Боевые действия в Южной Осетии в августе 2008-го были демонстрацией силы. Что касается политических целей, то они достигнуты не были. Как говорил Клаузевиц, «война есть продолжение политики иными средствами», то есть война, есть средство достижения определенных целей. Цели эти, как можно судить, и большинство экспертов в этом сходятся, заключались в том, чтобы, прежде всего, убрать Саакашвили и поставить руководителем Грузии какую-то промосковскую фигуру.
Чаще всего называют в этом качестве Игоря Георгадзе, бывшего начальника грузинской службы безопасности, который по каким-то не совсем понятным причинам вынужден скрываться в Москве. Вот на эту фигуру Кремль делает ставку.
Но Саакашвили остался у власти, хотя его положение в грузинской элите, в грузинском обществе, наверное, пошатнулось по сравнению с весной, когда он выиграл и очень успешно выиграл выборы. Сегодня это человек, являющийся объектом критики, но это, в конечном итоге, проблема грузинского общества, кого оно хочет видеть своим президентом. Это, во-первых. А, во-вторых, даже если вдруг Саакашвили по тем или иным причинам, в результате того или иного стечения обстоятельств вынужден будет уйти в отставку, то кто бы ни пришел на его место, он никогда не будет пророссийски настроенным политиком. Ни Нино Бурджонадзе, ни Ираклий Аласания, которого все чаще называют в качестве возможного преемника. Так вот, эта цель не достигнута.
Следующая цель, которую Москва ставила перед собой – заблокировать вступление Грузии и Украины, кстати, в НАТО. Неслучайно практическая подготовка к войне началась после бухарестского саммита НАТО. Хотя ни та, ни другая страна не получили план присоединения к НАТО, тем не менее, эта перспектива не была перечеркнута.
Теперь США подписали определенные документы с Украиной и Грузией. Америка взяла на себя, хоть и впрямую, вполне конкретные обязательства по обеспечению безопасности этих двух стран, и обязательство содействовать их вступлению в НАТО. Значит, и эта цель тоже не достигнута.
Следующая цель, которую преследовала Москва – установить контроль над нефтепроводом Баку-Тбилиси-Джейхан. Но и до этого нефтепровода добраться не удалось. Более того, если посмотреть на то, что происходит сегодня, а именно весь этот газовый конфликт с Украиной, европейские государства с гораздо большим интересом смотрят на строительство нового газопровода Nabucco , который должен пройти где-то в этом районе. Видимо, они будут рассматривать весьма неприятные для Москвы перспективы строительства транскаспийского газопровода, приложат к этому гораздо больше усилий, чем раньше. И эта цель не достигнута.
Ситуация выглядит так – ударили кулаком, и оказалось без толку. Потому что смешно предполагать, что главной целью Москвы была фактическая аннексия Южной Осетии и Абхазии.
Никто в Москве, кроме известной бизнес-группы ассоциированной с некоторыми московскими кругами, которая имеет какие-то интересы в курортном бизнесе в Абхазии, и кое-каких жуликов, которые теперь наживаются на поставках строительных материалов в Южную Осетию, больше никто ничего не выиграл.
А с политической точки зрения Москва проиграла, потому что она получила невероятную головную боль. Нужно иметь дело с союзником, которого зовут господин Какойты, и который имеет крайне дурную репутацию. И с еще одним непростым союзником - господином Багапшем и другими абхазскими лидерами, которые имеют более приличную репутацию, чем господин Кокойты, но, тем не менее, не являются легкими партнерами. У них свои интересы.
Похоже, в Кремле сами не очень хорошо понимают, что делать дальше. Та концепция, которая разрабатывалась в последние годы, и которая ассоциируется с печально известным выступлением тогдашнего президента Путина в Мюнхене (условно ее можно назвать «Россия поднялась с колен, и теперь она всем покажет»), эта стратегическая линия, как выясняется, не работает.
Во-первых, Россия не совсем, чтобы поднялась с колен. Кризис показывает, что это не так.
А, во-вторых, авантюра на Кавказе вызвала очень неприятную для России реакцию не только в Европе или в США, но и среди ближайших соседей России. Ведь никто, даже такие зависимые от России страны как Киргизия или Белоруссия, не признали независимость этих самых двух территорий.