Ирина Лагунина: Афроамериканская писательница Тони Моррисон была удостоена Нобелевской премии по литературе в 1993 году. Гарвардский профессор Генри Луис Гэйтс писал о ней: "Её можно считать чуть ли не самым умудрённым новелистом... Действительно, наиболее характерным достижением её творчества является то, что мистическим образом она создала свою уникальную форму словесной изобразительности". В феврале этого года Тони Моррисон исполнилось 80 лет и она продолжает активную творческую деятельность. Кстати, на прошлых выборах она, сторонница Демократической партии США, отдала предпочтение Бараку Обаме, хотя заметила, что глубоко уважает его соперницу – Хиллари Клинтон. О жизни Тони Моррисон рассказывает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В Америке изображать афроамериканцев в художественных произведениях – занятие деликатное. Того и гляди попадешь в больное место. Поэтому чаще всего книги и фильмы на эту тему создают или простые души, или пропагандисты. И когда я впервые взялась за роман Тони Моррисон "Возлюбленная", то приготовилась бросить его при малейших признаках неискренности. Но с первой страницы устыдилась своих подозрений. Да, Моррисон описывает жизнь черных американцев, черных рабов, но не как миссионер, а как художник... не потому, что сделала это своей нравственной миссией, а потому, что знает эту жизнь лучше всякой другой. Рабство как явление психологическое занимает ее больше, чем явление социальное. Ей интересен строй отношений, порождающий нелепости, чудовищные до смешного:
" - Мистер Гарнер, сэр, почему вы зовете меня Дженни?
- Как почему? Когда я покупал тебя в Вирджинии, это имя стояло в купчей. А как ты сама себя называешь?
- Никак.
Мистер Гарнер даже покраснел от смеха.
- Ну, а на что ты откликаешься?
- На всё... Но моего мужа звали Саггс.
- Так ты была замужем?.. Ну, а муж-то тебя как называл?
- Бэби."
Марина Ефимова: Рабство, расизм – лишь неизбежный фон романов Моррисон. А ее темы: чудеса выживания, поиски себя, превратности любви, гнёт памяти, рождение ненависти и загадки отношений: между мужчинами и женщинами, родителями и детьми, между живыми и мертвыми:
"Дом 124 по Блустоун стрит был одержим злобным духом младенца. Женщины и дети, жившие в доме, знали это и годами справлялись с ним каждый, как мог. Но к 1876 году его единственными жертвами остались только Сети и ее дочь Денвер. Бабушка Бэби Саггс умерла, а двое подростков - сыновья Сети - сбежали. Один - когда зеркало, в которое он посмотрелся, разлетелось вдребезги, а второй - когда на торте, испечённом к дню его рождения, внезапно отпечатались две маленькие ладошки. Мальчики не стали дожидаться новых сломанных стульев и котлов с варевом, опрокинутых на пол. Оба бежали среди зимы, бросив умиравшую бабушку, мать и сестренку одних - в сером доме, который питал к ним такую яростную злобу".
Марина Ефимова: За редким исключением Моррисон описывает отношения не между черными и белыми, а только между черными, или их отношения с общиной, или счеты с самими собой. Об этом - участник нашей передачи, профессор Джон Дювалл:
Джон Дювалл: Никто не ожидает от Джеймса Джойса изложения исторического конфликта Англии с Ирландией. Моррисон с тем же правом рассчитывает на читателей с некоторым объемом знаний о расовых проблемах Америки. И ее романы - не о межрасовых отношениях, а об отношениях между людьми. Залог ее успеха - свободное владение двумя художественными формами: фольклорной традицией афро-американцев и европейской модернистской литературной традицией. В романе "Возлюбленная" есть сцены и диалоги такого эмоционального напряжения, которое можно найти разве что у Фолкнера".
Марина Ефимова: В одной из таких сцен беглая рабыня Сэти, на сносях, измученная жестокой поркой и долгим странствием, обессилела в конце пути, в лесу, у пограничной реки между Югом и свободным Севером. И на нее натыкается белая деревенская девушка Эми. Увидев негритянку, она шарахается, а потом говорит со смехом:
"- Слушай, ну ты и уродина!..
Сэти от страха надерзила: "Нечего вам тут делать, мисс"...
- Нет, вы на нее посмотрите!.. У меня тут больше дела, чем у тебя. За мной, по крайней мере, никто не гонится. Чей ребенок-то?
Сэти молчала.
- Не знаешь!.. Сойди сюда, Господь Иисус Христос! Сойди и глянь...
Говоря это, Эми деловито массировала онемевшие ноги Сэти.
- Больно! – простонала Сэти.
- Это хорошо!- сказала Эми. – Всё мёртвое болит, когда оживает. Не елозь!
Сэти приподнялась на локте: "У меня спина болит".
- Ну, девка, ты - развалина. Покажи-ка...
Эми заглянула за ворот потемневшего от крови платья Сэти и сказала только: "Сойди сюда, Иисус"..."
Марина Ефимова: Эми залепила спину Сэти целебной паутиной, а когда начались роды, приняла у нее девочку. Уходя, она попросила Сэти когда-нибудь рассказать дочери, кто ей помог появиться на свет: "Меня зовут Эми Дэнвер" - "Красиво, - прошептала Сэти и назвала новорожденную несуществующим именем - Дэнвер.
Имена у Моррисон – особая сторона ее магии. Дело в том, что до недавнего времени в негритянских семьях, по какой-то древней традиции, имена новорожденным выбирали, ткнув наугад пальцем в Библию. В романе "Песнь Соломона" сестер зовут одну – Магдалена, другую - First Corinthians (т.е., Первое послание к коринфянам), а имя их тетки – Пилат. В негритянской общине люди чаше известны своими прозвищами, которым придается таинственный, символический смысл и отказаться от которых чревато гибелью души. Даже улицы получают прозвища:
"Улицу называли Докторской, потому что в 1896 году на ней жил единственный черный врач. Позже, когда негры привыкли пользоваться почтой, на Докторскую стали приходить письма – из Джорджии, Алабамы, Луизианы. Но однажды во всех витринах появились объявления с напоминанием, что улица называется Мэйн, и с просьбой писать на конвертах правильнвй адрес. С тех пор письма стали приходить с адресом "Не Докторская улица".
Марина Ефимова: Прозу Тони Моррисон часто называют "магическим реализмом". Моррисон – стилист, мастер фольклора. Диалоги и монологи ее героев так же ужасно теряют в переводах, как монологи Джима в романе Марка Твена "Приключения Гекльберри Финна". Лингвист Рафаэль Перец-Торрес пишет о ее стиле: "Моррисон ведет тонкую литературную игру, переплетая негритянские мифы с реальностью, народный говор с культурной речью. Мифические, поэтические нити устной литературы так же естественно вплетаются у нее в ткань романа, как риторика, рассуждения, аллюзии, свободное цитирование и рваный темп европейского постмодернизма".
Джон Дювалл: Тони Моррисон прекрасно знает не только американскую, но и мировую литературу. В юности ее любимыми писателями были Джейн Остин и Лев Толстой. Окончив университет Хауорд в родном штате Огайо, Моррисон получила мастерскую степень в Корнеле. Она написала там работу по теме, которая сыграла потом немалую роль в ее собственных романах: "Отчуждение и сумасшествие в произведениях Фолкнера и Вирджинии Вулф.
Марина Ефимова: Сумасшествие ожидает героиню романа "Самые голубые глаза" - после крушения ее мечты о любви. Сумасшествие грозит Сэти - героине романа "Возлюбленная". Она одержима любовью к привидению, к духу убитой ею дочери (которую когда-то решилась убить, чтобы спасти от рабства). Вообще – любовь – главная и самая сложная субстанция в романах Моррисон. Разнообразие проявлений любви варьируется от благословения до проклятья. Девочке Пеколе из романа "Самые голубые глаза" знакома лишь любовь-террор. Героиня романа "Сула" готова только на любовь, которая дает ей власть над партнером. Элла из романа "Возлюбленная" учит племянницу: "Не люби ничего, и будешь в порядке", а бабушка Бэби Саггс любит всех. Сама же Тони Моррисон постоянно исследует этот предмет:
"Вместе с идеей романтической любви Полин усвоила и идею важности физической красоты. Обе идеи – может быть, самые разрушительные в истории человеческой мысли. Обе вырастают из зависти, питаются неуверенностью в себе и кончаются крушением иллюзий. В реальности любовь - не лучше любящего. Чудаки любят странно, насильники – насильно, дураки – глупо, слабаки – слабо. И дар любви – не для любимого. Им обладает только любящий".
Марина Ефимова: В любовной сцене из романа "Песнь Соломона" описана как раз дилемма любимой. First Corinthian - одинокая старая дева, образованная, умная и гордая. Презирая себя, она поощряет ухаживания мусорщика Портера. Он влюблен, как мальчик, он пишет ей сентиментальные стихи на дешевых открытках, но он умён. И однажды в автомобиле, по дороге к ее дому он говорит ей чистую правду:
"Вы стесняетесь меня, Кори". – "Если бы стеснялась, не села бы к вам в машину". Портер погладил ее по щеке: "Тогда в чем дело?" - "Мой отец... - промямлила она, - он не позволит". Портер помолчал и сказал: "Мне нужна не папина дочка, а взрослая женщина". - "Из таких женщин, как вон в том автобусе? – съязвила она. – О, им понравятся ваши открытки. Они не заметят банальности этих посланий. Только, ведь, вы не хотите ухаживать за ними... вы хотите леди. Есть разница между женщиной и леди. И вы знаете, кто я!". Портер остановил машину. Выходя, она попыталась хлопнуть дверцей, но помешал болтавшийся ремень. Она решительно дошла до крыльца и на нижней ступеньке застыла... Через две секунды она повернулась и побежала назад. Портер все еще сидел в машине. Она стала стучать по стеклу, но он не повернул головы и не опустил окно. В панике, что он уедет, она обежала машину, легла на капот, зажмурилась и вцепилась в край обшивки".
Марина Ефимова: И когда Портер, оторвав Кори от капота и дав ей выплакаться, отвел ее к себе и стал нежно ласкать, она взглянула на него и спросила: "Это всё для меня?!"...
Другая тема Тони Моррисон – образ афроамериканца как взрослого мужчины. В романе "Возлюбленная" бывший раб Пол Ди вспоминает хозяина - мистера Гарнера, объяснявшего соседям, что у себя в имении он дает неграм стать взрослыми мужчинами: он требует ответственности, совещается с ними, слушает их советы и никогда не бьет. Соседи осуждали его, некоторые просто бесились, и мистер Гарнер охотно лез в драку. "Только не высовывайте носа из имения, - говорил он своим рабам, - А то они вам покажут самостоятельность!". Рабы Гарнера опасались игрушечности своей свободы, но привыкли к ней. А мистер Гарнер взял и умер. И новый менеджер – школьный учитель – отучил рабов Гарнера быть мужчинами.
"Я возился в сарайчике с курами. Вышел – вижу он сидит на перевернутой кадке и играет кнутом. И улыбается. Я успел только вспомнить остальных наших: один продан, другой забит, третий спятил. Про себя-то я думал, что пронесло. Нет, он пришел за мной, учитель. Маленький, ведь, был сукин сын, ноги больные, еле ходил... а сделал меня ниже курицы".
Марина Ефимова: Даже добрые хозяева во времена рабства и добрые писатели после него не относились к негру, как к взрослому мужчине. Поразительное исключение составил Марк Твен. Об этом - сама Тони Моррисон в телеинтервью с журналистом Биллом Моейром:
"Приключения Гекльберри Финна – история формирования личности белого американца. Немалую роль в этом играет его путешествие с беглым рабом Джимом. Джим – пробный камень, на котором проверяются (и формируются) моральные качества белого мальчика. Тут надо отдать должное Марку Твену, написавшему душераздирающую сцену, в которой Джим узнает, что его дочь оглохла. И Гек понимает, что симпатичный негр, который раньше был для него просто принадлежностью соседки, на самом деле - взрослый мужчина, с женой и детьми, которых он любит. "Они заботятся о детях так же, как мы!"... Для Гека это - откровение".
Марина Ефимова: По одному роману Моррисон - "Возлюбленная" - сделан фильм, представленный на Оскара, с хорошими актерами. Но в нем пропущена важная деталь, дающая представление о том, как легко может искусство стать пропагандой. Трагедия героини романа - Сэти – в том, что когда после побега ее хотели вместе с детьми вернуть в рабство, она, обезумев, решила убить детей, чтобы избавить их от страшной доли. И одного успела убить – младенца. Всё это происходило уже на Севере, в негритянском поселке, в доме бабушки, давно выкупленной из рабства. И хотя рабовладельцы имели право возвращать беглых рабов, жители поселка всегда успевали предупредить беглецов, и те прятались. Но не в этот раз. Читаем в романе:
"Когда в доме появилась Сэти – с располосованной спиной, но живая и с младенцем, бабушка Бэби Саггс решила устроить праздник. Бэби Саггс была духовным центром поселка: она собирала сборища на лугу за домом, взывала к богу любви, пригревала сирых, к ней приходили за советом. И поэтому праздник превратился в пир на 90 человек. Дом номер 124 трясся от веселых криков. 90 соседей ели, пили, хохотали, а проснувшись наутро и выпив соды от изжоги, они вспомнили пир и... разъярились. Откуда всё это у Бэби Саггс?.. Почему ей все всё приносят? Почему у нее были сливки, когда нет коровы? Зеленый горошек в сентябре?.. Почему ее выкупили из рабства? Её, небось, ни разу не порол 10-летний белый мальчик?.. Они задавали эти вопросы и ярились. И когда за околицей появились конные фигуры во главе с шерифом, никто не предупредил жителей дома номер 124".
Марина Ефимова: Эта исключенная из фильма драма - отношений чёрного героя с чёрной общиной - является еще одной из нескольких центральных тем в произведениях Тони Моррисон. И эта тема выводит ее романы из разряда так называемой "литературы протеста" в просто литературу - без социальных заданий.
Джон Дювалл: Интересно, что в детстве Тони Моррисон чувствовала себя не столько черной девочкой, сколько бедной девочкой. Лорэйн, штат Огайо, был городом сталелитейщиков и докеров. И Моррисон, которая родилась там в 1931 году, росла в таком бедном районе, что тамошним жителям было даже не до сегрегации. Моррисон говорила, что взялась за первый роман "Самые голубые глаза" - "чтобы понять расизм, который в ее детстве лишь маячил на заднем плане". Возможно, это и позволило будущей писательнице с детства смотреть на мир не только с одной колокольни. (Население ее последнего романа "Милосердие" – вообще интернационал). На Тони Моррисон не наклеить ярлык, хотя многие пытались. Ее относили и к борцам за права черных, и к феминисткам. Про это, кстати, она сказала: "Я не подписываюсь под патриархатом, но и не готова сменить его на матриархат". Так что как бы мы, критики, ни каталогизировали Тони Моррисон, мы не можем дать ей окончательного определения - потому что она изменится со следующим романом".
Марина Ефимова: Биография Тони Моррисон известна штрихпунктирно: окончила университет; начала преподавать; вышла замуж за архитектора с Ямайки; развелась, будучи беременной вторым ребенком. Писать начала в 38 лет, а в 62 года получила Нобелевскую премию. Отметая биографические вопросы в интервью, она сказала однажды: "Мое воображение намного интереснее моей жизни".
Марина Ефимова: В Америке изображать афроамериканцев в художественных произведениях – занятие деликатное. Того и гляди попадешь в больное место. Поэтому чаще всего книги и фильмы на эту тему создают или простые души, или пропагандисты. И когда я впервые взялась за роман Тони Моррисон "Возлюбленная", то приготовилась бросить его при малейших признаках неискренности. Но с первой страницы устыдилась своих подозрений. Да, Моррисон описывает жизнь черных американцев, черных рабов, но не как миссионер, а как художник... не потому, что сделала это своей нравственной миссией, а потому, что знает эту жизнь лучше всякой другой. Рабство как явление психологическое занимает ее больше, чем явление социальное. Ей интересен строй отношений, порождающий нелепости, чудовищные до смешного:
" - Мистер Гарнер, сэр, почему вы зовете меня Дженни?
- Как почему? Когда я покупал тебя в Вирджинии, это имя стояло в купчей. А как ты сама себя называешь?
- Никак.
Мистер Гарнер даже покраснел от смеха.
- Ну, а на что ты откликаешься?
- На всё... Но моего мужа звали Саггс.
- Так ты была замужем?.. Ну, а муж-то тебя как называл?
- Бэби."
Марина Ефимова: Рабство, расизм – лишь неизбежный фон романов Моррисон. А ее темы: чудеса выживания, поиски себя, превратности любви, гнёт памяти, рождение ненависти и загадки отношений: между мужчинами и женщинами, родителями и детьми, между живыми и мертвыми:
"Дом 124 по Блустоун стрит был одержим злобным духом младенца. Женщины и дети, жившие в доме, знали это и годами справлялись с ним каждый, как мог. Но к 1876 году его единственными жертвами остались только Сети и ее дочь Денвер. Бабушка Бэби Саггс умерла, а двое подростков - сыновья Сети - сбежали. Один - когда зеркало, в которое он посмотрелся, разлетелось вдребезги, а второй - когда на торте, испечённом к дню его рождения, внезапно отпечатались две маленькие ладошки. Мальчики не стали дожидаться новых сломанных стульев и котлов с варевом, опрокинутых на пол. Оба бежали среди зимы, бросив умиравшую бабушку, мать и сестренку одних - в сером доме, который питал к ним такую яростную злобу".
Марина Ефимова: За редким исключением Моррисон описывает отношения не между черными и белыми, а только между черными, или их отношения с общиной, или счеты с самими собой. Об этом - участник нашей передачи, профессор Джон Дювалл:
Джон Дювалл: Никто не ожидает от Джеймса Джойса изложения исторического конфликта Англии с Ирландией. Моррисон с тем же правом рассчитывает на читателей с некоторым объемом знаний о расовых проблемах Америки. И ее романы - не о межрасовых отношениях, а об отношениях между людьми. Залог ее успеха - свободное владение двумя художественными формами: фольклорной традицией афро-американцев и европейской модернистской литературной традицией. В романе "Возлюбленная" есть сцены и диалоги такого эмоционального напряжения, которое можно найти разве что у Фолкнера".
Марина Ефимова: В одной из таких сцен беглая рабыня Сэти, на сносях, измученная жестокой поркой и долгим странствием, обессилела в конце пути, в лесу, у пограничной реки между Югом и свободным Севером. И на нее натыкается белая деревенская девушка Эми. Увидев негритянку, она шарахается, а потом говорит со смехом:
"- Слушай, ну ты и уродина!..
Сэти от страха надерзила: "Нечего вам тут делать, мисс"...
- Нет, вы на нее посмотрите!.. У меня тут больше дела, чем у тебя. За мной, по крайней мере, никто не гонится. Чей ребенок-то?
Сэти молчала.
- Не знаешь!.. Сойди сюда, Господь Иисус Христос! Сойди и глянь...
Говоря это, Эми деловито массировала онемевшие ноги Сэти.
- Больно! – простонала Сэти.
- Это хорошо!- сказала Эми. – Всё мёртвое болит, когда оживает. Не елозь!
Сэти приподнялась на локте: "У меня спина болит".
- Ну, девка, ты - развалина. Покажи-ка...
Эми заглянула за ворот потемневшего от крови платья Сэти и сказала только: "Сойди сюда, Иисус"..."
Марина Ефимова: Эми залепила спину Сэти целебной паутиной, а когда начались роды, приняла у нее девочку. Уходя, она попросила Сэти когда-нибудь рассказать дочери, кто ей помог появиться на свет: "Меня зовут Эми Дэнвер" - "Красиво, - прошептала Сэти и назвала новорожденную несуществующим именем - Дэнвер.
Имена у Моррисон – особая сторона ее магии. Дело в том, что до недавнего времени в негритянских семьях, по какой-то древней традиции, имена новорожденным выбирали, ткнув наугад пальцем в Библию. В романе "Песнь Соломона" сестер зовут одну – Магдалена, другую - First Corinthians (т.е., Первое послание к коринфянам), а имя их тетки – Пилат. В негритянской общине люди чаше известны своими прозвищами, которым придается таинственный, символический смысл и отказаться от которых чревато гибелью души. Даже улицы получают прозвища:
"Улицу называли Докторской, потому что в 1896 году на ней жил единственный черный врач. Позже, когда негры привыкли пользоваться почтой, на Докторскую стали приходить письма – из Джорджии, Алабамы, Луизианы. Но однажды во всех витринах появились объявления с напоминанием, что улица называется Мэйн, и с просьбой писать на конвертах правильнвй адрес. С тех пор письма стали приходить с адресом "Не Докторская улица".
Марина Ефимова: Прозу Тони Моррисон часто называют "магическим реализмом". Моррисон – стилист, мастер фольклора. Диалоги и монологи ее героев так же ужасно теряют в переводах, как монологи Джима в романе Марка Твена "Приключения Гекльберри Финна". Лингвист Рафаэль Перец-Торрес пишет о ее стиле: "Моррисон ведет тонкую литературную игру, переплетая негритянские мифы с реальностью, народный говор с культурной речью. Мифические, поэтические нити устной литературы так же естественно вплетаются у нее в ткань романа, как риторика, рассуждения, аллюзии, свободное цитирование и рваный темп европейского постмодернизма".
Джон Дювалл: Тони Моррисон прекрасно знает не только американскую, но и мировую литературу. В юности ее любимыми писателями были Джейн Остин и Лев Толстой. Окончив университет Хауорд в родном штате Огайо, Моррисон получила мастерскую степень в Корнеле. Она написала там работу по теме, которая сыграла потом немалую роль в ее собственных романах: "Отчуждение и сумасшествие в произведениях Фолкнера и Вирджинии Вулф.
Марина Ефимова: Сумасшествие ожидает героиню романа "Самые голубые глаза" - после крушения ее мечты о любви. Сумасшествие грозит Сэти - героине романа "Возлюбленная". Она одержима любовью к привидению, к духу убитой ею дочери (которую когда-то решилась убить, чтобы спасти от рабства). Вообще – любовь – главная и самая сложная субстанция в романах Моррисон. Разнообразие проявлений любви варьируется от благословения до проклятья. Девочке Пеколе из романа "Самые голубые глаза" знакома лишь любовь-террор. Героиня романа "Сула" готова только на любовь, которая дает ей власть над партнером. Элла из романа "Возлюбленная" учит племянницу: "Не люби ничего, и будешь в порядке", а бабушка Бэби Саггс любит всех. Сама же Тони Моррисон постоянно исследует этот предмет:
"Вместе с идеей романтической любви Полин усвоила и идею важности физической красоты. Обе идеи – может быть, самые разрушительные в истории человеческой мысли. Обе вырастают из зависти, питаются неуверенностью в себе и кончаются крушением иллюзий. В реальности любовь - не лучше любящего. Чудаки любят странно, насильники – насильно, дураки – глупо, слабаки – слабо. И дар любви – не для любимого. Им обладает только любящий".
Марина Ефимова: В любовной сцене из романа "Песнь Соломона" описана как раз дилемма любимой. First Corinthian - одинокая старая дева, образованная, умная и гордая. Презирая себя, она поощряет ухаживания мусорщика Портера. Он влюблен, как мальчик, он пишет ей сентиментальные стихи на дешевых открытках, но он умён. И однажды в автомобиле, по дороге к ее дому он говорит ей чистую правду:
"Вы стесняетесь меня, Кори". – "Если бы стеснялась, не села бы к вам в машину". Портер погладил ее по щеке: "Тогда в чем дело?" - "Мой отец... - промямлила она, - он не позволит". Портер помолчал и сказал: "Мне нужна не папина дочка, а взрослая женщина". - "Из таких женщин, как вон в том автобусе? – съязвила она. – О, им понравятся ваши открытки. Они не заметят банальности этих посланий. Только, ведь, вы не хотите ухаживать за ними... вы хотите леди. Есть разница между женщиной и леди. И вы знаете, кто я!". Портер остановил машину. Выходя, она попыталась хлопнуть дверцей, но помешал болтавшийся ремень. Она решительно дошла до крыльца и на нижней ступеньке застыла... Через две секунды она повернулась и побежала назад. Портер все еще сидел в машине. Она стала стучать по стеклу, но он не повернул головы и не опустил окно. В панике, что он уедет, она обежала машину, легла на капот, зажмурилась и вцепилась в край обшивки".
Марина Ефимова: И когда Портер, оторвав Кори от капота и дав ей выплакаться, отвел ее к себе и стал нежно ласкать, она взглянула на него и спросила: "Это всё для меня?!"...
Другая тема Тони Моррисон – образ афроамериканца как взрослого мужчины. В романе "Возлюбленная" бывший раб Пол Ди вспоминает хозяина - мистера Гарнера, объяснявшего соседям, что у себя в имении он дает неграм стать взрослыми мужчинами: он требует ответственности, совещается с ними, слушает их советы и никогда не бьет. Соседи осуждали его, некоторые просто бесились, и мистер Гарнер охотно лез в драку. "Только не высовывайте носа из имения, - говорил он своим рабам, - А то они вам покажут самостоятельность!". Рабы Гарнера опасались игрушечности своей свободы, но привыкли к ней. А мистер Гарнер взял и умер. И новый менеджер – школьный учитель – отучил рабов Гарнера быть мужчинами.
"Я возился в сарайчике с курами. Вышел – вижу он сидит на перевернутой кадке и играет кнутом. И улыбается. Я успел только вспомнить остальных наших: один продан, другой забит, третий спятил. Про себя-то я думал, что пронесло. Нет, он пришел за мной, учитель. Маленький, ведь, был сукин сын, ноги больные, еле ходил... а сделал меня ниже курицы".
Марина Ефимова: Даже добрые хозяева во времена рабства и добрые писатели после него не относились к негру, как к взрослому мужчине. Поразительное исключение составил Марк Твен. Об этом - сама Тони Моррисон в телеинтервью с журналистом Биллом Моейром:
"Приключения Гекльберри Финна – история формирования личности белого американца. Немалую роль в этом играет его путешествие с беглым рабом Джимом. Джим – пробный камень, на котором проверяются (и формируются) моральные качества белого мальчика. Тут надо отдать должное Марку Твену, написавшему душераздирающую сцену, в которой Джим узнает, что его дочь оглохла. И Гек понимает, что симпатичный негр, который раньше был для него просто принадлежностью соседки, на самом деле - взрослый мужчина, с женой и детьми, которых он любит. "Они заботятся о детях так же, как мы!"... Для Гека это - откровение".
Марина Ефимова: По одному роману Моррисон - "Возлюбленная" - сделан фильм, представленный на Оскара, с хорошими актерами. Но в нем пропущена важная деталь, дающая представление о том, как легко может искусство стать пропагандой. Трагедия героини романа - Сэти – в том, что когда после побега ее хотели вместе с детьми вернуть в рабство, она, обезумев, решила убить детей, чтобы избавить их от страшной доли. И одного успела убить – младенца. Всё это происходило уже на Севере, в негритянском поселке, в доме бабушки, давно выкупленной из рабства. И хотя рабовладельцы имели право возвращать беглых рабов, жители поселка всегда успевали предупредить беглецов, и те прятались. Но не в этот раз. Читаем в романе:
"Когда в доме появилась Сэти – с располосованной спиной, но живая и с младенцем, бабушка Бэби Саггс решила устроить праздник. Бэби Саггс была духовным центром поселка: она собирала сборища на лугу за домом, взывала к богу любви, пригревала сирых, к ней приходили за советом. И поэтому праздник превратился в пир на 90 человек. Дом номер 124 трясся от веселых криков. 90 соседей ели, пили, хохотали, а проснувшись наутро и выпив соды от изжоги, они вспомнили пир и... разъярились. Откуда всё это у Бэби Саггс?.. Почему ей все всё приносят? Почему у нее были сливки, когда нет коровы? Зеленый горошек в сентябре?.. Почему ее выкупили из рабства? Её, небось, ни разу не порол 10-летний белый мальчик?.. Они задавали эти вопросы и ярились. И когда за околицей появились конные фигуры во главе с шерифом, никто не предупредил жителей дома номер 124".
Марина Ефимова: Эта исключенная из фильма драма - отношений чёрного героя с чёрной общиной - является еще одной из нескольких центральных тем в произведениях Тони Моррисон. И эта тема выводит ее романы из разряда так называемой "литературы протеста" в просто литературу - без социальных заданий.
Джон Дювалл: Интересно, что в детстве Тони Моррисон чувствовала себя не столько черной девочкой, сколько бедной девочкой. Лорэйн, штат Огайо, был городом сталелитейщиков и докеров. И Моррисон, которая родилась там в 1931 году, росла в таком бедном районе, что тамошним жителям было даже не до сегрегации. Моррисон говорила, что взялась за первый роман "Самые голубые глаза" - "чтобы понять расизм, который в ее детстве лишь маячил на заднем плане". Возможно, это и позволило будущей писательнице с детства смотреть на мир не только с одной колокольни. (Население ее последнего романа "Милосердие" – вообще интернационал). На Тони Моррисон не наклеить ярлык, хотя многие пытались. Ее относили и к борцам за права черных, и к феминисткам. Про это, кстати, она сказала: "Я не подписываюсь под патриархатом, но и не готова сменить его на матриархат". Так что как бы мы, критики, ни каталогизировали Тони Моррисон, мы не можем дать ей окончательного определения - потому что она изменится со следующим романом".
Марина Ефимова: Биография Тони Моррисон известна штрихпунктирно: окончила университет; начала преподавать; вышла замуж за архитектора с Ямайки; развелась, будучи беременной вторым ребенком. Писать начала в 38 лет, а в 62 года получила Нобелевскую премию. Отметая биографические вопросы в интервью, она сказала однажды: "Мое воображение намного интереснее моей жизни".