Байден, Путин и "Северный поток – 2"

Виталий Портников: Кремль продолжает использовать российский природный газ как энергетическое оружие для достижения собственных геополитических целей. В начале июня президент Владимир Путин объявил о завершении укладки труб одной из двух ниток газопровода "Северный поток – 2", который строится по дну Балтийского моря из России в Германию. Общая готовность проекта составляет сейчас 96%. В Вашингтоне заявляют, что решение об освобождении "Северного потока – 2" от американских санкций, принятое весной, может быть и пересмотрено. 16 июня в Женеве президенты США и России Джозеф Байден и Владимир Путин обсудят в том числе и вопрос о новом российском газопроводе.

Что это будет означать для Украины? Каковы ожидания от российско-американского саммита в Киеве и в Москве? В нашей студии Лана Зеркаль, советник министра энергетики Украины, на связи из Москвы политолог Дмитрий Орешкин.

Корреспондент: 16 июня на вилле "Ла Гранж" в Женеве пройдут переговоры президентов США и России. Накануне российско-американской встречи в ходе телефонного разговора с президентом Украины Владимиром Зеленским Байден заверил, что при обсуждении с Путиным всех тем, затрагивающих украинские интересы, будет исходить из поддержки США суверенитета, территориальной целостности и безопасности Украины. Выступая на базе Королевских военно-воздушных сил Великобритании в Милденхолле 9 июня, американский лидер заявил, что Россию ждут серьезные последствия, если она будет продолжать политику, наносящую вред Соединенным Штатам и их союзникам.

За неделю до саммита в Швейцарии в интервью одному из российских телеканалов Владимир Путин выступил с жесткой критикой украинских властей и заявил о недопустимости вступления Украины в НАТО. Очевидно, что кроме этой темы в Женеве президенты обсудят вопрос о строящемся российском газопроводе "Северный поток – 2", который украинский президент Владимир Зеленский называет серьезной угрозой безопасности Украины. Весной стало известно, что США отказались от санкций против оператора "Северного потока – 2" и его главы Маттиаса Варнига. Однако в Вашингтоне заявляют, что это решение еще может быть пересмотрено.

Проект "Северный поток – 2" предполагает строительство двух ниток газопровода общей пропускной способностью 55 миллиардов кубометров газа в год от побережья России через Балтийское море до Германии. Для завершения проекта осталось уложить около 100 километров труб. "Северный поток – 2" многие называют геополитическим проектом Кремля, который усилит возможности влияния России как на Украину, в обход которой строится газопровод, так и на страны Евросоюза. 4 июня во время выступления на Петербургском международном экономическом форуме президент Владимир Путин сообщил, что первая нитка трубопровода завершена, а вторая будет достроена в течение трех месяцев. При этом российский президент в очередной раз пытался развеять опасения оппонентов "Северного потока – 2".

"Я говорил это много раз, но хочу еще раз подчеркнуть – это чисто экономический коммерческий проект. Для тех, кто думает, что он обходит некоторые транзитные страны, это утверждение не соответствует действительности", – заявил Владимир Путин.

"Газпром" достраивает "Северный поток – 2" собственными силами, так как из-за угрозы введения американских санкций его швейцарский подрядчик еще в конце 2019 года отказался от продолжения укладки труб. В Киеве убеждены, что после ввода этого газопровода в строй российские власти прекратят транспортировку природного газа в страны ЕС через украинскую территорию. Это не только лишит Украину доходов от транзита, но и потребует поиска новых маршрутов импортных поставок. Против блокирования достройки "Северного потока – 2" выступает правительство ФРГ, однако обещает добиваться и после запуска трубопровода продолжения транзита через Украину. По итогам недавних переговоров в Берлине с министром иностранных дел Германии Хайко Маасом глава МИД Украины Дмитрий Кулеба так прокомментировал вопрос о целесообразности достройки российского газопровода:

"Мне очень жаль, что у Украины и Германии разные позиции относительно этого проекта. Однако я получил четкие заверения, что Германия осознает все риски для Украины, связанные с этим проектом, и желает помочь Украине их уменьшить".

У Киева есть сомнения в способности и желании Москвы придерживаться любых договоренностей. После запуска "Северного потока – 2" российские спецслужбы могут устроить провокации и теракты, чтобы оправдать отказ от транзита газа через украинскую территорию, – считает министр внутренних дел Украины Арсен Аваков.

Газ все еще транспортируется в Европу по нашему газопроводу и должен транспортироваться некоторое время и дальше, а потом, наверное, Путин захочет пустить газ в обход Украины. Поэтому мы ожидаем... что будут провокации, попытки терактов на нашем участке газопровода, и тогда скажут: "Видите, вот потому пускаем (газ) через Северный поток – 2", – прогнозирует Арсен Аваков.

О таких возможных планах Кремля, заявляют украинские власти, свидетельствуют данные разведки. МВД и другие силовые структуры Украины рассматривают различные сценарии реагирования на такие провокации. Как подчеркивают в Киеве, российское руководство использует природный газ как энергетическое оружие для достижения геополитических целей.

Виталий Портников: То, что санкции против управляющей компании "Северного потока – 2" не были введены, стало для Украины если не неприятным сюрпризом, то холодным душем. Президент Зеленский постоянно об этом говорит, причем достаточно жестко: о том, что если газопровод заработает, это будет поражение президента США. В США говорят, что это уже свершившийся факт (сошлюсь на Государственного секретаря Энтони Блинкена). Может теперь Украина добиться чего-то от США, или нужно принимать как факт, что газопровод будет?

Лана Зеркаль: Нам удавалось добиться очень больших уступок со стороны американских Сената и Конгресса, когда они принимали санкции. Все законодательные основания сейчас есть. Думаю, эти санкции могут быть применены на любом этапе. Сейчас созданы все условия для того, чтобы иметь возможность применить их, а вот будет ли желание и воля это сделать? Здесь многое зависит не только от Украины.

Виталий Портников: Президент Путин говорит, что "Северный поток – 2" – это прежде всего экономический проект, что он не имеет никакого отношения к политике, что даже транзит по украинской газотранспортной системе может быть продолжен. Но одновременно во время своего выступления на Петербургском экономическом форуме Путин говорил, что транзитный контракт может продолжаться в том случае, если будет проявлена добрая воля с украинской стороны, если Украина перестанет вооружать армию и думать о военном пути решения проблем в Донбассе.

Возникает вопрос: может быть, это все-таки скорее политический проект, если сейчас, когда газопровод еще не достроен, в Москве говорят о политических требованиях к Киеву?

Дмитрий Орешкин: Концепция трубопроводной империи, идея Путина, которая заключается в том, чтобы охватить Европу могучими трубопроводными руками и задушить в объятиях (во всяком случае, держать под контролем), продолжает существовать. Поэтому, конечно, этот проект – в основном политический. Я не скажу, что он специально направлен против Украины. Да, конечно, Путину доставит большое удовольствие отдавить Украине все возможные мозоли, но это еще для того, чтобы все-таки каким-то образом держать под контролем и Западную Европу тоже.

Дмитрий Орешкин

Тут надо понимать, что это все краткосрочно, так как трубопроводная империя сдулась, монопольного положения у России, как у поставщика газа, нет. А в перспективе с ростом "зеленой" энергетики ее значение еще уменьшится. Вообще, мне кажется, что европейский рынок из рынка поставщика переходит в рынок потребителя. Есть конкуренция в виде сжиженного газа из США, из Норвегии, даже с Ближнего Востока могут поступать энергоресурсы. Так что, конечно, это в значительной степени политическое мероприятие, в значительной степени – геополитическое мероприятие, которое касается отношений Германии и Соединенных Штатов. Германия не хочет садиться на крючок сжиженного газа из Америки, она хочет диверсифицировать свои поставки. В принципе, понятно, что для Украины это никакая не радость, когда появляется конкурирующая для нее нитка транспортировки. Конечно, Владимир Владимирович с удовольствием будет там играть и пугать.

Но я думаю, что это тоже словесные интервенции, потому что "Северный поток" все равно будет достроен: Америка не хочет наносить серьезный ущерб отношениям с Германией. Но ведь всегда можно будет надавить на источник газа с помощью вполне рыночных действий. Уже известно, что не больше, чем наполовину, он должен быть наполнен газом из России.

Поэтому я бы не стал кричать, что все пропало. Надо просто понимать, что Украине надо так или иначе избавляться от зависимости от транзита, как одного из важнейших источников экономики. Надо развивать другие пути. В этом смысле Путин подталкивает Украину к более европейскому, более диверсифицированному пути развития. У него нет других вариантов.

Виталий Портников: Может быть, Украине действительно не стоит быть транзитной державой, это поможет ей экономически?

Лана Зеркаль: Получается, что, как ни смешно, Путин является фактором развития Украины. Действительно, каждое испытание – это возможности, и даже те же возможности развития украинской газотранспортной системы, создание консорциума, о котором много раз шла речь, но это так и не было реализовано, потому что украинская труба для многих представителей Украины в парламенте, особенно для Юлии Владимировны, является чуть ли не сокровищем и достоянием нации. Но нужно, чтобы это достояние нации приносило деньги, а если эта труба не будет наполнена, это будет приносить убытки. Это не просто то, что можно заморозить и забыть, это то, во что нужно вкладывать деньги, либо разбирать, либо еще что-то с этим делать.

Виталий Портников: Чего больше опасаться Украине – энергетического давления России или все-таки политического давления в результате достройки "Северного потока – 2"?

Лана Зеркаль: Они связаны между собой, здесь нет политики без экономики, так же, как нет экономики без политики. В случае отсутствия транзита у нас возникает дефицит газа, который мы должны будем физически поставлять из Европы.

Сейчас мы можем использовать виртуальный реверс, который у нас работает, и таким образом цена на поставку значительно уменьшается. Если не будет виртуального реверса, который связан непосредственно с транзитом российского газа, то у нас начнет возрастать цена на транспортировку газа. При нынешних условиях, когда Европа испытывает дефицит газа, тут против нас будут играть два фактора – и политический, и экономический.

Виталий Портников: Я не готов называть этот саммит Байден – Путин украиноцентричным. Но с другой стороны, сама идея проведения такой встречи возникла тогда, когда президент США звонил президенту РФ в момент небывалой концентрации российских войск на границе с Украиной. Это стало толчком для самой возможности организации такого свидания. Тут возникает вопрос: все-таки Украина будет в центре переговоров или будет просто одной из тех тем, которые обсудят президенты?

Дмитрий Орешкин: Я думаю, Украина не будет центральным моментом. Все-таки центральный момент – это стратегический баланс. Во всех остальных делах Россия уступает США, по всем показателям они доминируют, а в смысле военного паритета здесь есть, о чем поговорить. Инициатива встречи в любом случае исходит от Байдена, и уже это у нас представляется как большая внешнеполитическая победа Путина, но ведь Байден будет сдавать, или играть белыми, или стоять на подаче, если использовать теннисную терминологию.

Конечно, среди всех моментов он обозначит Украину. Но что может сделать Байден? Собственно, главное он уже сделал. Боевой гопак, который исполнял у границ Украины господин Шойгу, кончился ничем: разговоры о том, что вот-вот сейчас грянет война, кончились пустышкой. Войны нет и не будет. Я думаю, это заслуга в том числе и Запада, и тут можно говорить и про Байдена тоже.

А теперь история с Украиной переводится в другую, долгосрочную плоскость, где Украине надо помогать. Да, надо помогать оружием, возможно, членством в НАТО, надо помогать в заявлениях. Но ключевое решение заключается в том, что Украина должна стать успешным демократичным европейским государством и тем самым показать пример российским гражданам, как Польша, Чехия и Словакия. Для этого, конечно, надо не допустить военной агрессии – это первое. И второе: не допустить удушения или, во всяком случае, нанесения серьезного ущерба украинской экономике с помощью произвольного отключения или включения транзита, игры с газовым краном, которой "Газпром" лет 20 пытается забавляться. Так что, я думаю, Байден не ставит перед собой нереальных задач, ему важно не допустить горячей фазы, а вдлинную Украина должна выиграть, я в это верю.

Виталий Портников: Президент Зеленский очень хотел, чтобы перед этой встрече в Женеве президентов США и РФ была встреча президентов США и Украины, он не раз об этом публично говорил. Встреча, тем не менее, не состоялась, но состоялась телефонная беседа президентов Байдена и Зеленского. Это поражение или победа украинской дипломатии?

Лана Зеркаль

Лана Зеркаль: Мы все время ставим высокую планку, а потом пытаемся до нее допрыгнуть. А планки должны быть достаточно реальными, чтобы потом не было неловко. Тут должны были быть согласованы и графики, и цели, и в принципе должны были быть какие-то достижения, для того чтобы иметь возможность встречаться.

Виталий Портников: Все время говорят: видите, президент Зеленский еще ни разу не встречался с президентом Байденом. Тем не менее, президент Зеленский – это глава единственной страны в регионе, с которым президент Байден разговаривает по телефону (причем уже дважды). Что, на ваш взгляд, может сейчас сделать украинская дипломатия, для того чтобы к Киеву более внимательно прислушались в Вашингтоне?

Лана Зеркаль: Нужно говорить о каких-то очень конкретных задачах и проектах, которые могут помочь Украине в развитии. Говорить о том, что нам нужно членство в НАТО, сейчас, конечно, можно, но это далеко от реальности. Имеет смысл говорить о том, что нам нужно, чтобы пройти следующую зиму, реформировать рынки электроэнергии, того же газа, избавиться от коррупции в этих сферах. Здесь есть более практические вопросы тех же отношений с Россией. Если убрать монополию "Газпрома" на поставку трубопроводным транспортом, то это тоже снимет у нас большую часть зависимости. Вообще, внедрение газового рынка в России поможет нам избежать дальнейших проблем с коррупционными отношениями в этой сфере.

Виталий Портников: Президент Путин четко говорит, что для России есть красная линия: это вступление Украины в НАТО. Он сказал об этом сейчас, и он всегда говорил об этом. В вопросе о европейской интеграции для нас в Киеве было определенным сюрпризом то, что Москва собирается так жестко этому сопротивляться. Во времена президентства и Кучмы, и Януковича говорили: если Киев хочет объединиться с Евросоюзом, это дело Украины, какая нам разница, пусть интегрируется. А потом оказалось, что это большая проблема для России.

А вот по поводу НАТО всегда четко говорилось, что это последний рубеж. И возникает вопрос: а как тогда строить отношения в этом треугольнике США – Украина – Россия, если для России это последний рубеж, а Украина в своей Конституции записала, что ее цель – вступление в НАТО, и США ее в этом поддерживают?

Дмитрий Орешкин: Для Путина это будет персональным оскорблением и поражением. Однако в ближайшие несколько лет НАТО не будет готово принять Украину, так же, как и Грузию, например. С другой стороны, это красная линия. Путин весь разрисован красными линиями, руки, что называется, по локоть в красных линиях. А что, если Украина вдруг вступит, Россия начнет войну? Нет, это страшилка, я думаю, не начнет, просто даже ресурсов на это не хватит.

Другой вопрос, зачем дразнить медведя. В Америке это прекрасно понимают, и в НАТО прекрасно понимают, тем более, что сейчас прямой угрозы военного вторжения я не вижу, у Путина нет на это ресурсов, слишком велики издержки для такой акции. Наверное, вступление в НАТО было бы выгодно целому ряду украинских политиков, наверное, за стеной НАТО надежнее себя чувствовала бы украинская демократия, но этого не будет, потому что НАТО реализует прежде всего свои интересы, и не в интересах НАТО сейчас ради иллюзорных преимуществ ставить мир на грань войны.

Путин, конечно, очень сильно заострил ситуацию, вернее, сама ситуация, когда народы и страны двигаются в сторону европейских ценностей, более привлекательных, чем путинские, вынуждает его слегка истерить. Прибалтика, ладно, ушла в НАТО, это отрезанный ломоть. Но они еще не привыкли к тому, что Украина – это суверенное государственное образование, у которого есть полное право заниматься своей внутренней и внешней политикой. Это со временем придет, и тогда, может быть, и не надо будет в НАТО.

Да, в верховных коридорах Кремля лет 15 назад говорили: пусть идет в Европейский союз. Путин пришел с другой установкой: нет, Украина – это наш задний двор, это вообще не государство, как это они идут в Европу? Да ни за что, мы не можем этого позволить! Можно затянуть, затруднить этот процесс, но все равно он никуда не денется, раньше или позже любое российское руководство будет вынуждено принять как факт то, что Украина – состоявшееся государство. И чем лучше там будет с экономикой, тем лучше для альтернативной, не путинской России, и тем хуже для путинской.