Ефим Фиштейн: Экологи опасаются, что мировой финансовый кризис становится серьезным препятствием в борьбе с изменением климата. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Финансовый кризис может отразиться на мировых программах, посвященных борьбе с глобальным изменением климата. Об этом шла речь в Варшаве на встрече представителей министерств по охране окружающей среды из 40 европейских стран. В связи с нехваткой средств 8 европейских стран пытаются оспорить пакет реформ Евросоюза по климату. Они просят смягчить требования по сокращению выбросов СО2 в связи с неблагоприятными финансовыми и экономическими обстоятельствами. План Евросоюза не хотят принимать Болгария, Эстония, Латвия, Венгрия, Литва, Польша, Румыния и Словакия.
О встрече в Варшаве рассказывает корреспондент Радио Свобода в Польше Алексей Дзиковицкий.
Александр Лемешевский: В Варшаву на неформальные консультации, касающиеся Европейского климато-энергетического пакета, приехали представители 40 стран. Пакет планируется принять еще до истечения полугодового срока французского председательства в ЕС, что, с одной стороны, радует защитников окружающей среды, а с другой – беспокоит целый ряд стран, чья экономика сильно зависима от твердого топлива.
В Польше традиционно экономика в значительной степени зависима от добываемого в польской части Силезии угля. А предусмотренные в пакете сокращения на выброс в атмосферу в странах ЕС диоксида углерода на 20 процентов до 2020 года могут привести к тому, что часть предприятий нужно будет просто остановить. Однако, по мнению эксперта Кшиштофа Рыбиньского, борьба с введением таких ограничений в перспективе вообще угрожает стагнацией прежде всего энергетической отрасли польской экономики, а также производству стали и цемента.
Кшиштоф Рыбиньский: В ближайшие десять лет польская экономика может понести такие огромные потери, связанные с ограничением на выброс СО2, которых мы не в состоянии даже вообразить теперь. По некоторым подсчетам, штрафные санкции за превышение лимитов выброса приведут к банкротству ряда предприятий, а расходы на переход на другие виды топлива лишат их средств на развитие.
Александр Лемешевский: Кроме того, кабинет Дональда Туска заявил, что введение пакета приведет к резкому повышению цен электроэнергии и укреплению зависимости Польши и других стран от импортированного в основном из России газа. Именно поэтому во время последнего саммита ЕС в Брюсселе, делегация Польши во главе с премьером Туском сформировала «антипакетную» коалицию из восьми стран, в которую, кроме, собственно, Польши, вошли также Венгрия, Словакия, Литва, Латвия, Эстония, Болгария и Румыния. Представители этих стран согласились, что перед лицом всемирного экономического кризиса нужно принимать во внимание «общественную и экономическую цену введения климато-энергетического пакета». «Во времена серьезной нестабильности финансовых рынков и экономики, с которыми мы столкнулись, политика ЕС касательно климата и энергии должна объединять цели, связанные с охраной окружающей среды и необходимость стабильного экономического развития», - говорится в совместном заявлении восьми стран.
Между тем, во время встречи в Варшаве министр экологии Франции Натали Костюско-Моризе неожиданно заявила, что «некоторые опасения Польши обоснованы, поскольку Польша, как и, например, прибалтийские страны, слабо связана с общеевропейской энергетической системой», поэтому нельзя «заставлять Варшаву навсегда отказаться от угля». В свою очередь, комиссар Европейского союза по делам окружающей среды Ставрос Димас убеждал участников варшавской встречи в том, что для Польши, как и для других стран, европейский пакет в конечном счете выгоден.
Ставрос Димас: Деньги, которые Польша потратит на трансформацию, в Польше же и останутся. Более того, страны, где уровень валового внутреннего продукта ниже среднего в Европейском союзе, получат дополнительную поддержку. Польша может рассчитывать на миллиард евро в год.
Александр Лемешевский: По словам Ставроса Димаса, а с ним согласились большинство из 40 делегаций, принимавших участие в неформальной встрече в Варшаве, нынешний финансовый кризис не должен приостановить работ над принятием пакета Советом ЕС и Европейским парламентом.
Ставрос Димас: Пакет будет также служить выходу из экономического кризиса. Экономический рост, безусловно, важен, но ведь благодаря предлагаемому пакету наши экономики будут более эффективными и конкурентоспособными, ведь в них будет использоваться значительно больше инновационных технологий.
Александр Лемешевский: Сказал комиссар Европейского союза по делам окружающей среды Ставрос Димас.
Работы над пакетом должны быть завершены до начала декабря – в это время в Познани пройдет конвенция по климату Организации объединенных наций.
Любовь Чижова: Ученые говорят, что опасность глобального потепления климата из-за выбросов углекислого газа в атмосферу – не миф. Согласно докладу ООН, к 2100 году из-за потепления 200 миллионов человек могут стать климатическими мигрантами. В докладе говорится о том, что изменение климата спровоцировано человеческой деятельностью. Ученые предупреждают, что до конца этого столетия температура на Земле может возрасти на 4 градуса, что повлечет серьезные изменения планетарного масштаба.
Руководитель Энергетической кампании Гринпис в России Игорь Подгорный говорит, что у России нет четкой позиции по борьбе с изменением климата.
Игорь Подгорный: Я думаю, что говорить так не стоит в любом случае. Самое главное, не стоит рассматривать это как причину, по которой борьба с изменением климата вообще имеет право останавливаться. Известно, что экономические потери от несвоевременно принятых мер могут оказаться гораздо больше, чем те потери, которые сейчас несет экономика просто по каким-то финансовым причинам. И давным-давно уже показано в работах и в расчетах, скажем, один из самых известных докладов на эту тему – это доклад Штерна, в котором показано, что если меры не будут приняты сейчас, то через несколько десятилетий, скажем, они обойдутся гораздо дороже, чем можно сейчас это сделать.
Любовь Чижова: Но это говорите вы, экологи, а что думают по этому поводу чиновники разных европейских стран?
Игорь Подгорный: Дело в том, что вот эти все климатические переговоры, которые сейчас ведутся, это можно так мягко назвать, такая своеобразная торговля между странами, которая совершенно понятно, на что направлена. Развивающиеся страны хотели бы, чтобы их финансирование развитыми странами было увеличено, так как они говорят, что им тяжело бороться говорят, что им тяжело бороться из-за слабости своих экономик и так далее, а развитые страны, конечно, в свою очередь, не совсем готовы на плечи своих экономик взваливать еще какой-то дополнительный груз. И так сейчас уже довольно большие отчисления развитые страны перечисляют на борьбу с изменением климата в развивающихся странах. Сейчас, на самом деле, существует масса предложений разных стран, скажем, от таких финансово дисциплинированных, как Швейцария, есть своеобразные швейцарские предложения, есть предложения Норвегии об устройстве своеобразных аукционов на выбросы. Есть предложение островного государства Тувалу, которое говорит о необходимости ввести дополнительные налоги на морские и авиационные перевозки, перелеты. И сейчас в мире довольно много существует всевозможных предложений, но в данном случае, наверное, действительно можно говорить о том, что пытаются найти какой-то баланс между развитыми и развивающимися странами, и естественно совершенно, это, наверное, очевидно, что с экономической точки зрения все хотят найти для себя наиболее приемлемые решения и наименее тяжелые.
Но прежде всего глупо размышлять о вреде или о пользе для экономики, если, например, через несколько десятилетий уже, может быть, надо будет не об экономике говорить, а о том, как реально выживать. Потому что те последствия, которые мы сейчас уже наблюдаем, они уже очень нам дорого обходятся. Если, например, сказать о России, только о России, у которой, может быть, не худшая ситуация, по оценке Всемирного банка реконструкции и развития, мы уже сегодня несем экономические потери порядка 30-60 (ну, такая размытая немножко оценка, но тем не менее, порядок можно понять) миллиардов рублей – это только за счет ликвидации последствий опасных всяких гидрометеорологических явлений: наводнений, засух, пожаров и так далее. При этом из этой суммы около 50 процентов как раз на наводнения и приходится. И, скажем, в России рост этих опасных явлений постоянно наблюдается.
Любовь Чижова: Игорь, а в России существуют какие-то государственные программы, направленные на борьбу с изменением климата?
Игорь Подгорный: В России очень плохо обстоит дело с какой-то государственной политикой, начиная с того, что в России до сих пор, к сожалению, нет какого-то низкоуглеродного сценария развития экономики. И те сценарии развития энергосистемы, которые существуют, никак нельзя назвать дружелюбными в отношении климата и в отношении всемирной озабоченности этим вопросом. Потому как те планы, которые правительство имеет, это в основном планы наращивания мощностей угольной энергетики, снижения, наоборот, доли газа. То есть мы пытаемся идти по пути, обратному вообще всему миру. И доля возобновляемой энергетики, которая планируется, она просто ничтожна, несмотря на то, что те же органы правительства, те же министерства, которые разрабатывают программу, энергостратегию страны, они сами пишут, что уже сегодня четверть всей потребности в энергии экономически выгодно получать за счет возобновляемых источников энергии. То есть экономический потенциал возобновляемых источников, именно экономический, уже сегодня составляет 25 процентов от общего уровня потребления. А технический потенциал, то есть что вообще теоретически возможно использовать, он превышает вообще российское потребление энергии в 4-5 раз.
А если говорить о каких-то политических решениях, их тоже, к сожалению, очень немного. Недавно совсем был принят порядок осуществления в России по проектам совместного осуществления в рамках Киотского протокола. А говорить о какой-то государственной политике с изменением климата, информированности населения, ну, мне кажется, я бы вообще даже не стал, потому что не о чем тут говорить. Самая главная, наверное, одна из ключевых проблем – то, что уровень озабоченности России, начиная от рядовых граждан и заканчивая лицами, принимающими решения, очень низок. Как уровень информированности о проблеме, так и уровень озабоченности и желания эту проблему решать. Потому что вот на ближайших переговорах в Польше, в Познани, которые состоятся в декабре, насколько нам известно, у России не будет какой-то четкой позиции. Может быть, они будут, конечно, не самыми важными, а определяющим будет следующий год, Копенгаген, через год, в 2009 году, когда будет на смену Киотскому соглашению новое какое-то принято, но вот пока на всех переговорах от России не приходится ожидать какой-то четкой позиции. Что, безусловно, конечно, нужно менять, потому как вот на сегодняшний момент, если не брать страны Евросоюза, мы находимся на третье месте по выбросам парниковых газов в атмосферу после Штатов и Китая.
Любовь Чижова: Руководитель Центра социальных инноваций Института экономики РАН Евгений Гонтмахер рассуждает о связи мирового финансового кризиса и экологических программ и предполагает, что возможное снижение объемов промышленности как раз и приведет к существенному уменьшению энергозатрат.
Евгений Гонтмахер: Кризис, на самом деле, как раз способствует, допустим, увеличению энергосбережения, воющее более эффективному использованию ресурсов, просто объективно кризис этому способствует. В этом смысле экологи должны быть довольны, потому что если мировая экономика из этого кризиса выйдет, скажем так, не потеряв свои принципы основные, то она будет намного более экологична, чем та, которая была сейчас. Это очевидно. А если говорить о каких-то просто затратных экологических программах, не знаю, сохранения подвидов каких-нибудь животных, ну, возможно, что здесь какие-то могут быть проблемы. Разное влияние кризиса на экологические дела.
Любовь Чижова: Говорил руководитель Центра социальных инноваций Института экономики РАН Евгений Гонтмахер.
Экологи считают, что сворачивать программы по борьбе с изменением климата из-за финансового кризиса не стоит – как раз сейчас эффективная энергополитика может существенно сэкономить расходы государств. К примеру, по оценкам Всемирного банка, из-за непродуманной траты энергии Россия теряет более 30 миллиардов долларов в год.