Асимметричный тупик. Юрий Федоров – о положении на фронтах

Военная кампания 2024 года приближается к завершению, и, похоже, ситуация складывается не в пользу Украины. В Донбассе и в Курской области российские войска наступают, и ВСУ не могут их остановить. В СМИ преобладают пессимистические оценки: союзники Украины "устали от нее"; шансов добиться победы у ВСУ нет, более того, чтобы избежать поражения, Киеву придется не только сесть с Москвой за стол переговоров, но и пойти на унизительные и опасные уступки. Насколько адекватна такая картина? Есть и другой вопрос: что дальше?

Россия, действительно, наступает, недавно был взят Угледар, в СМИ регулярно появляются названия занятых ее войсками развалин донбасских деревень и небольших городков. Цена этих успехов чудовищно высока: за год, прошедший с начала наступления, российские войска потеряли 375 тысяч человек убитыми и ранеными, а также более 1000 танков. Общие же потери за время войны превысили 600 тысяч человек, в том числе почти 200 тысяч убитыми. Украинские потери существенно ниже: за последние 12 месяцев Украина потеряла 300 танков, то есть в три раза меньше, чем Россия. В полтора-два раза ниже потери личного состава. С начала агрессии и по февраль 2024 года они оценивались в 80 тысяч погибших, а список установленных по открытым источникам убитых солдат и офицеров ВСУ на начало октября включал в себя 58 тысяч фамилий. Если учесть пропавших без вести, главным образом тех, чьи тела остались на поле боя, а также тех, о чьей смерти никто не сообщил, то предположительно количество погибших с начала войны украинских военных может достигать 90–100 тысяч.

Соотношение потерь очень важно. Но главное в другом: несмотря на как минимум двукратное преимущество по живой силе и вооружениям сухопутных войск и семи-восьмикратное превосходство по авиации, российская армия не достигнет в 2024-м стратегической цели – выйти на административные границы Донецкой области. С середины октября прошлого года, когда началось ее наступление, она заняла территории общей площадью 1700 квадратных километров, тогда как площадь не оккупированной части Донецкой области составляет более 10 тысяч квадратных километров. Иными словами, за 12 месяцев наступления российские войска смогли оккупировать 17 процентов того, что должны были занять. Не взят ни один из крупных украинских городов в Донбассе: ни Купянск, ни Славянск, ни Краматорск, ни Покровск, хотя судьба последнего вызывает серьезную тревогу. Да и в целом за почти три года войны, понеся тяжелые потери, Россия не смогла добиться решающих успехов. Это значит, что у ее военной машины имеются крупные системные проблемы.

Так, завоевание господства в воздухе является одним из решающих факторов победы. Но российская авиация не смогла этого сделать, не подавила украинскую ПВО и избегает появляться в контролируемом последней воздушном пространстве. Ее боевое применение, по сути дела, ограничивается запуском ракет воздушного базирования и сбросом планирующих авиабомб. И то, и другое наносит серьезный ущерб украинской экономике и армии, но не способно переломить положение дел на поле боя.

России не хватает бронетехники, ее танковый парк сокращается. В начале войны в ее вооруженных силах насчитывалось 3400 танков, а через два года – 2060, тогда как численность их солдат и офицеров в Украине возросла в 1,5–1,7 раза. Следовательно, российская пехота идет в наступление при меньшей поддержке бронетехники, что, естественно, оборачивается снижением его темпов и ростом потерь. Командование Вооруженных сил РФ, что в Генеральном штабе, что в войсках, в основном придерживается примитивной тактики атак мелкими штурмовыми группами, практически не пытается прорвать оборону ВСУ кинжальными ударами, с тем чтобы выйти в оперативный тыл украинских войск, окружить их группировки и уничтожить.

Главное преимущество России – количественное превосходство по вооружениям и личному составу. Однако поддерживать последнее становится все труднее. Двух-трехкратное увеличение бонусов при подписании контрактов об участии в войне в Украине (в ряде регионов они достигли огромной для российской провинции величины в два миллиона рублей) и появление в России северокорейских войск подтверждают, что для войны России не хватает живой силы. Даже если Путин объявит новую "частичную мобилизацию", призвав в армию 300–400 тысяч человек, для вновь создаваемых частей и соединений, скорее всего, не хватит командных кадров и бронетехники.

В итоге российская армия может продвинуться дальше, в ряде мест выйти на административную границу Донецкой области, однако для победы в войне сил у нее нет. Но не может добиться победы и украинская армия, более того, ее задача в ближайшие месяцы минимизировать территориальные потери. Это крайне сложно: поставки вооружений западными союзниками не компенсируют полностью их утрату в ходе боев. Так, за 12 месяцев российского наступления ВСУ потеряли около 300 танков и 1300 единиц другой бронетехники, тогда как получили примерно 200 танков и несколько сот боевых машин пехоты, бронетранспортёров и так далее.

Недостаточная военная помощь со стороны Запада – важная, но не единственная причина отступления ВСУ. Не менее важна неспособность высшего руководства Украины выработать и реализовать военную и политическую стратегию завершения войны на максимально благоприятных для страны условиях. Невозможно недооценить роль Владимира Зеленского в первые недели и месяцы российского вторжения. Он остался в Киеве, хотя мог улететь за границу; сумел предотвратить распад государственного аппарата, на что очень надеялись российские власти; резко повысил престиж Украины на мировой арене. Однако Украина не была готова к войне и потеряла в первые же ее дни большие территории на юге потому, что вплоть до утра 24 февраля 2022 года ее президент игнорировал предупреждения о нападении России.

Изначально совершенные ошибки были усугублены ставкой на получение помощи от западных союзников, тогда как максимальной мобилизации всех ресурсов Украины уделялось гораздо меньше внимания. Эта стратегия нашла отражение в том числе в "плане победы" Зеленского: Украина должна быть принята в НАТО или по крайней мере получить в нее приглашение; Запад должен предоставить большое количество оружия и снять ограничения на его использование; развернуть на украинской территории "стратегический пакет неядерного сдерживания", скорее всего, неядерные ударные системы средней дальности. При всех возможных достоинствах этого плана у него есть недостаток: он неприемлем для Запада, который помогает Украине исходя не только из солидарности с жертвой агрессии, но и из собственных возможностей и интересов. А эти интересы, нравится нам это или нет, не предполагают войну с Россией. А кроме того, возникает вопрос: что, собственно, собирается делать само украинское руководство для достижения победы? В октябре Зеленский поручил органам власти разработать "внутренний план действий", чтобы страна "выстояла в условиях войны", затрагивающий ВПК, оборону, экономику, социальную политику и так далее. Решение правильное, но, увы, запоздавшее на три года.

И, наконец, украинское руководство пренебрегло опытом тех демократических государств, которые, оказавшись в тяжелой войне, создавали правительства национального единства. Последний пример – Израиль, где такое правительство было образовано через пять дней после нападения ХАМАС. Создание в Украине коллективного органа высшей власти, включающего представителей оппозиции и имеющего чрезвычайные полномочия, имело бы огромное политическое значение, в том числе могло бы предотвратить двусмысленное положение, в котором оказался Зеленский после того, как завершился срок его полномочий. Однако руководство Украины пошло по пути концентрации власти и влияния в руках Зеленского и его окружения. Примером может служить снятие генерала Залужного с поста главнокомандующего ВСУ и назначение его послом в Лондон, подальше от Киева. Не исключено, что замена Залужного Сырским и другие кадровые перемены в высшем командовании ВСУ стали одной из причин украинских неудач на поле боя.

В целом же в войне в Украине сложился асимметричный военно-политический тупик. Россия может и будет продолжать наступление, Украина будет стремиться его остановить, но ни та, ни другая сторона, хотя и по разным причинам, не могут добиться решающего успеха. В такой ситуации рациональная стратегия предполагает прекращение огня и поиски компромиссного решения, пусть временного. Однако ни Москва, ни Киев к компромиссам не готовы. Поэтому либо война будет продолжаться еще многие месяцы, либо прилетит какой-нибудь "черный лебедь". Но последний на то и "черный", что никто не знает, когда он появится и появится ли вообще.

Юрий Федоров – военно-политический эксперт

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции