В Европе и Северной Америке отмечается рост популизма – прежде всего, правого, связанного с антиисламскими и антииммигрантскими настроениями. Рост влияния правых популистов беспокоит политиков как умеренно-консервативного, так и левого фланга.
Имеют ли эти движения политическую перспективу? Исходит ли от них угроза демократии? Эти вопросы обсуждались в дискуссии, организованной вашингтонским Институтом Брукингса. Вот мнение эксперта Института Джастина Вейсса:
- Говорить сейчас о популизме одновременно и легко, и сложно. Легко потому, что всякому видна волна популизма по обе стороны Атлантики, и это весьма тревожное явление. Стоит только взглянуть на обложку последнего номера National Interest с заголовком статьи Иана Керншоу "Фашизм возвращается" или почитать статью о Марин Ле Пен в последнем номере Weekly Standard.
Во Франции случилось потрясение, когда Марин Ле Пен, нынешний лидер Национального фронта, вышла на первую позицию в опросе, опередив и действующего президента Николя Саркози, и наиболее вероятного кандидата социалистов Доминика Стросс-Кана – она набрала в первом раунде президентских выборов 24 процента голосов, тогда как каждый из них – по 21 проценту. А Национальный фронт – это партия, которая хочет вывести Францию из зоны евро, из Шенгенской зоны, из НАТО, ввести систему национальных преференций и лишить пособий иммигрантов, а также - положить конец практике иммиграции на основании воссоединения семей, восстановить смертную казнь и сохранить рабочие места во Франции поддержкой экономического патриотизма. В статье Weekly Standard Марин Ле Пен сравнивает Национальный фронт с Движением чаепития. Она говорит, что и то и другое – это третья сила, возникшая в чрезвычайных обстоятельствах.
Что касается США, то, помимо вполне серьезных предложений, выдвинутых Движением чаепития, некоторые его сторонники призывают к ликвидации Федеральной резервной системы, требуют не поднимать потолок федеральных заимствований, приглашают штаты заключать между собой конституционные соглашения - с тем, чтобы не вводить на своей территории реформу здравоохранения; предлагают пересмотреть 14-ю поправку к Конституции, что позволит властям штатов самостоятельно выдавать свидетельства о рождении детям нелегальных иммигрантов. Так что налицо свидетельства роста подобных настроений в Европе и, до некоторой степени, в США.
Но, несмотря на эти очевидные проявления, обсуждать их нелегко по меньшей мере по трем причинам.
Во-первых, само понятие популизма неоднозначно. Это, разумеется, не политическая партия. Это даже не какая-то внятная идеология. Популизм может исходить справа, может слева, а может и из центра. Это не столько идеология, сколько тенденция - одна из граней или свойств политических движений, во всем прочем совершенно разных.
Во-вторых, популизм – термин не только неопределенный, но и обладающий неприятными ассоциациями в прошлом, особенно в прошлом Европы. Слово может быть использовано в качестве ярлыка, и это вносит политическую нервозность во всякую дискуссию. В самом деле, нас, экспертов и исследователей, легко обвинить в злоупотреблении термином, изобразить нас той самой элитой, которую критикуют популисты. Взгляды, которые мы называем популистскими, они называют популярными или выражающими здравый смысл.
В-третьих, сравнение США и Европы не самоочевидно. Оба континента имеют богатую историю популистских движений, однако в Европе историческая память о популизме отравлена ужасными трагедиями, которых Америка не знала. Когда в 30-х годах прошлого века грянула "Великая депрессия", всплеск популизма наблюдался по обе стороны Атлантики, но в США был избран Рузвельт, а в Германии канцлером был назначен Гитлер. И во многих отношениях Движение чаепития в США коренным образом отличается от антииммигрантских и националистических политических новообразований, которые набирают силу в Европе в последние годы.
В начале прошлого месяца пастору Терри Джонсу – тому самому, который хотел сжечь Коран в годовщину терактов 11 сентября – было отказано во въезде в Великобританию. Он хотел принять участие в конференции международного движения против исламизации Европы, в котором участвует, в частности, датский политик Геерт Вилдерс. Похоже, антиисламские настроения сейчас стали общей чертой всех популистских движений Европы, и это сильно напоминает антисемитизм 30-х годов прошлого века, характерный для всех правых, а в некоторых случаях и для левых. Какова ситуация в США? Вплоть до лета 2010 года наблюдалось немного таких признаков, а потом возник конфликт вокруг нью-йоркской мечети. Теперь в Конгрессе идут слушания на эту тему, но остаются вопросы о том, в каком ракурсе эта проблема будет представлена. Кажется, антиисламская тема подхвачена в США.
(Фрагмент программы "Время и мир")
Имеют ли эти движения политическую перспективу? Исходит ли от них угроза демократии? Эти вопросы обсуждались в дискуссии, организованной вашингтонским Институтом Брукингса. Вот мнение эксперта Института Джастина Вейсса:
- Говорить сейчас о популизме одновременно и легко, и сложно. Легко потому, что всякому видна волна популизма по обе стороны Атлантики, и это весьма тревожное явление. Стоит только взглянуть на обложку последнего номера National Interest с заголовком статьи Иана Керншоу "Фашизм возвращается" или почитать статью о Марин Ле Пен в последнем номере Weekly Standard.
Во Франции случилось потрясение, когда Марин Ле Пен, нынешний лидер Национального фронта, вышла на первую позицию в опросе, опередив и действующего президента Николя Саркози, и наиболее вероятного кандидата социалистов Доминика Стросс-Кана – она набрала в первом раунде президентских выборов 24 процента голосов, тогда как каждый из них – по 21 проценту. А Национальный фронт – это партия, которая хочет вывести Францию из зоны евро, из Шенгенской зоны, из НАТО, ввести систему национальных преференций и лишить пособий иммигрантов, а также - положить конец практике иммиграции на основании воссоединения семей, восстановить смертную казнь и сохранить рабочие места во Франции поддержкой экономического патриотизма. В статье Weekly Standard Марин Ле Пен сравнивает Национальный фронт с Движением чаепития. Она говорит, что и то и другое – это третья сила, возникшая в чрезвычайных обстоятельствах.
Что касается США, то, помимо вполне серьезных предложений, выдвинутых Движением чаепития, некоторые его сторонники призывают к ликвидации Федеральной резервной системы, требуют не поднимать потолок федеральных заимствований, приглашают штаты заключать между собой конституционные соглашения - с тем, чтобы не вводить на своей территории реформу здравоохранения; предлагают пересмотреть 14-ю поправку к Конституции, что позволит властям штатов самостоятельно выдавать свидетельства о рождении детям нелегальных иммигрантов. Так что налицо свидетельства роста подобных настроений в Европе и, до некоторой степени, в США.
Но, несмотря на эти очевидные проявления, обсуждать их нелегко по меньшей мере по трем причинам.
Во-первых, само понятие популизма неоднозначно. Это, разумеется, не политическая партия. Это даже не какая-то внятная идеология. Популизм может исходить справа, может слева, а может и из центра. Это не столько идеология, сколько тенденция - одна из граней или свойств политических движений, во всем прочем совершенно разных.
Во-вторых, популизм – термин не только неопределенный, но и обладающий неприятными ассоциациями в прошлом, особенно в прошлом Европы. Слово может быть использовано в качестве ярлыка, и это вносит политическую нервозность во всякую дискуссию. В самом деле, нас, экспертов и исследователей, легко обвинить в злоупотреблении термином, изобразить нас той самой элитой, которую критикуют популисты. Взгляды, которые мы называем популистскими, они называют популярными или выражающими здравый смысл.
В-третьих, сравнение США и Европы не самоочевидно. Оба континента имеют богатую историю популистских движений, однако в Европе историческая память о популизме отравлена ужасными трагедиями, которых Америка не знала. Когда в 30-х годах прошлого века грянула "Великая депрессия", всплеск популизма наблюдался по обе стороны Атлантики, но в США был избран Рузвельт, а в Германии канцлером был назначен Гитлер. И во многих отношениях Движение чаепития в США коренным образом отличается от антииммигрантских и националистических политических новообразований, которые набирают силу в Европе в последние годы.
В начале прошлого месяца пастору Терри Джонсу – тому самому, который хотел сжечь Коран в годовщину терактов 11 сентября – было отказано во въезде в Великобританию. Он хотел принять участие в конференции международного движения против исламизации Европы, в котором участвует, в частности, датский политик Геерт Вилдерс. Похоже, антиисламские настроения сейчас стали общей чертой всех популистских движений Европы, и это сильно напоминает антисемитизм 30-х годов прошлого века, характерный для всех правых, а в некоторых случаях и для левых. Какова ситуация в США? Вплоть до лета 2010 года наблюдалось немного таких признаков, а потом возник конфликт вокруг нью-йоркской мечети. Теперь в Конгрессе идут слушания на эту тему, но остаются вопросы о том, в каком ракурсе эта проблема будет представлена. Кажется, антиисламская тема подхвачена в США.
(Фрагмент программы "Время и мир")