Елена Рыковцева : 60 лет назад вышла передовая статья "Правды" "Об одной антипатриотической группе театральных критиков", отредактированная лично Сталиным. Она стала первой программной публикацией, как пишет историк Борис Соколов, призывавшей общество к борьбе с «безродными космополитами». Собственно говоря, обществу предлагалось подключиться к той борьбе, которая уже вовсю велась с трибун партийных и писательских пленумов, со страниц газет и журналов, к борьбе c низкопоклонством, естественно, перед Западом, с антипатриотизмом и прочее, прочее, прочее.
Из статьи «Сумерки культуры» профессора Евгения Добренко, опубликованной еще в 1991 году в журнале «Дружба народов»:
«Борьба с космополитизмом проходила одни и те же этапы во всех областях культуры - в литературе и театре, в живописи и кино, в музыке и, соответственно, в науках, изучающих их, а также, разумеется, в философии, истории и даже в правоведении. Причем речь идет не о краткосрочных кампаниях, а о перманентном процессе, когда в центре оказывался то один предмет разгрома, то другой (то постановление по вопросам литературы, то о драматических театрах, потом о кино, затем о музыке), но при этом внимание не переключалось из одной сферы в другую (скажем, с литературы на музыку). Постановления и акции Агитпропа были необходимы для указания новых подходов в непрекращающейся борьбе, для ее поддержания и выведения на новые орбиты». И еще одна цитата отсюда же: «По своему напору, интенсивности, широте и разрушительным последствиям эта кампания напоминала ураган, который буквально в течение месяца смел все, что стояло на пути советского патриотизма».
Итак, я представляю вам гостей нашей сегодняшней программы. Мы обсуждаем события прошлого и проецируем их на день сегодняшний с нашими гостями. Это Борис Соколов, обозреватель интернет-издания «Грани.ру», историк. С нами Юрий Богомолов, кинокритик, обозреватель "Российской газеты". И с нами также литературовед, профессор Шеффилдского университета, автор публикации "Сумерки культуры" Евгений Добренко. И мы задаем вам вопрос, уважаемые слушатели: слышны ли сегодня отголоски вот той давней кампании, когда поэты травили поэтов, музыканты - музыкантов, писатели – писателей, и все вместе – критиков, и все это под чутким руководством направляющей силы.
Уважаемые гости, предлагаю вам представить себе, что есть сегодня среди наших слушателей люди, которые не очень хорошо помнят, что там была за кампания? Борис, разъясните смысл всей этой борьбы. Что это было тогда?
Борис Соколов : Эта борьба началась, собственно, довольно давно. Она началась еще в 1943 году. Тогда она не выплескивалась на страницы газет. Тогда были закрытые партийные постановления по, как бы сказать, уменьшению лиц некоренной национальности, конкретно – евреев, главным образом, среди, допустим, кинематографистов, среди солистов Большого театра и так далее. А вот после войны как раз это уже вышло на открытую печать, на страницы печати, то есть была статья об антипартийных критиках, которых критиковали, в том числе, за то, что они использовали псевдонимы. А все критики, ясное дело, имели тоже вполне специфические фамилии.
Елена Рыковцева : И эти псевдонимы начали раскрывать именно тогда.
Борис Соколов : И эти псевдонимы начали раскрывать, да, чтобы народ знал своих героев и понимал, против кого кампания направлена. В основном, она была направлена против евреев, хотя иногда там попадали и немцы какие-то, поляки и чехи, но это в небольшом количестве. Главным образом, евреев, хотя и какое-то число русских тоже попадало. Например, знаменитое «дело врачей», которое венчало эту кампанию по времени, там добрая половина этих врачей была русские. Но упор во всех публикациях делался на еврейскую составляющую. Собственно, эта кампания призвана была дать какую-то идеологическую опору режиму после победы, то есть когда страна позиционировалась как страна-победитель, то есть русский народ первый среди равных, самый главный народ. Это и в гимне отражено, и в знаменитом тосте за здоровье русского народа, а остальные должны на него равняться. А те народы, которые не имеют своей территории, своей государственности, те же евреи, они как бы оказывались безродными космополитами, у них был выбор – или ассимилироваться (но тоже, кстати, еврейские корни им никогда не забывали даже при ассимиляции), или подвергнуться преследованиям, если они пытались сохранить свою идентичность. Как раз с 1948 года начался разгром последних очагов еврейской культуры, которые еще оставались в Советском Союзе, то есть закрыли издания на еврейском языке, еврейский театр был убит, пошли аресты членов еврейского антифашистского комитета (он был распущен), то есть еврей как еврей не мог и существовать. Он мог быть каким-то русским еврейского происхождения фактически.
Елена Рыковцева : Почему вы считаете программной вот эту статью «Об одной антипатриотической группе театральных критиков?» Много же было разных вокруг этого и статей, и постановлений, но вот мы сегодня «празднуем» 60 лет именно этой работы.
Борис Соколов : Потому что это было первое открытое постановление, где борьба с космополитизмом возводилась в такую программу. Как правило, шло через Союз – это борьба с безродным космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. Много советских солдат и офицеров побывало в Европе. Они убедились, что там живут немножко по-другому.
Елена Рыковцева : Насмотрелись лишнего.
Борис Соколов : Да, и не сказать, что хуже. Чтобы это низкопоклонство предостеречь, вот взяли борьбу с безродными космополитами, поскольку антисемитские чувства никогда среди населения не умолкали. Я помню, еще в войну читал рапорт главы подполья НКВД города Могилева. Это советский город. Он был советским с 1920 года. Восточная Белоруссия. Там население по отношению к евреям делилось на три части. Одни, которые служили немцам со всем усердием, говорили, что это хорошее и нужно дело – истреблять всех евреев. Вторая часть населения (большинство) считала, что еврей, конечно, сволочь порядочная, но всех стрелять, может, не стоит, а надо только зловредных. Наконец, была третья честь (меньшинство), которая считала, что евреев надо прятать, помогать, но, положа руку на сердце, евреи сами виноваты, что к ним такое отношение. Так что, народное чувство это вполне учитывало, должно было найти отклик. Поэтому и была выбрана такая вещь, как космополиты.
С другой стороны, евреи там прямо не назывались, а намеками всегда давалось понять, что космополиты – это, прежде всего, евреи. Отсюда же проистекал спор о русском приоритете, когда доказывали, что все открытия в истории человечества когда-нибудь сделали русские – и порох, и самолет, и паровоз, чего только не было…
Елена Рыковцева : Евгений, скажите, почему, на ваш взгляд, эта статья так принципиальна в той кампании, которая велась? И второе: все-таки была кампания именно антисемитская, или боролись главным образом с антипатриотизмом для того, чтобы укрепить эти настроения духоподъемные после войны, или решили одним ударом двух зайцев убить, или это нельзя никак разделять, чего было в этом больше?
Евгений Добренко : Во-первых, что касается статуса и значения самой этой редакционной статьи, которая была, конечно, больше чем редакционной – это статья, которая занимала целую полосу газеты. Кто знаком с советским ритуалом, передовая статья могла занимать, в принципе, не больше двух колонок. Это был просто целый печатный лист – огромный, с подробными перечнями этих зловредных космополитов, которые все обретались, по этой статье, в театральной критике. Но потом, конечно, все это разрослось. Все эти космополиты были найдены везде, вокруг.
Здесь есть еще один очень важный момент, который тоже надо учитывать. Связан он не только с внутриполитической ситуацией, о чем только что как раз говорилось, но и с внешнеполитической ситуацией. Дело в том, что мы говорим о начале и самой острой фазе «холодной войны», когда еще «холодная война» не превратилась в тот долгий, на десятилетия, ритуал противостояния советского блока, которого к тому времени, кстати, еще и не существовало, и западного блока. Та поддержка, которую вначале оказал Сталин созданию Израиля, и та реакция, которая возникла в Советском Союзе с приездом первого посла Израиля Голды Меир в Москву, с огромной демонстрацией евреев в Москве. Все это вызвало, конечно, необходимость какой-то реакции со стороны властей. Вот этот внешнеполитический аспект тоже очень важно иметь в виду.
Кроме того, мне кажется, когда мы говорим об этой борьбе с космополитами и так далее, здесь важно еще иметь следующий аспект в виду. Дело в том, что, конечно, очень легко прочитывать всю эту ситуацию, которая развернулась во второй половине 40-х годов и в конце 40-х – начале 50-х. Очень легко ее продуцировать на современную ситуацию с этим верноподданническим дискурсом, с таким патриотическим придыханием, которое всему этому сопутствовало. Это, конечно, важно. Но важно и вот что. Фактически с 1949 года была легитимирована (это очень важно!) не просто через постановления, не просто через какие-то там отделы кадров и так далее, которые, конечно, само собой продолжали работать и действовать в соответствующем направлении, но была легитимирована в публичном дискурсе, в публичном поле то, что впоследствии будет называться «русской партией». Это то, чего в принципе на официальном уровне в Советском Союзе до 1949 года не существовало. Ведь люди, которые непосредственно участвовали в борьбе с космополитами (можно называть и писателей, и композиторов, и в музыкальной среде, и в киносреде – везде) это те люди, которые впоследствии… Потому что борьба-то фактически закончилась просто со смертью Сталина, с прекращением «дела врачей». Но вот эта группа людей, которая сформировалась именно тогда, в 1949 году, и просуществовала в течение, скажем, 4-5 лет, эта группа людей впоследствии продолжала существовать. Она продолжала существовать в таких каких-то полузакрытых легальных формах типа журнала «Наш современник», «Молодая гвардия». То, что мы видим сегодня, в принципе, это все как бы наследники этих людей. И это очень важно иметь в виду.
Елена Рыковцева : Прочитаю два примера самых простых и понятных примера из энциклопедической статьи Евгения Добренко «Сумерки культуры». Говорю энциклопедическая, потому что вся история этой борьбы здесь изложена. Например, были гневно осуждены насквозь порочные, вредные книги А.Борщаговского об украинской литературе. Этот «прожженный космополит» обливал грязью святыню украинской национальной культуры Тараса Шевченко. Обливание выразилось в сопоставлении Шевченко с Шекспиром. А также оскорбил и оклеветал великого Ивана Франко. Клевета состояла в сопоставлении драматургии Франко с пьесами Ибсена. Эти самые ибсены, шекспиры и так далее шли таким рядом, как средненькие буржуазные писатели, с которыми просто унизительно сравнивать замечательных советских, русских и так далее.
Я бы все-таки попросила вас, Юрий Александрович, акценты, может быть, по-своему расставить. Все-таки с чем шла борьба? Так случайно получалось, что носителями этой идеи взять и сравнить нашего огромного, великого Тараса Шевченко с каким-то Шекспиром оказывались евреи по национальности или наоборот, для того, чтобы бороться с евреями, нужно было прошерстить их творчество и, уцепившись за что-то, сгнобить его, этого критика с такой неправильной национальностью? Что здесь было приоритетным? Хочу для себя понять.
Юрий Богомолов : Я думаю, что в такой стратегической, дальней перспективе смысл этой кампании и предшествующих кампаний, которые начались, так уж строго говоря, не с этого постановления. До этого было постановление, по-моему, о журнале…
Елена Рыковцева : Это редакционная статья в «Правде», принципиальная.
Юрий Богомолов : Но этой статье предшествовало постановление оргбюро, да, если я правильно?…
Елена Рыковцева : Конечно, в январе.
Юрий Богомолов : Там в 1946 году «Звезда», «Ленинград». Потом была «Дружба народов», да?
Борис Соколов : Да, но там «низкопоклонство перед Западом» было уже в постановлении.
Юрий Богомолов : Конечно. Кроме того, было о фильмах «Большая жизнь». Такие звонки были. Шла такая артподготовка более масштабной кампании. Даже я обратил бы внимание на то, что была статья Николая Тихонова, по-моему, в 1946 году, где он написал рецензию или статью о книге «Пушкин и мировая литература» (я забыл автора), где Тихонов обрушился на автора за то, что он сделал Пушкина как бы приставкой, каким-то приложением к мировой литературе.
Елена Рыковцева : К какой-то мировой литературе.
Юрий Богомолов : Да, к какой-то мировой литературе. Именно тогда появился термин, который Николай Тихонов придумал, - беспарточный бродяга. Это еще как бы предвестие безродного космополита.
Елена Рыковцева : Беспорточный, в смысле без порток, или беспартийный?
Юрий Богомолов : Нет, он без паспорта.
Елена Рыковцева : А! Без паспорта! Наверное, беспашпортный какой-нибудь.
Юрий Богомолов : Нет. Беспаспортночный – вот так – бродяга.
Елена Рыковцева : Ага!
Юрий Богомолов : Такая была статья. Но, я думаю, что если объединить все эти кампании, то в дальней перспективе это была борьба с человеческим достоинством, которая возникла в ходе войны. Оно как-то возродилось и возникло, кстати, на волне действительно такого патриотического самосознания. Обратите внимания, что вот эта статья в «Правде» появилась на пятый год после блокады, прорыва блокады Ленинграда. Все эти вещи уже происходили. Блокаду Ленинграда прорвали и стали устанавливать блокады вокруг репутаций, имен, вокруг человеческого достоинства.
Я почему это подчеркиваю? Потому что мы все говорим о постановлениях и следствиях. А давайте представим атмосферу тех проработок, которые были. Недавно в «Новой газете» напомнил Бенедикт Сарнов об одном таком собрании. Кстати, об этом раньше написал Леонид Зорин в своей книге «Авансцена» - о том, как прорабатывали одного педагога института за то, что он пригрел во время войны у себя в редакции (он был главным редактором какой-то прифронтовой газеты) жену и сына. Его клеймили за то, что он развел семейственность. Когда он умолил все-таки дать ему слово, он рассказал о том, что жена имела возможность уехать в тыл, но она не захотела. Она хотела быть на фронте. Сыну 15 лет было. Он дважды убегал на фронт, и чтобы все-таки как-то это предотвратить, он его оставил при редакции, но он все равно погиб в 15 с несколькими месяцами. Собрание, которое улюлюкало до этого, оно как-то замолкло, остановилось, и повисла тягостная пауза. Вдруг чей-то голос тихо по слогам сказал: «Не убедительно!». И снова взорвалось, и все поехало снова.
Елена Рыковцева : Да…
Юрий Богомолов : И вот эта атмосфера… Как раз и сегодня возникает атмосфера того, что зажигается этого рода стихия.
Елена Рыковцева : Прочитаю первые пришедшие сообщения. И вот самое-самое первое сообщение говорит о том, что очень актуальную тему мы сегодня поднимаем.
Пишет Дмитрий Леонидович: «Разрушительные последствия буржуазной горбачевской перестройки, согласитесь, налицо. Свобода животных страстей привела к деградации общества. А сталинские кампании стремились сохранить высокоморальные, человеческие отношения в обществе». Вот вам, пожалуйста.
«В молодости были в среде шестидесятников, диссидентов и космополитов. Как было интересно! Но вот на площадь не вышли, почему-то не уехали, как многие. О чем жалеем. И сегодня можно назвать много имен, но не хочется их подставлять», - даже сегодня боятся подставлять своих друзей.
«Евреи всегда в Советском Союзе были в привилегированном положении. Многие учителя, врачи. Они что, без высшего образования?» - Ольга Зиновьевна пишет из Москвы. Мы как раз и говорим сейчас о «привилегированном положении», в котором оказались в 40-е и 50-е годы евреи, которым, как только что Борис рассказал, очень повезло, что не всех расстреляли.
Борис Соколов : Да, были и более мелкие процессы. Магнитогорское дело наиболее шумное.
Юрий Богомолов : Есть цифры ареста евреев писателей, музыкантов и так далее до 1953 года. Они приближаются где-то к тысячам десяти может быть.
Елена Рыковцева : Привилегированно арестованные и репрессированные.
Борис Соколов : И там несколько сот расстреляно все-таки было.
Елена Рыковцева : «В борьбе против космополитов не было ничего противоестественного. Это отвечало национальным интересам. Сейчас это обернулось полной противоположностью пропаганды Холокоста – это разжигание национальной розни», - так пишет Александр. «То, что было в 60-х, есть и сейчас. Есть «холодная война» с Западом и так далее», - пишет Андрей.
«Самая большая ошибка Брежнева заключалась в том, что он не разрешал евреям выезжать в другие страны на постоянное место жительства. Если бы он разрешил им это сделать, то у нас бы не было 19 августа 1991 года», - пишет Тамара Ивановна.
Борис Соколов : Он не запрещал. Евреи как раз могли эмигрировать при Брежневе с определенными ограничениями, но выезжали.
Юрий Богомолов : С трудностями.
Елена Рыковцева : Со строго определенными ограничениями очень. Что, Борис, прямо захотели и выехали?
Борис Соколов : Там по-разному было. Во всяком случае, какая-то легальная эмиграция из Советского Союза началась именно при Брежневе, кстати, сказать.
Елена Рыковцева : Ну, хоть какая-то – да.
«Негативная тенденция, заложенная в годы борьбы против безродных космополитов, до нашего времени сказывается на антизападных умонастроениях части российского общественного мнения», - так считает Борис Леонидович.
«При проецировании прошлого на настоящее нельзя забывать принцип презумпции невиновности», - пишет Дмитрий. Хотелось бы, Дмитрий, чтобы вы уточнили – чью именно невиновность мы должны учитывать, этот принцип к кому применять?
Я хотела спросить Юрия вот о чем. Это по вашей части, наверное, критической. Дело в том, что, действительно, как отмечают многие историки, поскольку критика всяческая тогда была нейтрализована, то и началось триумфальное шествие по театрам страны вот этих патриотических пьес, которые остались совершенно без всякой критики. С другой стороны, театры отказывались ставить вот эту муру, эту макулатуру, которую им несут. Они были недовольны этой патриотической тематикой. Такой неожиданный случился поворот во всей этой борьбе, что они уже друг друга начали упрекать, с одной стороны, в космополитизме, а, с другой стороны, что вы нам тащите, какой ужас!
Юрий Богомолов : Спекуляция.
Елена Рыковцева : Да. И вот если мы говорим о проекции… В сегодняшней критике, которая, с одной стороны, конкретно критикует произведения искусства, но при этом тот человек, которого вы критикуете, занимает определенную позицию на съезде кинокритиков, кинематографистов, театральных деятелей. И вы эту позицию не разделяете. Сказываются ли сегодня чувства, которые вы испытываете друг к другу, на критике?
Юрий Богомолов : Разумеется, ситуация, конечно же, во многом как бы иная несколько, с другими акцентами, с другими словами, с другими эмоциями. Понимаете, ведь тогда эти критики безродные космополиты Юзовский, Борщаговский, Варшавский, Гурвич… Кстати, с одним из них - Яковом Варшавским – я лично сотрудничал потом в годы оттепели.
Борис Соколов : Он же был потом поденщиком для Сурова.
Юрий Богомолов : Совершенно верно. Он был поденщиком анонимным. Он написал покаянные письма, но человек он был совершенно по-человечески очень приличным. Очень большую роль сыграл в оживлении журнала «Искусство кино» и критики в журнале «Искусство кино», где и я, так или иначе…
Другая несколько ситуация. Те критики оказались поводом, естественно, поводом. Там было как сегодня - ссора у творческих работником между собой. Там поссорились в Союзе писателей в ленинградском отделении одни с другими, и стали жаловаться друг на друга наверх. И Сталину больше понравилась жалоба этих старых корифеев.
Елена Рыковцева : Лучше написана была.
Юрий Богомолов : Не лучше была написана, а как-то легло ему больше на душу, потому что хотят опорочить великих корифеев. А среди них был как раз Софронов, Суров и прочие, кого хотели опорочить. Поэтому Сталин дал приказ их всех пригвоздить. Тогда космополитизм стал использоваться, как дубина абсолютная.
Сегодня, что происходит? Никиту Сергеевича Михалкова не выбрали на съезд. Кинематографисты оказали ему достаточно ясное и очевидное недоверие. И что стал делать в ответ Никита Сергеевич? Он стал рассказывать про происки Сороса, этого мирового…
Елена Рыковцева : Это все закулиса опять таки.
Юрий Богомолов : Да. Происки Сороса, который дает деньги вот этим людям, которые плетут против него интриги.
Елена Рыковцева : То есть использован был тот же самый беспроигрышный ход.
Юрий Богомолов : Абсолютно! Вот была только что программа Андрея Караулова «Момент истины», где выступал и сам Никита Сергеевич и выступал Кургинян, известный политолог. И он сказал то, что до этого ходило в кулуарах, как собственное мнение Никиты Сергеевича. А именно, что кинематографисты, значит, как бы подвергали критике Михалкова, но целились они во власть, а именно, в Путина! Не в меня, говорил Никита Сергеевич, а в него они целились для того…
Борис Соколов : Как бы грудью на амбразуру лег, закрыл президента своей грудью, вернее – премьера.
Юрий Богомолов : Да. И опять же разговоры о том, что эти, ничего не делающие, антипатриоты и так далее, и так далее, ничего не сделавшие для кинематографа, хотят разрушить Россию, как они разрушили Советский Союз на V съезде кинематографистов в 1986 году. Вот то же самое. И вот идет такое, с одной стороны, провоцирование, вмешательство властей в ситуацию в творческом союзе.
Елена Рыковцева : Евгений, вы считаете, что это все оттуда идет, из тех времен, или это что-то такое новое, свежее, совершенно не имеющее отношение к тем диким временам варварства, как мы читаем по вашей же публикации?
Евгений Добренко : Вы знаете, в случае с Михалковым как раз комично, потому что Сергей Владимирович Михалков как раз очень даже принадлежал к группе тех самых софроновых, грибачевых и так далее, кто писали эти патриотические пьесы. И он, между прочим, автор одной из них, скажем, «Илья Головин» - очень известная патриотическая пьеса.
Борис Соколов : Которую я видел, кстати.
Евгений Добренко : Так что, в принципе, его сын не вызывает никаких вопросов.
Юрий Богомолов : Евгений, секундочку, я напомню, что Сергей Владимирович был автором известной басни «Две подруги». Помните такую басню про мышь и крысу?
Евгений Добренко : Конечно, конечно!
Юрий Богомолов : «А сало русское едят».
Евгений Добренко : Да, «а сало русское едят».
Елена Рыковцева : «Мы знаем, есть еще семейки, // Где наше хают и бранят,// Где с умилением глядят на заграничные наклейки,// А сало русское едят». Это из школы, из моего третьего класса!
Евгений Добренко : Вот, вот!
Смех в студии
Юрий Богомолов : Только комизм в том, что они украинское теперь сало едят.
Евгений Добренко : Но, вы знаете, дело в том, что я просто упомянул уже так называемую «русскую партию», которая просто, конечно, сохранилась. Она сохранилась в брежневскую эпоху. Она, в общем, была полулегализована в эпоху перестройки, в эпоху борьбы либералов с националистами и консерваторами. А сейчас она просто, как и всегда, в общем-то, такого рода партия, является поддержкой любого авторитарного режима. Поэтому абсолютно правильные с этой точки зрения ходы делает режиссер Михалков.
Елена Рыковцева : Точные, беспроигрышные.
Евгений Добренко : Да, это очень точные ходы. Ничего нового здесь нет. Это все было как раз 60 лет назад. Именно тогда пришла эта группа критиков не к Сталину, они пришли к Фадееву.
Юрий Богомолов : Но потом это передали Сталину.
Евгений Добренко : Да. Фадеев дал этому письму ход. Сталину не просто это легло на душу, оно легло очень хорошо на эту патриотическую кампанию, которую он поддерживал - и он, и Жданов. Жданов к тому времени уже умер в 1948 году. Конечно, он дал этому ход. Но, как известно, любые акции такого рода – это всегда (сейчас тоже очень модное слово) сигнал. Речь идет о какой-то совершенно локальной, никому… Вдруг «Правда» посвящает целую полосу чему?! Вдумайтесь! Театральным критикам! Просто ничего более актуального на свете нет.
Елена Рыковцева : Да, уж.
Евгений Добренко : Театральным критикам! Понятно, что речь идет, конечно, о театральных критиках, но, вы понимаете, что речь идет совершенно не об этом. Речь идет о том, что творится кругом. Вот здесь нашли театральных критиков, но завтра, конечно же, нашли и литературных критиков, и музыкальных критиков, и кинорежиссеров и пошло, поехало.
Елена Рыковцева : Спасибо, Евгений! Послушаем Евгению Витальевну из Москвы. Здравствуйте, Евгения Витальевна! Говорите, пожалуйста!
Слушатель : Здравствуйте! Вы знаете, я хочу сказать, что несколько лет тому назад я слышала по телевизору Андрона Кончаловского, который вслух и с гордостью сказал, что он безродный космополит. Я полагаю, что это все-таки где-то глубже.
Елена Рыковцева : Евгения Витальевна, это, наверное, будет очень неуважительно, если я скажу, что в семье не без урода?
Смех в студии
Слушатель : Не знаю, ничего не могу сказать, но мне его фильмы при советской власти не нравились. Я считаю, что он был такой конъюнктурщик. А когда случилась перестройка…
Юрий Богомолов : Ну, что вы! Он был талантливым человеком! А «Первый учитель», «История Аси Клячиной»!
Слушатель : Бога ради!
Елена Рыковцева : «Романс о влюбленных».
Слушатель : У каждого свое мнение. Но я хочу сказать, что когда случилась перестройка, он сделал фильм о советском колхозе, где все пьют с утра до вечера.
Юрий Богомолов : Вот это плохо было, да.
Слушатель : И все там плавают в блевотине. Это противно. Я хочу сказать, что безродный космополит - это не только человек мира, но это почему-то неприязнь к России. Хотя вот эти, которые плавали в блевотине, они же построили СССР, который соперничал с Америкой. Поэтому тут есть, мне кажется, какой-то… Я не хочу говорить о евреях, потому что это тема такая… Мне кажется, есть талантливые евреи и не талантливые, тогда ты попадаешь в антисемиты. Вот пару евреев не любишь, уже антисемит.
Елена Рыковцева : Причем, говорить «а у меня друг еврей» тоже такой бытовой антисемитизм вполне себе.
Борис Соколов : Да. У Геринга, как известно, была семья евреев дружеская, которая его спасла во время путча 1923 года. Я просто могу по себе сказать, что когда я пишу статьи, допустим, в «Грани.ру», в комментариях на них, как правило, утверждают, что я еврей, поскольку русский человек такого написать не может. И убедить, что я никоим образом не еврей и никогда им не был, невозможно.
Елена Рыковцева : Так вы и не пытаетесь это делать. И вряд ли это вас обижает.
Борис Соколов : Я не пытаюсь и не обижаюсь.
Елена Рыковцева : Вот и все!
Борис Соколов : Я к тому, что под еврейством уже понимается просто какое-то идеологическое направление, скажем так, либеральное. Считается, что во всех этих полемиках, скажем, литературных критиков, кинокритиков, либералов, как правило, их противники из «русской партии» любят отождествлять с евреями.
Что касается «русской партии», я бы не сказал, кстати, что все гонители космополитов в нее вошли. Такой яркий пример Константин Симонов, один из самых ярых участников этой кампании.
Юрий Богомолов : Он по должности…
Борис Соколов : Да, нет, они все по должности. Но после смерти Сталина он к «русской партии» никоим образом не принадлежал. Он там вел свою игру.
Елена Рыковцева : Евгений, я очень хорошо помню вашу статью, он раскаялся, в конце концов, в том, что писал в ходе этой кампании.
Борис Соколов : Да, в воспоминаниях он писал, что статья о критиках была, конечно, неприличной, что он не очень хорошо себя вел. Да, это он говорил.
Евгений Добренко : Как раз Симонов, в общем, по большому счету, никогда, конечно, не принадлежал к «русской партии». Симонов, разумеется, в то время, в 1949 году, по необходимости должен был играть по правилам. Он был главным редактором «Нового мира». Он был высокопоставленным, в общем, чиновником в писательской иерархии.
Елена Рыковцева : Но играл без энтузиазма по этим правилам. В этом было его отличие.
Евгений Добренко : Играл он абсолютно без энтузиазма. Если вы сравните журнал «Новый мир» за 1949 год с журналами «Знамя» и «Октябрь» или «Огонек», это просто несопоставимо, насколько «Новый мир» вел себя… Конечно, он должен был делать то, что он должен был делать…
Борис Соколов : Он много чего делал. Он выступал, пьесу написал славную.
Елена Рыковцева : Татьяна Михайловна, здравствуйте! Говорите, пожалуйста!
Слушатель : Добрый день! Однажды Черчилля, премьер-министру Англии в то время, спросили: «Почему в Англии нет антисемитизма?» Он ответил: «Мы, англичане, о себе очень высокого мнения. Поэтому мы не завидуем евреям». Я думаю, что антисемитизм в России разжигали всегда сверху. Еще царский лозунг «Бей жидов – спасай Россию». И всякий раз, когда в стране не очень хорошо, после войны в 1945 году, когда страна победительница оказалась в ужасном материальном положении, когда солдаты, пришедшие с войны, пришли в полную разруху, никаких возможностей жить по-человечески, так как они видели живут на Западе, у них не было, тогда опять прибегли к антисемитизму, к разжиганию национальной розни. А русский народ, к сожалению, я сама русская, народ, который очень легко поддается, народ завистливый. Сейчас мы видим то, что мы видим. Сейчас уже не столько антисемитизм, потому что очень много евреев уехало. Сейчас так называемые черные, хачики и так далее.
Елена Рыковцева : Татьяна Михайловна, я очень против обощений, которые вы употребили – русский народ завистливый. Почему русский народ завистливый? Почему весь народ? Почему завистливый?
Борис Соколов : Во всех народах практически есть… Что же они все завистливые?
Юрий Богомолов : Да, вот один из смыслов этой всей кампании был в том, чтобы идеологически консолидировать общество, сделать его абсолютно идеологически однородным. Для этого создается образ врага внешнего и образ врага внутреннего. В это-то смысл.
Елена Рыковцева : Без врага общество не консолидируется.
Борис Соколов : Так же как и сегодня! Мы пытаемся консолидировать за счет того, что происходит. И самое ужасное, по-моему, что происходит, что это уже как бы не установки сверху! Там они могут быть какими-то. Это уже на уровне толпы все это разыгрывается, на уровне того…
Юрий Богомолов : Народная ксенофобия.
Борис Соколов : Чтобы это снизу пошло – вот эта ненависть, ксенофобия, действительно. Тогда возникают либералы в качестве антипатриотов и так далее. И вот это желание разворошить эти инстинкты черные, которые, конечно же, где-то в глубине народного сознания еще существуют, вот это самое ужасное и преступное со стороны того, что делается сегодня на телевидении, в частности.
Елена Рыковцева : Московская область, Константин, здравствуйте! Говорите, пожалуйста!
Слушатель : Здравствуйте! Мое основное положение, что в России никогда не было и нет сионизма в отличие от цивилизованной Западной Европы, где сионисты всегда подвергались страшным гонениям.
Елена Рыковцева : Спасибо, Константин. Татьяна из Москвы, здравствуйте! Говорите, пожалуйста!
Слушатель : Здравствуйте! Я считаю чудовищной травлю евреев после Великой Отечественной войны, когда евреи внесли большой вклад в победу над немцами. Четверо евреев повторили подвиг Матросова, 14 летчиков-евреев повторили подвиг Гастелло, воевали. 500 тысяч евреев воевали, погибло 250 тысяч! Это чудовищная травля!
Елена Рыковцева : Спасибо, Татьяна, за ваш звонок.
«Сожалею, что подлые власти ожесточенно искореняют всю советскую культуру, многие составляющие которой причислены к мировым сокровищам», - Александр из Сызрани. Интересно, что имеется в виду?
«Отстреливали ли в 1949 году на улицах адвокатов и журналистов или, может, с Грузией воевали?» - Сергей Митрофанов интересуется.
Юрий Богомолов : В подвалах отстреливали.
Елена Рыковцева «Только низкой культурой непросвещенности большей части населения России можно объяснить ненависть к отдельным национальностям», - пишет Савельева.
«Слово, которое придумал Тихонов, звучит – беспачпортный», - Игорь Михайлович из Германии уточняет.
Юрий Богомолов : Спасибо.
Елена Рыковцева : «Кампания против космополитов как раз была направлена против тех советских людей, которые вознамерились было по примеру народов стран Европы перестроить свою жизнь на новый лад», - так пишет Борис из Москвы. Об этом мы говорили. Вот эта тема того, что поехали люди в Европу и увидели, что – ага! – оказывается, есть другие страны, может быть, даже и получше, и они вернулись. И чтобы истребить вот это желание сравнивать…
Евгений, ведь правильно, компаративистское литературоведение было загнано, изгнано, уничтожено. Практически все, что сравнивалось, было уничтожено. Правильно?
Борис Соколов : Веселовского.
Елена Рыковцева : Да, Веселовского, конечно!
Евгений Добренко : Я бы хотел вот что добавить. Дело в том, что антикосмополитическая кампания и, вообще, эта конкретная ситуация связана с более широкой антисемитской кампанией. Ее нужно видеть в определенной исторической перспективе. Дело в том, что, конечно, здесь были ближайшие политические задачи, которые вы упоминали, совершенно правильно упоминали. Но дело в том, что, в принципе, да, евреи заменяемы. Вместо евреев сейчас будут лица кавказской национальности и так далее. Почему выбраны были в тот момент евреи? Потому что исторически на протяжении полутора тысяч лет в Европе еврей - это был другой. Вот это образ другого, на котором формировалась национальная идентичность в каждой конкретной стране (а евреи были разбросаны по всей Европе), вот этот образ другого настолько концентрирован в образе еврея, что еврей становится как бы совершенно естественной мишенью каждый раз, когда возникает мобилизационный проект, социальный мобилизационный проект. Ситуации могут быть разные. Они были разными в разных странах на протяжении столетий. Но модель повторяется каждый раз. И вот когда вы смотрите на эту ситуацию 1949 года или 2007 года, вы находите эти архетипы, которые там заложены – внешний враг, внутренний враг. Еврей – это всегда внутренний враг.
Елена Рыковцева : Да.
Евгений Добренко : Это всегда «пятая колона».
Елена Рыковцева : Да. Единственное, чего сейчас уже нельзя сделать – это запретить людям сравнивать. Вот это уже не получится.
Евгений Добренко : Это – да. Поэтому это как бы не очень-то и работает сегодня, так, как оно работало в 1949 году, когда все замкнуто. Идеально – это такой замкнутый вакуум. И вот в этом вакууме всегда работает эта мифология. Она срабатывала… Совершенно правильно тут и Черчилля упомнили, и нацистскую Германию. Оно срабатывает везде, потому что еврей – это другой. На другом выковывается моя национальная идентичность.
Елена Рыковцева : Марина Ивановна из Москвы, здравствуйте! Говорите, пожалуйста!
Слушатель : Здравствуйте! Спасибо господам за то, что я услышала очень много умных вещей. В частности, сейчас один господин говорил, что это другой. Но ведь, вы понимаете, ведь сами сионистские руководители навязали всему миру, что еврейство превыше всего. А это идеология гитлеровская.
Борис Соколов : Простите, тут даже и говорить нечего.
Елена Рыковцева : Да, не о чем.
Юрий Богомолов : Это следствие работы того универсального мифа, о котором говорил Евгений.
Борис Соколов : Я хочу сказать, что я согласен со многими позвонившими, что сейчас евреи в качестве врага внутреннего, основного какого-то объекта вражды внутри, заменены на кавказцев, азиатов, мигрантов.
Елена Рыковцева : Я не хочу оказаться пророком, но мы еще посмотрим, как кризис будет развиваться, и кого еще найдут в зависимости от экономической ситуации в стране.
Борис Соколов : Сейчас гастарбайтеры все-таки более многочислены…
Елена Рыковцева : То есть переключили внимание, вы считаете?
Борис Соколов : Да, конечно. Зачем искать каких-то евреев, вспоминать, когда есть большое количество гастарбайтеров, которых всегда можно…
Юрий Богомолов : Борис, это в публичном пространстве. А на улице будут говорить снова о евреях, будут называть…
Борис Соколов : Нет, больше говорят о кавказцах.
Елена Рыковцева : Если вода будет выпита из крана в буквальном смысле, то есть действительно станет плохо, еще неизвестно, какое придумают пугало в этой ситуации.
Борис Соколов : Нет, пока будут мигранты, будут мигранты на первом месте. Это я вам предсказываю.
Юрий Богомолов : Есть же, как только что сказали, «сионизм». Вот сионизм – это будет продолжать работать.
Борис Соколов : Ну, это вы более продвинуты в этом смысле.
Елена Рыковцева : На этом завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.