Актер Иван Шведов: "В России меня считают гадом"

Иван Толстой: Наш собеседник сегодня – актер Иван Шведов.

Иван Шведов. Поддержка Украины – это естественное поведение для любого нормального человека

Родился в Ленинграде. Окончил ЛГИТМиК. С 1999 года живет в Праге.

Снялся в 60 телевизионных и кинофильмах: "Легенда об иконе", "Враг у ворот", "Васильевский остров", "Стерва", "Миссия невыполнима 4" и других.

Награжден премиями Франко-германского культурного фонда в Майнце, призом "Серебряный ирис" как лучший актер на Международном кинофестивале в Брюсселе.

Игорь Померанцев: Иван, вы покинули Россию примерно четверть века назад. Музыканты на Западе, как правило, легко приживаются. Но вы актер, и смена языка, я думаю, была для вас драматичной. Как и почему все-таки вы решили выбрать зарубежье?

Иван Шведов: Скажем так, я его не совсем выбирал, я не буду продолжать эту фразу "оно выбрало меня", просто так получилось. Я в какой-то момент просто переехал, я бы сказал, что просто по работе. То есть это был такой рабочий переезд. Сначала это было просто перемещение в пространстве с 2014 года, а уж с 25 февраля 2022 года это уже стало эмиграцией. Что касается языка, то я в этом не вижу никакой драмы. Во-первых, актер, если он не абсолютно глух, он в состоянии выучить иностранный язык. В связи с тем, что я работаю в кино, а не в театре, то это не сказывается на моих ежевечерних выходах.

Иван Толстой: А я хотел бы повернуть этот же вопрос чуть-чуть в другую плоскость, не в языковую, а в какую-то, извините, экзистенциальную, может быть. Актер – лицедей, он постоянно меняет маски, переходит одни границы, попадая завтра в совершенно иные координаты, то есть вечное зарубежье для него – это родная стихия. Но ведь есть и человеческое, есть же в вас что-то человеческое, Иван?

Иван Шведов: Надеюсь.

Иван Толстой: Как человек Иван Шведов переживает свое зарубежье?

Иван Шведов

Иван Шведов: Честно говоря, довольно спокойно, я бы даже сказал, с удовольствием. Для меня, в принципе, и раньше, даже несмотря на то, что я родился в Советском Союзе в городе Санкт-Ленинград, в то время поездка за границу была сродни поездке на Луну. Но даже в то время, как только приоткрылся этот "железный занавес", я под него сразу же подлез, и начались мои вылазки в окружающий мир. В принципе, и тогда для меня не было большой принципиальной разницы, где находиться. Я знал, что я родился в Советском Союзе, я и сейчас не отрицаю этого факта. Но время идет, все меняется. Заметим, например, что за то время, пока я говорил "например", мы уже стали приблизительно на 1500 метров дальше от солнца всего лишь за полторы секунды, а планета вообще несется вокруг солнца со скоростью 29,7 километра в час. Так что все постоянно меняется, меняются убеждения, меняются пристрастия, меняются симпатии. Для меня находиться в России, находиться ли во Вьетнаме, в Норвегии или Новой Зеландии – не имеет принципиальной разницы. Но мне очень нравится находиться там, где я сейчас нахожусь.

Игорь Померанцев: Я попробую как можно тактичнее задать вопрос: вы знаете такие слова, как "депрессия", "отчаяние", "разочарование"?

Иван Шведов: Я знаю слова "удовольствие", "саморазвитие" и "удовлетворение". Заметьте, я не сказал "самоудовлетворение".

Иван Толстой: И быстрая калькуляция, на сколько метров и миллиметров мы удаляемся от солнца. Охлаждение наступает постепенно. Иван, я подозреваю, что ваша профессиональная среда – это актеры со всего мира, насколько я видел в тех фильмах, в которых вы участвовали, – и все они в вечном зарубежье. Они обсуждают между собой свои скитания? Для них это хоть в какой-то степени травма или все эти разговоры про заграницу – это наши российские комплексы?

Иван Шведов: Иван, знаете, вы совершенно правы. Я считаю, что это именно российские комплексы. Я думаю, что, возможно, они присущи не только России, а любой стране, которая чувствует себя в какой-то степени подавленной, ущербной, обделенной. Потому что нет никакой разницы, если человек из Дании переезжает жить во Францию, никто в Дании его не объявляет предателем, немец может поехать жить и работать в Японию. Я сейчас говорю не только про так называемый просвещенный западный мир, но и про Азию. Насколько мне известно, они не связаны ни с какими рефлексиями, по крайней мере, я говорю о людях, которых знаю лично, что касается актеров, например. Мир стал глобальным, он становится все меньше и меньше благодаря интернету и авиалиниям. Я правда не понимаю, в чем даже корень проблемы.

Иван Шведов

Игорь Померанцев: Иван, лет 30 назад я готовил передачу "Русские в Голливуде", я брал интервью у русских актеров, например у Савелия Крамарова. Один из русских актеров, невозвращенец, он мне сказал, что ему страшно надоело играть русских, причем плохих русских. Режиссеры используют ваш русский акцент? Какое у вас отношение к этому?

Иван Шведов: Да, я играю в основном не только русских – выходцев из бывшего Восточного блока. Только с ходу могу сразу же перечислить: разумеется, я был русским, я был украинцем, я был белорусом, я был чеченцем, словенцем, поляком, чехом, словаком. Тут я сделаю паузу. На самом деле много кем был, не только Советский Союз – Восточный блок.

Когда мне люди, желая меня уязвить или подъелдыкнуть, когда мои коллеги пытаются меня как-то подколоть, говорят: вот, ты на Западе все время играешь русских. Я в ответ на это отвечаю: а кого играете, собственно говоря, вы? В этом смысле мы мало отличаемся. Другое дело, что, конечно, большое значение имеет контекст: они играют русских где-то там, а я играю где-то здесь. Надоело ли мне играть? Да. Мне не нравится быть помещенным в какую-то нишу, мне кажется, что я и как личность, и как профессионал эту нишу перерос. Я, конечно, очень ценю, очень признателен предложениям, да, мне доводилось играть людей не из Восточного блока, людей вне какой-то определенной национальной принадлежности. Русский акцент, разумеется, используют. С одной стороны, опять-таки это загоняет меня в нишу, с другой стороны, это слегка облегчает мою профессиональную жизнь, потому что в этой нише у меня не так много конкурентов.

Иван Толстой: Иван, коллеги вас не донимают разговорами об ответственности за войну в Украине? Вообще эта тема присутствует или сыграли эпизод и разошлись?

Иван Шведов: Разговоры об этом неизменно заходят. Моя позиция так же неизменна, то есть я считаю, что все люди, в первую очередь из России, если не виноваты в этом буквально, то совершенно однозначно несут за это ответственность. Я не знаю, сложно вычислить степень моей вины в том, что Россия развязала войну против Украины, возможно, она есть, я сейчас не буду в это углубляться. Даже, думаю, она есть, и я знаю, в какой мере. Но совершенно точно в этом есть моя ответственность.

Как-то мне встретился какой-то материал: как вы будете себя вести, если, открыв дверь, увидите на пороге дома коробку с подброшенным ребенком? Можете переступить и пойти дальше, а можете забрать его к себе. Это ваш ребенок? Нет. Вы его бросили? Нет. Вы виноваты, что он здесь оказался? Нет. Но так или иначе это ваша ответственность. Я считаю, что война в Украине, абсолютная безоговорочная поддержка Украины – это сейчас просто и ответственность, и совершенно естественное поведение для любого нормального человека.

Иван Толстой: Спрашивают ли вас, донимают ли этим?

Иван Шведов: Нет, буквально донимать меня этим не донимают, но разговор рано или поздно об этом заходит. Потому что люди спрашивают, откуда я, что я думаю по поводу войны и так далее. Я никогда не скрывал свои позиции на этот счет.

Иван Толстой: Но гадом вас не считают?

Иван Шведов: Смотря кто. В России – да, я знаю, меня считают гадом. Для моих друзей в Украине моя поддержка очень значима, естественна, я об этом всегда помню, делаю все, что в моих силах.

Игорь Померанцев: Иван, за последние четверть века Россию покинули буквально миллионы граждан. Ваша аудитория благодаря выехавшим, новым мигрантам как-то расширилась, стала богаче, другой?

Иван Шведов: Вы знаете, сложно ответить на этот вопрос определенно, потому что, повторюсь, я не театральный актер, я свою аудиторию не вижу вообще, я не знаю ее. То есть я иногда из честолюбия захожу на IMDbPRO в раздел "Сборы", там есть одна из характеристик, у каждого актера есть, каков валовой сбор, захожу заглянуть на этот показатель – общий сбор от фильмов с участием этого актера. Он у меня очень большой, на удивление большой. Я об этом не знал, мне об этом сказал коллега, посмотрел – и сам сначала своим глазам не поверил. Но кто эти люди конкретно, я не знаю. Наверное, моя аудитория расширилась, потому что я стал играть в немецкоязычных, англоязычных фильмах, а у них, понятное дело, рынок пошире будет.

Иван Толстой: Скажите, а какую культуру, психологию вы понимаете хорошо, помимо русской?

Иван Шведов

Иван Шведов: То, что принято называть англоязычным миром. Безусловно, он разнится. Скажем, Великобритания имеет, если говорить о каком-то общем менталитете, совершенно точно имеет определенные различия с американской культурой. Тем не менее все то, что происходит в области англоязычного кино, социума, мне достаточно понятно и комфортно.

Игорь Померанцев: Мы недавно брали интервью у очень успешной, талантливой русской писательницы, я спросил ее: где ее книги чувствуют себя уютнее, на полках какой страны? Она называла несколько стран, а потом сказала: "И, неожиданно для меня, в Швеции". А где вам легче всего сниматься?

Иван Шведов: Я ждал вопроса про фамилию, потому что понятно, что это было предопределено, что человек с фамилией Шведов недолго задержится в границах того государства, где он родился. Где мне комфортнее сниматься? Комфортнее всего было сниматься на Ямайке, потому что там, можно сказать, я находился в состоянии непрекращающегося отпуска, только в момент, когда говорили "экшен", я должен был, особенно когда снимались сцены в воде, буквально ты находишься в море, говорят "экшен", тут нужно что-то изобразить, потом говорят "кат", и ты просто выплыл из кадра и снова на отдыхе.

Поэтому Ямайка хороша всем: климат, фрукты, девушки – все замечательно. Кроме этого, безусловно, удобно, мне нравится, если говорить о моих съемках, то большинство, наверное, приходится на Германию. Там мне, безусловно, нравится тот "орднунг", мне нравится порядок и дисциплина, тщательный, занудный, я бы сказал, подход к производству кино.

Игорь Померанцев: Иван, вы сказали, что на Ямайке вам все нравится: и погода, и фрукты, и девушки. Можно чуть подробнее про фрукты?

Иван Шведов и Игорь Померанцев. Фото Ив. Толстого, 2023

Иван Шведов: Фрукты – например, на Ямайке я впервые попробовал пиццу с папайей. Опять-таки один из лучших сортов кофе в мире "Блу маунтин", который произрастает тоже на Ямайке. Ром хотя я не употребляю алкоголь, но в то время я еще мог себе позволить, тоже был интересный экспириенс, который начался еще в самолете "Джамайка эйрлайнс". Да, еще о странах: безусловно, в Америке. Поскольку вся американская киноиндустрия заточена под звезд, если вы проходите все фильтры отбора, если вы оказываетесь на съемочной площадке, к вам относятся, соответственно, как к звезде. Не могу сказать, что это не нравится.

Игорь Померанцев: Вы сказали, что больше не употребляете алкоголь. А ваши герои, ваши персонажи, они пьющие?

Иван Шведов: Они бывают пьющие, они бывают ведущие здоровый образ жизни, они бывают иногда курящие. Знаете, это кино, не все то, что зритель видит на экране, обязательно происходит в реальности. То есть там есть некоторые способы обмана зрителя или создания определенной иллюзии.

Игорь Померанцев: Но вы могли бы сыграть пьяного?

Иван Шведов: Я надеюсь, что да. Более того, мне кажется, я несколько раз получал комплименты именно как раз по поводу пьяных сцен. Скажу честно, есть несколько сцен, где я играл пьяного, которыми я горжусь. На самом деле это требует достаточно серьезной подготовки. Потому что большинство того, что мы видим, – это такое очень приблизительное, что мало отвечает действительности. Я же в своей работе всегда стараюсь придерживаться правды, реализма.

Иван Толстой: Вы сталкивались с режиссерами, которые навязывают вам стереотипы образа русских?

Иван Шведов: Пару раз такое было, но закончилось просто небольшим скандалом и изгнанием режиссера с площадки.

Иван Толстой: Браво! Шведы не гнутся.

Игорь Померанцев: Иван, вы работали со знаменитостями, например, я читал, что вы работали с Майклом Кейном, с Томом Крузом. Знаменитости в быту похожи на нас с вами?

Иван Шведов: Частично. Я с удовольствием продолжу этот список: с Томом Хэнксом, с Сьюзен Сарандон, с Саймоном Пеггом. Список большой, без всякого кокетства скажу – я им горжусь. И общение со звездой – это бесценный опыт. Потому что практически все звезды, настоящие звезды – это, помимо всего прочего, если угодно, образец для подражания. Все настоящие звезды, они, собственно говоря, и становятся звездами, потому что ведут себя максимально внимательно, корректно ко всему окружающему миру. Благо у них есть привилегия в виде личных ассистентов, которые отсекают все нежелательное. Прямо скажем, действительно по-настоящему большие звезды похожи на обычных людей, просто они немножко лучше.

Игорь Померанцев: Немножко богаче.

Иван Шведов: И это есть.

Иван Толстой: Россия как тема для западного или восточного кино, агрессия России станет или уже стала темой европейского, неважно какого, но художественного кино, не документального?

Иван Шведов: Безусловно. В тот самый момент, когда мы с вами сидим, разговариваем, в Берлине, в Лондоне, в Париже, в Брюсселе, в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе сидят люди, которые пишут сценарии, как раз посвященные этой теме. Более того, это началось раньше. Те режиссеры, сценаристы, которые держат руку на пульсе, они стали заниматься этой темой, стали думать об этом уже марте 2022 года. В связи с чем я всегда говорю своим украинским коллегам, если, кстати, нас сейчас кто-то слушает в Украине, что нужно готовиться, потому что украинские актеры будут нарасхват, будет большой спрос. Потому что Украина уже стала, я знаю несколько фильмов – более того, я уже в одном таком фильме участвовал, он выходит на днях.

Иван Шведов

Иван Толстой: Звонок по телефону, режиссер: "Господин Шведов, в съемках фильма на русскую тему вам предстоит играть Путина". Ваша реакция?

Иван Шведов: Почему нет? Персонаж исторический, как один из фигурантов современных проблем в мире он отвратителен, но как характер, который должен исполнить, он для меня ничем не отличается от роли Ван Гога и врача-кардиолога.

Иван Толстой: А жена дома будет встречать вечером: "Ну что, явился, сволочь?"

Игорь Померанцев: Жена просто бросит, как это сделала и жена, собственно, российского президента. Иван, для вас Россия стала зарубежьем или все-таки осталась родиной?

Иван Шведов: Смотря что вы вкладываете в слово "родина". Для того чтобы ответить на этот вопрос, я должен понимать, что вы имеете под этим в виду.

Игорь Померанцев: Я не по-советски пишу "родина" со строчной буквы.

Иван Шведов: Я всегда помню, откуда я происхожу. Более того, об этом в последнее время вообще сложно забыть. Я не пытаюсь забывать, я этого не скрываю, но особого повода для гордости у меня это тоже не вызывает. Есть вещи, которые мне были дороги, но то, по чему я скучаю, – этого уже не существует, это уже прошлое и история.

Игорь Померанцев: По крайней мере, малая родина Санкт-Петербург все-таки осталась в вашей памяти?

Иван Шведов: Безусловно, есть какие-то вещи, но это все связано с личными эмоциями, переживаниями, которые сейчас все больше и больше заглушаются новостями. Поэтому это во мне живет в некотором противоречии. Я знаю, откуда я, но никакой симпатии к тому, что из себя сейчас представляет Россия, я практически не испытываю.

Иван Толстой: Есть набившая уже оскомину тема запрета, канселинга русской культуры. В той среде, где вы общаетесь, вообще этот вопрос как-то стоит, что-то люди говорят на эту тему или опять-таки это "наши" травмы и "наши" комплексы?

Иван Шведов: Тема канселинга поднимается, так скажем, я с ней сталкивался неоднократно. Встречался я буквально с тем, чтобы? Нет. Это сказки российской пропаганды, что где-то запрещают, просто потому что там Чайковский или Маяковский. Разумеется, говорить о том, чтобы сейчас поддерживали или звали на какие-то фестивали, например на кинофестивали, страну, которая развязала войну и бомбит другую страну, убивая там людей, – это, на мой взгляд, просто не только неправомерно, но смешно. Допускать, например, на какие-то современные культурные форумы представителей России сейчас без обязательного с их стороны выражения своей позиции, я считаю, просто неосмотрительно даже по отношению к нашему не только настоящему, но и к будущему.

Если человек сейчас хочет так или иначе работать в области русской культуры, я скажу честно, мне кажется, во-первых, это сейчас не очень уместно. Представителям так называемой "русской культуры" следовало бы чуть-чуть сейчас приглушить громкость, быть как минимум чуть более деликатными, если не говорить о том, что если вы не в состоянии встать целиком и полностью на сторону Украины, оказать ей всевозможную поддержку, то хотя бы просто не светите.

Игорь Померанцев: Иван, у вас выросла дочь в Праге, ей лет 17.

Иван Шведов: 16 будет.

Игорь Померанцев: Для нее Чехия – это страна проживания, зарубежье или родина?

Иван Шведов: Безусловно, родина, она здесь родилась. Да, русский – это один из тех языков, на котором мы говорим, но это не единственный язык, на котором мы говорим дома. Поэтому мне сложно сказать, лучше спросить об этом ее.

Иван Толстой: Иван, кого вы хотели бы сыграть, дай вам волю?

Иван Шведов: Ван Гога, Пушкина, Буратино, Тиля Уленшпигеля. Я могу не остановиться, лучше меня остановите вы. На самом деле есть много ролей, я очень жадный в этом смысле актер, пусть их будет чем больше, тем лучше.

Иван Толстой: У вас такой опыт и такие связи в кинематографическом мире, почему бы вам не написать сценарий под себя?

Иван Шведов: Я пытался, у меня это не очень хорошо получается. То есть я написал пару сценариев в соавторстве с женой, но они не для меня. В принципе, такая идея есть. Это мало кому, на мой взгляд, удавалось хорошо: Чарли Чаплин, Орсон Уэллс, Клинт Иствуд. Безусловно, есть люди, кому это удается, мне еще следует над этим поработать.

Иван Толстой: Интересно, ваш Буратино был бы русский или итальянский?

Иван Шведов: Меня вообще, как человека довольно носатого, занимает тема больших носов. Вообще, если говорить о Буратино, то я бы думал о какой-то такой метафизической истории, когда Буратино вырастает, перемещается во Францию из Италии и там становится, собственно говоря, Сирано, а после своей смерти та его часть, о которой мы говорим, перерождается в Петербурге уже в виде гоголевского "Носа".

Игорь Померанцев: Вы хотели бы сыграть гоголевский "Нос", я имею в виду не майора Ковалева, а именно его нос?

Иван Шведов: Это было бы, безусловно, то, что называется challenging.

Иван Толстой: Иван, огромное спасибо! Желаю вам обонятельных впечатлений самых ярких.

Игорь Померанцев: Иван, спасибо! Вы успешный актер, я желаю вам удачи.

Иван Шведов: Большое спасибо! Мне очень приятно было оказаться у вас в гостях. Я хочу поздравить и вас, и всех ваших слушателей с этим дуэтом, который наряду с уже известными ООО и МММ обогатит новое русское ухо; пусть он станет привычной аббревиатурой ИИИ в моем случае получается сегодня ИИИИИ.