Ирина Лагунина: На недавней конференции в Женеве по грузинскому кризису представители Москвы, Сухуми и Цхинвали выразили протест по поводу включения в состав официальной грузинской делегации руководителей администраций Южной Осетии и Абхазии, лояльных официальному Тбилиси. Собственно, это послужило одной из причин срыва переговоров. Однако Тбилиси настаивает на том, что «альтернативный» глава Южной Осетии Дмитрий Санакоев продолжает представлять этот регион на внешнеполитическом уровне. Есть ли будущее у так называемого проекта Санакоева? Олег Кусов попросил ответить на этот вопрос российских и грузинских экспертов.
Олег Кусов: Дмитрий Санакоев победил на «альтернативных выборах президента Южной Осетии» осенью 2006 года. Весной 2007 года Михаил Саакашвили назначил его главой временной администрации Южной Осетии, поскольку в грузинской Конституции нет упоминания о такой республике. Полномочия Санакоева распространялись на те населенные пункты Южной Осетии, в которых проживали грузины. В дни августовского вооруженного конфликта его администрация вынуждена была покинуть республику вместе с грузинским населением. Будущее проекта Дмитрия Санакоева казалось тогда окончательно перечеркнутым. Но недавно появились сообщения о некоторой активизации деятельности этой администрации. Рассказывает политолог Тимур Музаев.
Тимур Музаев: Сейчас появились сообщения о том, что это правительство реанимируется. В частности, это инициатива не только грузинского правительства, но она поддержана, по всей видимости, и партнерами Грузии, которые поддержали Грузию в противостоянии с Россией. В частности, по недавним сообщениям, Дмитрия Санакоева пригласили в европейское сообщество, в НАТО, то есть с ним ведут переговоры как с самостоятельной фигурой. Поэтому очевидно, что, по все видимости, Тбилиси попытается разыграть карту своего правительства, лояльного правительств южной Осетии, для того чтобы противопоставить пророссийской администрации, которая существует сейчас в Цхинальском регионе. С точки зрения международного права именно правительство Санакоева является единственным легитимным правительством на территории Цхинвальского региона, а не правительство республики Южная Осетия.
Олег Кусов: Жители Южной Осетии резко негативно относятся к Дмитрию Санакоеву и его соратникам, как того требует обстановка противостояния с Тбилиси. Продолжает Тимур Музаев.
Тимур Музаев: Поступают сообщения из Южной Осетии о том, что дома этих людей сжигают, что их родственники подвергаются преследованиям, что их имена публикуются в «черных списках» в качестве национальных предателей и так далее. И очевидно, что это не просто какая-то пропаганда со стороны югоосетинских властей, лояльных Кремлю, а очевидно, что это просто мнение народа Южной Осетии, который сейчас вовлечен в конфликт с Грузией и не воспринимает никаких других альтернатив, кроме вооруженного противостояния с Тбилиси.
Олег Кусов: Так считает политолог Тимур Музаев.
Дмитрий Санакоев уже не сможет вернуться в реальную политику, и в Тбилиси это хорошо понимают. Такое мнение высказал руководитель Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве Алексей Власов.
Алексей Власов: После августовских событий я не вижу вообще какой-либо возможности для реального возвращения в любом качестве в грузинскую ли, в осетинскую ли политику. И нужно здесь отметить, что это головная боль и для нынешнего, и для будущего руководства Грузии. Где тот лидер - в кавказской политике все, так или иначе, замешано на персонах, - который может быть предложен как альтернативный вариант Санакоеву. Такой фигура пока не видно. И над этим, я думаю, в Тбилиси уже сейчас очень серьезно размышляют.
Олег Кусов: Проект Дмитрия Санакоева приостановлен, но сам он с политической арены не сходит, утверждает эксперт Фонда исследования стратегии и межнациональных отношений Грузии Арчил Гегешидзе.
Арчил Гегешидзе: Сама суть этого проекта означает, что географически Санакоев должен находиться на территории Южной Осетии и там, так сказать, деятельность осуществлять. По известным причинам он этого делать не может. Но, не знаю, это все зависит от российских действий, как пойдут дела в будущем – посмотрим. Хотя он появляется здесь на разных форумах, выступает и за рубеж ездит, на международные конференции, встречается с людьми. Так что как фигура, как политик он продолжает активно, так сказать, действовать.
Олег Кусов: Дмитрий Санакоев будет оставаться в грузинской политике до тех пор, пока эту страну возглавляет Михаил Саакашвили, убежден российский эксперт Александр Караваев.
Александр Караваев: Как только он не выйдет в следующий срок президентский, все проекты, которые были связаны с его администрацией, будут пересмотрены. И я думаю, что будет пересмотрен, в том числе, и проект с временной администрацией. Но заявлять о себе всему миру, что Грузия лишилась как бы территориальной целостности, они будут продолжать. И этот проект, скорее, будет иметь экспортный вариант. Санакоев будет ездить вместе со своими помощниками по миру, говорить о том, что вот они попали в такие крайне тяжелые условия, у них отобрали землю. Так что в этом плане за этим проектом еще есть какое-то будущее. Но это будущее только как бы в рамках грузинской внутренней политики. Никакого реального воплощения он не имеет после того, что произошло. Там вообще перестали существовать грузинские села.
Олег Кусов: Н езадолго до августовского вооруженного конфликта грузинские села Южной Осетии и администрацию Дмитрия Санакоева посетил общественный деятель из Северной Осетии, сопредседатель организации «Грузино-осетинский форум» Джабраил Габачиев. В беседе со мной он отметил, что прогрузинская администрация Южной Осетии функционировала эффективно, в первую очередь в социально-экономической сфере.
Джабраил Габачиев: Встречался в основном с простыми людьми как в самой Грузии, так и вот в Южной Осетии, территории, контролируемой Санакоевым. И люди были настроены на мирное будущее, хотели торговать, хозяйственные связи налаживать, родственные, в гости к другу ходить. Вот и все. Я понял, что простым людям, грузинам и осетинам, война не нужна. Как Россия считает Ахмада Кадырова – человека, который объявил священную войну против русских – газават, а потом осознал, понял, что войной ничего не сделаешь, и перешел на сторону федералов. Тогда тоже большинство чеченцев считали его предателем и изменником. Москва его таким не считала. Тут аналогичное положение сегодня у Санакоева. И как не крути, Южная Осетия – сепаратистская республика на столько же, насколько была сепаратистской Чечня. Поэтому будущее покажет, кто сепаратист, кто изменник.
За 16 лет только здание КГБ было построено в Цхинвали, больше ничего. В то же время я видел и был очевидцем, как администрация Санакоева за год своего существования добилась значительных успехов. Там и восстановление энергетики, и электростанций, дороги, газ, вода, спортивные сооружения, комплексы спортивные, жилые дома – все это делалось. Значит, деньги, которые поступали к Санакоеву, они расходовались эффективно.
Олег Кусов: Говорил сопредседатель общественной организации «Грузино-осетинский форум» Джабраил Габачиев.
Член совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов посетил те же грузинские села Южной Осетии уже после августовского вооруженного конфликта. Он предлагает свое видение причин неудач прогрузинской временной администрации на территории Южной Осетии.
Александр Черкасов: То, что произошло после начала войны в Южной Осетии, после вступления в войну российской армии, после того, как грузинские анклавные села были заняты ополченцами, добровольцами и так далее, когда эти села были сожжены и уничтожены, это катастрофа. Но что послужило причиной этой катастрофы, каковые ее предпосылки, что двигало людьми, которые уничтожали грузинские дома? На самом деле, в значительной степени это были последствия того проекта урегулирования, интеграции Южной Осетии в Грузию, который предпринимался в предыдущие годы.
Ошибочно думать, что все грузинские села Южной Осетии уничтожены и все грузины оттуда изгнаны. Отнюдь нет. Во многих местах, да и в самом Цхинвали грузины живут до сих пор. Разграблению подверглись села, ненависть к которым была, скорее, ненавистью к власти, которая осуществляла там, мягко говоря, не очень дружественную политику в отношении осетин, которые были вынуждены через эти села проезжать регулярно. Все эти села лежат на дорогах: либо на дороге на север, в сторону Джавы и далее в Россию, либо на восток, либо на запад. Невозможно миновать эти анклавы, чтобы попасть в осетинские села.
И что же там было? С одной стороны, там было процветание, Грузия предлагала Южной Осетии вариант будущего: вы можете так жить, если вы пойдете за нами. И наверное, это было хорошо – предлагать возможность богатого, процветающего будущего, если бы рядом с этим не была власть полицейская, таможенная, пограничная. Потому что грузинские власти пытались изолировать, прежде всего экономически, жителей осетинских сел от Цхинвали, от России. Ввозимые оттуда товары были объявлены контрабандой, и провозить их через эти блокпосты в селах Эредви или Авневи было практически невозможно. Вот такое повседневное полицейское давление на блокпостах, оно вызывало ненависть скорее социальную. Ненависть, социальная по сути, превращается или может восприниматься как ненависть этническая. И вот это и сработало после того, как российская армия прошла через анклавные села и ушла в сторону Гори, и туда вступили ополченцы, добровольцы, бог знает кто. Уничтожали имущество прежде всего. В том же Тамарашени, в этих северных анклавных селах старики видели, как уничтожают их дома, грузинские старики, и не могли ничего поделать.
Олег Кусов: Говорил член совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов.
На территории, подконтрольной администрации Дмитрия Санакоева, проживало, по разным сведениям, более 30 тысяч грузин. Почти все они лишились имущества и стали беженцами. Промосковские власти Южной Осетии не намерены их возвращать в разрушенные села.