Марина Тимашева: Сельва и пампа, вроде бы, от России географически далеки, но Илья Смирнов обнаружил много исторических параллелей в двухтомнике, который называется – ой, непросто - «Латиноамериканская цивилизационная общность в глобализирующемся мире». Подготовлен он Институтом Мировой экономики и международных отношений и Институтом Латинской Америки Академии Наук.
Илья Смирнов: Исторические параллели – дело нехитрое. Вы же сами знаете: Пушкин тоже ругался матом, поэтому братья Окорочковы талантливые драматурги. Вопрос в том, по какому признаку строится ассоциация: случайному или существенному для понимания предмета.
Поговорим о том, что существенно. Латиноамериканская история – во-первых, опыт периферийного, зависимого, сырьевого капитализма http://www.svobodanews.ru/Transcript/2008/08/14/20080814233648810.html. Во-вторых, нынешний так называемый «финансовый кризис» – этот мистический персонаж посетил Буэнос-Айрес намного раньше, чем Москву. В 90-е годы Латинская Америка «вступила в полосу экономического подъема, притока иностранного капитала, неолиберальных реформ, стабилизации жизненного уровня населения (прежде всего, за счет укрощенной в 1991 –94 годах инфляции) – и непривычной политической стабильности, обеспеченной консенсусом элит и пассивностью масс… Речь шла о ситуации, в чем-то (отнюдь не во всем) схожей с российской в 2001 – 2006 годов…» (2 – 30). «Показателен пример Аргентины, где в 90-е годы неолиберальные реформы проводились «маниакально» последовательно» и «какое-то время создавали иллюзию развития», «временно высокие доходы имела верхушка и даже часть среднего класса. Но как только выяснилось, что за этим не стоит реальное развитие (подъем реального производства, рост внутреннего рынка и пр.) и платить долги нечем, наступила настоящая социально-экономическая катастрофа 2001 – 2002 годов. Крупные экономические и социальные потрясения имели место и в других странах – Мексике (1994 – 1995), Бразилии (1998) и других…. Неокомпрадоры (финансовый и внешнеторговый бизнес) потеснили реальное производство и национальное предпринимательство… На низшую группу (бедные и ниже черты бедности) приходится три четверти (!) экономически активного населения… В ходе неолиберальных реформ в значительной мере произошла приватизация социальной сферы», в результате «сейчас 40 % сельских детей не имеют даже начального образования, и в городе почти половина детей не оканчивают средней школы… Таким образом, за последние четверть века… качественно изменилось само общество и условия его существования. Изменилось в худшую сторону с точки зрения нестабильности и углубления социальных противоречий… Латинская Америка стала регионом с наиболее несправедливой системой распределения доходов. И это, безусловно, явилось прямым последствием вовлеченности субконтинента в процесс глобализации» (2 – 145).
Согласитесь, много общего и поучительного. Но можно отметить и отличия: например, на фоне общей склонности к «каудилизму» (от слова «каудильо», вождь) и массовой коррупции, настоящие бюрократические, политарные традиции в Латинской Америке слабее, чем в России (2 – 134). Важнее связи по принципу «семейственности, клановости, кумовства».
И ещё, «одно из важнейших… и устойчивых отличий латиноамериканской ситуации от российской…. Возрождающаяся «на старых дрожжах» и под воздействием вновь разбуженных (и обманутых) ожиданий вера низов в то, что они могут влиять на ситуацию и изменять ее. И наличие реальных каналов и организаций, через которые могла осуществляться эта возможность…» (2 –38).
Теперь об издании. Двухтомник подобран из статей, выступлений в дискуссиях и фрагментов источников, а посвящен он «светлой памяти Кивы Львовича Майданика» - учёного, который всегда был независим, и от старой номенклатуры, и от новой, и при перемене идеологической моды не предавал своих убеждений и своих латиноамериканских друзей. Подробнее можете узнать о нем из подборки материалов на сайте «Скепсис» http://scepsis.ru/library/id_1047.htmlПонятно, что его имя на обложке привлекло к участию в сборнике в основном исследователей, которые придерживаются левых взглядов и оценивают нынешний «левый поворот» Латинской Америки как закономерный и, в общем, позитивный.
Тем удивительнее факт, что многие материалы сборника инфицированы так называемым «цивилизационным подходом». Подчеркиваю: не имею ничего против самого слова «цивилизация», если оно имеет конкретный смысл, например, им обозначаются исторически обусловленные особенности экономики, общественных отношений и культуры. И в статьях, принадлежащих самому Майданику или в заключительной статье Владимира Георгиевича Хороса http://www.imemo.ru/ru/struct/dep/cprm.php (которую мы активно цитировали) – в них как раз тонко подмечены и классифицированы характерные черты Латинской Америки. Конкретно и доказательно. Но цивилизационный подход как методология подразумевает и нечто иное: такие вот, с позволения сказать, определения: цивилизация - «некая вещь в себе. Она существует в чувственном эмпирическом опыте, но невыразима. Это понятие в своем объяснении бесконечно, проявляясь в тысячах и миллионах явлений, экзистенций, событий… это не государство, не этнос, не регион, не культура…, а некое воплощение земной реальности человеческих сообществ» (1 – 72), почтительные ссылки на Шпенглера (1 –77), Дерриду (2 –105) Константина Леонтьева (21) http://www.svobodanews.ru/Article/2007/11/19/20071119141659037.html и прочих гигантов мысли из подарочного набора «Время – назад».
Я, конечно, не уполномочен судить о том, представляет ли собою Латинская Америка «цивилизационный блок», «пограничную цивилизацию» или «мультицивилизационное образование», но в эти конструкции пытаются вписать и мою страну: «Латинская Америка и Россия: «пограничные» цивилизации планетарного масштаба» (1 –16), и они якобы противостоят «европейской», западной и ещё какой-то «фаустовской» цивилизации». В ответ укажу на простой экспериментальный факт. По принципу «Здесь Родос, здесь и прыгай». Для программы «Поверх барьеров» ваш покорный слуга подготовил, наверное, уже больше сотни материалов о достижениях российской цивилизации – спектакль Женовача, книга Кобрина, графика Токмакова - и нигде не заметно было ничего органически несовместимого с Европой. Я имею в виду, естественно, высокую европейскую культуру, а не суррогат. Если русский ученый Юрий Евгеньевич Березкин исследует мифологию индейцев Бразилии http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/07/12/20070712170623713.html#top , что в его работе чуждого, непонятного коллегам из Германии или из самой Бразилии? Можно взять крайние примеры, например, стихи Башлачева, видимо, вообще непереводимые на иностранные языки. Но Башлачев, при всей своей этнографичности, сам себя причислял к рок-культуре, которая по происхождению, извините, англо-американская, а через Америку африканская. Где здесь какие барьеры между «цивилизациями»? А та система отношений, которая порождает «кризисы» в финансах и в головах – система, при которой труд крестьянина, вдохновение художника, поиск ученого, всё подчинено интересам большого финансового «казино»
http://www.fondsk.ru/article.php?id=1632 – система эта плохая не потому, что чужая, из другой «цивилизации», а потому что несправедливая. Подменить борьбу за справедливость борьбой за самобытность – опаснейшая ловушка.
Впрочем, об этом замечательно сказано в самой книге, конкретно Кивой Львовичем Майдаником. Он сравнивает «левый поворот» в Латинской Америке и фундаментализм в мусульманском мире, как бы однотипные движения, вроде бы, направленные против империализма, финансового капитала, глобализации, но – я цитирую – «одно направлено в будущее, другое в прошлое, одно является по природе и целям своим - включающим, составной частью общечеловеческого движения, другое – исключающим, утверждающим исключительность и превосходство одной цивилизации» (2 – 51).
Общечеловеческое движение в будущее – по-моему, достойный ориентир.