Ульяновская пенсионерка Валентина Некрасова купила квартиру в доме, который был построен в конце 19 века и является памятником регионального значения. При покупке жилья – в конце 90-х годов - женщине о статусе здания ничего не сообщили. После смерти внука, который имел долю в квартире, Некрасова начала помогать дочери оформить наследство. В управлении федеральной регистрационной службы женщинам велели сходить в областной комитет по культурному наследию и взять охранное обязательство. Без этого передачу собственности регистрировать отказались. Обязательство предписывает Валентине Некрасовой вместе с другими жильцами дома провести ремонт и реставрацию здания и даже повесить мемориальную табличку.
Валентина Некрасова: Архитектурную ценность он какую-то представляет, но он неухоженный, никогда его никто не ремонтировал. У меня там приложен план работ. Я когда к ним пришла (в комитет), спрашиваю: «А что же вы мне сумму не посчитали?» Я строитель и сразу прикинула: это в 1,5 – 2 млн выльется, если его полностью отреставрировать, он снаружи весь гнилой.
Сергей Гогин: До того, как областной комитет по культурному наследию не начал раздавать охранные обязательства, никто и не вспоминал, что дом ценный и что его надо реставрировать.
Валентина Некрасова: С марта соседи с верхних этажей бегают, подставляют тазики, кастрюли, ведра: там течет, там их проливает. Нас три раза подряд затопило. Мы им говорим в Культурном наследии, что меня канализация затапливает, а вы мне написали в охранном обязательстве, что у меня стены и полы «работоспособные», а у меня все кругом гниет. Кругом одна плесень и грибок.
Сергей Гогин: Заместитель председателя комитета по культурному наследию Ульяновской области Любовь Еремина говорит, что получение охранного обязательства – это право, а не обязанность, но признает, что при регистрации недвижимости от обременения отвертеться не удастся.
Любовь Еремина: Мне кажется несправедливым, что когда люди приватизировали данные объекты культурного наследия, им было не разъяснено, что они приватизируют. А то, что сейчас справедливо, то их никто не заставлял, они добровольно приватизировали. Бремя сохранения теперь на них, на собственниках, независимо от того, какая форма собственности.
Сергей Гогин: Людям это, разумеется, не нравится. Государство их, по сути, загоняет в ловушку. Небогатому муниципалитету памятники не нужны, поэтому их стараются сплавить на баланс другого собственника. Федеральный закон «Об объектах культурного наследия», разрешивший приватизацию памятников культуры, оставляет много вопросов. Неужели, купив квартиру в доме-памятнике, человек получает в нагрузку кусок исторического фасада и обязан его содержать, недоумевает директор исторического музея-заповедника «Родина Ленина» Александр Зубов.
Александр Зубов: На сегодняшний день закон настолько сырой, настолько непрописанный. Вот бабушка: я отвечаю только за свою квартиру, внутри я содержу ее нормально – какие ко мне вопросы? А почему договор с жильцами, а не с управляющей компанией? Они входят в УК? Они платят за содержание дома? УК должна эти вопросы решать. Меня возмущает и вызывает непонимание позиция комитета по охране культурного наследия, который должен организовывать работу, а не просто быть прокурором. Они должны помогать людям решать вопросы, а не просто: написал, и ничего не знаю, это твои проблемы. Да нет…
Сергей Гогин: Такая позиция комитета по культурному наследию возмущает и Валентину Некрасову:
Валентина Некрасова: Их посадили для того, чтобы раздавать нам охранные обязательства. И заставить нас реставрировать эти дома. У нас в доме пять матерей одиночек, пять пенсионеров, а остальные малоимущие. Кто будет ремонтировать?
Сергей Гогин: Когда разрабатывается план по сохранению памятника, материальное положение собственника в расчет не берется, говорит представитель комитета по культурному наследию Любовь Еремина. Если же собственник не исполняет охранное обязательство, комитет может привлечь его к административной ответственности или заставить нести бремя по охране памятника через суд.
Любовь Еремина: Мы идем навстречу, но если человек не намерен вообще сохранять объект культурного наследия, то мы, конечно, не можем помочь ему в решении этой проблемы.
Сергей Гогин: В Ульяновске есть, однако, интересные судебные прецеденты. В одном случаи жильцы дома-памятника отбились от охранного обязательства, доказав, что здание утеряло первозданный вид в результате ранее проведенного ремонта. В другом случае суд обязал провести реставрационные работы управляющую компанию ЖКХ, которой жильцы платили за текущее содержание и ремонт дома.
Когда оформляли покупку, никаких охранных обязательств не давали. У нас у пятерых. Но у них нет обязательств по реставрац работам, а у меня есть. Я отправила протокол разногласий. «А что же вы мне сумму не посчитали?» Это в 1,5 – 2 млн выльется. Дом весь гнилой.
У нас 15 жильцов, у 5 только охранные обязательства. Почему – это вопрос к комитету по культурному наследованию. Я прочитала закон федеральный и не нашла, что собственник должен реставрировать. Мы говорим, что меня канализация затапливает, а вы мне написали, что у меня стены и полы хорошие. А у меня одна плесень и грибок. От них можно умереть. Вон там стена, там нарастает грибок, как морские коралловые рифы, красиво но опасно
Их посадили чтобы раздать нам охранные обязательства. И заставить нас реставрировать. Но где мы возьмем: у нас пять матерей одиночек, пять пенсионеров, и остальные малоимущие. Кто будет ремонтировать?
Еремина:
- при определении мероприятий по сохранению материальной положение собственника в расчет не берем.
- если нет возможностей материальных?
Предъявляем требования. Будет привлекать к адм ответственности и обращаться в суд. Будем исполнять
Еремина:
- это не полномочия нашего комитета. Это объект недвижимости. Через наше ведомство финансирование ОКН находящихся в частной собственности, не идет
у нас есть ОКН федеральные, региональные, муниципальные и выявленные.
Такие ситуации возникают, разъясняем, люди не довольны как правило.
- бремя на собственниках независимо от того, какая форма собственности. Мне кажется несправедливым, что до сведения людей не доводили при приватизации. Может быть, не справедливо, но бремя на них.
Зубов:
Дом на балансе УК, надо разбираться, какая роль УК, почему договор с жильцами, а не с УК. Вопросов много юридических. Я отвечаю за квартиру.
Никто не может заставить скинуться на ремонт. Закон не совершенен. Они входят в УК? Платят за содержание дома? Значит, УК должна решать.
Комитет занял интересную позицию. Они заняли позицию стороннего наблюдателя. Общаться с управл компанией. Мы их за это критикуем.
Меня возмущает позиция по охране КН, они должны организовывать работы, а не быть прокурором.