Анна Качкаева : Вот и миновал еще один телевизионный год, большое телевидение пробуксовывало, фильтровало жизнь, все больше консервировалось в сериалах, унифицированных новостях и тиражированных шоу. Жизнь выплескивалась на экраны энергией прямых спортивных трансляций, народным ликованием по этому поводу. Отдельной, похоже, так и не разрешенной до конца коллизией стало присутствие двух главных героев на одном экране. После символического мартовского выхода вдвоем из Спасских ворот под группы «Любэ» экранный Путин и Медведев неизбежно раздвоились. Их появление в новостях соответственно удвоилось и сократило без того до крайности убогое представление о жизни страны. Телевизионщики освоили чудеса рассказывания историй сразу про двоих или по очереди про каждого. Кремлевские пиарщики тоже, наверное, проявили чудеса изобретательности чтобы подверстывать информационный повод для одного под информационный повод для другого. Трудно же себе всерьез представить, чтобы двое мужчин, руководящих большой непростой страной, были сами озабочены ежедневным появлением перед телекамерами. Из 365 минувших эфирных дней с трудом вспоминается хотя бы один, чтобы страна прожила без упоминания или картинки о том, с кем, где, как встретились, провели, совещались, поздравляли, награждали, осматривали, общались, говорили эти двое мужчин, два российских лидера т два главных телевизионных героя. Кремлевские декорации державных прямых линий уже убрали у Путина, но пока никак не приладили к Медведеву. У нового президента в этом году так и не появился свой медведевский телевизионный формат.
Наконец, на телевидении и благодаря телевидению назван главный исторический персонаж года – далекий, почти сказочный, святой, известный больше по фильму, снятому при Сталине, князь Александр Невский. Он стал «именем России», реформатор Столыпин – второй, диктатор Сталин – на третьем месте, в тройке никого, кто бы работал и созидал без виселиц и смертей. Пушкин – только четвертый.
Непростого високосного года не выдержала ни мировая финансовая система, о чем рассказывали в основном про них, а не про нас, ни российская Конституция, а телевидение готовится к менее роскошной жизни в наступающем году. И хотя телевизионный год не совпадает с календарным, и вы об этом знаете, мы обычно телевизионные итоги подводим летом, что и будем делать. Но промежуточные его итоги подвести можно. И сегодня со мной в студии обозреватель «Независимой газеты» Вера Цветкова, обозреватель «Российской газеты» Юрий Богомолов и присоединится к нам обозреватель «Московского комсомольца» Александр Мельман. И вопрос вам, уважаемые слушатели, какие телепрограммы и телевизионные люди в уходящем году вам запомнились или, по крайней мере, удивили.
Юра, давайте начнем с вас. Ваши промежуточные итоги, сначала давайте крупными мазками.
Юрий Богомолов: Если говорить действительно об осени телевизионной и первом месяце зимы, то можем сказать, что ничего неожиданного не произошло по сравнению с прошлым сезоном, поскольку вот эта раскручена спираль развлекательного вещания, которая держится уже несколько лет, она снова некоторые витки повторила. И буквально уже 1 сентября было ощущение, что завтра Новый год. Потому что сразу со старта рванули ледовые шоу, «Минута славы», «Большие гонки», чуть позже присоединился «Последний герой». И вот это ощущение, что в эфире вечные праздники, это было совершенно очевидно. И что еще поразительно, что из сериального сектора, сегмента нашего телевидения практически ничего нельзя было отметить, ничего значительного. Никакой тебе классики, экранизации.
Анна Качкаева : Даже никакой «Ликвидации».
Юрий Богомолов: Никакой «Ликвидации».
Вера Зверева: «Диверсант».
Анна Качкаева : Не, «Апостол» там был у нас.
Юрий Богомолов: «Ликвидация» было счастье, это в прошлом году было.
Анна Качкаева : Да.
Юрий Богомолов: Все было в прошлом. А в этом году единственное, что бы я отметил из сериалов на фоне этой мелодраматической жвачки и криминальной жвачки, я бы отметил бы вот этот сериал, который еще не закончился, он, наверное, на этой неделе закончится, это «Глухарь». Там произошло открытие нового персонажа, там чудная актерская игра Максима Аверина.
Вера Зверева: А «Тяжелый песок»?
Анна Качкаева : По-моему, даже не обсуждаемо. Ни в чьей голове не всплывает. А «Глухарь» - это правда.
Юрий Богомолов: А «Глухарь» - это как раз сериал, он любопытен тем, хотя он построен новеллистическим образом, то есть каждая серия законченная в себе, законченный сюжет, в таких сериалах не происходит развития характера, движения. Возьмите «Коломбо» - такой образец. Это постоянная некая интересная маска. А здесь же мы видим какое-то движение этого характера от такого простодушного совершенно, лихого робингудства с нарушением законов к какому-то драматизму.
Анна Качкаева : Ясно. С сериальностью…
Юрий Богомолов: А что касается новостных программ, то здесь тоже ничего не произошло, если не считать того, что на «Рен-ТВ» происходит все то же самое, можно видеть там информацию.
Анна Качкаева : Ну да, подводя итоги года, это было просто в очередной раз с очевидностью явлено. Все, что происходит в Приморье с народом, с генералами и на «Рен-ТВ», и ничего этого на первых двух каналах.
Юрий Богомолов: А я бы еще привел пример в качестве освещения того события, которое недавно произошло, это освещение съезда кинематографистов.
Вера Зверева: «Культура» давала репортажи.
Юрий Богомолов: Давала, но абсолютно было непонятно, что там происходит, отчего происходит, куда идет, к чему идет.
Анна Качкаева : «Пятый канал», кстати, был внятный.
Юрий Богомолов: «Пятый» - да. И, наконец, то, что телеканал «Россия» считает самым важным событием телевизионного года, это «Имя Россия». Об этом можно отдельно поговорить.
Анна Качкаева : Вера, ваши дополнения к тому, что мы уже с Юрием сказали.
Вера Зверева: Я боюсь, что будут общие слова в том плане, что мне кажется, в каналах все более усиливается тенденция ухода в нишевость. Первый канал становится суперразвлекательным.
Анна Качкаева : Особенно с появлением нового юмора.
Вера Зверева: Новый уровень юмора, кстати сказать, «Большая разница»…
Юрий Богомолов: Светлое пятно, кстати.
Вера Зверева: Чтобы телевизор смеялся сам над собой, я считаю, это…
Анна Качкаева : Да и «Прожектор Пэрисхилтон», при всей неровности…
Вера Зверева: Талантливые ребята. Кстати, открытие года – Светлаков Сергей, я считаю, особенно кто его видел в «Ста вопросах к взрослому». Это очень забавный, интересный человек. И как дети на него реагировали: «Привет, Светлый, как дела?» Очень талантливый. Мне кажется, он переигрывает остальных в «Перисхилтон».
Юрий Богомолов: Я бы не сказал. У него просто своя такая очень интересная маска такого с дуба немножко…
Анна Качкаева : …свалившегося.
Юрий Богомолов: Упавшего. И так воспринимаешь его.
Вера Зверева: А он такой и есть, он на таможне работал.
Юрий Богомолов: Снежный человек такой.
Анна Качкаева : Но тем не менее светлый вполне.
Юрий Богомолов: И вот это единственная удача этого сезона – это «Прожектор Перисхилтон» и «Большая разница».
Вера Зверева: А «Гордонкихот» - неудача?
Анна Качкаева : Сейчас мы поговорим.
Вера Зверева: Возвращаемся к ночной передача Гордона многолетней давности.
Анна Качкаева : Мы сейчас поговорим и о «Закрытом показе», и о «Гордонкихоте», и вообще о форматах разговорных. Это тоже в основном заслуга Первого канала, я считаю. Хотя на небольших каналах от Третьего, где появился «Треугольник», до «ТВ-Центра», «Столицы»… То есть Первый и все, что мимо второй, третьей, четвертой кнопки.
Вера Зверева: В столице набирается.
Анна Качкаева : Вы явно готовы были сцепиться по поводу Гордона.
Вера Зверева: Потому что я остановилась на давней передаче, которая, я считаю, была единственной в России, на российском телевидении, которой удалось привлечь к экрану людей, ранее телевизор ненавидевших. Это качественно новая аудитория. Спасибо «Ночному Гордону». И мне кажется, что сейчас, когда пошел «Закрытый показ» и «Гордонкихот», они собираются опять вернуть этих людей, которые ушли с тех пор. Но этого не удается. Потому что «Гордонкихот»… ой, нельзя матом говорить…
Анна Качкаева : Это вопрос, потому что раньше он аудиторию то подтягивал до себя, а теперь он спускается, мне кажется.
Вера Зверева: «Гордонкихот» напоминает рекламу.
Юрий Богомолов: «Гордонкихот», так же как и «Закрытый показ», они как бы сливаются друг с другом и очень становятся похожи на передачу Малахова «Пусть говорят».
Вера Зверева: Ой, только не это.
Юрий Богомолов: Не это, но так или иначе, но только для более продвинутых. То есть я имею в виду поверхностность тех задач, которые ставит режиссер, их тенденциозность, абсолютное желание спекульнуть на какой-нибудь одной теме. Вспомним, предположим…
Вера Зверева: Ландау?
Юрий Богомолов: И Ландау, и Кьезу вспомнил. Какая-то была ужасная… А уж говорить о «Гордонкихоте», где фигурировали Собчак и прочие, это все-таки, с одной стороны, какое-то жуткое самодовольство ведущего.
Вера Зверева: Плоха ли идея вызывать в чудовище всех тех, кто оскорбляет его эстетические, этические или нравственные чувства. По-моему, идея хороша.
Анна Качкаева : Идея хороша. Не получается. Так же, как и с «Закрытым показом» не получается.
Вера Зверева: Он почему-то не присутствует на монтаже авторской передачи.
Юрий Богомолов: Получается популяризация всех этих чудовищ, и ничего более.
Вера Зверева: Да, когда идет Турецкий, а потом концерт хора Турецкого, ощущение, что это…
Юрий Богомолов: И даже без этого. Это еще ладно, не самое страшное. Но когда начинают они с Минаевым бороться или с той же Собчак бороться… И потом эта тенденция при всех возможных достоинствах Первого канала это совершенно немыслимое, невозможное беспрерывное захваливание самих себя.
Вера Зверева: Особенно на льду…
Юрий Богомолов: Это такая каша, которая сама себя хвалит. И причем я так подозреваю, такая инерция этого процесса, что они вроде бы и не нуждаются в этом, а уже все равно это катится своим чередом. Еще из неудачных проектов этого сезона надо отметить «Первую эскадрилью», которая абсолютно провалилась. Я даже не понимаю, как такие опытные топ-продюсеры на Первом канале не понимали с самого начала, что это проигрышная вся ситуация – попытка сделать шоу из летательных аппаратов и звезд, которые на них летают.
Анна Качкаева : Кстати, непонятно, про авиаторов почему провалилась.
Юрий Богомолов: А мне понятно.
Вера Зверева: Адреналин же там, страшная вещь.
Юрий Богомолов: У них, может быть, адреналин, кто летает, а у меня как у зрителя я вижу эти самолетики с большого расстояния, иногда с более близкого…
Вера Зверева: Нет, камера была в этом.
Юрий Богомолов: Но все равно это никакого спортивного там интереса нет. Я не вижу ничего. Я должен верить комментатору, который что-то такое там бухтит.
Анна Качкаева : Вообще, удивительно, потому что зритель, судя по рейтингам, наша коллега Арина Бородина тоже подвела свои итоги во «Власти», и там собственно видно, чем сезон был хорош для России и для Москвы. И вот топ-двадцатку они опубликовали за этот год, даже не сезон, а год, конечно, у россиян в первой тройке – чемпионат Европы по футболу Россия – Испания, второе – «Татьянин день», третье – чемпионат Европы по футболу Россия – Голландия, а дальше опять сериалы с перемежающейся программой «Время», и один раз упомянутым «Главным героем» Антона Хрекова с передачей про Пугачеву. В Москве, собственно, все то же самое: оба чемпионата на первых двух местах и третье место занимает военный парад впервые за многие годы в день Победы 9 мая. То есть телевидения как телевидения здесь нет. Здесь есть только его технологическая способность транслировать, красиво показывать, режиссировать зрелище и событие, которое происходит и без него.
Юрий Богомолов: То есть телевидение как инструмент диалога между обществом, между людьми, слоями населения, поколениями людей – это телевидение сегодня не существует практически.
Анна Качкаева : Или существует в этой ночи появившейся, кажется, осенью, нащупываемой линейки разговоров везде, но все тоже глубоко, после 23… А вот замечательный, вдруг появившийся у Познера потрясший меня Сокуров, который…
Вера Зверева: А мне так и Чубайс понравился.
Анна Качкаева : И Чубайс был хорош. Но все это…
Юрий Богомолов: По-моему, лучше всех был на «Школе злословия» Померанцев.
Анна Качкаева : Я согласна.
Вера Зверева: С нижайшим рейтингом.
Анна Качкаева : Опять же весь разговор в том, что все эти люди и без ведущих сами по себе хороши.
Вера Зверева: Самоиграющие личности.
Анна Качкаева : Им просто трибуны не хватает. Телевидение им вот ее дало, вот и тоже где здесь телевидение?
Юрий Богомолов: Но если бы было телевидение действительно как бы адаптировано к условиям, оно бы и этим людям дало больше возможности развернуться и вовлечь людей в диалог.
Вера Зверева: Я где-то недавно прочла уважаемого мной Роднянского о ножницах – то, что хотелось бы видеть самому на экране, и то, что приходится показывать массам. То есть надо угадать миллионов голов.
Анна Качкаева : Новая мысль в этом смысле – то, что хочется смотреть самому и показывать массам, но опять же, вопрос – что, оставаться в этих трех соснах, между которыми бегает телевидение уже который год. Вот мы уже выяснили – сериалы.
Юрий Богомолов: Тем более, что самое парадоксальное, что каждый человек, у него есть некая симметрия и асимметрия, он немножко хотел бы смотреть, как все, и немножко…
Анна Качкаева : И немножко чувствовать себя яйцеголовым.
Юрий Богомолов: Вот это внутреннее раздвоение, причем в разной степени раздвоение, я обожаю футбол и готов со всей толпой кричать, но побеседовать о Гете тоже хорошо было бы, но не во время футбола.
Вера Зверева: А я вот, в отличие от Арины, посмотрела за декабри рейтинги Москва, Россия, должна вам сказать, очень смешно: то «Время» на первом месте, на втором – «Ледниковый период», то наоборот «Ледниковый период» на первом, «Время» - на втором, то «Большие гонки» вырвались на первое место.
Анна Качкаева : На самом деле, просто все равно не хватает нормального внятного разговора. Телевидение само себя боится, боится жизни. Если бы в «Закрытом показе» обсуждали что-то, подобное «Грузу-200» или фильмы, которых и половину не показали, и не могли они появиться, которые, например, посмотрели москвичи на документальном фестивале «Лавр», например, фильм «Революция, которой не было», или еще некоторое количество фильмов, или премьеру фильма Михаила Дегтяра об истории телевидения. Можно как угодно относиться к этому. Про темы я говорю, про темы. Про людей, про то, что реально волнует. Но этого так и не появилось на экране.
Вера Зверева: Елена Погребижская, которая получила ТЭФИ за «Продавец крови», недавно, с месяц назад, показали ее новый фильм про доктора Лизу, тоже потрясающий фильм. Просто! О потрясающем человеке, очень актуальный. Я бы его показывала через день по всем центральным каналам.
Юрий Богомолов: Был замечательный фильм про русского лейтенанта Киселева.
Анна Качкаева : «Список Киселева» это наш «Список Шиндлера», замечательная история. И абсолютно не промотируемый, не обсуждаемый. Вот уж что надо было обсуждать вместо «Имени Россия». Вот вам «Имя России», вот этот человек, который вел два месяца эти двести евреев. И так про него толком никто и не узнал за все предыдущие 70 лет жизни. Вот оно где-то там осталось. Мы, наверное, с вами его и посмотрели в основном.
Вера Зверева: А вот насчет «Докторы Лизы» еще то, что Даниил Борисович Дондурей, уважаемый мной, все время говорит, что сейчас бы надо искать соотношение вот этого разрыва общества богатых, бедных.
Анна Качкаева : «Доктор Лиза», я скажу нашим слушателям, это потрясающая женщина доктор Глинка, которая занимается помощью уходящим бедным старикам, которые умирают в одиночестве.
Вера Зверева: Не только старикам. Хоспис в Киеве, там и дети…
Анна Качкаева : Но очень много стариков.
Вера Зверева: А бомжей на Казанском вокзале кормить?
Анна Качкаева : Детям всегда, как говорят, в этом смысле помогать приятнее, чем тем людям, которым помогает доктор Глинка.
Вера Зверева: Но она при этом дама очень обеспеченная, у нее все в порядке с мужем, с сыном, у нее Луи Виттон висит на руке, у нее все есть. Но она, представьте, по пятницам ездит к бомжам, покупает кровати людям, которые… Там вот показали пилота, которого государство бросила дома бездвижного. Она ему купила кровать, она их навещает. Потрясающе! Вот богатый человек! Мне кажется, это должно быть предметом обсуждения.
Анна Качкаева : Но тем не менее… К нам присоединился Александр Мельман. Ваши промежуточные итоги крупными мазками.
Александр Мельман: Добрый день! Промежуточные итоги… Я хотел бы отметить Первый канал, по дороге я слушал, что говорили коллеги, они ругали и хвалили только Первый канал, потому что, мне кажется, Первый канал проделал очень большую работу со знаком плюс больше, со знаком минус меньше. То есть люди творили. Что касается того самого пиара, конечно, это было немножко за гранью, но там все-таки много было достоинства. Люди говорили про новый юмор, который я хотел тоже отметить, хотя он тоже неровный. И про «Ночной показ Гордона», который, мне кажется, очень глубокий, его нельзя сравнивать с «Гордонкихотом», но я хотел бы сказать, что мне кажется, мы видим вот последние минуты, такая начинается смена вех, мы видим последние минуты вот этого богатого телевидения, которое олицетворяло семь тучных лет. И мне кажется это очень важным и сейчас на переломе, наверное, стоит поговорить о том, как будет меняться телевидение в связи с новыми обстоятельствами, с тем самым кризисом, который всех нас так или иначе касается.
Анна Качкаева : Во всяком случае, я вам собиралась задать этот вопрос.
Юрий Богомолов: Мы будем шутить о нем.
Вера Зверева: Телевидение поумнеет.
Анна Качкаева : Мы еще должны поговорить об имени России, а потом, безусловно, поговорить о том, как мы будем жить следующие полгода, и как завершится наш телевизионный сезон, а не этот год. Прежде чем перейдем к смеху, как говорит Юрий, и к размышлениям о том, чем для телевидения обернутся следующие полгода, наверное, не очень роскошно действительно. Хотя мне кажется, что телевизионщики еще очень сильно будут теперь прикрываться этой своей бедностью. Это тоже такая известная формула. Давайте закончим с «Именем Россия». Потому что он был вполне, конечно, знаковым и идеологическим по-своему, который все-таки кое-что символизирует, на телевидении в том числе.
Юрий Богомолов: Я так скажу. Мы полтора или два месяца назад с Любимовым Александром обсуждали эту тему. И я был категорически сразу настроен. Александр Любимов был агрессивен достаточно.
Анна Качкаева : Ну, так, он обижался в меру.
Вера Зверева: Он – хорошо воспитанный человек, он не может быть агрессивен.
Анна Качкаева : Тем не менее, его кое-что раздражало в этой позиции.
Александр Мельман: Он достаточно циничный человек, чтобы сильно обижаться.
Вера Зверева: Как не трогать ни Гордона, ни Любимова.
Анна Качкаева : Вера, у вас какие-то особые отношения к этим двум мужчинам.
Юрий Богомолов: Дело в том, что мне буквально с самого начала показался этот проект нехорошей провокацией. И сейчас я до конца понял, в чем тут дело. Это лицензионный проект, мы все знаем. В первозданном качестве и в первозданном формате это проект о том, чем люди могут гордиться, какими именами люди могут гордиться в своей стране. И поэтому неслучайно он назывался в оригинале «Великие британцы», «Великие украинцы» и так далее. У нас же всему этому сразу же было придано совсем другое значение – поиски идентификации. То есть не просто имена, а имя или имена, с которыми мы можем каждый себя отождествлять как граждане этой страны. Более того, когда начался телевизионный формат, то Никита Михалков сразу повернул это еще на один галс. А чем может быть полезен нашей стране сегодня вот это? И обратите внимание, что сразу вылезло. Что в списке двенадцати оказалось семь правителей. Из них три, как минимум, - тираны с эгоистическими наклонностями. Уже есть привкус у этого проекта достаточно нехороший по отношению к уважаемой нами и любимой нами стране. И, наконец, когда мы увидели финиш этого сериала, то мы увидели, что человек, тиран, который причинил сравнительно недавно столько горя и несчастий всей стране, оказался в тройке победителей. И обратите внимание, даже дело не в том, что он оказался, он оказался на одних качелях рядом с Пушкиным. Вот можете себе представить, - палач и поэт. И они на этих чашах то один перевешивает, то другой перевешивает. Что такое для страны вот такое равновесие?
Анна Качкаева : Это вопрос, на который так и не был дан ответ, потому что с этим все смирились. И пока вот это вертелась голосовалка, я все время вздрагивала, думала, предлагают реально голосовать. Потому что когда это идет в анонсе, то это вообще смотрится какой-то фантасмагорией. И ответа так и нет. Страна в результате определилась с чем? И это же надо – обсуждать, если на этих весах Пушкин и Сталин. А тут поставили вопрос и сказали: «Поздравляем, дорогие граждане, вы выбрали имя России, и мифический Александр Невский где-то там…
Юрий Богомолов: И я не уверен, что реально не выиграл товарищ Сталин.
Анна Качкаева : Да, я тоже не уверена, особенно в голосовалках именно.
Юрий Богомолов: Я не уверен, потому что сталинская аудитория – это очень такая активная…
Анна Качкаева : Агрессивно-активная.
Юрий Богомолов: Термоядерная аудитория, я бы так сказал.
Анна Качкаева : И в общем, конечно, входить в новую совершенно систему координат, о которой говорят во всем мире, и думать о модернизации и инновациях вот с этими качелями – это крайне странная история.
Александр Мельман: Юрий Александрович выразил свое «фе» проекту как таковому. Но здесь, мне кажется, такое дело, друзья, мы же смотрим в зеркало. Ведь голосует наш любимый народ, мы с вами. Значит, мы посмотрели в зеркало, нам оно не понравилось. И на кого пенять, коли такая рожа?
Анна Качкаева : Нет, не на кого. Значит, если Сталин, слава Богу, вышел не на первое, а на третье место, а в субботу, когда было голосование, он лидировал, я напомню, значит, в воскресенье его все-таки оттеснили, может, очень правильные люди, креатура Никиты Михалкова Столыпин, мне кажется, он достаточно правильно его позиционировал, может быть, именно в связи с сегодняшней нашей ситуацией. Александр Невский, может, это даже выбрано было заранее. Потому что если мы посмотрим, что Ярослав Мудрый побеждает на Украине…
Юрий Богомолов: Тоже сомнительно.
Анна Качкаева : Да.
Александр Мельман: Но это некий один контекст.
Анна Качкаева : Такой паллиатив, чтобы всех примирить и не устраивать скандалов.
Александр Мельман: Мне кажется, мы не должны здесь бояться этого проекта. Мне кажется, что по сути это была правильная вещь. То есть это закупленная программа, которая десять лет уже идет. Все началось в Англии, все это понятно. Но мы посмотрели. Действительно, Аня права, что нужно дальше обсуждать, это важно. И я думаю, что, наверное, такое обсуждение будет если не на канале «Россия», то то, что вокруг уже обсуждается, это очень важно. И по Радио Свобода первая новость шла то, что победил именно Александр Невский. Это важно, и будет это обсуждение. Поэтому с точки зрения исторической, это важный проект с точки зрения температуры, настроения народа, это тоже важный проект. Вы видели, в каком состоянии находится наше общество. Нужно как врач измерить эту температуру сделать вывод, может быть, понять, как лечить на этой почве.
Анна Качкаева : Я боюсь, что к истории все-таки не имеет отношения. А во-вторых, это…
Вера Зверева: Не репрезентативно абсолютно.
Юрий Богомолов: Это игра с огнем.
Александр Мельман: Почему с огнем? То же самое можно сказать, что в «перестройку», когда мы стали разоблачать сначала того же товарища Сталина, потом перешли к Ленину, разоблачили систему, и разрушилась страна, мы тоже можем сказать, что вот это была игра с огнем, и программа «Взгляд», и «Двенадцатый этаж», и «До и после…» Все это была игра с огнем.
Анна Качкаева : Нет…
Александр Мельман: Тогда как отличить игру с огнем от того, что мы можеи делать?
Юрий Богомолов: Очень просто.
Александр Мельман: Меня не устраивает, как по форме сделана эта программа. Мне кажется, она сделана достаточно статично. Мне кажется, я согласен с Юрием Александровичем, что когда столько политиков находится в «Имени Россия», а нет там Льва Николаевича Толстого и многих других, о чем, кстати, вчера было сказано тем же Никитой Михалковым, это тоже мне непонятно. Форма вот этой статики, которая меня не устраивает. Когда спорят о Пушкине господа Черномырдин, Ткачев и Рогозин, меня это тоже не устраивает. Хорошо, что один раз они позвали Непомнящего, специалиста, пушкиниста и так далее. Это важно. Вот форма меня не очень устраивает. По существу, мне кажется, это ваш, о котором мы с вами так говорим, спорим, и это хорошо, и правильно.
Вера Зверева: Изначально 500 имен выбирал Институт русской истории. Что началось дальше? Интернет- голосование. Интернет есть далеко не у всех, подтасовки, хакеры, все это замечательно. Там можно было… То есть четко идет не репрезентативность. Культпросвет? Ну, не знаю. Если охлосл в 17-м году победил, ну какие там могут быть герои? Тогда странно, что не Сталин на первом месте. Кстати сказать, Даниил Дондурей, подводя итоги телевизионного года у нас в газете, он же всегда цифры приводил, замечательную цифру привел. В 1988 году – 12% россиян относились к Сталину скорее положительно, сейчас – более 55.
Анна Качкаева : И это уже ясно, не пенсионеры.
Александр Мельман: Это средняя температура по больница, мы должны это понимать.
Анна Качкаева : Так я думаю, что это так же, как и Жириновский.
Юрий Богомолов: Эта передача добавила процентов Сталину.
Александр Мельман: Значит, мы не должны об этом говорить.
Юрий Богомолов: Значит, мы должны по-другому об этом говорить.
Александр Мельман: На канале «Россия» очень много фильмов того же Сванидзе и не только, много сериалов антисталинской направленности.
Анна Качкаева : Друзья, все сводится только к тому, что об этом нельзя не говорить, но то, что телевидение внесло в лепту, в раскручивание и промотирование товарища Сталина, вот это для меня очевидно, в том числе и этим проектом. Так же, как оно когда-то сделало Жириновского. Мы можем только теперь это констатировать.
Юрий Богомолов: В том числе проект «Византийский урок».
Александр Мельман: Ну, Жириновский…
Анна Качкаева : С точки зрения промоутирования телевизионного, очень совместный.
Александр Мельман: Коллеги, вы хотите включить ту самую цензуру, уже другую. Вы не хотели бы, чтобы Сталин был как фигура и в этих 12. Но так случилось. Надо это воспринимать как должное.
Анна Качкаева : Нет, не так случилось.
Александр Мельман: А как случилось?
Юрий Богомолов: Так случилось, что его взяли и включили. Вот Гитлера не включили.
Александр Мельман: За него проголосовали люди.
Юрий Богомолов: Сначала институт, о котором сказала Вера, его включил.
Александр Мельман: Да. Его включил.
Юрий Богомолов: А вот зачем?
Александр Мельман: Потому что в ментальности наших людей Сталин и Гитлер – это две большие разницы. Так и есть.
Юрий Богомолов: В ментальности тех людей.
Анна Качкаева : В любом случае я считаю, что вот эта программа, если она так закончится, то это некий пшик идеологический. Она в этом случае должна не так закончиться.
Александр Мельман: Как?
Юрий Богомолов: Это позорно.
Анна Качкаева : А с ней надо разговаривать.
Александр Мельман: Что?
Юрий Богомолов: Представьте себе, что если бы в субботу кончилось, мы бы вошли в 2009 год с именем товарища Сталина.
Александр Мельман: Значит, если случилась подтасовка и Сталина убрали на третье место, вы уже говорите: да, все-таки это, наверное, правильно.
Юрий Богомолов: Подразумевается. Потому что мы теперь сегодня можем говорить, говорим Пушкин, подразумеваем Сталин, говорим Сталин, подразумеваем Пушкин.
Александр Мельман: Вы можете играть в слова, в понятия и в имена.
Анна Качкаева : А Александр Невский на самом деле ничего не объясняет ни России, ни про Россию.
Александр Мельман: Потому что мы не знаем свою историю, потому он ничего не объясняет.
Юрий Богомолов: Что было сделано в этом проекте для того, чтобы мы знали историю?
Анна Качкаева : Ничего.
Александр Мельман: Вы хотите какую-то сверхзадачу от этого проекта?
Вера Зверева: Конечно.
Александр Мельман: Вы должны сами назначать, каждый из нас, свою сверхзадачу.
Юрий Богомолов: Ничего себе! Сверхзадачу поставил Любимов и поставил Михалков.
Александр Мельман: Поставило российское телевидение, государственное российское телевидение.
Юрий Богомолов: Они поставили сверхзадачу о том, чтобы вот люди нашли бы свою идентификацию.
Александр Мельман: Да.
Юрий Богомолов: Вот они ее нашли.
Александр Мельман: Опять же, возвращаясь к зеркалу, мы видим такой наш народ.
Анна Качкаева : Мы не будем сейчас это обсуждать, потому что это действительно я бы обсуждала, и я думаю, что мы будем, в отличие от телевидения, если оно бросит эту тему, обсуждать с историками и с людьми, потому что это очень важно. Именно поэтому я говорю, что идеологически он должен не прерываться, а найти и выйти на иную какую-то формулу и форму, потому что разговор с людьми о том, кто они, зачем они, какие они, в какой стране живут, надо не просто продолжать, а на самом деле начинать.
Александр Мельман: Абсолютно согласен.
Юрий Богомолов: Недовольство вот господина Любимова, который вот здесь сидел и рассказывал: «Вы не знаете нашего народа, он мудрый, я знаю его». И вот он показал нам мудрого. Он то был убежден, что Сталин окажется где-нибудь на пятом месте.
Александр Мельман: Это не значит, что он был убежден, может быть, ему нужна была провокация как телевизионщику.
Анна Качкаева : Наталья из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Я помню эту беседу с Любимовым, и я как раз ему сказала, что он проводит ту систему, которая, возможно, обрушится на Россию, и будет ее соучастником, на что он мне ответил помните как. А что касается Александра Невского, то да, действительно, народ хорошо знает, что платя дань, это была одна история, и получение ярлыка – это действительно неприятный момент, но это возможность компромисса. Бескомпромиссным он стал только тогда, когда на код национальный была занесена рука. И тогда он был непримирим и таким образом собрал Россию. А о Сталине следующий момент.
Вера Зверева: Прошу прощения, а кто вы по специальности?
Слушатель: Преступления нынешних перемен таковы, что даже Сталин…
Анна Качкаева : Давайте не будем сейчас обсуждать ни Сталина, ни Невского, потому что мы говорим все-таки о телевидении. Безусловно, задевает. Именно поэтому и нужно разговаривать. Владимир Иванович, мы вас слушаем.
Слушатель: Этот год был политически ярко насыщенный. Выборы президента, война в Грузии, и через призму всех этих событий хотелось бы что отметить? Первое, это колоссальная машина телевизионная, как она случилась, вот так называемые выборы. С каким цинизмом обмана всего многонационального русского народа, вот этот весь институт обидно. Это вранье по поводу агрессии по отношению к Грузии. Сначала говорили, что там было убито 2300 человек, потом – 2500.
Анна Качкаева : Понятно, а кроме пиара, вранья, информации, отсутствие информации, о которой уже сейчас говорят слушатели из Саратова и так далее, были какие-то проекты, которые на вас произвели впечатление?
Слушатель: Я вчера смотрел по поводу выбора человека России, как они, в какой форме это все обсуждалось. Я смотрел Черномырдина, там должен был быть бы не Невский, а просто собирательным образом должен быть, Черномырдин заметил это, это большой многострадальный вечно русский народ. Вот как пиар надо было построить. Я скажу, что я поставил высшим Менделеева. Польза от этого выше.
Вера Зверева: Я бы Сергия Радонежского , сейчас мы каждый выберем себе.
Анна Качкаева : Пишут из Сызрани, из Саратова, из Ижевска, что журналистики было очень мало, много было пошлости, маленьким подарком стала ночь Скляра на «Культуре». НТВ смотреть совершенно невозможно, превратилось в помойку и истерику. «На «Культуре были замечательные концерты, особенно Нетребко, это было незабываемо», - Татьяна из Москвы. «Меня удивил Первый канал. Жириновский угрожал закрыть «Минуту сл»вы", а в финале программы победителя представляет». «Удивил Виктор Ерофеев со своим скандалом тоже на Первом канале», - Александр из Львова. «Телевидение отвратительное, телевидение дурашливое – вот такие характеристики, много смеха без причины». Нет, как раз в этом сезоне его стало гораздо меньше. Во всяком случае, зритель его не так ценит. Иван Васильевич, Орловская область, мы вас слушаем.
Слушатель: С новым годом вас! Что мне запомнилось по телевидению? Это как вашего господина сапогами одобривали.
Анна Качкаева : Это вы имеете в виду Джорджа Буша?
Юрий Богомолов: Каждому – свое.
Слушатель: Барин платит, на барина и служат. А смотреть там нечего.
Анна Качкаева : Ну, все-таки ботинок в Джорджа Буша запомнился, уже хорошо. Татьяна из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Я не очень много смотрю телевидение. Я хотела сказать насчет «Имя России», у меня был отец репрессирован, поэтому для меня Сталин имя абсолютно исключено, а то, что выбрали Александра Невского, я не верю в то, что за него народ проголосовал. Никто особенно сейчас не знает, кто он был, что он был.
Вера Зверева: Конечно.
Юрий Богомолов: По фильму Эйзенштейна.
Слушатель: Поэтому это просто взяли нейтральную фигуру, они не знали, как из этого скандала выйти. Поэтому я в Александра Невского не верю. Я имею высшее образование, много училась, но ничего хорошего много не могу сказать о нем. Я думаю, что основная народная масса о нем тоже не знает.
Вера Зверева: Кроме Чудского озера, совершенно точно.
Слушатель: Какое-то было Ледовое побоище, говорят, что там даже и льда в этот момент не было. В общем, много чего. Сейчас меня телевидение очень удивляет тем, что на какой бы канал я ни переключилась, я вижу нашего президента во всяких ипостасях.
Анна Качкаева : Это вы первый раз видите?
Вера Зверева: Премьера.
Анна Качкаева : Они вдвоем у нас.
Слушатель: Извиняюсь, я назвала, и того, и другого. И у меня такое впечатление, что Медведева так часто показывают, поскольку его скоро снимать начнут. Но чтобы показать, что мы все хорошо к нему относились, его показывали, но он, бедняга, не справился. В общем, телевидение наше подобострастное.
Анна Качкаева : Спасибо. В общем, тогда смотрите то, что вам приятно в новом году. Наверное, все-таки такие программы и каналы есть. Петр из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Вы знаете, мнение такое, что пока страна выбирает людоеда на третье место, о ней все сказано. Тяжелый случай, страна не замечает, что каждый день в стране убивают десять маленьких человечков. Буквально три недели назад передали две журналистки статистику МВД, 130 тысяч за год насилий над детьми и три тысячи со смертельным исходом. И этого никто не замечает.
Анна Качкаева : Да.
Вера Зверева: Почему же? Депутаты замечают, что в Америке опять случилось, 20 тысяч детей пристроены нормально, а с одним случилось. А то, что местные родители – жуткая статистика, это вот депутаты не кричат почему-то. Я согласна с человеком.
Александр Мельман: То, что сказал слушатель, очень важно, он сказал, что всем по фигу. На самом деле, например, канал НТВ, о котором я хочу сказать чуть-чуть побольше, ему как бы не по фигу, он все это показывает и рассказывает. Другое дело – ракурс, как это все показано.
Анна Качкаева : И ради чего.
Александр Мельман: И ради чего. Вот это насилие над детьми – это много показывается, но как? Это с одной стороны. С другой стороны, я хочу сказать, что на НТВ в этом сезоне вышла программа, если говорить о многострадальном русском народе, программа «Русские не сдаются». Я помню, вы как-то отметили эту программу.
Анна Качкаева : Мне показалось, что там появится что-то…
Александр Мельман: А мне показалось, что это появилось…
Вера Зверева: Чудики и фрики, да?
Александр Мельман: Нет, там фриков уже нет. Мы в чем-то все чудики, читаем и перечитываем Шукшина и понимаем, что это так. Это довольно стильная программа, позитивная программа. Показано, как люди, пересиливая себя…
Вера Зверева: Я перечитываю Эдварда Олби, а не Шукшина.
Александр Мельман: Можно перечитывать что угодно. Перечитывают свои проблемы, они тем не менее продолжают жить, и это хорошо, это одна ситуация насчет НТВ, и «Школа злословия» - это другая ситуация.
Анна Качкаева : «Русские не сдаются», Саша, это метафора. Мишка, который 18 лет не может упокоиться и куда-нибудь приземлиться, это тоже говорит о стране.
Александр Мельман: Ваши претензии к форме.
Анна Качкаева : У нас всегда проекты с русским что-нибудь обозначали. Раньше был позитивный русский проект.
Александр Мельман: Это позитивный.
Анна Качкаева : А вот отчего не сдаются, кому не сдаются?
Александр Мельман: Мисс Россия, которая сидит прикованная к креслу, тем не менее она продолжает жить и участвовать в другом качестве, как мисс Россия уже в кресле. Когда мы видим свадьбу 93-летнего дедушки и бабушки 87-летней, которые продолжают жить, это очень позитивно, это меня лично настраивает на какой-то очень позитивный лад. И она сделана, мне кажется, стильно.
Вера Зверева: Класс! А почему никто не говорит, что тенденция этого года – появившаяся скандальность, пиар-технология скандальности?
Александр Мельман: Она была всегда.
Вера Зверева: Нет, такого не было.
Александр Мельман: А что конкретно?
Анна Качкаева : Стоп. Про Ландау мы сейчас не будем говорить.
Вера Зверева: Какой Ландау? Нет, нет. Подождите, сперва была страшно интересная с «Королем ринга», когда готовили Отара Кушанашвили.
Александр Мельман: Не надо до мышей доходить.
Вера Зверева: Ничего себе мыши! Рейтинги взлетают! «Последний герой», Джигурда с Ерофеевым уезжают, рейтинг – первое место.
Александр Мельман: Люди увлеклись своим пиаром, запутались в этом пиаре. Что мы о них будем сейчас говорить?
Вера Зверева: Первое место то они занимают после скандальности.
Александр Мельман: Бог с ними!
Анна Качкаева : Это все были, кстати, проекты, которые были дорогими, роскошными и в жирные годы могли окупиться, и накачивать их можно было в том числе с помощью пиар-технологий скандальных. А теперь у нас осталось немного времени, чтобы все мы сделали прогноз на оставшиеся полгода, оставшийся конец телевизионного сезона, в контексте нашей программы на будущий год.
Юрий Богомолов: В том, что касается сериалов, я думаю, будут выбирать из загажников то, что не дали в предыдущие годы, будет много повторов. Я знаю, что сериальное производство почти замерло, на нуле остановились. Многие остановились. Что вместо этого? Вместо этого, видимо, будут какие-то более дешевые проекты, а именно: шоу-викторины, мы видели, вернулся «Миллионер».
Анна Качкаева : Дмитрий Дибров.
Юрий Богомолов: Но уже Дмитрия Диброва, видно было, как он отвык от ведения программ, у него появилась такая велиречивость, такая пафосность.
Александр Мельман: Она была и раньше.
Юрий Богомолов: Она была, но не настолько.
Анна Качкаева : Легкости нет.
Юрий Богомолов: Он не может уже слова не произнести без восклицательного знака. И будут какие-то дешевые ток-шоу, по затратам. Вот этим будет заполняться эфир. Я не знаю, появится ли снова «Ледниковый период», я в этом несколько сомневаюсь.
Анна Качкаева : Но развлечение должно оставаться, на фоне непростых экономически-политических событий. Развлечение должно оставаться, иначе будет совсем тяжело.
Юрий Богомолов: Может быть. Развлечение должно быть, и это очевидно. И в кино оно будет. Поскольку депрессивное состояние экономики потребует этого. И, может быть, туда и пойдут и деньги в это мероприятие. И мне кажется, что мы будем больше увлекаться спортом, спортивными зрелищами, которые являются…
Анна Качкаева : Тоже отвлекают.
Александр Мельман: Социальный проект.
Вера Зверева: А возврата к умному телевидению не будет?
Анна Качкаева : Нет.
Вера Зверева: К говорящим головам?
Анна Качкаева : Ну, вдруг прорвется, не знаю, но тоже, может быть, в ночи.
Юрий Богомолов: Кстати, не исключено.
Вера Зверева: Продюсеры так говорят, с кем я говорила, телевизионные.
Юрий Богомолов: Не исключено. Возможны какие-то в этом отношении удовольствия точечные, я думаю. Но в принципе сейчас действительно наступит момент истины для телевидения. И они должны показать, что они сами по себе могут.
Александр Мельман: Я хотел сказать с точки зрения идеологии, потому что действительно телевидение сейчас является и давно, и всегда являлось великим утешителем. Не было такого времени, может, только перестройка поднимала людей на улицы. Вот как будем утешать, что называется? Действительно, вот эти развлечения. Теперь столько не будет денег. Но тем не менее, развлекать надо, чтобы люди как-то могли хотя бы у телевизора, потеряв работу, потеряв зарплату, сидеть и, привыкнув уже к каким-то великолепным шоу. Но теперь если нет этих денег, значит, не будет этого великолепия. Вот как мастерски выстроить хотя бы эти мизансцены, эти декорации, не такие богатые, но чтобы люди развлекались? С другой стороны, недавно собиралась сессия заседание НАТО, тема была «Телевидение во время кризиса», и говорилось, что программы о кризисе, разъясняющие, имеют более высокий рейтинг. Того же Кеосаяна, чем другие программы.
Анна Качкаева : Естественно.
Александр Мельман: Насчет разговоров. Вот вам Познер, серьезный разговор и важный разговор, вот вам Берман и Жиндарев, это дешевле, и это важно.
Анна Качкаева : И на небольших каналах, кстати, где это дешево, и на «Эксперте», и на «Законе-ТВ», и на «Звезде», там этих разговоров появилось больше, они гораздо более утилитарны и подробны. И я думаю, что этого вот тоже будет больше и на больших каналах, потому что это неизбежно.