В издательстве «Просвещение» готовится учебник «История России 1900-1945», который станет базовым для изучения в российских школах. Много споров вызывает то, как трактует авторский коллектив период сталинских репрессий.
Приведу цитату из концепции учебника, обнародованную в интернете: «Сопротивление курсу Сталина на форсированную модернизацию и опасение лидера страны утратить контроль над ситуацией было главной причиной большого террора. Сталин не знал, от кого именно можно ожидать удара, поэтому с его стороны последовал удар по всем известным группам и течениям, а также по всем, кто не был его безусловным единомышленником и союзником. Важно показать, что Сталин действовал в конкретной исторической ситуации, действовал как управленец вполне рационально — как охранитель системы, как последовательный сторонник преобразования страны в индустриальное общество, управляемое из единого центра, как лидер страны, которой в самом ближайшем будущем угрожает большая война».
Получается, что Сталин выступал, что называется, в роли эффективного менеджера, а те средства, которые он использовал, вполне можно оправдать во имя высоких целей. На вопрос, так ли это, один из авторов концепции учебника, доктор исторических наук, профессор Александр Данилов ответил: «Конечно, нет. Вся концепция построена на том, и учебника послевоенной истории, и учебника по истории первой половины века построена, во-первых, на том, чтобы показать непрерывность всех этапов развития страны — и до 1917 года, и советского, и послесоветского. А второе, попытаться объяснить, ни в коем случае ничего не оправдывая, все равно все уже произошло, а объяснить людям то, каким образом и почему власти действовали именно так, а не иначе. Объяснить — ведь это же не оправдать, правда?»
А вот как оценивает такую концепцию Александр Каменский, доктор исторических наук, заведующий кафедрой российской истории РГГУ: «За этой концепцией нет абсолютно ничего нового, и стоит за ней тривиальная мысль о том, что государство — это все, а человек — ничто. Собственно говоря, все это было придумано еще в XVII веке, но беда в том, что с тех прошло очень много времени, и человечество придумало много чего другого. Люди, которые пытаются на основании подобной концепции создать школьный учебник, на самом деле, стремятся к созданию в стране единомыслия, я бы сказал, такого оруэлловского типа. Но я боюсь, что те, кто это придумал, они, видимо, живут на какой-то другой планете, в каком-то другом измерении. Потому что в XXI веке для того, чтобы добиться единомыслия, надо снова закрыть страну, пресечь доступ к интернету и так далее. Но вообще, во всей этой истории мне представляется самым важным не то, что кто-то написал какой-то учебник на основе какой-то концепции, которая не соответствует никаким ни научным, ни нравственным критериям, и тем более, конечно, не то, что люди, которые это написали, польстившись, по-видимому, на какие-то высокие заработки, поставили под сомнение свою репутацию, потому что понятно, что это люди, которые, в общем, ни в каком приличном обществе теперь уже появиться не могут, — гораздо важнее то, что история у нас снова рассматривается не как учебная дисциплина, которая призвана давать ученикам знания, точно так же, как и все другие школьные дисциплины, а она вновь используется как идеологическое оружие, которое направлено и на создание вот этого самого единомыслия. Я, как историк, безусловно, не могу не быть озабочен, опечален тем, каково на сегодняшний день состояние исторических знаний в нашем обществе. И безусловно, убежден в том, что историю в принципе надо в школе преподавать. Но я бы сказал так, что, может быть, лучше ее совсем не преподавать, чем преподавать ее по таким учебникам».
Говорит Александр Черкасов, член правления Международного общества «Мемориал»: «То, что нам предлагается, это растление умов. Этот курс сильно отличается от того, что мы имели в 70-е годы, которые ныне представляются золотым веком. Учебники застойного времени скрывали преступления сталинского режима. Теперь учебник преступления не скрывает, он их оправдывает. Кого можно вырастить таким образом? Очевидно, примерно тех, кто согласен с любыми действиями любого своего правительства — например, теперь в Закавказье. Что из этого получается? Ну, мы знаем, чем обычно заканчивают подобные режимы. Можно посмотреть Белград, можно посмотреть Берлин. Неужели школьникам, которые будут учиться по этим пособиям, уготована судьба павших солдат бывших империй? Другая сторона вопроса — как же Россия с таким курсом истории собирается жить на этой планете? Потому что память наших соседей о ХХ веке далеко не столь однозначна. Что думает Финляндия о зимней войне, той войне, незнаменитой? Что по поводу предвоенных лет скажут жители стран Балтии или Польши? А что с Украиной, для которой голодомор — это одна из главных трагедий в истории? Вероятно, этот курс не может вырастить человека, живущего в мире и соседстве с другими странами, когда-то составлявшими Советский Союз, ну, и шире — советское окружение. Так что увы, если этот курс будет внедрен, он не обещает счастливого детства и счастливой и долгой жизни школьникам».