Ирина Лагунина: В конце этой недели – 11 июля – будет отмечаться всемирный день населения. Естественно, что никакой международный день не обходится без статистики. Так вот, по прогнозам международных экспертов, население России к 2025 году сократится на 12 миллионов человек. А в среднем численность российского населения в последние годы сокращается на полпроцента в год, чему немало способствует не только спад рождаемости, но и эпидемия СПИДа. В России, с целью повысить рождаемость, объявлен Год семьи. Чувствуется ли поддержка семьи, повышение ее статуса в связи с плохой демографической ситуацией? Делается ли что-нибудь, чтобы современный человек хотел не только успешной карьеры, но и крепкой семьи с несколькими детьми? Над темой работала Татьяна Вольтская.
Татьян Вольтская: Когда чиновники на высоком уровне начинают слишком много говорить на какую-нибудь тему, невольно ждешь подвоха: а нет ли здесь очередной кампанейщины, которая схлынет, как обычно, не оставив следа. Но вот официальные данные Росстата: хотя в 2007 году в России увеличилось число родившихся и снизилось число умерших, в целом по стране число умерших в 1,3 раза превысило число родившихся, причем в восьми субъектах федерации в 2-2,5 раза. Так что семья и дети - это действительно проблема, и если ею не заниматься, последствия могут быть самыми печальными, - говорит заведующая кафедрой педагогики и психологии семьи Российского государственного педагогического университета имени Герцена Ирина Хоменко.
Ирина Хоменко: Во-первых, самая большая часть населения России – это люди детородного возраста, примерно от 18 до 28 лет. Сейчас наблюдается такая тенденция, что очень многие молодые люди отказываются от деторождения сознательно. То есть примерно 10% являются по медицинским показаниям бесплодными и примерно 11% по разным данным людей, которые сознательно отказываются от возможности иметь детей. Даже есть такое движение, которое называется «Свободные от детей» и они аргументируют свое решение основательно. Но более тревожна другая тенденция. Сейчас самая малочисленная группа нашего населения из потенциальных родителей – это дети 4-11 лет. То есть та группа возрастная, которая должна стать производителями нашего населения, вот этих детей очень мало. Поэтому если у них сохранится та же тенденция, которая наблюдается у 18-летних на отказ от деторождения и сознательный, и по медицинским показаниям, то нам грозит демографическая катастрофа такая, которой не было, наверное, в истории нашей страны никогда. Если это связано с войнами – это понятно, но когда в мирное время молодые люди отказываются иметь детей в этой стране, получается, что воспроизводство населения, даже если демографические программы начнут работать активно и люди начнут рожать детей, возникает второй вопрос: как воспитать этих детей, которые бы родили нам новое поколение.
Татьян Вольтская: Чиновники сегодня любят рапортовать об увеличении рождаемости, но на самом деле их цифры могут оказаться призрачными, если не повлиять кардинальным образом на психологию людей. Говорит журналист, многодетный отец Дмитрий Картавенко.
Дмитрий Картавенко: Есть такая статистика: 75% этих смертей так или иначе связаны с алкоголем. Государство работает в этом направлении, закупает препараты, аппаратуру, разрабатывает целевые программы. Но в корне проблема не решается. Потому что, граждане, нам нужно с алкоголем разбираться. То же самое происходит с семьей. В корне не решается проблема. Посмотрите, так или иначе у нас рождение ребенка – это угроза благосостоянию и комфортности. Что делает государство? Оно говорит друзья мои, мы вам это благосостояние попытаемся компенсировать, вот вам 250 тысяч, льготы. Но дело не в этом. Дело в том, что на самом деле ценностью являются не благосостояние и комфортность, а другие ценности. А вот о том, чтобы эти ценности прививать, государство, к сожалению, не думает. Мало того, оно попустительствует прямо противоположному, на мой взгляд. Достаточно посмотреть телевизор. Имеет ли право государство вмешиваться в такие вещи, как опять же телевидение? Ограничить его негативное влияние. Кто-то считает, что это спорный вопрос. Я считаю, что имеет право, тем более, что оно это делает, если это касается, скажем, политики. Почему бы здесь не проявить политическую волю. Вот на что я бы в первую очередь обратил внимание. То, что оказывается семьям помощь, то, что разрабатываются программы – это замечательно, это надо продолжать делать, но этого очень и очень мало.
Татьян Вольтская: И почти никто не думает о том, что хорошо бы заботиться о рождении не только второго, но и третьего, и последующих детей. И еще одна проблема - люди не захотят иметь много детей, пока не почувствуют себя в безопасности, - считает Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: Это, конечно, проблема, которую нужно решать прежде всего государству. Без определяющей роли государства, без снижения ситуации, связанной с насилием вообще к детям, ничего не решить. Мы же сегодня видим с одной стороны рост этого насилия, психического, сексуального, психологического в семьях, во-вторых, мы видим рост насилия на экранах, и в-третьих, безусловно отношение к детям в целом. И к взрослым, и к женщинам это насилие, и к пожилым людям во всех сферах жизни. Нужно окультуривать общество, нужно культуру детства, семьи.
Татьян Вольтская: Официальные данные радуют начальников: цифры говорят о том, что в последние пару лет стало больше браков и меньше разводов, но что реально скрывается за этими цифрами?
Ольга Безрукова: Браков сейчас больше потому, что у нас вступило в жизнь поколение более многочисленное. Самый пик разводов после дефолта в 98 году. Тогда у нас люди не пошли на улицы, а пошли разрушать свои семьи.
Татьян Вольтская: Чтобы такого не происходило, семью надо поддерживать, считает глава двух фирм, занимающихся недвижимостью, и кредитно-потребительского кооператива Татьяна Герасименко.
Татьяна Герасименко: Мое мнение, что материнский капитал очень маленький, хотя он поднял рождаемость в какой-то мере. Но это мизер. На него, если многие говорят, что на жилье хочу потратить или на образование ребенка, ничего не купишь на эти деньги. Хотя для очень бедных семей это какое-то подспорье. Дают его только чрез три года – это тоже несправедливо. Женщина должна сама распоряжаться этими деньгами. У нас есть опыт Бельгии, который прекрасно показал, что если давать женщине деньги за второго ребенка и за третьего, даже если без каких-то вспомогательных средств рожает, ей за это дополнительные деньги дают, чтобы ребенок более полноценным родился. Я вижу каждый день семьи людей в своем кабинете, у которых очень низкие доходы, которые не знают, как им выжить за эти деньги. И покупая квартиру, они расстаются со всем. Я бы предложила поддерживать как в Норвегии рождение второго, третьего ребенка, срезать долг по ипотеке, как это делается в арабских странах, например, в Бахрейне, в Саудовской Аравии, есть льготы многодетной семье. Вообще безвозмездный кредит. Моя племянница живет в Бахрейне, ей дали безвозмездный кредит с мужем, но он должен быть государственный служащий. 150 тысяч долларов безвозмездно дали для молодой семьи построить дом, но они ни копейки оттуда взять не могут, только целевое назначение. Пришел к власти молодой новый правитель, оно половину долга списал всей стране. У нас нефти на душу населения залейся, почему мы так плохо живем? У нас 42% мировых богатств. 3% населения планеты живет. Эти 3% населения планеты должны купаться в великолепных возможностях, которые дают им эти природные ресурсы. Семье бы я выделила, во-первых, обязательно, стимулировала бы рождение второго ребенка. Как ни странно, социальные блага советского времени, можно как угодно относиться к советскому периоду, я сама была склонна к диссидентству, но что касалось детских садов, бесплатного летнего отдыха медицинского обслуживания, педиатрии, я не могу сравнить с тем, что сейчас творится, даже за деньги. Тогда были хорошие социальные блага, которые надо было перенести в будущее. До Швеции мы не дошли, но все-таки только-только начинаем продвигаться и пытаться изобразить, что что-то делается. Делается очень мало. Много разворовывается, очень плохая медицина. Семье нужно помогать, должны быть центры медицинской помощи. Нужно очень серьезно бороться с наркотиками, спасать детей, иначе у нас не будет нормальных девочек. У нас все девочки больные в 18 лет.
Татьян Вольтская: И все же социальные условия - это много, но еще не все. Очень важны семейные установки, которые различаются в разных типах семей, - говорит Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: Если в многодетных семьях установка на женскую роль традиционна именно в семье, женщины очень многие работают, но тем не менее установка традиционная на роль в семье – хранительница очага, воспитательница детей и коммуникатор главный, который налаживает погоду в доме, семейное общение. А если мы имеем другой тип женщин, который ориентируется на роль «я сама» я сделаю все сама, мне мужчина не нужен, как правило, эта женщина остается одна. То есть она не выполняет роль коммуникатора. Нужно учить этому, как общаться. И через сайты в Интернете мы никогда не научимся общаться. Мы можем просто познакомиться, но это не значит, что мы будем вместе. Это как раз проблема для Петербурга, мегаполиса, потому что у нас площадок для знакомств практически нет. Я готовлю доклад о положении молодежи в разделе молодой семьи и подсчитывала количество, например, бассейнов в нашем городе и ночных клубов. Статистика ужасная – в десятки раз превышает количество ночных клубов количество бассейнов. А это очень серьезная проблема.
Татьян Вольтская: Вопрос знакомства, конечно, важен, но все-таки еще важнее переломить сложившийся в последнее время стереотипы - например, о том, что один-два ребенка в семье - это норма. Или те, о которых говорит Ирина Хоменко.
Ирина Хоменко: Девочек растят, например, в ориентации на семейную жизнь и девочки считают, что не надо учиться. Даже если она что-то достигнет в карьере, то за счет своего женского очарования. И сейчас я наблюдаю тенденцию, когда девочка вырастает готовая к браку, к деторождению, к каким-то своим посудохозяйственным видам деятельности, но ей никак не найти того мужчину, который бы ее согласился кормить, содержать и взять на такую роль. Потому что мужчины сами не хотят ни работать, ни учиться, ни тем более жениться, потому что им очень удобно жить под родительской крышей. Зачем им еще новый вид ответственности. Поэтому получается, что молодые женщины выходят либо за пожилых мужчин, которые уже имеют статус, деньги и для них молодая жена как бы по силам. Либо они остаются на обочине социальной жизни и вынуждены сидеть либо на шее у родителей. Либо работать по минимуму.
Татьян Вольтская: Но даже такая, не слишком продуктивная установка на семью есть не у всех.
Ирина Хоменко: Сейчас наши избалованные дети, которые не хотят нагружать себя разными проблемами и разной ответственностью, конечно, они начинают больше жить по принципу удовольствия. Даже появился новый термин, Алексей Михайлович Каменский, директор одной из школ ввел такой термин «гомокайфус» – человек, который живет только ради удовольствия, ради кайфа. И получается, что общество, которое начинает взывать к совести этого «гомокайфуса», оно беспомощно. Потому что у него отсутствует мотивация к труду, у него отсутствует мотивация на детей. И по некоторым опросам сейчас ценность семьи существенно снизилась, потому что потребности в семье испытывают не так много людей, как это было раньше. Потому что семья раньше держалась на экономических рычагах очень часто. Сейчас, когда люди стали экономически более-менее самостоятельными, то семья выполняет основную функцию – это психотерапевтическую функцию, то есть поддержка, уважение, любовь. И если человеку это достаточно от партнера, то зачем ему ребенок, который вносит разлад в отношения с близким человеком. Эта тенденция очень тяжелая. И конечно, нужно обязательно сейчас каким-то образом образовывать этих детей маленьких, которые еще только идут в систему образования, нужно менять родительские установки, формировать в них ориентацию на родительство осознанно и ответственное. А у нас сейчас в школах совершенно семейный компонент отсутствует напрочь. Мы анализировали программы и учебники по истории, по математике, по литературе, и получается, что семейная тема отсутствует как в системе среднего образования, так и в системе высшего образования. Потому что у нас ни психологов, ни историков, ни культурологов не учат семейной педагогике, семейной психологии.