Ирина Лагунина: На предстоящем в субботу финансовом саммите 20 крупнейших стран мира его участники, судя по многочисленным заявлениям политиков в последние недели, полны решимости создать ни много, ни мало «новую финансовую архитектуру мира». По замыслам, она должна предотвратить в будущем финансовые кризисы, подобные нынешнему. Но, видимо, главным вопросом дискуссий на эту тему станет межгосударственное регулирование рынков капитала – регулирование кем и в какой мере? Тему продолжит Сергей Сенинский.
Сергей Сенинский: В Европе даже руководители ряда стран говорят сегодня о «новом Бреттон-Вудском» соглашении – по аналогии с тем, которое было заключено в 1944 году и стало фундаментом для формирования послевоенной финансовой системы мира. Но из главных его решений – золото-долларовый стандарт, фиксированные обменные курсы валют, а также создание Международного валютного фонда и Всемирного банка – на сегодня в силе остается разве что последнее. То есть Бреттон-Вудская система в ее изначальном варианте фактически распалась еще в начале 70-х годов, когда доллар перестали обменивать на золото, а на смену фиксированным обменным курсам валют пришли «плавающие», то есть нынешние.
В этом контексте что же именно предлагается теперь «радикально реформировать» в «глобальной финансовой архитектуре» - по сути? Из Калифорнии – научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета профессор Михаил Бернштам.
Михаил Бернштам: Бреттон-Вудс – это был единая валютная система при фиксированном курсе валют. Сейчас плавающий курс валют. Речь идет несколько о другом. Существуют единые финансовые потоки, существует глобальная финансовая работа, но нет единой, глобальной финансовой системы. Транснациональные банковские и финансовые учреждения вышли из-под контроля, ими управляют и контролируют их национальные организации, а проблемы создаются в мировом масштабе. И вот сейчас пытаются создать единую мировую финансовую систему.
Сергей Сенинский: Не много ли – для однодневного саммита, да еще если его участники по-разному представляют себе будущее этой системы?
Михаил Бернштам: Понятно, что это предварительный саммит, на него выносятся предложения, для того чтобы в течение следующих 100 дней их согласовать между всеми участниками этого саммита. И когда будет окончательный саммит, в марте 2009 года, при новом уже президенте США, и тогда будут приниматься решения на основе этих и, возможно, других предложений.
Сергей Сенинский: Лидеры стран Европейского союза сформулировали на прошлой неделе несколько принципов для переговоров на саммите. Их главная составляющая – усиление государственного регулирования участников финансовых рынков, и прежде всего – на межгосударственном уровне. Из Германии - директор Института по изучению мировых финансовых рынков при Мюнхенском университете Людвига Максимилиана Бернд Рудольф, к которому обратился наш корреспондент в Мюнхене Александр Маннхайм.
Бернд Рудольф: Сама по себе дискуссия о степени общего регулирования является весьма спорной, на мой взгляд. А именно это, к сожалению, и оказалось сегодня в центре внимания. Гораздо важнее определить, где, когда и как именно будет осуществляться контроль, причем - правильными средствами. Решающим фактором должны стать именно конкретные меры, детали регулирования. Ведь в США, например, бизнес одних финансовых компаний регулируется значительно строже, чем других. На мой взгляд, в интересах самих банков и финансовых компаний придерживаться строгих правил и иметь здравомыслящий менеджмент, что позволит им сохранять значительную свободу в выборе инвестиционной политики и, соответственно, нести свою долю риска. У нас уже существуют довольно строгие банковские законодательства, и, как мне представляется, как раз для Европы еще большее регулирование финансовых рынков, чем уже есть, просто излишне.
Сергей Сенинский: Одно из конкретных предложений Европы – надзор специальных правительственных структур за деятельностью крупнейших рейтинговых агентств. Именно они подверглись в последние месяцы острой критике за то, что ранее присваивали довольно высокие рейтинги сложным производным финансовым инструментам, в том числе – привязанным к рынку недвижимости в США, последующий крах которых считается теперь одной из главных причин нынешнего финансового кризиса.
Бернд Рудольф: Я вообще считаю прежнее влияние крупных рейтинговых агентств на финансовые рынки довольно спорным. Дело в том, что если бы крупные банки и финансовые компании всегда и целиком полагались на оценки этих агентств, то строгий контроль над ними со стороны международных правительственных структур был бы необходим. Но, с другой стороны, эти же банки и компании могли бы в таком случае просто игнорировать оценки и прогнозы рейтинговых агентств как ничего для них не значащие. Может быть, целесообразнее, при содействии правительств, создавать новые рейтинговые агентства – для их конкуренции на мировых рынках. Ведь на сегодня в мире, по сути, существуют только три действительно влиятельных рейтинговых агентства, причем одно из них занимает абсолютно доминирующе положение. Такой порядок вещей просто противоречит здравому смыслу.
Сергей Сенинский: Кроме рейтинговых агентств, европейские лидеры предлагают ужесточить надзор и за так называемыми «хедж-фондами». Их тоже резко критикуют в связи с нынешним кризисом... Михаил Бернштам, Гуверовский центр Стэнфордского университета в США.
Михаил Бернштам: Хедж-фонды – это особый тип инвестиционных фондов, которые одновременно играют на повышение акций и других финансовых инструментов и на их понижение и за счет этого нейтрализует риски. Это организации, куда входят только профессиональные инвесторы и очень-очень богатые индивидуумы. Их примерно 200 в мире сейчас – крупных хедж-фондов, есть еще мелкие, и они управляют примерно 3,5 триллионами активов. Но в данном конкретном финансовом кризисе хедж-фонды, по-видимому, не при чем. Пока ни один из крупных хедж-фондов не обвалился, пока ни один из крупных хедж-фондов не выкупали. Как раз самое парадоксальное, что в нынешнем финансовом кризисе виноваты наиболее регулируемые финансовые учреждения, которым хватало регуляции, то есть банки и страховые компании. И, тем не менее, они вне надзора регуляторов смогли набрать те самые финансовые инструменты, которые привели к краху финансовой системы. То же самое – страховые компании.
Сергей Сенинский: Так если даже на самые регулируемые из всех финансовых компаний контроля не хватило, может быть, просто не то регулировали?
Михаил Бернштам: Речь идет о том, что регуляторы реально не могут справиться. Это очень наивно – полагать, что если еще дополнительно регулировать хедж-фонды или рейтинговые агентства… Лишний надзор не повредит, но главное – установить принципы. И принципы касаются не типов финансовых учреждений, а принципы касаются типа финансовых инструментов. Например, кредитные страховки от дефолта явно совершенно опасны, и их, скорее всего надо произвести перезачет, и сейчас он уже начинается, взаимозачет и просто в будущем запретить. Другие финансовые инструменты более безопасны. И прежде всего нельзя, в принципе нельзя ни одному финансовому учреждению иметь какие-либо активы и пассивы вне баланса. Это полная и совершеннейшая нелепость. То есть у финансовых учреждений, которые регулирование, им, тем не менее, разрешили иметь вне балансов всевозможные сверхрисковые инструменты. Это привело к нынешнему кризису. То есть речь идет о том, что надо установить правила не касательно тех или иных финансовых учреждений, а касательно тех или иных видов финансовой практики, видов финансовых институтов.
Сергей Сенинский: Суть еще одного из предложений Евросоюза к саммиту в Вашингтоне – создать некий наднациональный контрольный орган, который будет «отслеживать» деятельность крупнейших международных банков. Например, премьер-министр Великобритании предлагает контролировать таким образом 30 банков.
На ваш взгляд, не будет ли более эффективным, например, скоординированный пересмотр национальных банковских законодательств или изменение некоторых правил деятельности банков, предусмотренных так называемыми Базельскими соглашениями на этот счет? Напомню, в швейцарском Базеле находится Банк международных расчетов, который называют «банком центральных банков». Под его эгидой и были заключены в 1998 и 2004 годах соглашения по части современных международных стандартов регулирования банковской деятельности. Из Мюнхена – Бернд Рудольф, директор Института по изучению мировых финансовых рынков при Мюнхенском университете.
Бернд Рудольф: Я полностью разделяю такое мнение! Системный риск может исходить и от совсем мелких структур на финансовом рынке, поэтому я не считаю, что создание наднационального органа по контролю за 30 крупнейшими банками станет своего рода панацеей от финансовых кризисов. Уж если речь зайдет о предупреждении системных финансовых рисков, я, скорее, поддержу мнение о целесообразности дробления самых крупных банков и финансовых компаний, чтобы не допустить их абсолютного доминирования на мировом рынке. Но, подчеркну, что это никоим образом не отражает мою нынешнюю позицию! На мой взгляд, кроме полной реализации требований Базельских соглашений, большое значение имела бы «прозрачность» политики Международного валютного фонда и предоставление ему больших полномочий в сборе информации и наблюдении за операциями банков на мировом финансовом рынке. Но это отнюдь не значит, что МВФ станет неким мировым контролирующим органом над всеми банками!
Сергей Сенинский: В преддверии саммита 20 крупнейших стран мира, который пройдет в эту субботу в Вашингтоне, многие эксперты полагают, что его участники, поговорив для начала об общих подходах и представив, каждый – свое, видение глобальных реформ финансовой архитектуры, затем, скорее всего, неизбежно перейдут к неким конкретным решениям, которые сведутся к пересмотру некоторых из уже существующих правил регулирования рынков капитала. Причем, скорее всего, это станет лишь началом новых переговоров, а посему – в итоговом документе этого саммита вряд ли найдется место для каких-то конкретных решений.
В какой мере вы разделяете подобные оценки?
Бернд Рудольф: Я допускаю, что нынешний саммит в Вашингтоне станет на деле лишь предварительным, подготовкой к более серьезному форуму. Чтобы в итоге крупные банки и финансовые компании разных стран мира были подчинены более строгой и единой для всех системе регулирования их бизнеса. Но при этом нельзя допустить выборочного «закручивания гаек» в отношении одних кредитных институтов и, наоборот, послабления в отношении других. Новое регулирование никоим образом не должно препятствовать дальнейшему сотрудничеству банков, это противоречило бы здравому смыслу! Кстати, нынешние тенденции на рынке США, когда не только инвестиционные банки, но и финансовые компании, занимающиеся расчетами по пластиковым картам, постепенно преобразуются в обычные коммерческие банки полного спектра услуг, красноречиво свидетельствуют о том, что мировой финансовой системе, во избежание необходимости более жесткого регулирования, нужны единые и приемлемые для всех правила.
Сергей Сенинский: По сути, тем же вопросом сегодня задаются не только эксперты, но и сами участники финансовых рынков. Что в итоге выберут политики – усиление всеобщего контроля и создание новых регулирующих структур или пересмотр и унификацию существующих правил для банков и других финансовых компаний?..