим, сколько было там фермеров, практически столько же и осталось. Хотя сегодня желания уже у молодежи работать 365 дней в сельском хозяйстве нет. И то создана система подмены, чтобы все же дать человеку отвлечься, и то это сегодня крайне сложно. Поэтому мы должны того, кто работает на земле, на ферме, или выращивает свиней, просто на руках носить, создавать ему все условия, чтобы у человека не отбить желание. Пока мы раскидываемся, распыляемся этим.
Татьяна Вольтская : Провозглашенная в России поддержка крестьянства и фермерства отсутствует, говорит Сергей Яхнюк, поэтому в Ленинградской области этим занимаются одни фанатики, но и им чрезвычайно тяжело.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
В 100-тысячном Сарапуле, одном из пяти городов Удмуртской республики, всё происходит на виду. Вот и недавний «подвиг» в кавычках 30-летнего майора милиции Виталия Малюка, который среди бела дня в центре города избивал женщину, не остался для горожан секретом.
Виталий Малюк известен в Сарапуле тем, что он сын очень влиятельного в городе человека, Михаила Малюка, до недавнего времени возглавлявшего Сарапульский комбинат хлебопродуктов. Собственно, благодаря этому родству Малюк-младший и занял года два назад должность начальника городского отдела по борьбе с экономическими преступлениями – ОБЭП.
Восьмого мая, накануне Дня Победы, в пять часов вечера, у входа в клуб «Бон суаре», что расположен на Красной площади Сарапула, прямо напротив здания администрации города, Виталий Малюк в порядке выяснения отношений нанес несколько сокрушительных ударов в голову своей знакомой Наталье П. Дальше рассказывает владелец клуба «Бон суаре», которому пришлось спасать девушку из рук милиционера, Александр Сусляев.
Александр Сусляев : Я находился в кабинете. Моя сноха подбежала и говорит: «Избивают мою подружку, помогите, Александр Геннадьевич, спасите ее, он ее убивают». Я говорю: «То убивает?» «Младший Малюк». Я побежал туда, вхожу, он ее держит. Я ему кричу: «Отпусти ее. В чем дело?!» В сторону их развел. «В чем дело?» «Это не твое дело», - пальцы веером, руки сует. «Ты кто такой?» - на меня, Малюк. Они меня прекрасно знают. Он был весь одет в кожу, на лице у него был шлем, лица не видно. Он подъехал на мотоцикле, вызвал ее. Она вышла из дверей, и он ее ударил в челюсть. Она упала, потеряла сознание. Он ее за воротник волоком потащил. «Кто ты такой, да я тебя». «Я здесь никому не подчиняюсь», - говорю. «Звоните куда хотите, мне наплевать!».
Надежда Гладыш : Александр Сусляев – фигура в Сарапуле хорошо известная. Он бывший начальник штаба дивизии, расквартированной под Сарапулом. Дважды баллотировался на пост мэра Сарапула. Хорошо знаком с Малюком-старшим. А двух его сыновей знает постольку-поскольку. Александр Сусляев в тот драматический вечер отвез девушку в отдел милиции, где та написала заявление о нанесенных ею побоях, а сам Суляев и его сноха дали свидетельские показания об инциденте. Там Сусляев узнал от самой девушки, что Виталий Малюк избивал Наташу неоднократно в течение двух лет, таким образом, добиваясь её благосклонности.
Однако через пару дней стало известно, что потерпевшая заявление забрала и не хочет наказания своему обидчику. Тогда полковник запаса Сусляев стал звонить в Ижевск, сначала министру МВД Удмуртии Валерию Сосновскому, затем начальнику управления собственной безопасности Александру Антипину.
Александр Сусляев : Я позвонил министру, и он дает распоряжение Антипину. С Антипиным мы встречаемся 12 мая. Я ему ситуацию всю рассказываю. Он говорит: «Не беспокойтесь, меры примем. На этой недели будет комиссия». На самом деле, через два дня приехала комиссия, следователь пришел. Меня опросил. В милиции то же самое, провели расследование.
Надежда Гладыш : Но вместо обещанных мер в конце мая стало известно, что Малюкам удалось склонить девушку к отъезду из Сарапула на жительство в другой город. Говорят, ей даже купили где-то квартиру. А сам виновник майского дебоша, майор Виталий Малюк, якобы был госпитализирован с травмой после падения с мотоцикла. Когда я попыталась найти его в городской Сарапульской больнице, выяснилось любопытное обстоятельство – по книге регистрации он должен находиться в палате номер 214, но дежурный хирург мне по телефону сообщил, что такого больного в травматологическом отделении нет. Зато были свидетели, видевшие, как Виталий Малюк в тот самый день въезжал на своём «Лексусе» в Ижевск.
Видя, что у ведомства нет желания поступить с распоясавшимся хулиганом в погонах по всей строгости, Александр Сусляев намерен прибегнуть к более высоким инстанциям.
Александр Сусляев : Я обсудил этот вопрос на офицерском собрании. Приняли решение написать письмо президенту и министру. Я об этом Антипину сказал, что на всякий случай вы имейте в виду.
Надежда Гладыш : Вскоре после публикации в одной из ижевских газет о майском происшествии в Сарапуле на сайте МВД Удмуртии появилось сообщение о том, что поведение майора Малюка будет расследовано Управлением собственной безопасности. Но это будет уже второе расследование. Что оно даст?
В эфире Самара, Сергей Хазов:
В июне на рыбалке моими спутниками оказались Денис и Настя Соколовы. Супруги вместе с дочкой Валерией шли по Волге на байдарке по маршруту знаменитой «Жигулевской кругосветки». Это водное путешествие, рассчитанное на любителей байдарки, предполагает не столько спорт, сколько хороший отдых. Соколовы, кроме байдарки, увлекаются рыбной ловлей в буквальном смысле до фанатизма. Обычно Соколовы рыбачат в районе Рождественской Воложки. Эта часть Волги начинается от пляжа Барбошиной Поляны и тянется до села Рождествено, где расширяется, соединившись с Прораном и оканчивается у острова Поджабный. В начале протоки ее правый берег пологий, с песчаной косой, левый берег обрывистый, заросший лесом. Вдоль обрывистых берегов идет мощный коряжник, в котором держится на протяжении всего сезона в основном мелкая и средняя щука, а в местах с большими глубинами и с обратным течением встречаются экземпляры под метр длиной. «Рыбы в Волге в границах Самары становится все меньше, а бычок - самая распространенная рыба», - рассказывают Денис и Настя Соколовы.
Денис Соколов : Когда мы плаваем на байдарке, мы практически не видим, например, чтобы рыбаки на резиновых лодках сидели и ловили рыбу. Этого, вообще, здесь в пределах города нет. Может быть, где-то это есть в районе Васильевских островов, а здесь этого в принципе нет. Рыбу ловим удочкой. Попадается красноперка, плотвичка.
Настя Соколова : Может быть, один-два подлешика небольших.
Денис Соколов : Попадается много бычков.
Настя Соколова : Да, бычков.
Денис Соколов : Очень много бычков.
Настя Соколова : Но, когда мы переплываем на своей байдарке через Волгу и идем по озерам, по протокам, конечно, есть рыбаки, но их немного. Есть, конечно, заядлые рыбаки, которые не могут без рыбалки. Неважно – поймает он рыбку или не поймает. Ему важно отдохнуть, посидеть в лодке.
Денис Соколов : 1-1,5 килограмма можно поймать. Этого достаточно для ухи.
Настя Соколова : Да. Утром, когда мы выгуливаем собаку, также видим рыбаков, которые возвращаются и 3-4 килограмма вылавливают.
Денис Соколов : Что интересно, фактически исчезли лягушки. Раньше было очень много лягушек, а сейчас их, в общем-то, нет. Даже ночью не слышно, чтобы они квакали.
Сергей Хазов : Поток воды, сбрасываемый генераторами Жигулевской ГЭС, привлекает не только самую разную рыбу, которая находит здесь массу корма. Мальки и мелкая рыбешка, засасываемая из водохранилища и основательно оглушенная прохождением через турбины ГЭС, становится легкой добычей чаек, стаями кружащихся у плотины. Отлично ловится судак, а ближе к береговому свалу берет крупный окунь. Жерех и голавль берут еще ниже, там, где течение образует водовороты с обратным течением. Особая примета Волги – огромное количество отдыхающих на катерах, которые после пикников загрязняют волжский берег.
Денис Соколов : Просто много приезжает новых и средних русских на больших катерах. Они привозят огромное количество пива. Вот это удивило. Даже в прошлом году такого не было. Буквально через 20 метров лодка, через два 20 метров лодка, а в воде целая гигантская батарея пива. Причем, дорого пива.
Настя Соколова : Но рыбу они все равно ловят. Они забрасывают и удочки, и спиннинги забрасывают. Все равно спортивный интерес есть.
Денис Соколов : Раньше, когда я рыбачил в 80-е годы, рыбы довольно много можно было с лодки поймать. А вот мы поехали туда, где я ловил рыбу, 100 метров от берега, кроме бычков вообще ничего не ловится. Потом мы около Загородного парка ловили, кроме бычков, вообще, ничего не ловится. Это нас удивило. Одни бычки. Но бычки ловятся очень хорошо, а раньше ловили лещей, подлещика. Помню, поймал леща где-то килограмма на полтора. Килограмма 2-3 всегда ловил спокойно. Это хорошая рыба.
Сергей Хазов : «Рыбалка стала любимым увлечением дочки - пятиклассницы Валерии», - рассказала Настя Соколова.
Настя Соколова : Наша маленькая дочка, Лерочка, очень любит ловить рыбу. И вот, когда она поймала первую рыбку, это очень интересно, это азарт. Когда ребенок подсекает и вытаскивает рыбу, он чувствует себя каким-то охотником, каким-то шаманом. Вообще, дети приходят в полный восторг. Это какое-то действо, как компьютерная игра – раз, и вы попадаете в цель. Конечно, есть азарт.
Сергей Хазов : Одно из самых «рыбных» мест Самары – Волга в районе от села Ширяево, где художник Илья Репин работал над знаменитой картиной «Бурлаки на Волге» до Гавриловой поляны. Здесь Жигулевские горы выходят к самой воде и отвесно уходят в Волгу. В этих местах часто попадаются крупные голавли и жерехи, а также чехонь и лещ. «Но Волга скудеет», - продолжает Денис Соколов.
Денис Соколов : Мне, честно говоря, стало как-то жалко рыбу ловить. Настолько экология испорчена. Бедная эта рыба… Мне просто ее жалко, ловить жалко. Что интересно – исчезли ерши, например. Я уже давно здесь ершей не видел, исчезли. Пескари исчезли. В основном, бычок.
Сергей Хазов : А пока рыболовы Денис и Настя мечтают о новых рыбацких трофеях, говоря о том, что летняя рыбалка – лучший отдых.
Денис Соколов : Это отдых, азарт какой-то.
Настя Соколова : Когда сидишь на воде, отдыхаешь, умиротворение. Человеку не хватает воды. Поэтому посидеть даже около человека, который ловит рыбу, уже приятно, потому что идет какой-то диалог с водой.