Ирина Лагунина: Итоги выборов в Беларуси порождают целый комплекс вопросов. Первый – самый простой и очевидный: Почему? Почему Лукашенко, пообещавший допустить оппозицию в парламент, сделавший столько реверансов в сторону Запада, вдруг в один момент разрушил всю так тщательно выстроенную им же самим конструкцию? Вопросы более общего плана так же напрашиваются сами собой. Станут ли белорусские выборы причиной разрыва отношений между Минском и Западом? Следует ли ожидать потепления в отношениях с Россией? Эти вопросы экспертам из России и Белоруссии задавал мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Недостатка в версиях относительно того, что же произошло – нет. Основная – вмешательство в ход выборов Кремля, который просто перекупил Александра Лукашенко.
Вот как эта версия звучит в изложении обозревателя белорусской службы Радио Свобода Юрия Дракохруста.
Юрий Дракохруст: Еще до начала выборов в интервью «Рейтерс» он говорил, что на этот раз будет оппозиция, человек пять, от них же вреда большого не будет. И он подчеркивал, что это для Запада. А тут вдруг – почему? Одну из версий высказал лидер оппозиции Анатолий Лебедько, что пообещали из России что-то большое и хорошее. Настолько большое, что собственно вся эта игра с Западом потеряла смысл. Потому что в общем-то вопреки многим опасениям, которые высказывались и в России, цель Лукашенко была не в том, чтобы в НАТО вступить, как это говорят в России, танки НАТО под Оршой. Смысл был в том, чтобы сосать двух маток, грубо говоря. Но если одна матка предлагает достаточно, то зачем вторая.
Андрей Бабицкий: Эксперт Фонда Карнеги Николай Петров также считает версию подкупа наиболее логичной.
Николай Петров: По всей видимости, что-то действительно происходило в отношениях между минском и Москвой, что с одной стороны делает позицию Лукашенко более сильной в смысле, что он не нуждается и считает, что он в меньшей степени нуждается сейчас в западном векторе, будучи уверенным, по-видимому, не просто в морально-политической, но экономической поддержке со стороны Москвы.
Андрей Бабицкий: Белорусский политолог Александр Класковский уверен, что Александр Лукашенко ни на йоту не изменил своим принципам. Его решение целиком соответствует избранной им раз и навсегда модели управления государством.
Александр Класковский: В последние месяцы существовала такая суррогатная интрига, потому что в принципе все лица или организации, которые были так или иначе ангажированы в этот процесс под названием белорусские выборы, они достаточно четко понимали, что никаких демократических чудес не будет, но могут быть некоторые уступки, может быть какой-то политический торг. Однако в последний момент белорусская власть просто запустила свой обычный сценарий. В принципе последние 14 лет вся идеология власти заключается в том, чтобы не поступаться ни граммом этой самой власти. Вот так оно в общем-то и получилось. То есть в последний момент было решено, что играть с Европой не стоит. Помните, как у Достоевского: полюбите нас черненькими, потому что беленькими нас всяк полюбит.
Андрей Бабицкий: Что касается участия России, по мнению Александра Класковоского, Москва могла ничего специально и не предлагать. Александр Лукашенко вполне был в состоянии сделать выбор по принципиальным соображениям.
Александр Класковский: Со стороны России, я думаю, постоянно идет какой-то зондаж дипломатический и постоянно напоминают, что вы же все же наши союзники. В то же время, я думаю, белорусская власть прекрасно понимает, что больших подарков с востока тоже ожидать не приходится. Если будут какие-то скидки, условно говоря, то они не очень значительные. Так что этот фактор, конечно, официальный Минск имеет в виду. И все-таки, на мой взгляд, самое главное соображение – это то, что нельзя давать даже малейшего зазора для какой-то политической альтернативы. Потому что, я думаю, прекрасно помнит нынешний белорусский руководитель, как горбачевская гласность развалила, казалось бы, непоколебимый Советский Союз.
Андрей Бабицкий: Обозреватель московского еженедельника "Нью Таймс" Вадим Дубнов также считает, что Москве вовсе не обязательно было предлагать Лукашенко что-то особенное. Президент Белоруссии ведет собственную игру, поскольку знает: что бы он ни сделал, Запад не пойдет на окончательный разрыв с Минском.
Вадим Дубнов: Я думаю, что в какой-то момент Лукашенко был готов пропустить несколько человек в парламент. Но по мере приближения к развязке, я думаю, что его смогли и переубедить и сам, возможно, задумался. Во-первых, не хочется революцию, парламент, в котором будут какие-то крикуны. Он может себе позволить продлить торговлю сейчас в пользу Москвы некоторым образом, сделать некий реверанс в сторону Москвы хотя бы для того, чтобы сейчас немножечко в сторону Москвы, но чтобы дальше не давила, чтобы он двигался туда сильнее. К примеру, с точки зрения признания Осетии и Абхазии. Я думаю, такой небольшой крен, который опять же немножко повышает цену разговоров Лукашенко со стороны Запада.
Андрей Бабицкий: Уже сейчас понятно, что Запад, несмотря на недемократические выборы, продолжать диалог с Лукашенко, говорит обозреватель белорусской службы Радио Свобода Юрий Дракохруст.
Юрий Дракохруст: По первым реакциям уже стало ясно, что условно говоря, признание, непризнание выборов, вердикт ОБСЕ и возможность нормализации отношений с Белоруссией – это совершенно разные вещи. Да, ОБСЕ сказало, что выборы плохие. Но реакция и того же Вашингтона, и того же Брюсселя очень сдержанная. И я не исключаю, что этот процесс нормализации продолжится. Это не значит, я еще раз повторяю, это не значит, что Лукашенко примут в НАТО, но, условно говоря, отношения с Белоруссией могут приближаться с отношениями, которые Запад имеет с Казахстаном, с Таджикистаном. Это вовсе не союзничество, но это отсутствие санкций.
Андрей Бабицкий: В обустройстве институтов власти Минск ничуть не хуже Москвы, с которой отношения свернуть невозможно. А потому Запад вынужден понижать критерии взаимоотношений с постсоветскими странами до уровня приемлемости российского авторитаризма, считает Вадим Дубнов.
Вадим Дубнов: Я не думаю, что будет полное признание, все будет замечательно, как с Россией. Но все понимают, что выборы в Белоруссии ничуть не лучше, чем в России, ничуть не хуже. Это примерно один и тот же стиль и тот же сценарий, который происходит на всем сумрачном востоке. И Западу, к сожалению, теперь приходится иметь дело не с конкретным недоразумением в виде Белоруссии, которая странное представляла в центре Европы, а с этим трендом, который становится доминирующим. Я думаю, что Лукашенко был прав, Запад действительно никуда не денется. Я думаю, что разговоры о санкциях будут, будут призывы к дальнейшему давлению. Но я думаю, что в реальности режим санкций будет ослабевать и новых санкций вводиться не будет. Будут искаться кулуарные возможности для того, чтобы с Лукашенко договориться. Потому что Лукашенко поднял ставку.
Андрей Бабицкий: Эксперт фонда Карнеги Николай Петров убежден, что Москва прежде всего заинтересована в союзнических отношениях с Минском в контексте развивающегося конфликта с Западом.
Николай Петров: Насколько это выгодно Москве? Понятно, что во всех рассуждениях относительно ответов, в том числе ассиметричных ответов на приближение НАТО к России, на размещение ПРО в Польше и в Чехии, Белоруссия занимает достаточно большое место. И удивляться тому, что вполне возможны какие-то существенные экономические преференции сейчас будут предложены Лукашенко в обмен на согласие Белоруссии выступать в качестве стратегического союзника Москвы, в качестве территории, где будут размещены дополнительные вооруженные формирования в ответ на действия Запада, в этом сомневаться особенно не приходится.
Андрей Бабицкий: Однако сегодняшнее сближение чревато опасностью разрыва отношений в будущем, говорит Николай Петров.
Николай Петров: Идет не столько поиск стратегических союзников, сколько он идет по линии покупки лояльности, покупки каких-то заявлений или поддержки каких-то действий. Чем больше это происходит, тем больше для России, мне кажется, опасность, что в будущем, когда режим Лукашенко либо трансформируется, либо сменится другим режимом, Белоруссия окажется далеко не самым близким союзником России, вполне возможно, что наоборот она окажется по другую сторону баррикады.
Андрей Бабицкий: В состоянии ли движение Минска и Москвы навстречу друг другу реанимировать идею Союза Россия-Белоруссия, о перспективах которого вновь заговорили российские политики?
Николай Петров: Судьба этого проекта быть гальванизированным всякий раз, когда в нем возникает политическая нужда. Это раньше случалось и в моменты российских выборов, сейчас связано с усилением противостояния России и Запада. Но, честно говоря, мне кажется, эти конвульсивные движения никогда в принципе не могут привести к какой-то полноценной реализации этого союза, потому что я не вижу ничего, что бы пересекалось в интересах российских политических элит с одной стороны и Лукашенко и белорусских политических элит с другой стороны. То есть позиция российских элит заключается в том, что это никак не может быть союз равных, поскольку Россия и Белоруссия слишком различны по своему экономическому и политическому весу. Позиция Белоруссии тоже понятна, никто никогда, ни Лукашенко, ни тем более оппозиция не согласятся на то, чтобы Белоруссия превратилась по сути дела в один из регионов России.
Андрей Бабицкий: Уже долгие годы партнерские отношения Минска и Москвы кажутся крайне непрочными, шарахающимися между уверениями в вечной дружбе и полным разрывом. Сколько времени отпущено нынешнему сближению?