Ирина Лагунина: В прошлом месяце тысячи консервативных исламских клериков собрались в Хайдерабаде, чтобы поддержать фатву против террора, изданную в этом году традиционалистским религиозным центром Деобанд – крупнейшей медресе Индии. Маулана Махмуд Мадани, генеральный секретарь исламистской партии Джамиат Улама-и Хинд, помогавший организовать это мероприятие, сказал тогда нашей радиостанции:
Маулана Махмуд Мадани: Сотни тысяч людей были свидетелями этого события. Нам удалось собрать в общей сложности 6 тысяч делегатов, в том числе 4000 муфтиев и улем. Последнее собрание прошло в самом большом зале Хайдерабада – в зале колледжа Низам. Зал был забит людьми, толпа стояла на улице. Все дороги вокруг были заполнены людьми. Под конец встречи все делегаты встали и поклялись, что терроризм – это плохо, что все они отвергают терроризм и будут с ним бороться.
Ирина Лагунина: Редактор политического отдела газеты «Хинду», основного еженедельника в Дели Сидхарт Варадараджан:
Сидхарт Варадараджан: По-моему, надо разграничить две вещи. С одной стороны, есть здоровое желание мусульманских лидеров и духовенства ясно сказать запутавшимся последователям Ислама, что религия не терпит такого рода действий и не санкционирует их. А с другой стороны, мы должны со всей силой отвергнуть ядовитую пропаганду фанатичных индуистских элементов, которые пытаются связать все насилие в Индии и все проблемы страны с мусульманами. На самом деле во всем виновата политика.
Ирина Лагунина: Индия в последний год была свидетельницей целого ряда терактов. 13 мая в городе Джайпур одновременно сработали восемь взрывных устройств. Погибли 63 человека, около 200 получили ранения. По тактике это похоже на то, что произошло на прошлой неделе в Мумбае. Ответственность тогда взяла на себя ранее неизвестная группировка «Моджахеды Индии». В прошлый четверг по горячим следам теаркта мы беседовали с Девиани Сриваставой, экспертом по терроризму и экстремизму в Институте мира и конфликтов в Дели. Я решила сегодня продолжить этот разговор более подробно.
Девиани Сривастава: В последнее время в стране стала вызывать все большее беспокойство растущая сеть террористических организаций внутри Индии. Это началось около года назад. Внезапно мы обнаружили, что все больше молодых людей попадают в поле зрения полиции из-за связи с местными террористическими группами. И эти люди отличаются от тех, кто обычно принимал участие в террористической деятельности. Это выходцы из состоятельных семей, получившие хорошее профессиональное образование. Этот процесс начался в начале года и набирает силу. Хотя ни одно из расследований, начатых в этом году, не завершено, так что трудно на 100 процентов говорить о том, что происходит. Дело в том, что все больше криминальных групп устанавливают связи с террористическими организациями и так или иначе участвуют во всех этих взрывах. И это очень тревожный симптом, потому что для разрешения этой проблемы требуется уже очень тщательное наблюдение за всей жизнью общества по всей стране. Потому что террористическая организация в одном штате может совершенно спокойно провести теракт в другом штате. Это на самом деле сеть. Вот такие тревожные тенденции наблюдаются в стране в последнее время после всех этих терактов.
Ирина Лагунина: Ответственность за нынешний теракт взяла на себя группировка под названием «Моджахеды Декана». И получается, что, с одной стороны, власти утверждают, что мумбайский теракт был подготовлен в Пакистане, а с другой какай-то группа решает своим именем придать террору местный, внутрииндийский характер. Плоскогорье Декан в средние века занимали мусульманские султанаты, а затем и империя Великих Монголов. И битва султанов у Таликоты в 26 января 1565 года уничтожила последнее индуистское королевство в Южной Индии. Может быть, не случайно поэтому, что теракты в Мумбае произошли 26-го числа. Хотя у меня на этот счет есть своя версия. Всю прошлую неделю телекомпания Си-Эн-Эн планировала посвятить Индии. За полмесяца до этого шла реклама передач «Взгляд на Индию». Конечно, теракт планировался задолго до этого. Но почему бы не совместить его с удобной возможностью, когда лучшие корреспонденты Си-Эн-Эн и дополнительные камеры будут в стране? Именно поэтому, может быть, в заложники отбирали в основном британцев и американцев, словом, людей англоговорящих. Ведь о 8 терактах в Джайпуре в середине мая мировые агентства и телеканалы сообщили как-то мельком. А террористы всегда стремятся получить как можно более широкое освещение в прессе. Но вернусь к теме названий террористических группировок. Девиани Сривастава, почему эта группа решила воспользоваться именем Декан?
Девиани Сривастава: Пока это кажется бессмысленным. Не понятно, почему эти группы после каждого теракта берут ответственность под разными именами. Вероятно, если бы они хотели донести свое послание до общества, им стоило бы использовать какое-то одно имя. Следствие сейчас пытается выяснить, возможно ли такое, что все это делает одна головная группировка, которая просто пользуется разным именами для того, чтобы увести следствие в сторону. В противном случае, повторяю, это все просто кажется бессмысленным. Почему Декан? Это слово вообще имеет другой смысл. Один из арестованных по делу о терактах в Мумбае, как уже выяснило следствие, связан с группировкой «Лашкар-э-тайба». Это военизированная группировка, долгое время связанная с Кашмиром. Так что сказать, какая точно группировка стояла за терактом в Мумбае, сейчас невозможно. Да в какой-то степени имя группировки и не важно. В основе проблемы то, что есть группа молодежи, действующая и в Индии, и в Пакистане и готовая совершать и совершающая теракты.
Ирина Лагунина: Мир видит угрозу безопасности Индии через призму Кашмира. Это – единственный фактор, который подстегивает экстремистские настроения у молодежи?
Девиани Сривастава: Нет, Кашмир – далеко не единственный фактор, способствующий росту экстремизма. Виной тому целый ряд событий в Индии в последнее время. И электронные послания групп, которые брали на себя ответственность за последние теракты, дают полную картину того, против чего борются эти молодые люди. Они выступают против дискриминационной и унизительной политики, которой правительство иногда следует в отношении мусульман. И самый яркий тому пример – события в Гуджарате в 2002 году, когда возникла столкновения между двумя религиозными сообществами. А судебная система после этого была явно предвзята по отношению к мусульманам. Был еще один инцидент не так давно – перераспределение земли в Кашмире, которое мусульмане тоже восприняли как несправедливое по отношению к их меньшинству. Вот все это и приводит к росту экстремизма среди молодежи. Все это содержится в электронных посланиях группировок, берущих на себя ответственность за теракты. И все это показывает, что есть факторы, способствующие росту насилия, причем они есть внутри самой Индии.
Ирина Лагунина: Давайте подробнее остановимся на кровопролитии 2002 года в Гуджарате.
Девиани Сривастава: В феврале 2002 года группа социальных работников индуистов ехала на поезде в Гуджарате. На их вагон напали, 58 человек были убиты. В нападении обвинили местных мусульман. Начались погромы, в которых погибли до 2000 мусульман. Штат находится в западной части Индии и граничит с Пакистаном. И несмотря на то, что это штат преимущественно индуистский, там есть места компактного проживания мусульман. Расследование и судебный процесс, которые последовали за этими погромами, были несправедливыми по отношению к мусульманам. Огромное количество мусульман были арестованы и допрошены полицией в связи с нападением на поезд. Но не так много индуистов понесли наказание за погромы и массовые убийства мусульман. Так что мусульмане чувствовали себя на самом деле дискриминируемым меньшинством. Вот это и подпитало создание нынешней группы экстремистски настроенной молодежи. Они решили мстить. И этот инцидент цитируется во всех посланиях экстремистов после всех взрывов и терактов, которые последовали.
Ирина Лагунина: Расследование, которое в прошлом году провел индийский журнал «Техелка», показало, что в этом массовом убийстве были замешаны члены ультраправой индуистской группировки и что полиция смотрела в сторону. А 2005 году Госдепартамент отказал в визе министру провинции Гуджарат Наренде Моди. Индийские власти понимают, что порождает экстремистские настроения?
Девиани Сривастава: Конечно, и в обществе идет политическая дискуссия на эту тему. Многие политические лидеры выступили с резким осуждением властей штата Гуджарат. Хотя на правительственном уровне ничего предпринято не было, и это усилило впечатление, что правительство не выступает против дискриминации мусульман. Но правительство создало специальную комиссию для расследования, что вызывает отчуждение мусульман от общества. Доклад этой комиссии вышел два года назад. Но сейчас правительство обвиняют в том, что рекомендации этой комиссии на самом деле остались невыполненными. В докладе говорится о том, что социальные и экономические условия, в которых живут мусульмане, намного хуже, чем условия других слоев населения, что мусульмане практически не представлены в правительственных структурах и органах власти. Хотя обвинять в этом само правительство трудно. Индия – корпоративное государство, у нас существует политика открытого набора кадров в государственные структуры. Но общество при этом сильно фрагментировано. Так что здесь есть множество нюансов, которые, возможно, привели к нынешней ситуации. Повторю одно: правительство понимает, что происходит, в обществе есть политическая дискуссия на эту тему, которая привела к тому, что была даже создана специальная правительственная комиссия.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с Девиани Сриваставой, экспертом по терроризму и экстремизму в Институте мира и конфликтов в Дели. Правительственный доклад о положении мусульман показал, что из-за опасений за собственную жизнь, мусульмане стали жить в гетто. Их считают анти-патриотами, террористами и агентами Пакистана, что отражается на психологии всей группы – они живут с чувством безысходности и в постоянном стразе. Около 52 процентов мусульман-мужчин без работы, среди женщин уровень безработицы 91 процент. Почти половина мусульман в возрасте 46 лет не могут читать и писать. И хотя мусульмане составляют 11 процентов населения, 40 процентов заключенных в индийских тюрьмах – это мусульмане. А в правительственных учреждениях их наоборот, 5 процентов.