В Госдуме сегодня обсуждали состояние российской экономики в условиях кризиса. На вопросы депутатов отвечали министр финансов Алексей Кудрин, министр экономики Эльвира Набиуллина и председатель ЦБ Сергей Игнатьев. Каждый остался при своем: министры уверены, что все не так уж плохо, а парламентарии считают, что хуже просто некуда.
Было очевидно, что находящиеся в одном парламентском зале депутаты и министры преследуют диаметрально противоположные цели. Представители исполнительной власти пытались доказать, что в российской экономике ничего по-настоящему драматического не происходит, а парламентарии говорили обратное и приводили свои примеры проявлений экономического кризиса, присутствие которого в России вчера было официально признано президентом Дмитрием Медведевым. Драматизма в спор добавило заявление председателя российского Центробанка Сергея Игнатьева о том, что всего лишь за два последних месяца золотовалютные резервы ЦБ сократились почти на 100 миллиардов долларов, то есть на одну шестую. В выступлении Алексея Кудрина оптимизма было больше. Министр финансов доказывал, что создание стабилизационного фонда в свое время помогло бороться с инфляцией, а теперь эти средства пригодятся в преодолении кризиса.
«Мы должны были накапливать золотовалютные резервы и накапливать стабилизационный фонд, — заявил Алексей Кудрин. — Если бы мы этого не делали, у нас было бы не 24 [рубля — РС] за доллар, было бы и 20, и 15. А как только цена на нефть пошла бы вниз, он бы обратно вернулся к 30-ти. Вот этих скачков, этих качаний мы не должны допускать. Накапливаемые золотовалютные резервы и являются базой для сохранения стабильности национальной валюты». Стабилизационный фонд, напомнил министр финансов, который на 1 января 2004 года составлял всего 106 миллиардов рублей, на 1 января 2008 года увеличился до 3 триллионов 849 миллиардов рублей. При этом за один 2007 год в стабфонд поступил 1 триллион 503 миллиарда рублей.
По словам Алексея Кудрина, все это время стабилизационный, а затем резервный фонды работали как хорошее экспортное предприятие, в любых условиях приносящее стране прибыль. Но министр экономического развития признала, что в последние годы экономическая политика российской власти была, мягко говоря, недальновидной или устаревшей.
Разворачивающийся мировой экономический кризис показал исчерпанность модели роста российской экономики, подчеркнула Эльвира Набиуллина. «Она строилась на двух основных элементах, — напомнила она. — Первый — это высокие цены на нефть, которые давали дополнительные экспортные доходы в страну. Напомню, что цены на нефть в номинальном выражении за пять лет выросли в три раза, и мы к этому быстро привыкли. Второй — доступ наших банков и предприятий к относительно дешевым длинным заемным деньгам для финансирования роста». Эта модель, по словам г-жи Набиуллиной, была не очень устойчива, и в итоге низкая диверсификация экономики и недостаточно развитый собственный финансовый рынок обернулись острыми проблемами. «Главные задачи текущего момента — адаптация всей нашей экономики к снижению экспортных доходов, приводящих к ухудшению платежного баланса, и поиск собственных длинных ресурсов для экономического развития», — заключила Эльвира Набиуллина.
После этого признания слово «кризис» получило право свободно звучать в парламентском зале, и депутат от коммунистической партии Алексей Багаряков горячо призвал власть легализовать этот термин и открыто говорить с народом о текущих проблемах и принимать на себя персональную ответственность за принятые решения.
Но самую впечатляющую порцию критики правительство получило от Владимира Жириновского. Ни разу не упомянув руководителя кабинета, депутат в самых нелестных выражениях описал умственные способности министров и положение в стране. «Ну как вы можете говорить, что у вас везде доходность, да еще растет? Как так можно?! Вы что, умнее всех что ли? У американцев все рухнуло, в Европе тревога. Везде все плохо, а вы говорите: там доходность мы получили... Что вы получили?! — возмущался Владимир Жириновский. — Почему вы нам говорите, что какие-то там валюты в каких-то позициях […] Вы по-русски скажите: мы потеряли, мы, Россия, потеряли 30, 40, а может быть, 50 процентов всех наших накоплений. Потеряли! Навсегда! Все! […] Ни одной правильной функции вы не осуществили в условиях этого мирового финансового кризиса! Поэтому самая отрицательная оценка! "Двойка" по школьной системе, чтобы вам было понятно!»
Алексей Кудрин на такие слова обиделся, и обиделся всерьез. По его словам, к управлению финансами в России привлечены лучшие профессионалы мира, и несмотря на то, что «Владимир Вольфович не может поверить», ничего «не уменьшилось». «Я за свои слова отвечаю по закону, — поставил точку министр финансов. — И по бюджету, и по Уголовному кодексу».
В итоге создалось впечатление, что министры и депутаты остались каждый при своем. Первые по-прежнему уверены, что ухудшения можно не допустить, а вторые — что все и так достаточно плохо.