Виктор Резунков: Сегодня большинство российских газет активно обсуждают итоги состоявшегося вчера в Москве Х -го съезда партии «Единая Россия». Особенно много уделяется внимания объявленным премьер-министром Владимиром Путиным мерам по борьбе с экономическим кризисом, существование которого в России, как отмечают многие издания, и было признано руководством страны на этой встрече «единороссов». Эти объявленные меры, - а Госдума должна в спешном порядке, за неделю, подготовить для их реализации законодательную базу, - а также те десять предложений, озвученных в послании президента Дмитрия Медведева о реформе политической жизни страны, заставляют политологов волноваться. Вот и последнее известие из Государственной Думы – только что приняты в третьем, последнем чтении поправки в Конституцию. Теперь президент России будет править 6 лет, а депутаты Госдумы заседать по 5 лет.
Что задумал Кремль? Чего он так опасается? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
В Петербургской студии Радио Свобода – экономический обозреватель газеты «Дело» Андрей Заостровцев и доктор политических наук, директор Межрегиональной электоральной сети поддержки Григорий Голосов.
И если мы сейчас начнем разговор о Х-ом съезде «Единой России», а хотелось бы, конечно, поговорить о тех экономических мерах, которые были предложены премьер-министром вчера, буквально на этом съезде, я хотел бы вначале как раз привести результаты маленького социологического опроса, который провел среди своих читателей «Ежедневный журнал». Он задавал вопросы своим читателям такие: «Что вы ждете от Х-го съезда «Единой России? «Самороспуска» – за это проголосовало 80 процентов; «вступления в партию Владимира Путина» - 13 процентов; «появления новых фигур в руководстве партии» - 5 процентов.
И сразу мне интересно задать, Григорий, вам вопрос. Насколько, действительно, соответствует вообще, скажем так, общее отношение россиян к «Единой России» сегодня? Не совпадает ли оно с теми оценками, которые дал этот маленький социологический опрос читателей «Ежедневного журнала»?
Григорий Голосов: Я думаю, что нет. Все-таки это не социологический опрос. И у издания, которое вы процитировали, довольно специфическая аудитория. Россияне испытывают в целом недоверие к представительным органам власти. Я полагаю, что настоящий социологический опрос мог бы дать довольно большой процент людей, которые выступают за самороспуск Думы. Но это пока не имеет политического измерения. Это просто-напросто общее отношение населения к представительным органам власти.
Виктор Резунков: Хорошо. А теперь давайте поговорим об экономических мерах, которые озвучил вчера премьер-министр. «Газета. Ru » сообщает: «Российская экономика дождалась конструктивных шагов по выходу из кризиса. Премьер-министр Владимир Путин на Х-ом съезде «Единой России» предложил сразу несколько мер, которых давно ждал бизнес. В первую очередь глава правительства указал источник «длинных» денег, из которого предприятия смогут получить долгосрочные кредиты. «В экономике должны появиться « длинные» деньги для реализации долгосрочных капиталоемких проектов, и в этой связи считаю оправданным существенно расширить практику выкупа коммерческими банками облигаций крупнейших отечественных компаний», – предложил Владимир Путин».
Андрей, вам, как экономическому обозревателю...
Андрей Заостровцев: Мне не кажется, во-первых, что это «длинные» деньги. Это не очень уж и «длинные» деньги. Это разовое вливание. Просто выкупили акции. И потом, это повышает неустойчивость банковской системы. Например, я вынул свои вклады из всех проблемных банков – из «КИТ Финанса», из «ВЕФКа». А когда люди еще слышат, более-менее понимающие в банковской системе, что им, так сказать, вменяется покупать акции, а акции сейчас рушатся, и продолжают рушиться, я имею в виду курс акций, то, извините, это порождает некоторые сомнения дополнительные в устойчивости банков.
Виктор Резунков: И еще одна мера. Госдума сегодня уже одобрила снижение налога на прибыль с 24 процентов до 20. И это как раз то, что Владимир Путин предложил вчера сделать. Сегодня во втором, правда, чтении эта поправка была одобрена. И что вы думаете по этому поводу?
Андрей Заостровцев: Вы знаете, по сравнению вот с этими вливаниями – прямыми или через банковскую систему, - это, откровенно говоря, лучше. Но вопрос в том, если мы снижаем налоги, и только вот эта мера – снижение налога на прибыль – ведет к выпадению из бюджета доходов на 400 миллиардов рублей в следующем году, и об этом Кудрин, кстати, говорил, да и сам Владимир Путин такую же цифру привел, то надо искать, где снизить расходы. А у нас получается такая экономика, которую в свое время один американский экономист назвал вудуистской, от слова «религия вуду», то есть нереальной как бы, основанной на вере в чудо. И в США так же было: снижение налогов, но при этом расходы отнюдь не снижаются, а растут. Так вот правило: если вы снижаете налоги, у вас выпадают доходы на такую-то сумму, – ищите, где срезать расходы.
Виктор Резунков: В «Ежедневном журнале» Александр Гольц, известный публицист, в своей статье «Итоги недели. В одном флаконе», проводя как раз анализ вот этих мер, о которых объявил Владимир Путин, он написал так. Я процитирую: «До этого в попытках стабилизировать экономическую ситуацию было израсходовано 1,5 триллиона рублей. Столь масштабные расходы выглядят несколько легкомысленными, если учесть, что рабочая группа Госсовета, готовившая прошедшее на этой неделе заседание, пришла к выводу, что кризис в нашей стране только начинается. Если государственные накопления будут улетучиваться с такой скоростью, то от обещанной гражданам «подушки безопасности» за год останется пустая наволочка. Вторая особенность путинской речи – полное отсутствие рекомендаций к сотрудничеству между гражданином и государством. Никаких призывов «затянуть пояса». Российскому народу предложено просто сидеть и ждать, пока о нем позаботятся национальный лидер и партия власти. Увеличат зарплату, предоставят налоговые вычеты или, на худой конец, пособие по безработице. При этом следует иметь в виду, что все восемь лет своего правления Путин проводил весьма жесткую финансовую политику, не позволяя никаких излишних расходов на социальные программы. Это сейчас, в момент кризиса, премьер бодро рассказывает, как при начислении пенсий будут учтены интересы тех, кто работал в советские времена. Интересно, что мешало сделать это четыре года назад, когда непотопляемый господин Зурабов разрабатывал пенсионную реформу. Тогда, напомню, цены на нефть росли, как на дрожжах».
Вы согласны с такой точкой зрения?
Андрей Заостровцев: Тут много всего было сказано. Давайте последовательно начнем, ну, хотя бы вот с этой «подушки безопасности». Во-первых, «подушкой безопасности» являлись наши золотовалютные резервы. Грамотно, правда, говорить «международные резервы». Это, прежде всего, вклады нашего Центрального банка в зарубежных банках в валюте: по 55 процентов – в долларах, 45 процентов – в евро. И средства, которые также хранятся в виде довольно ликвидных ценных и надежных бумаг. Ну, прежде всего, это американские казначейские обязательства, то есть долговые расписки правительства Соединенных Штатов. Так вот, только за октябрь, как говорил недавно несколько раз Сергей Игнатьев, председатель Центробанка, у нас вылетело из этих золотовалютных резервов 50 миллиардов долларов. И соответственно, мы утратили уже, по крайней мере, как минимум, 20 процентов из этих резервов, если считать по отношению к пику, который был достигнут где-то в середине августа. Ну, можно легко посчитать. Вот я тут недавно писал в газете «Дело». Посчитали некоторые цифры. Ну, получилось, что если такими темпами дальше тратить, то нам, ну, месяцев на шесть еще хватит этих золотовалютных резервов.
Виктор Резунков: Григорий, а как вы вообще отнеслись с точки зрения политической, какое у вас восприятие вызвало проведение вот этого съезда? Вот, например, «Независимая газета» пишет, что «сегодня у партии власти появился, наконец, реальный противник – это кризис, который переменил статус, обретя вполне национальные черты. И до сих пор партия брала, а сегодня ей пора напрячь бицепсы, ей дали шанс, и новый противник, в отличие от коммунистов и эсеров, не даст ей поблажки. Так что борьба с кризисом – это, в то же время, борьба «Единой России» за выживание в политическом пространстве». Вы согласны с такой точкой зрения?
Григорий Голосов: Ну, это красивая метафора, и с любой метафорой, вероятно, можно соглашаться или не соглашаться, потому что она красивая или некрасивая. В действительности, я думаю, что «Единая Россия» здесь более-менее не при чем. «Единая Россия» - это партия власти, но не правящая партия. Поэтому что бы они ни говорили, они не несут ответственности за то, что сейчас происходит, и не могут ничего изменить. То, что будет делаться по поводу экономического кризиса в России, будет делаться исполнительной властью, то есть Медведевым, Путиным и другими членами той узкой правящей группы, которая сейчас существует в России. Для них экономический кризис, действительно, противник. Для «Единой России», если уж продолжать эту метафору, это угроза, но не противник.
Виктор Резунков: Андрей, возвращаясь все-таки к экономическим мерам, я бы хотел вас попросить дать общую оценку тем мерам, которые... я понимаю, что это не на одну минуту, так сказать, если давать общую оценку тем мерам, которые принимают власти в России сейчас по борьбе с экономическим кризисом, но вот в целом. На что бы вы обратили внимание, что больше всего вас, скажем так, занимает?
Андрей Заостровцев: Ну, тут можно обратить внимание на разные вещи. Но, в принципе, можно заметить как бы первое, что во многом эта политика не отличается от политики той, что проводят, как мы говорим, развитые страны. Они тоже очень масштабную поддержку оказывают банковской системе, в первую очередь, ну и также лоббирующим эту поддержку предприятиям. Я бы сказал, что эти меры, что за рубежом, что в России, законы экономики везде одни и те же, они имеют больше негативных последствий, чем позитивных, если вообще последние имеют место. Потому что они, во-первых, не решают принципиальных проблем, которыми вызван кризис, а во-вторых, они создают то, что экономисты называют по-английски... ну, я не буду английский термин произносить, мы его произносим как «моральный риск». То есть если плохо работающим предприятиям дают деньги, то они и дальше будут плохо работать, они будут знать, что наказание их не постигнет, а если им будет плохо, то государство им поможет. А что такое государство? Это налогоплательщики. То есть бремя бизнеса, неудачного ведения бизнеса, проблем бизнеса будет переложено на всех налогоплательщиков.
Но есть и российская специфика, и она довольно, я бы сказал, характерная. Вот накануне ведь выступления Владимира Путина были выступления Сергея Игнатьева, Кудрина, Эльвиры Набиуллиной в Думе. И вот Кудрин привел такие цифры, что 90 миллиардов из Фонда национального благосостояния... А вы вспомните, что этот фонд был создан для поддержки пенсионной системы, например, покрытия дефицита Пенсионного фонда. Так вот, 90 миллиардов оттуда были перекинуты во «Внешэкономбанк», который выкупает акции на бирже. То есть пытается поднять упавшую биржу. Ну, практически Фонд национального благосостояния служит, если пользоваться этим приевшимся термином, нашим олигархам, ну, особо близким и дорогим нашему государству, нашим правителям. Вот такие факты, они как бы за рубежом практически не встречаются, или встречаются очень редко.
Виктор Резунков: Хорошо. И я хотел бы вернуться уже к политической составляющей. Собственно говоря, стало известно, что сегодня Государственная Дума в третьем чтении приняла поправки в Конституцию. Что вы думаете по поводу этого, Григорий? Почему и для чего это надо было делать сейчас? Какие цели ставил перед собой Кремль, скажем так, инициируя принятие подобных законов?
Григорий Голосов: Я думаю, что люди, которые правят сейчас в России, просто боятся выборов. Они рассматривают их как системный риск, поэтому стремятся сократить количество выборов, которые проводятся в стране. Это делается уже давно и довольно систематически. В данном случае преследуется еще и такая цель, что если положение в стране в ближайшем будущем ухудшится очень сильно, то тогда можно будет провести досрочные выборы, которые дадут все еще контролируемый результат. Но тогда этот результат будет надолго, на более долгий срок, чем раньше. Но я думаю, что это второе соображение не очень важно. Оно, так сказать, стратегическое. А философия нынешних российских властей состоит исключительно в том, чтобы минимизировать те риски, которые проистекают для них из самого факта выборов.
Виктор Резунков: А каково ваше мнение, Андрей, как экономиста?
Андрей Заостровцев: Вы знаете, сейчас как бы в рамках экономического кризиса, и на мой взгляд, люди не задумываются об этой проблеме. Потому что шесть лет, пять лет... Вот 2009 год бы пережить, а там вообще неизвестно, что будет, - пустыня, наводнение, взрывы, пожары... Поэтому как-то эта проблема, она не фигурирует. Она очень широко педалируется, так сказать, политизированными СМИ, но, в принципе, какая разница, да хоть провозгласим, как Туркменбаши, вечно или запишем в Конституции: «Президент России Путин Владимир Владимирович», - принципиальной разницы не будет.
Виктор Резунков: Но вот «Левада-Центр» опубликовал буквально только что данные по отношению россиян к поправкам в Конституцию. И на самом деле, «определенно, за» и «скорее, за увеличение срока президентских полномочий с 4 до 6 лет» выступает примерно 60 процентов опрошенных россиян, то есть как бы поддерживают это. Но надо отметить, что также выступают «определенно, за» и «скорее, за» 63 процента россиян за идею возвращения к прямым выборам губернаторов. Вот это то, что возникла сейчас, в последнее время опять-таки эта тема: необходимо ли возвращение прямых выборов губернаторов, - то, что озвучил совсем недавно Юрий Лужков, мэр Москвы, в программе Познера.
Как вы думаете, Григорий, это тоже как-то взаимосвязано, что они пытаются найти какие-то выходы из ситуации? Или это просто инициатива Лужкова или Шаймиева?
Григорий Голосов: Два слова по поводу цифр поддержки увеличения президентского срока. Я полагаю, что эти цифры выражают не более чем степень доверия президенту Медведеву и премьер-министру Путину в данный момент. Это не поддержка самой меры.
Что касается губернаторских выборов, то мне кажется, что набор фигур, которые выступают сейчас за восстановление прямых губернаторских выборов, довольно характерен – это Лужков, это Шаймиев (какое-то время назад), это Муртаза Рахимов в Башкортостане – люди, которые создали в собственных регионах авторитарные режимы правления. И которые сейчас просто-напросто хотели бы упрочить свои позиции, потому что они знают, что Кремль их в какой-то момент может убрать. Но выборы они себе обеспечат. Поэтому я бы не рассматривал эти инициативы со стороны такого рода деятелей как демократические инициативы. Это проявление беспокойства региональных элит перед лицом наступающего экономического кризиса. Они понимают, что им придется в гораздо меньшей степени полагаться на федеральный центр, и они ждут, что у них будет больше прав. Вот способ заявить о том, что они хотят эти права.
Виктор Резунков: А мне вообще интересно, как вы оцениваете те 10 пунктов реформы политической структуры, политического ландшафта, скажем так, российского, которые предложены в послании Дмитрия Медведева. Это тоже все в одном ряду находится. Давайте по пунктам немножко разберемся. И мне интересно отношение к этому наших гостей.
Григорий Голосов: Давайте попробуем. Хотя мне не кажется, что было предложено что-то важное, за исключением расширения сроков полномочий. Все остальное мне представляется более-менее шумом, направленным на то, чтобы немного замаскировать в общественном мнении эту основную меру.
Допустим, совершенно комическое предложение дать гарантии представительства малым партиям в размерах 1-2 мест, партиям, которые получили более 5, но менее 7 процентов голосов. Это просто смешно. Более 5 процентов голосов в России – это больше 5 миллионов избирателей. И человек, который заботится о том, чтобы эти избиратели были представлены, разве что в плане шутки может предлагать им иметь одного представителя. Нормальный барьер в общенациональном округе составлял бы, ну, никак не более 3 процентов. И вот такую меру можно было бы счесть, действительно, серьезной и важной.
Предложения по кандидатурам будущих руководителей исполнительной власти выносит партия, победившая на региональных выборах. Региональные выборы в современной России устроены так, просто технически устроены так, что победить на них может только одна партия – «Единая Россия». Поэтому предлагается такая схема, что «Единая Россия» предлагает Медведеву кандидатуру, Медведев эту кандидатуру направляет в Законодательное собрание, где сидит «Единая Россия», и «Единая Россия» ее утверждает. Причем даны гарантии и президенту. Президент может эту кандидатуру от «Единой России» не принять, если не захочет. Ну, конечно, сама «Единая Россия» при этом получает бонусы.
Использование денежного залога на выборах всех уровней – это должно быть отменено. Звучит хорошо, и вроде бы, хорошо вписывается в риторику, что на выборах все должны решать избиратели, а не деньги. Но, на самом деле, в российских условиях эта мера носит явно антидемократический характер. Потому что факт состоит в том, что если мы отменяем залог, то остаются только подписи. Мы хорошо знаем, что по подписям в России регистрируют только тех, кого хотят зарегистрировать. Нежелательные кандидаты по подписям на выборы не попадают.
Обсудить возможность поэтапного снижения количества подписей избирателей, собираемых для участия в выборах в Государственную Думу. Ну да, хорошо бы. Но ведь дело не в том, сколько этих подписей, а дело именно в том, как их проверяют. Петиционный порядок регистрации на выборах существует во многих странах, но нигде, кроме России, и может быть, некоторых постсоветских стран, эти подписи не проверяют эксперты и почерковеды таким образом, что какие-то незначительные недостатки могут служить основанием для дисквалификации подписей. Это просто-напросто мера, которая ничего не решает в данном случае, потому что корень проблемы другой.
Я боюсь и дальше утомлять слушателей этой ерундой, то если уж идти по пунктам, то вот предложение формировать Совет Федерации из лиц, уже избранных в представительные органы власти регионов и муниципалитетов. Ну, они и сейчас проходят этот путь. Каким образом люди в России становятся членами Совета Федерации, более-менее известно. Ну, теперь им придется тратить чуть-чуть больше для того, чтобы еще и попадать в партийные списки «Единой России». Это несложно.
Дальше. Поэтапно снизить минимальное количество членов организации, требуемое для регистрации новой политической партии. Очень хорошая была бы мера. Пожалуй, это единственное, что было бы полезно в текущей ситуации. К сожалению, слово «поэтапно» полностью дезавуирует это полезное предложение, потому что этапы в России часто продолжаются долго.
Внести в закон о партиях поправки, обязывающие производить ротацию руководящего состава партий. Я думаю, что это все-таки внутреннее дело партий. Для себя государство может устанавливать какие угодно правила ротации, но факты состоят в том, что как раз для себя государство удлиняет сроки полномочий. А во внутренние дела партий, мне кажется, государство вот таким грубым образом влезать просто-напросто не должно.
Дальше. Представительные органы местного самоуправления должны иметь возможность отстранять от должности руководителей муниципалитетов. Что это значит? Это значит, что если каким-то чудом избирателям удастся проголосовать, и результаты выборов не будут отменены, за человека, который, будучи мэром, не будет лояльным «Единой России», то «Единая Россия» в представительном собрании муниципалитета сможет этого человека отстранить. Только и всего. Звучит опять-таки демократично, а по существу – ограничение возможности влияния избирателя на процессы принятия решений.
Виктор Резунков: То есть в целом все получается декоративно, скажем так? Кроме поправок в Конституцию, конечно.
Григорий Голосов: Да-да. Это, действительно, ерунда. Это декоративные меры, которые призваны заслонить от внимания общественности основное содержание так называемой реформы. Это единственная мера – увеличение сроков полномочий.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Григорий.
И у нас есть звонки. Полина из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. На своем съезде, мне кажется, «Единая Россия» не сказала в высоких своих словах только одного – что из кризиса будут выходить за счет народа.
Второе. Вот ваш гость сегодня сказал, что он успел забрать свои деньги из двух банков. А я впервые себя чувствую полной дурой, потому что закончился срок нахождения моего вклада в банке, одного, другого, а деньги не выдаются. И все государственные структуры – Центробанк и Агентство по страхованию вкладов – ничего не предпринимают. В общем, худшей рекламы для того, чтобы оставлять деньги в банке, они придумать не могли. Банки находятся в центре Москвы, на Садовом кольце. Это Московский залоговый банк и другие, не буду их называть.
И я хочу спросить у ваших гостей, может быть, они дадут какой-нибудь совет. Как бороться с этим, чтобы хотя бы свои деньги хоть как-то вынуть из банков? Спасибо.
Виктор Резунков: Спасибо, Полина.
Андрей, пожалуйста.
Андрей Заостровцев: Ну, тут могут быть такие варианты. Я, правда, первый раз слышу такое название. Наверное, это узкорегиональный или узкомосковский банк – Московский залоговый банк. Если он входил в систему страхования вкладов, то могут быть два варианта. Либо его берет под свое управление Агентство страхования вкладов. Вот в Петербурге банк «ВЕФК», там весь менеджмент сменен, и фактически он находится под управлением вот этого агентства. И была там такая же ситуация, что когда кризисная ситуация стала в этом банке развиваться, кризис ликвидности, то они не выдавали вклады. Правда, те, у которых срок закончился, выдавали. А вот досрочно срочные вклады не выдавали. Когда появилось вот это агентство, стали выдавать и досрочно срочные вклады.
И второй вариант. Если банк будет признан банкротом, то в течение двух недель вам должны вернуть ваши вклады по закону.
Виктор Резунков: Я знаю, что на «ВЕФК» даже некоторые бизнесмены подали в суд из-за того, что им пришлось платить большие штрафы.
Андрей Заостровцев: Ну, там были задержки платежей, и эти расчеты уже с бизнесом связаны.
Виктор Резунков: Петр из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день, уважаемые господа. У меня, может быть, дилетантский вопрос. Вот 1,5 триллиона рублей государство или Центробанк направил в экономику, а на бирже были куплены на 55 миллиардов долларов этими же агентами, которым эти деньги были направлены. Что это за механизм? Ведь если падение национальной валюты будет продолжаться, то это будет как бы подарок совсем. Или я неправ? Спасибо.
Андрей Заостровцев: Ну, там сумма фигурировала меньшая, на которую они купили, именно вот эти три банка, валюты. Ну, естественно, они же ведь рациональные агенты. Они поступили, в принципе, с точки зрения чистой выгоды, правильно. Они ушли от рублей в доллары, курс которых растет, и собственно, своими действиями они повышают, укрепляют доллар. И плюс, ведь у многих из них есть задолженность внешняя. А наш Центробанк печатает, или эмитирует, говоря научным языком, выпускает в обращение только рубли, а доллары он, к сожалению или к несчастью, как уж хотите, но он не полномочен печатать. А возвращать им надо доллары.
Виктор Резунков: Андрей, а что будет, если заработает закон, который подразумевает, что если банк вкладывает деньги в выделенные ему для спасения от кризиса доллары, то после этого государство прекращает его финансировать, помогать ему?
Андрей Заостровцев: Ну, вы знаете, да, административными мерами, и об этом Владимир Путин, в частности, говорил еще раньше, до этого съезда, что будут проталкивать, так сказать, эти деньги через банки вот в эту систему. Но лучше ли это будет для граждан? Потому что ведь банк сам должен оценить, насколько платежеспособное предприятие. Недавно, ну, не на этом съезде, а в других своих выступлениях тоже Владимир Путин и Дмитрий Медведев говорили, что вот банки дают под очень высокие проценты, получают от Центробанка под 8 процентов, а дают под 20. Но, понимаете, они же находятся в условиях неопределенности, они не знают, будет ли живо это предприятие через месяц или нет. Так же как мы не знаем, будет ли этот банк жив через месяц, если речь не идет о нашей «тройке» крупнейших банков, или нет. Поэтому вот и эти повышенные проценты, они раздражают риски. И потом, надо помнить, что у нас инфляция будет 15 процентов.
Виктор Резунков: Павел из Екатеринбурга, пожалуйста, ваш вопрос. Добрый день.
Слушатель: Добрый день, господа. У меня реплика и вопрос. Вот женщина говорила о том, что вклад не может забрать из банков. Но я полагаю, что люди попросту мало времени уделяют организации общества. И вот это просто последствия. Надо и к выборам серьезнее относиться, и к другим общественным делам.
Ну и вопрос. А вам не кажется, господа, что эти ребята, ну, вот те, что руководят, они даже не столько хотят остаться, а они просто суетятся? Ну, есть на работе такие люди, которые не знают, что делать, и имитируют деятельность. А они и сами не знают, что делают, но суетятся. И со стороны кому-то кажется, что люди что-то делают хотя бы для себя полезное.
Виктор Резунков: Григорий, можете ответить радиослушателю?
Григорий Голосов: Вы знаете, я во многом готов с вами согласиться по последнему поводу. Действительно, мне чувствуется в поведении сейчас российских руководителей значительные элементы растерянности. И во-вторых, за последние годы они просто-напросто привыкли к тому, что для того, чтобы поддерживать свой публичный имидж, им нужно постоянно совершать действия, освещаемые в СМИ. Вот в условиях наступающего кризиса мне кажется, что такая тактика не всегда продуктивна.
Виктор Резунков: Пожалуйста, Андрей.
Андрей Заостровцев: Ну, не так давно один западный, крупный экономист высказался о наших правителях так, что они (я, может быть, не совсем буду точно цитировать, но за смысл ручаюсь) считали, что они гениальные экономисты, а это всего лишь был рост цен на нефть. А они привыкли за восемь лет к успехам, к ошеломляющим успехам. Такого роста цен на нефть не было в истории ни Советского Союза, ни, тем более, России. И они привыкли за это время, что они победители, они на коне, они Россию поднимают с колен, если она сама не встает, а тут такой удар... И понятно, да, я согласен, элементы паники присутствуют. Ну, плюс еще рациональные действия по спасению близких им предприятий. Поскольку у нас крупнейшие компании, и прежде всего – топливно-энергетические, нефтяные и газовые, они тесно спаяны, связаны с нашими правителями. Некоторые действия были чисто рациональные – спасти за счет налогоплательщиков свой бизнес или связанный с собой бизнес.
Виктор Резунков: Виктор Иванович из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Виктор, разрешите сначала сделать небольшое дополнение к тому, когда у вас была Ольга Васильевна Старовойтова? А потом уже вопрос. Можно?
Виктор Резунков: Пожалуйста. Только очень коротко.
Слушатель: Хорошо. Ольге Васильевне могу сказать, что она поднимала вопрос перед Крючковым, он был поднят. Когда я обратился к Караулову и выяснил все факты, которые творил КГБ, эта передача была на целый час. И Крючков признал, что делали в КГБ в России, и что делается сейчас в Российской Федерации, об этом говорить не стоит. И этот вопрос будет поднят еще выше.
А теперь самое главное. Вопрос вашим гостям. Скажите, пожалуйста, когда-нибудь станет известно о деятельности и руководителя нашего государства, который правил страной восемь лет, и сейчас премьер-министра. А там есть очень неприятные вещи. И это будет изложено уже не у нас, а за рубежом. И вряд ли захотят зарубежные руководители встречаться с таким человеком. И что тогда произойдет, скажите, пожалуйста?
Виктор Резунков: Григорий, может быть, вы ответите на вопрос?
Григорий Голосов: Давайте я попробую. Этого может вообще никогда не произойти. И конечно, это произойдет с большей вероятностью, если в России сменятся носители верховной власти. Я думаю, что, в действительности, опасения такого рода – это одно из главных оснований, почему нынешние правители России так боятся выборов, так стремятся минимизировать всякие риски, связанные с возможной сменой власти.
Виктор Резунков: Кирилл из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вот съезд «Единой России» опять напоминает съезды Компартии. А чем напоминают? Тем, что говорится все время в будущем времени: «Мы вам сделаем, будет, построим...». И называются цифры – 5-10 лет в будущем. А почему не говорят о том, что уже сделано? Где эти национальные проекты? Где повышение рождаемости, о котором говорил Путин? Где построенные дома, доступные для жителей? Где изменения в медицине? В поликлинике ничего не изменилось с момента перестройки, нет ни одного компьютера в регистратуре, и у врачей компьютеров нет. То есть ничего не изменилось.
А по поводу помощи вот этим компаниям крупным, то помогают тем компаниям, которые были нахлебниками, то есть которые ничего не зарабатывали. И сейчас, когда денег от нефти нет, они ничего не зарабатывают, и им нужна, конечно, бесплатная помощь. Вот такое мое мнение. Спасибо.
Виктор Резунков: И продолжая эту тему, на самом деле, Андрей, хотелось бы вам задать такой вопрос. Я понимаю, что делать прогнозы – это занятие неблагодарное, но тем не менее. Мне все-таки интересно спросить вас, как экономиста, и я думаю, что нашим слушателям тоже будет интересно узнать, как вы видите хотя бы 2009 год, развитие событий в плане экономической ситуации в стране. Существуют ли какие-то сценарии – плохой, хороший или средний?
Андрей Заостровцев: Ну, я вот начну, наверное, с того, о чем говорил наш уважаемый слушатель. В действительности, ведь этот съезд должен был быть посвящен совсем другой проблеме. Тут кризис вмешался. Это так называемая «стратегия-2020», как мы ее называем, стратегия социально-экономического развития до 2020 года. Так что разговор должен был идти еще в более далеком будущем. Но вот кризис все-таки заставил хотя бы говорить о ближайшем будущем.
Соответственно, какие перспективы. Вот очень интересные были комментарии, на мой взгляд, Кудрина вот после этого съезда, и они на сайте Министерства финансов опубликованы. Например, там было прямо заявлено, что при цене, не превышающей 50 долларов за баррель, мы получим снова, уже много лет не виденный, с 1990-ых годов, дефицитный бюджет. И дефицит будет примерно 1 процент по отношению к ВВП, если взять сумму дефицита. Ну, тут вообще, конечно, не очень ясно, поскольку есть резервный фонд. Но, во всяком случае, наверное, Кудрин считал, что это без учета расходования резервного фонда. Теперь откупорена кубышка имени Кудрина – откупорен резервный фонд. А откуда будут браться вот эти средства, которые выбывают за счет снижения налогов? И в сумме они не 400 миллиардов, а с учетом других мер, кроме снижения налога на прибыль, 550 миллиардов на год. Из фонда резервного. Таким образом, значит, вот этот шаг сделан. И соответственно, ситуация фактически уже признана чрезвычайной. Потому что резервный фонд – это последнее, что можно откупорить.
Я напомню, что его величина, если мерить в долларах, примерно 131 миллиард долларов. И напомню, что только за октябрь у нас... ну, это другая кубышка, это валютные резервы Центробанка, у нас ушло 50 миллиардов. И если растратить этот резервный фонд, да еще и Фонд национального благосостояния пустить на поддержку бизнеса, то мы останемся ни с чем, и это будет резкий обвал рубля. Вот у нас, естественно, руководители экономического блока сначала упорствовали, говорили, что «ничего не будет, рубль будет только крепчать или, по крайней мере, таким же оставаться». Сейчас стали сквозь зубы признавать, что будет постепенная девальвация. Но если тратить эти резервы, все виды, такими темпами, то останется только подойти к обвальной, так сказать, девальвации рубля. Хотя некоторые экономисты считают, что это, в общем-то, и неплохо. Потому что когда вы медленно девальвируете рубль, то вы как бы создаете ожидания у спекулянтов, да и не только у спекулянтов, у всех людей, что будет доллар дороже по отношению к рублю, и надо покупать доллары. А если его за один день резко обвалить, скажем, 1 доллар – 40 рублей, то просто уже как бы восстановится паритет, покупать будет невыгодно.
Виктор Резунков: Ну а простой гражданин России, как он будет чувствовать все происходящее? С чем он столкнется, по вашему мнению?
Андрей Заостровцев: А вы знаете, это очень индивидуально. Вообще, этот термин «простой гражданин» меня всегда смешит. Я говорю: «А как сложный гражданин...».
Виктор Резунков: Хорошо, из среднего класса.
Андрей Заостровцев: Ну, из среднего класса... Во-первых, мы знаем, что имеет место безработица. В основном наш средний класс сформировался из довольно молодых людей, которые получали работу в разных компаниях, в том числе и финансового сектора, в рекламном бизнесе. И даже появился такой для них уничижительный термин «офисный планктон». Так вот, «офисный планктон» всплывет брюхом кверху. То есть этих зарплат по 50 тысяч, что они считали минимальными, у них не будет. А очень многие потеряют рабочие места. То есть - безработица. Но безработица грозит не только «офисному планктону», но и промышленным рабочим, в том числе, в строительстве.
Виктор Резунков: Ольга из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Обращает на себя внимание вот то, что вы с большим удовольствием поддакиваете, что, мол, у правителей есть элементы паники. А вообще, складывается такое впечатление, что все совсем наоборот. Все что они ни делают, все очень продумано, очень хитро и искусно. И мне кажется, и уже у многих людей такое впечатление, что все, что складывается в России, все это делается намеренно. А может быть, даже можно уже говорить и о цели – о разрушении и подрыве славянского государства. Лично у меня никаких иллюзий нет. Спасибо.
Виктор Резунков: Ну, это как раз является следствием пропаганды, да? Григорий, что вы можете сказать? Вчера на съезде Путин, по-моему, только один раз сказал, что Соединенные Штаты Америки виноваты во всем.
Григорий Голосов: Ну да, конечно, когда телезрителям в течение нескольких лет навязывают вот такой конспирологический взгляд на мир, что все здесь происходит вследствие заговоров и хитрых стратегий, то люди начинают постепенно в это верить - так легче жить. Так что я слушательницу понимаю. Но, к сожалению, этот взгляд, как правило, неправильный.
Виктор Резунков: Павел Викторович из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня небольшой вопрос. Просто немножко удивительно, что съезд прошел в рабочее время, как в старые, добрые времена проходили съезды КПСС. Что, все участники съезда взяли отпуска без содержания?
Виктор Резунков: Ну, этот вопрос, наверное, надо им задать. Конечно, да. И более того, прилетели оплаченными самолетами со всех концов страны, которые тоже стоят очень здорово.
И у меня есть еще один вопрос, который я хочу задать Григорию. Грызлов на этом съезде заявил, что «Единая Россия» исповедует российский консерватизм. Вот сам термин «российский консерватизм», что можно понимать под этим словосочетанием?
Григорий Голосов: Хороший термин. Но, к сожалению, в устах господина Грызлова он довольно бессмысленный. Дело в том, что вообще под консерватизмом можно понимать две вещи: политический консерватизм и идеологический консерватизм. Политический консерватизм – это стремление к сохранению того, что есть на самом деле, к его стабилизации. И в этом смысле нынешний российский режим, действительно, является глубоко консервативным просто-напросто, потому что он представляет собой стабилизацию того социального порядка, который сложился в России в 1990-ых годах. И все его стремление связано с тем, чтобы дальше этот социальный порядок поддерживать. Но, к сожалению, вот из этого политического консерватизма не вытекает и не может вытекать консерватизм идеологический. Потому что идеологический консерватизм – это мировоззрение, которое основано на представлении о том, что главное в нашей жизни – это традиционные ценности, это преемственность по отношению к каким-то нравственным идеалам прошлого.
А по отношению к каким нравственным идеалам преемственен режим Медведева-Путина? По отношению к 1990-ым годам он не хочет быть преемственным. Более того, вся его публичная риторика официально основана на отторжении этого периода. По отношению к советам он, может быть, и хотел бы быть преемственным, но он знает, что этого не поймут на Западе. Потому что на Западе сейчас единственное, что можно сказать в оправдание этого режима, и это, в действительности, хороший аргумент, - это то, что это все-таки не Советский Союз. Они не могут сейчас громко сказать, что «мы все-таки Советский Союз», потому что тогда их на Западе отторгнут, а они этого не хотят и боятся. А по отношению к дореволюционной России они не могут быть преемственными просто-напросто потому, что это неактуально. Сколько бы ни возвеличивали фигуры вроде Колчака и прочих, ничего не получится - современному российскому жителю это совершенно чуждо и далеко от него исторически. Да и вообще, уровень публично демонстрируемой морали российского правящего класса таков, что принять консерватизм как идеологию эти люди не могут – это было бы слишком для них неорганично.
Поэтому мне кажется, что если путинский режим и ищет какую-то идеологию, то лучше бы поискать ее в других местах. Другой вопрос – нужна ли ему идеология вообще? С точки зрения электорального успеха как самого Путина, так и «Единой России», до сих пор не надобилась. Более того, если посмотреть на главный источник этого успеха – личную популярность Владимира Путина, то мы знаем из опросов, что эта популярность имеет место в разных идеологических секторах общества. Так что, может быть, и не следовало, действительно, раньше как-то фиксироваться на отдельном идеологическом сегменте. А как они будут действовать дальше – непонятно. Но то, что сейчас вот эта затея с российским консерватизмом не очень убедительная и уж совсем непродуманная, это мне представляется очевидным.
Виктор Резунков: А вы согласны с этим, Андрей?
Андрей Заостровцев: Ну, в целом, да. Я всегда говорю: а что консервировать? Все зависит от того, ведь консерватизм в Англии – это одно, а в России – это другое. В России обычно консервируется государство, которое как бы стоит над человеком – вот это как бы основная идея, наверное, если говорить о консерватизме российского разлива. Ну а вообще, я думаю, что это идея одного из, так сказать, идеологических штабов. При журнале «Эксперт» существует такой клуб, они его «4 ноября» называют, и там они очень любят эту болтовню вокруг консерватизма, либерального консерватизма и так далее. Ну, по всей видимости, кто-то из спичрайтеров подсунул, а товарищ произнес или сумел прочитать.
Григорий Голосов: Нет-нет, там такая путаница с этими клубами.
Виктор Резунков: Их целых три.
Григорий Голосов: Там, собственно, есть социально-консервативный клуб, который всегда был как бы консервативным. А теперь вот это «4 ноября», которому консерватизм навязывают. И есть еще даже патриотический клуб, который возглавляет дама, которая раньше возглавляла на Камчатке партию «Яблоко».
Андрей Заостровцев: Ну, все они консервативны...
Григорий Голосов: Вот теперь они все стали консерваторами.
Виктор Резунков: Михаил Залманович из Московской области, пожалуйста, вы успеете задать свой вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы узнать, каким образом коснулся вот этот кризис финансовый Белоруссии? И как они справляются с этим вопросом? Ответьте, пожалуйста.
Виктор Резунков: Пожалуйста, Андрей.
Андрей Заостровцев: Россия недавно (это сообщение прошло незаметно) предоставила Белоруссии 2 миллиарда долларов в виде льготного кредита на то, чтобы вылезти из этого кризиса.
Виктор Резунков: Большое спасибо.