Вопрос об объединении России и Белоруссии сегодня больше не актуален. Такое заявление сделал в эфире Радио Свобода один из лидеров белорусской оппозиции, председатель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько.
- Если спросить у граждан Беларуси - вы за то, чтобы Беларусь вошла в состав Российской Федерации шестью областями или одним субъектом, то положительно ответят 4-5%. Люди вкладывают каждый свой смысл. Кто-то хотел бы проезжать границу в районе Смоленска и чтобы его не будили ночью и не говорили: покажите, что вы провозите. А на вопрос: вы хотите жить в собственном доме или в коммунальной квартире, 95% отвечают - в своем доме. Этот вопрос снят с повестки дня, он настолько неактуален уже в Белоруссии, что, мне кажется, о нем больше говорят такие сказочники, как Бородин (Павел Бородин, госсекретарь Союзного государства - РС).
- Александр Григорьевич Лукашенко последние два года взял на вооружение многие лозунги своих оппонентов, касающиеся вопросов суверенитета, независимости и государственности. Я думаю, он это сделал не только потому, что перед ним в районе Смоленска был опущен шлагбаум, и его мечты о том, чтобы ходить по Кремлю и носить шапку Мономаха, ушли в прошлое с появлением Путина. Он тоже знает социологию и настроение своих граждан. Поэтому, когда он говорит, «мы за суверенитет, за независимость», он понимает, что на это реагирует позитивно большинство людей. Другое дело, какой смысл он вкладывает в эти слова. Для него суверенитет, независимость - это инструмент удержания своей собственной власти.
- Тогда зачем эти образования нужны? Деньги же огромные тратятся на содержание.
- Бородину понятно зачем, это для него приставка, трудоустройство, это хорошая заработная плата для нескольких сот людей, для них это действительно ценность.
- Неужели опять все так банально?
- Как и многое в политике банально.
- Вы говорите, Лукашенко задумывался о шапке Мономаха. Это на самом деле идея была такая - через союзное государство к общему правительству, общему президенту?
- Я имел возможность его наблюдать и знаю немножко его психологию. Я представляю, что думал Александр Григорьевич, молодой, крепкий, когда ходил рядом с уже больным Ельциным по этим грановитым палатам, какие у него были ощущения. Наверное, вздыхал горестно и думал: «Вот мне бы эти полномочия, мне бы этот чемоданчик, я бы показал всем кузькину мать». Для него это, конечно же, была большая драма. С одной стороны, она рядом, огромная эта власть... Поэтому Лукашенко тогда и завоевал себе авторитет объединителя постсоветского пространства. Именно в тот период он стал идеологическим гуру, лидером сил реванша на постсоветском пространстве. Но время распорядилось иначе, появился другой политик, изменились приоритеты и самое главное, Лукашенко де-юре не пустили на равных участвовать в борьбе за шапку Мономаха.
Анатолия Лебедько не сажают, как Козулина, который находится в заключении с марта 2006 года, но пугают довольно часто. Арестовывают на 10 суток, бывает, бьют. Лебедько считает, что в современной Белоруссии все эти неприятности – часть работы политика:
- Понятно, что когда избивают политика, это ведь не только ему хотят сделать больно. Это хотят послать месседж другим людям: вы сидите у себя на кухне, там обсуждайте, какая плохая ситуация в стране, какая плохая власть, но не идите на улицу, чтобы не было публичных протестов, иначе мы будем наказывать.
- После террористического акта началась просто вакханалия в стране.Начали тотально забирать людей из оппозиции, некоторые оказались в тюрьме. Когда мы вышли на улицу протестовать с портретами этих людей, меня, как инициатора этой акции, просто обступили люди, здоровые, молодые, крепкие, в черной камуфляжной форме, и начали избивать