Иван Толстой: Разговор о новом, о прошедшем, о любимом. Мой собеседник в московской студии - Андрей Гаврилов. О культуре на два голоса. Здравствуйте, Андрей!
Андрей Гаврилов: Добрый день, Иван!
Иван Толстой: Сегодня в программе:
Крупнейшая выставка Василия Кандинского открылась в Мюнхене,
Джулиан Барнс как литературное явление - эссе Бориса Парамонова,
И новые музыкальные записи. Что вы нам, Андрей, сегодня приготовили?
Андрей Гаврилов: Я приготовил сегодня не совсем новую запись, но она интересна тем, что ее практически сегодня никто не слышал. Это дуэт бывшего советского, российского, а теперь болгарского саксофониста Анатолия Вапирова и бывшего болгарского, а ныне американского пианиста Милчо Левиева.
Иван Толстой: Какие новости, Андрей, с вашей точки зрения, заслуживают упоминания, повторения и затвержения в эту неделю?
Андрей Гаврилов: Новостей было довольно много. Я доволен, когда ничего глобального нет, но куча всяких интересных мелочей. Так вот, например, студия «Дисней» объявила, что выставит на «Оскара» - в категории не лучший мультфильм, а просто в категории лучший фильм - свою мультипликационную ленту, которая в русском прокате называлась «Валл-И». «Валл-И», для тех, кто не знает, это сокращение, где «И» - интеллигентный, а «ВА» - всемирный аннигиллятор. Это история маленького робота-мусорщика, который лет 700 ездит по Земле, пытаясь спасти ее от мусора. История довольно трогательная, и это уже будет второй случай в истории «Оскара», когда мультлента будет претендовать на «Оскара» в категории лучший фильм. Первый раз это было 17 лет назад, и это тоже была картина студии «Дисней» - «Красавица и чудовище».
Иван Толстой: Андрей, читаете ли вы романы Керуака или Берроуза?
Андрей Гаврилов: В данную секунду - нет, и могу сказать, что и в этом году нет, потому что когда-то, в постстуденческое время, я прочел практически все, что мог найти. Я не думаю, что сейчас что-то может всплыть принципиально новое.
Иван Толстой: А вот как раз и нет. Вам, как читателю этих авторов, а также нашим слушателям, я хочу сказать, что впервые издан совместный роман Керуака и Берроуза. Он был написан более 60-ти лет назад, в 1944-45 годах, и был назван " And the Hippos Were Boiled In Their Tanks " - «И бегемоты сварились в своих бассейнах».
Он был издан только что в США и Великобритании. Как поясняет обозреватель The Independent , книга находилась под запретом для публикации из-за прототипа одного из главных героев.
Книга была написана будущими лидерами битников по следам преступления, произошедшего в их ближайшем окружении. Их общий знакомый, 19-летний Люсьен Карр, приятель Аллена Гинзберга, убил ножом в драке еще одного участника их компании - Дэвида Каммерера, гомосексуалиста и старинного друга Берроуза. Керуак помог Карру избавиться от улик, но убийца не выдержал угрызений совести и сдался полиции. Суд приговорил его к десяти годам тюрьмы. Керуак провел во время следствия в тюрьме несколько дней в качестве важного свидетеля.
История получила огромную огласку. Пока Карр был в тюрьме, Керуак и Берроуз сочинили более или менее экзистенциальный роман, в котором Карра вывели под именем Филиппа Туриана, а Каммерера под именем Рэмси Аллен. Написанные Керуаком главы велись от имени "19-летнего рыжеволосого финна" Майка Рико, а персонажа Берроуза, нью-йоркского бармена, звали Уилл Деннисон. "Мы стремились не к достоверности, а к некоторому приближению. Нам нравилось так работать. Все, что мы писали, конечно, было продиктовано действительными событиями, то есть, Джек знал одну часть истории, а я - другую. Мы выдумывали", - рассказывал впоследствии Берроуз своему биографу Теду Моргану.
В 1945-м в Америке не нашлось издателя для этого романа: в нем было слишком много упоминаний о наркотиках, гомосексуализме, разнообразных ругательств. Берроуз позже говорил, что книга не была по-настоящему интересной или хорошо написанной.
Андрей, вы, как любитель Берроуза и Керуака, хотели бы что-то добавить к этой новости?
Андрей Гаврилов: Я думал, что последнее, чем нас обрадует мировая культура, это роскошный альбом, посвященный Керуаку, записанный современными битниками во главе с Томом Уэйтсом. Но вот, видите, вы меня обрадовали этой новостью, и хотя авторы, судя по всему, критически отнеслись к своему творчеству, я думаю, прочесть это будет очень интересно. Я только хочу сказать, что поиски и находки продолжаются.
Я могу вам, в качестве алаверды, сказать, что обнаружена еще одна интересная вещь, правда, из другой области культуры и чуть-чуть постарше, чем совместное произведение Керуака и Берроуза. А именно, вблизи города Тамань, на дне Таманского залива, обнаружены остатки исчезнувшего античного города. Вы представляете себе, Таманский залив - долгое время любимое место отдыха и любимое место местных аквалангистов - казалось, должен быть исплаван вдоль и поперек, однако, совсем на небольшой глубине, всего лишь 4-5 метров, обнаружены остатки того, что уже археологи считают гордом Апатур. Это был древний город на берегу Таманского залива, который исчез в связи, судя по всему, с повышением уровня мирового океана, и до сих пор его местоположение было неизвестно. Я ни в коем случае не сравниваю нахождение Апатура и публикацию неизвестного романа американских классиков, я просто хочу сказать, как много еще, я надеюсь, нам история преподнесет из того, что мы считали или утерянным, или о чем вообще не подозревали.
Иван Толстой: Я догадываюсь, Андрей, почему эта новость привлекла ваше пристальное внимание. Вы уже рассказывали в наших программах, что увлекаетесь подводным плаванием.
Андрей Гаврилов: Слава богу, что я еще говорил вам наедине, что я безумно жадный человек. Хорошо, что вы не сказали, что меня это привлекло потому, что можно было нырнуть и забрать себе античный город.
Иван Толстой: Поплывете ли вы туда в ближайшее время или боитесь, что там уже будет такая толпа, косяк, вернее?
Андрей Гаврилов: Я думаю, что там уже толпа, косяк черных подводных археологов, к сожалению. Тем более, что дальнейшая экспедиция намечена только на будущий год. То ли в связи с погодой, то ли в связи с отсутствием финансирования, то ли в связи с другими планами. А вот те, кто это стремится выбросить на местные рынки или на интернет-сайты, торгующие древностями, те не спят - у них все в порядке с финансированием и, я думаю, они не боятся плохой погоды.
Иван Толстой: От литературы и подводных находок давайте прейдем к изобразительному искусству. Крупнейшая ретроспектива творчества Василия Кандинского - в мюнхенской городской галерее Ленбаххаус. Выставка открылась в конце октября, и называется «Кандинский - абсолют, абстракт». Здесь сейчас собраны наиболее значимые произведения Василия Кандинского, хранящиеся в различных музеях мира и позволяющие проследить все этапы развития его творчества. Полностью представлено графическое искусство художника. Экспозиция-ретроспектива проводится совместно с музеями Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке и Центра Помпиду в Париже, которые, как известно, имеют, помимо Мюнхена, крупнейшие коллекции работ Кандинского. К этой небывалой акции присоединились еще около сорока музеев из разных стран мира, предоставивших находящиеся в их фондах произведения. В апреле 2009-го года вся эта выставка-ретроспектива будет показана в Centre Pompidou в Париже, а в сентябре этого же года переедет в Нью-Йорк, где она будет приурочена к 50-летнему юбилею Музея современного искусства имени Гуггенхайма. Наш мюнхенский корреспондент Александр Маннхайм побывал на торжественном открытии этой выставки и ознакомился с ее экспонатами. Предлагаем вашему вниманию его репортаж.
Александр Маннхайм: Так как на выставке представлено более трехсот работ Кандинского, то ясно, что в уютном, но ставшем тесным для обширных коллекций Ленбаххаусе, места для них не хватило. Поэтому крупноформатные полотна, а их около ста, размещены в просторных залах новой подземной пристройки музея «Kunstbau», находящейся буквально через дорогу. С графикой, эскизами, плакатами, гравюрами Кандинского, а также множеством фотографий и документов посетители могут познакомиться в помещениях старого музея Ленбаххаус, который после этой выставки будет закрыт на трехлетний ремонт и реконструкцию.
Кстати, в 1976-м году Ленбаххаусом уже была предпринята попытка наиболее полно показать творчество Кандинского, однако по многим причинам размах той выставки, по сравнению с нынешней, был довольно скромным. Предоставить свои экспонаты на этот раз согласились, кроме уже упомянутых, многие другие музеи Америки и Европы, в том числе, пять российских музеев, что встретило теплый отклик западных искусствоведов и почитателей творчества Кандинского.
Очень гармонично, дополняя друг друга, смотрятся выставленные здесь картины Кандинского «Белый овал» из коллекции Третьяковской галереи и «Красный овал» из собраний Музея Гуггенхайма. Внушительно выглядит коллекция «Импровизаций», около 20 полотен, собранных здесь вместе. Полностью представлена коллекция уцелевших «Композиций». Некоторые эскизы и гравюры выставлены в Мюнхене впервые, так например, эскиз к «Композиции II», которая была уничтожена во время Второй мировой войны.
С первого же дня открытия этой ретроспективы на площади Koenigsplatz, где находится музей, ежедневно выстраиваются длинные очереди, желающих воочию увидеть творчество Кандинского. Организаторы выставки предполагают, что до конца февраля ее посетят около 400 тысяч человек. Графики экскурсоводов уже сейчас плотно укомплектованы до конца года. Вот как объясняет огромный интерес публики к творчеству Кандинского директор музея Ленбаххаус, профессор Хельмут Фридель.
Хельмут Фридель: Тут большую роль играет невероятная эмоциональность красок Кандинского, его стремление гармонично слить воедино звук, краски, движение. Вы начинаете ощущать каждый мазок, краски начинают вибрировать.
Но самое интересное и примечательное – это то, что смотря на оригиналы, мы обнаруживаем каждый раз для себя что-то новое, чего мы не заметили в репродукциях. Я хорошо понимаю восхищение любителей творчества Кандинского.
Это ведь в самом деле уникальное историческое событие, когда творчество Кандинского впервые собрано в одном месте. Вряд ли в обозримом будущем удастся повторить подобный проект. Мы, конечно, гордимся тем, что именно Ленбаххаусу выпала честь организовать и открыть эту эстафету.
Александр Маннхайм: Кстати, идея этого проекта тоже принадлежит Хельмуту Фриделю. На мой вопрос как ему удалось убедить директоров таких знаменитых музеев как Centre Pompidou и Guggenheim отдать пальму первенства именно Ленбаххаусу, он, улыбнувшись, ответил:
Хельмут Фридель: Зато они «великодушно» уступили нам всю кропотливую организационную работу. Мы три года хорошенько повкалывали, а они получат теперь все готовенькое. Но если серьезно, то особых возражений не было. Во-первых, у нас хранится наиболее обширное творческое наследие Кандинского, к тому же именно в Мюнхене Кандинский начал свою художественную деятельность, а затем по печальным обстоятельствам был вынужден переехать в Париж. Как известно, идея создать в Нью-Йорке Музей Гуггенхайма появилась гораздо позже. Так что здесь есть и определенная хронология.
Александр Маннхайм: На торжественном открытии выставки «Кандинский - абсолют, абстракт» я встретил Томаса Кренца, директора нью-йоркского Музея Гуггенхайма. Вот его мнение об этом проекте:
Томас Кренц: Я в восторге от этой выставки в Ленбаххаусе и плодотворного сотрудничества наших музеев. Я впервые увидел здесь в оригинале многие произведения Кандинского, о которых знал только понаслышке. Это воистину исторический момент. Ведущая роль в этом проекте Европы заслужена - ведь интеллектуальный потенциал Кандинского, как русского и европейского художника, зарождался именно здесь. В следующем году мы отмечаем 50-летие создания Музея Гуггенхайма. Что может быть лучше для празднования этого юбилея, чем выставка, отражающая в полной мере творческий путь художника. Ведь без Кандинского, определенно, не было бы Фонда и Музея Гуггенхайма в Нью-Йорке.
Александр Маннхайм: Здесь, пожалуй, стоит пояснить, что имеет в виду Томас Кренц. Известный американский коллекционер и меценат модерного искусства, Соломон Гуггенхайм, встретился с Василием Кандинским впервые в немецком городе Дессау в 1930-ом году. Сильное впечатление на Гуггенхайма произвела «Композиция VIII», которую он немедленно купил, и которая стала первой из обширной коллекции картин Кандинского, впоследствии насчитывавшей 150 его работ. Именно эти работы Кандинского и стали костяком созданного в 1937-м году Фонда Гуггенхайма. А в 1959 году (уже после смерти коллекционера) было закончено строительство импозантного здания – Музея Гуггенхайма в Нью-Йорке.
В начале передачи я упоминал об участии в этом проекте нескольких российских музеев. Среди многих почетных гостей, приглашенных на открытие выставки, я встретил также Марину Братанову, генерального директора Нижегородского государственного художественного музея. Включаю отрывок нашей беседы.
Александр Маннхайм: Что послужило поводом Вашего визита сюда?
Марина Братанова: В конце прошлого года поступило приглашение от галереи Ленбаххауса принять участие в выставке «Василий Кандинский - абсолют, абстракт». Работа Кандинского, которая находится в собрании нашего музея и которую мы привезли сюда – «Импровизация 4». Я хочу сказать, что это очень интересная выставка. Я посмотрела собрание Ленбаххауса и увидела гравюру Кандинского на дереве, которая в точности воспроизводит привезенное нами живописное полотно. Только у нас оно датировано 1909-ым годом, а там гравюра 1911-го года. Очень интересно было увидеть это. Нам очень приятно, что появилась возможность показать картину в Мюнхене. Мы участвуем в этом проекте через наши федеральные музеи, совместно с государственной Третьяковской галереей.
Иван Толстой: Андрей, есть ли вам что добавить или сообщить нам нечто из потока культурных новостей которые привлекли ваше внимание?
Андрей Гаврилов: Я только хочу сказать, что в Москве открылся юбилейный фестиваль искусств "Арт-ноябрь" . Он интересен, конечно, сам по себе, тем, что там будет звучать прекрасная музыка, играть прекрасные музыканты, в частности, мой любимый ансамбль « Opus Posth », но , я думаю, кроме этого, он привлечет внимание еще одной деталью. В Музее Марины Цветаевой, который в этом году является одной из площадок фестиваля, будет показан фильм, если я не ошибаюсь, 34-го года, который долгое время считался утерянным навсегда, но недавно обнаружен, посвященный талантливейшему, но, к сожалению, практически забытому композитору 20-го века Николаю Обухову. Николай Обухов, двоюродный брат великой Надежды Обуховой, композитор, которого Равель называл гением, который всю жизнь писал огромные произведения, к счастью, дошедшие до нас, но практически не исполнявшиеся до недавнего времени. Не так давно он стал более или менее известен в Европе: изданы несколько компакт дисков с его записями, есть несколько фестивалей, посвященных его творчеству, но в России он стал воскрешаться, как композитор, совсем недавно. Можно сказать, что только за прошедшие 2 года у нас зазвучала его музыка. И на этом фестивале будет сделана попытка снова донести его творчество до наших слушателей. Кроме того, что будет концерт из его сочинений, будет показан фильм, в котором, в частности, есть кадры, в котором он сам сидит за роялем и играет свои сочинения. Фильм (по слухам - пока еще его никто не видел, он будет показан чуть позже), абсолютно замечательный, с очень редкими документальными кадрами, и я его рекомендую всем, кому небезынтересна история русской, и не только русской, музыки 20-го века.
Иван Толстой: Андрей, не пропустил ли я что-то у вас спросить?
Андрей Гаврилов: Я только могу сказать, что моя любимая в мире организация, которая называется «Коммунисты Петербурга и Ленобласти», выступила с очередной культурной инициативой. «Коммунисты Петербурга и Ленобласти» осудили Ольгу Куриленко. Для тех, кто еще не знает, это украинская актриса, исполнившая в последнем фильме про Джеймса Бонда роль его подружки. Любители Джеймса Бонда знают, что в каждом фильме есть героиня, которая так и называется - «подружка Джеймса Бонда». В каждом фильме, как правило, это новая актриса, многие из них потом стали абсолютными звездами. В этом фильме роль подружки Бонда играет Ольга Куриленко, и именно это факт и вызвал гнев моей любимой организации «Коммунисты Петербурга и Ленобласти». Если вам кажется знакомым это название, могу напомнить, что они требовали запрета фильма «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа», они обращались к Русской Православной Церкви с просьбой причислить Иосифа Сталина к лику святых, они много чего наворотили и наговорили, и они выступили с потрясающим заявлением относительно последнего Джеймса Бонда. Я сейчас процитирую несколько фраз. «Коммунисты Петербурга и Ленобласти» обвинили Ольгу Куриленко за содействие человеку «убившему сотни советских людей и граждан стран соцлагеря, человеку, который десятки лет, по заданиям Тэтчер и Рейгана, разрушал СССР»…. «если украинская девушка спит с Бондом, – продолжают коммунисты, - значит, Украина спит с Западом». Иван, вы меня, ради бога, простите, если я случайно нас с вами случайно подставил, и если это чей-то грандиозный розыгрыш. Но, судя по тому, что это заявление донес до СМИ официальный представитель организации, судя по всему, это не шутка.
Иван Толстой: Я уверен, Андрей, что это абсолютно серьез, потому что никакое искусство розыгрыша неспособно дойти до таких вершин.
Андрей Гаврилов: Как мы с вами уже говорили, невозможно придумать такую вещь, потому что это уже проявление чуждого разума. Иногда мне кажется, что все-таки создатели фильма «Люди в черном» правы, и представители внеземных цивилизаций, с иным складом ума, действительно ходят между нами.
Еще одно событие, может быть, печальное, может быть, нет, но на днях руководство телеканала « MTV Russia » объявило о том, что рока в России больше нет. Единственная рок-номинация убрана из грядущей церемонии MTV . MTV , хочу напомнить, выросла на рок-музыке. Сам жанр MTV предполагал, что исполнители рока снабжают этот телеканал своими клипами, фрагментами концертов, и так далее. Конечно, поп музыка тоже играла огромную роль, но, в общем, MTV действительно была какое-то время рок-телекомпанией. И вдруг выяснилось, что больше рока в России нет. Причем здесь трудно обвинять в чем-то MTV , это не то, что они пытаются что-то замолчать, спрятать, не дать эфир. Действительно, они вышли на сцену уже минимум как лет 10 назад, и нового ничего нет. Может быть, действительно, рок в России умер. Как, в свое время, правда, очень давно, чуть ли не 25 лет назад, спел Борис Гребенщиков. Я спросил разных людей их мнение об этом событии и, в общем-то, меня несколько успокоила реакция Александра Ф. Скляра. Сейчас, пожалуй, одного из самых знаменитых наших рок-музыкантов. Он сказал примерно следующее: «Я не согласен с теми, кто считает, что рок-н-ролл умер». Более того, я недавно слушал интервью
Ленни Килминстера, лидера группы « Motorhead », который сказал следующее: «Я думаю, что с рок-н-роллом все отлично, потому что снова наступили те времена, когда хорошая рок-музыка не попадает в эфир». Может, Александр Ф. Скляр и Ленни Килминстер правы, может быть, действительно, то, что рока нет в официальных хит-парадах, в официальных радио и телеканалах означает, что он переживает просто-напросто новое развитие. Поживем - увидим. Мне будет грустно, если все-таки рок-н-ролл умрет навсегда.
Иван Толстой: Время для эссе нашего нью-йоркского автора Бориса Парменова. Предвидится ли конец Запада?
Борис Парамонов: Недавно большой, можно даже сказать скандальный, резонанс вызвало выступление архиепископа Кентерберийского, сказавшего, что рано или поздно Англии придется ввести вторую судебную систему – наряду с английскими законами разрешить судопроизводство по законам шариата для мусульманского населения страны. Когда шум несколько приутих, выяснилось, что эта система уже и действует в ряде случаев, и английские судебные власти знают об этом. Шариату разрешено принимать к рассмотрению мелкие дела гражданского порядка, допустим, спор наследников о причитающейся каждому доле, если при этом сами они согласны на такое разбирательство. Но английские власти настаивают на том, что судебные иски, если решение по ним связано с нарушением прав человека, гарантированных английским законом, ни в коем случае не должны подлежать шариату. Известно, что среди мусульман-традиционалистов широко практикуется устройство браков без согласия и даже без ведома невесты. Если такая выписанная в Англию, скажем, из Судана жена не согласится на супружеское сожительство и покинет навязанного ей мужа, то соответствующие процедуры должны производиться в английском, и только в английском, суде. Уже не раз и не два бывали случаи, когда такая строптивая жена, де факто покинувшая мужа, а то и официально с ним разведенная европейским судом, подвергалась наказанию со стороны своих же родственников, посчитавших, что поведение женщины нарушает честь семьи. А наказание в таком случае – смерть, убийство виновницы ее же братом или отцом – даже не оскорбленным супругом. Вот такие дела, такие процессы будут контролироваться европейскими судебными властями. Работы им уже прибавилось – ибо такого рода убийства имели место уже во многих странах, где нынче расселяются пришлые мусульмане.
В европейском, вообще в западном сознании существует – или, по крайней мере, существовала – убежденность, что иммигранты из развивающихся стран, осевшие в развитых странах, неизбежно ассимилируются к нормам жизни и культурным обычаям принявшей их передовой страны. Этот процесс если и идет, то очень медленно и со сбоями – достаточно вспомнить позапрошлогодние бунты мусульманской молодежи во Франции – уже третьего поколения иммигрантов.
Если не решению, то кое-какому прояснению этого вопроса может способствовать обращение к европейской истории. Европа знала подобные ситуации, и даже в катастрофических масштабах. Нужно вспомнить падение Римской империи. Обычно при этом называют точную дату – 410 год новой эры, захват Рима вестготами Аллариха. Но это не было ни концом Рима, ни даже началом конца. Падение шло постепенно, и главное, было не столько результатом намеренного завоевания, сколько длительным процессом переселения народов. Переселение шло с востока на запад, его механизмом была потребность в новых пастбищах и пашнях. Причем движение сменялось остановками, кочевые племена делались оседлыми – пока их не снимала с места новая волна с востока. Не завоевание Рима варварами происходило, а иммиграция и колонизация, шедшая с востока на запад. Этот поток сталкивался с обратным движением римской экспансии, шло слияние этих потоков. Племена, осевшие в пределах Римской империи, ассимилировались ею, брались на службу, а, в конце концов, наделялись правами римских граждан. И этот процесс шел еще во времена расцвета империи, когда не только полноправными гражданами, но даже императорами становились неримляне, скажем испанцы Адриан и Траян или галл Антонин.
Не забудем также, что центром империи задолго до 410 года стал Константинополь. И если уж настаивать на точной хронологической дате конца Рима, то следует назвать 476 год, когда скир Одоакр низложил очередного римского императора (игрой исторического случая носившего то же имя, что легендарный основатель Рима Ромул) и отослал знаки императорской власти в Константинополь.
На западных пространствах бывшей империи пошли процессы всяческой ассимиляции и адаптации, в обстановке полного смешения старого и нового. Вот что пишет крупнейший знаток европейского Средневековья французский историк Жак Ле Гофф – касаясь как раз правовых аспектов этого нового не устоявшегося мира:
Диктор: Стремление варваров сберечь свою самобытность обнаруживается также и в раннесредневековом законодательстве, где появляется такой, столь чуждый римской юридической традиции, принцип, как персональность права. В варварском королевстве люди не подлежали действию единого закона, распространявшегося на всех жителей его территории, но каждого человека судили по правовому обычаю той этнической группы, к которой он принадлежал: франка по франкскому обычаю или, точнее, по закону своей группы среди франков, например салическому, бургунда – по бургундскому, а римлянина – по римскому праву. Отсюда удивительные расхождения, когда за насилие над девушкой римлянин наказывался смертью, а бургунд штрафом; напротив, свободная женщина, живущая с рабом, по римскому праву всего лишь сожительница, не теряющая своих прирожденных прав, тогда как саллический закон низводил ее до положения рабыни.
Борис Парамонов: Как видим, европейская история дает прецеденты к нынешнему положению, и этим можно, так сказать, утешаться. Но, конечно, сейчас дело зашло не так далеко, как в начале европейского средневековья. И важно еще одно обстоятельство: падение империи, то есть в данном контексте высшей цивилизации, шло не только извне, но деструктивные процессы происходили и внутри, в самой империи, среди ее граждан. Шла внутренняя варваризация Рима, происходило имманентное одичание. По этому поводу Ле Гофф пишет:
Диктор: Варвары ... ускорили, отягчили и усугубили упадок, наметившийся в эпоху поздней империи. Закат они превратили в регресс, утроив силу варваризации; своим варварством они амальгамировали варварство одряхлевшего римского мира и выпустили наружу дикие примитивные силы, скрытые ранее лоском римской цивилизации.
Борис Парамонов: Читая эти слова, невольно вспоминаешь посетителей рок-концертов, равно как и производителей соответствующего шума. При желании можно сказать, что дикие примитивные силы уже выпущены на арены передового западного мира, - но в этом их освобождении происходит одновременно их мирная канализация. Если выпустить пары в специально отведенном месте, то всё и уляжется, разве что витрину-другую разобьют, возвращаясь с концерта, или несколько автомобилей перевернут. Да и резервы варварства в современном мире имеют другой характер, так что это и варварством уже не назовешь, Люди, обладающие, скажем, атомным оружием, - кто угодно, но не варвары. Так что не о последнем Армагеддоне речь идет, а о старой, как сама Европа, политике равновесия сил, о дипломатии договоров и блоков, о балансах и противовесах. Одним словом, еще не вечер, заката Рима, конца Запада в ближайшее время не предвидится. Как говорил по такому случаю Жан Жироду, Троянской войны не будет.
Иван Толстой : Андрей, а теперь настало время для вашей персональной рубрики, где вы можете поподробнее рассказать о той музыке, которая звучала в нашей программе.
Андрей Гаврилов: Мы слышали фрагменты из пьесы « Loverman », а теперь послушаем целиком пьесу « Softly as in a morning sunrise » -
«Нежно как при утреннем рассвете». Кстати, название мне всегда нравилось именно «утренним рассветом», есть в этом что-то трогательное. Так вот это пьесы в исполнении дуэта Анатолий Вапиров - саксофон, и Милчо Левиев - фортепьяно. Анатолий Вапиров родился в 1947 году в Бердянске, он знаменитейший советский, позже - российский, а позже - болгарский композитор, кларнетист, саксофонист. Это универсальный музыкант, который способен реализовать любой художественный проект. Он увлекается самыми разными формами джаза, от традиционного мейн-стрима до абсолютно авангардного фри джаза. В 1971 году он закончил Ленинградскую консерваторию по классу кларнета. Позже он играл в дуэте с Сергеем Курихиным, позже он руководил собственными ансамблями и, наконец, в 1987 году он переехал в Варну, где и живет с тех пор практически безвыездно. Сейчас, кроме того, что он продолжает играть, преподавать, организовывает самые необычные джазовые проекты, он стал руководителем джазового отделения фестиваля Варнинское лето. Это старейший в Европе музыкальный фестиваль. На этот фестиваль, на его джазовую часть, Вапиров традиционно приглашает своих друзей, музыкантов из бывшего Советского Союза: Александра Фишера, Пятраса Вишняускаса, Александра Фишера, Витаса Лабутиса, Юрия Парфенова и других.
Он был советским музыкантом и стал болгарским. Его партнер по сегодняшней записи Милчо Левиев проделал другой путь, в обратном направлении. Он был знаменитейшим болгарским музыкантом, и стал американцем. Он родился в 1937 году в Пловдиве, возглавил знаменитейший в то время Болгарский оркестр радио, как композитор подарил этому оркестру, пожалуй, его главные хиты - « Blues in nine », «Антивальс», «Студио» и так далее. В силу полной неспособности реализовать свои творческие устремления, в 1970 году Милчо Левиев покинул Болгарию и уехал Штаты, где сейчас в Калифорнии продолжает примерно то тоже самое делать, что Анатолий Вапиров в Варне, а именно – преподавать, организовывать фестивали, играть и записываться со звездами мирового джаза. Не так давно Левиев приезжал в Москву играть в дуэте со знаменитым бывшим советским, ныне тоже американским, саксофонистом Алексеем Зубовым. Это был первый приезд Зубова на историческую родину после его отъезда в 1984 году, и Милчо Левиев, который принял Зубова в 1984-85 году в Калифорнии помог ему утроиться, помог ему сделать самую первую его внесоветскую запись, приехал с ним, чтобы здесь поддержать его, потому что, насколько я знаю из рассказов самого Зубова, он страшно волновался перед тем, как снова предстать перед советской, российской, московской публикой. «Милчо Левиев - удивительный музыкант, играть с ним это большой подарок любому джазмену, - сказал про него великий американский джазмен Дон Эллис. Можно хвалить и того, и другого, потому что и тот, и другой - великие музыканты. Мы слушаем пьесу «Нежно как при утреннем рассвете». Это пьеса Зигмунд Ромберг а, она была записана в 1992 году и выпущена Софийским национальным радио в 1993-м.