Ведущий научный сотрудник научный сотрудник Центра исследований проблем войны и мира МГИМО, специалист по вопросам европейской безопасности, взаимоотношений России с НАТО и европейскими организациями Андрей Загорский отвечает на вопросы корреспондента РС.
- Поддержку Генассамблеи получить легко, и, может, и небесполезно. Однако известно, что ассамблея, в отличие от Совета Безопасности ООН, не принимает обязательных к исполнению решений. В чем же смысл стремления сторон к поддержке Генассамблеи?
- На Генассамблее проще принимать решения, потому что там резолюции принимаются большинством голосов, в отличие от Совета Безопасности, где требуются консенсус, где либо Россия, либо США всегда могут заблокировать принятие соответствующего решения. Я думаю, что и грузинская, и российская стороны будут стараться мобилизовать поддержку в свою пользу. Не думаю, что позиция Генассамблеи будет однозначной. Потому что есть три компонента, которые вызывают спорные оценки. С одной стороны, значительное число государств согласны с тем, что действия Грузии в отношении Южной Осетии были чрезмерными в плане применения военной силы. Этот факт осуждают многие государства. С другой стороны, они все высказывали озабоченность, если не осуждение непропорционально сильного ответа со стороны Российской Федерации, появление российских войск на территории Грузии. И, конечно, самым главный и самый сложный для российской делегации вопрос - вопрос о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. Тут Москва поддержку вряд ли получит.
- Есть высказывание председателя Генассамблеи ООН, министра иностранных дел Никарагуа Мигеля д'Эското Брокманна: «Грузия своим вторжением в Южную Осетию нарушила Устав ООН. Действия Грузии в отношении Южной Осетии являются агрессией». Какое влияние руководителя нынешней Генеральной ассамблеи окажет на работу всей организации в целом?
- Реакция эта неудивительна, ведь Брокманн является представителем Никарагуа - второй страны в мире, которая признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Во-вторых, строго говоря, функции председателя не в том, чтобы делать политические заявления, а в том, чтобы вести заседания ассамблеи. Поэтому никаких содержательных последствий для работы ГА такое заявление иметь не будет.
- Украина тоже поехала на эту ассамблею за поддержкой, насколько можно судить по предварительной информации, своей резолюции о голодоморе 1932-33 гг. Украина считает, что это лучший момент говорить об ответственности?
- Украина на протяжении последних лет постоянно выходит с этим вопросом. В этом смысле ответ Москвы постоянно, мне кажется, был не просто понятным, но и взвешенным. Потому что, разделяя скорбь Украины по поводу жертв голодомора, Москва постоянно подчеркивала, что эта проблема касалась не только Украины. Голодомор - это трагедия многих других народов Советского Союза. Это элемент политизации истории. Поэтому не думаю, что в этот раз на Генассамблее эта тема будет подниматься из-за какой-то новой ситуации, сложившейся на Кавказе. Скорее всего, это продолжение той линии, которая была начата Киевом энергично в прошлом году.