Молодая американская писательница Элиф Батуман опубликовала книгу о своем знакомстве с русской литературой под названием The Possessed, или "Одержимые".
Первая книга Элиф Батуман, The Possessed, вышедшая в издательстве Granta, посвящена русской литературе. Это явствует уже из подзаголовка: "Приключения с русскими книгами и людьми, которые их читают". Каким образом у молодой американки турецкого происхождения возник интерес к подобной теме? Рассказывает Элиф Батуман:
– Подобно многим привязанностям, эта возникла случайно. Когда я заканчивала школу, мне в руки попался английский перевод "Анны Карениной". Это произошло в Турции, книг на английском вокруг было мало, так что я прочла эту – по чистой случайности – и тут же влюбилась в нее. Это, конечно, было делом личного вкуса. В русских писателях смешиваются строгость и юмор; они представляются тебе маргинальными, и в то же время серьезными. Вот это меня и привлекло. В то время я училась в старших классах школы: считала себя с одной стороны маргиналом, а с другой – серьезным читателем, стремившимся попасть в центр литературной вселенной.
Заголовок книги Батуман дословно переводится как "Одержимые". Под таким же названием в английском переводе выходил роман Федора Достоевского "Бесы". Это не случайное совпадение. Батуман много говорит о классике, затрагивает извечный вопрос русской литературы: кто важнее – Достоевский или Толстой? Автор явно на стороне последнего. Возможно, попадись ей в свое время "Преступление и наказание", ее писательская судьба сложилась бы по-другому? Элиф Батуман не исключает такой возможности:
– Меня очень заинтересовала русская атмосфера, которую так мастерски передает Толстой. Сомневаюсь, что это произошло бы, прочти я тогда Достоевского; разве что его книги привели бы меня со временем к Толстому. Достоевского я открыла для себя позже, на более осмысленном, интеллектуальном уровне. С Толстым было по-другому: меня моментально увлек мир его романа, я почувствовала, что он не менее огромен и богат, чем настоящий мир вокруг. У Достоевского же все не так. По-моему, он создает некую схематическую, возвышенную, аллегорическую версию реальной жизни, пытаясь вызвать в читателе определенные эмоции. У Толстого сразу возникает огромная, богатейшая панорама, перед которой невозможно устоять. В то время, когда я впервые его прочла, мне требовалось именно это.
Не следует думать, что Батуман написала очередное серьезное филологическое исследование, какие то и дело выходят у западных славистов. Это не так: ее книга стоит в ряду сочинений о русской литературе особняком – прежде всего как вещь очень смешная. Например, рассказ о поездке автора в Ясную Поляну на конференцию, посвященную Толстому, начинается с того, что Батуман пишет заявку на грант, который дал бы ей возможность провести "полевые исследования":
"Лев Толстой умер в ноябре 1910 года на небольшой станции Астапово, при обстоятельствах, которые иначе как странными не назовешь, – напечатала я. – Странность этих обстоятельств была немедленно вписана в более широкий контекст жизни и трудов Толстого. В конце концов, ожидал ли кто-нибудь, что автор "Смерти Ивана Ильича" свалится замертво потихоньку, где-нибудь в темном уголке? Таким образом, смерть, заслуживавшая, по сути, подробного исследования, была воспринята как обычная". Я осталась вполне довольна своей заявкой, которую озаглавила "Умер ли Толстой от естественных причин или был убит? Судебно-медицинское расследование". В нее вошел историческийобзор личностей, у которых были мотивы и возможности для совершения убийства Толстого. "Таких смешных студентов у меня еще не было!" – сказала мне научный руководитель, услышав мою версию. – "Толстой – убит? Ха! Ха! Ха! Человеку было восемьдесят два года, он успел перенести удар!" – "Именно поэтому тут мы имеем дело с идеальным преступлением", – терпеливо объясняла я. Коллег по кафедре мне убедить не удалось. Но грант на то, чтобы выступить на конференции с докладом, мне все-таки дали. (Элиф Батуман, "Одержимые")
"Одержимые" – таким словом автор книги называет себя и своих единомышленников – поклонников русской литературы. Однажды полюбив русскую литературу, Элиф Батуман не перестает к ней обращаться:
– Я рассказываю в книге о том, как обрадовалась, наткнувшись тогда на "Анну Каренину". Читая такой длиннющий роман, я все думала: Толстому не стыдно было тратить свое время на писательство, ведь он мог бы вместо этого отдохнуть, поиграть в фрисби, сходить в гости на барбекю... Если честно, я и сейчас так думаю. Он оказал нам всем неоценимую услугу, подарив эту огромную книгу, к которой можно возвращаться снова и снова. Постоянно.
Тайну смерти Толстого Элиф Батуман пока не разгадала полностью, но ей удалось собрать ряд улик и свидетельств. Об этих и других, не менее любопытных вещах можно прочесть в ее книге The Possessed – смешной и серьезной одновременно.
Первая книга Элиф Батуман, The Possessed, вышедшая в издательстве Granta, посвящена русской литературе. Это явствует уже из подзаголовка: "Приключения с русскими книгами и людьми, которые их читают". Каким образом у молодой американки турецкого происхождения возник интерес к подобной теме? Рассказывает Элиф Батуман:
– Подобно многим привязанностям, эта возникла случайно. Когда я заканчивала школу, мне в руки попался английский перевод "Анны Карениной". Это произошло в Турции, книг на английском вокруг было мало, так что я прочла эту – по чистой случайности – и тут же влюбилась в нее. Это, конечно, было делом личного вкуса. В русских писателях смешиваются строгость и юмор; они представляются тебе маргинальными, и в то же время серьезными. Вот это меня и привлекло. В то время я училась в старших классах школы: считала себя с одной стороны маргиналом, а с другой – серьезным читателем, стремившимся попасть в центр литературной вселенной.
В русских писателях смешиваются строгость и юмор; они представляются тебе маргинальными, и в то же время серьезными
Заголовок книги Батуман дословно переводится как "Одержимые". Под таким же названием в английском переводе выходил роман Федора Достоевского "Бесы". Это не случайное совпадение. Батуман много говорит о классике, затрагивает извечный вопрос русской литературы: кто важнее – Достоевский или Толстой? Автор явно на стороне последнего. Возможно, попадись ей в свое время "Преступление и наказание", ее писательская судьба сложилась бы по-другому? Элиф Батуман не исключает такой возможности:
– Меня очень заинтересовала русская атмосфера, которую так мастерски передает Толстой. Сомневаюсь, что это произошло бы, прочти я тогда Достоевского; разве что его книги привели бы меня со временем к Толстому. Достоевского я открыла для себя позже, на более осмысленном, интеллектуальном уровне. С Толстым было по-другому: меня моментально увлек мир его романа, я почувствовала, что он не менее огромен и богат, чем настоящий мир вокруг. У Достоевского же все не так. По-моему, он создает некую схематическую, возвышенную, аллегорическую версию реальной жизни, пытаясь вызвать в читателе определенные эмоции. У Толстого сразу возникает огромная, богатейшая панорама, перед которой невозможно устоять. В то время, когда я впервые его прочла, мне требовалось именно это.
Не следует думать, что Батуман написала очередное серьезное филологическое исследование, какие то и дело выходят у западных славистов. Это не так: ее книга стоит в ряду сочинений о русской литературе особняком – прежде всего как вещь очень смешная. Например, рассказ о поездке автора в Ясную Поляну на конференцию, посвященную Толстому, начинается с того, что Батуман пишет заявку на грант, который дал бы ей возможность провести "полевые исследования":
"Лев Толстой умер в ноябре 1910 года на небольшой станции Астапово, при обстоятельствах, которые иначе как странными не назовешь, – напечатала я. – Странность этих обстоятельств была немедленно вписана в более широкий контекст жизни и трудов Толстого. В конце концов, ожидал ли кто-нибудь, что автор "Смерти Ивана Ильича" свалится замертво потихоньку, где-нибудь в темном уголке? Таким образом, смерть, заслуживавшая, по сути, подробного исследования, была воспринята как обычная". Я осталась вполне довольна своей заявкой, которую озаглавила "Умер ли Толстой от естественных причин или был убит? Судебно-медицинское расследование". В нее вошел исторический
Толстому не стыдно было тратить свое время на писательство, ведь он мог бы вместо этого отдохнуть, поиграть в фрисби, сходить в гости на барбекю...
"Одержимые" – таким словом автор книги называет себя и своих единомышленников – поклонников русской литературы. Однажды полюбив русскую литературу, Элиф Батуман не перестает к ней обращаться:
– Я рассказываю в книге о том, как обрадовалась, наткнувшись тогда на "Анну Каренину". Читая такой длиннющий роман, я все думала: Толстому не стыдно было тратить свое время на писательство, ведь он мог бы вместо этого отдохнуть, поиграть в фрисби, сходить в гости на барбекю... Если честно, я и сейчас так думаю. Он оказал нам всем неоценимую услугу, подарив эту огромную книгу, к которой можно возвращаться снова и снова. Постоянно.
Тайну смерти Толстого Элиф Батуман пока не разгадала полностью, но ей удалось собрать ряд улик и свидетельств. Об этих и других, не менее любопытных вещах можно прочесть в ее книге The Possessed – смешной и серьезной одновременно.